Глава «Мецора» начинается с заповедей об очищении прокаженного, и свою беседу Ребе начинает с вопроса, почему мы называем эту главу Мецойро («прокаженный»), то есть словом, вызывающим отрицательные эмоции, тогда как предыдущие поколения мудрецов давали ей нейтральное имя — Зойс Тигье («Да будет это» — заповедь о прокаженном).

Чтобы глубже понять значение проказы, о чем говорится в беседе Ребе, мы должны помнить, что по Торе она была не просто болезнью, а наказанием за конкретный грех — злословие. Так была наказана Мирьям за сплетни о Моше. Выявив у человека проказу, его изолировали от всех, заставляя жить за пределами стана. Так поступали не только ради телесного здоровья, но и во имя морали, потому что болезнь была не только физическим, но и духовным недугом. И улучшение самочувствия было не просто выздоровлением, оно свидетельствовало о духовном очищении. И именно духовному аспекту очищения посвящена эта беседа Ребе.

ДВА ИМЕНИ

Глава «Мецора» не всегда так называлась. В прошлом мудрецы, такие, как рабби Саадья Гаон, Раши и Рамбам, называли эту главу по первой строчке — «Зора Тигйе» («Да будет это»). Только с недавнего времени она стала называться «Мецора».

А мецора означает «прокаженный» — слово, вызывающее неприятные ассоциации. Действительно, чтобы избежать их, вместо этого слова часто употребляется другое — таара, «очищение». Зачем же тогда постоянно используется, казалось бы, заведомо неподходящее слово, особенно если раньше существовало другое название главы, не вызывающее подобных ассоциаций?

«ЕГО СЛЕДУЕТ ПРИВЕСТИ»

Прежде чем ответить на этот вопрос, мы должны обратить внимание на первый абзац: «Да будет это законом о прокаженном. В день очищения его следует привести его к коену. И выйдет коен за стан…» (Ваикра, 14:2, 3).

На первый взгляд здесь есть противоречие. С одной стороны, прокаженный должен предстать перед коеном. С другой стороны, коен должен «выйти из стана» и прийти к нему. Кто же должен к кому прийти? На самом деле коен приходил к прокаженному, потому что тому не разрешалось ходить по стану. В чем же тогда смысл слов «его следует привести к коену»?

Во‑вторых, почему прокаженного надо было «привести»? Почему Тора не говорит: «он должен прийти»? Употребление страдательного залога наводит на мысль о том, что встреча с коеном происходила против его желания.

Отвечая на первый вопрос, комментаторы (Сфорно, Хизкуни) объясняли, что, хотя прокаженный действительно должен быть изолирован, его следовало привести к ограде стана, чтобы не заставлять коена совершать обременительную прогулку. Но такое объяснение понять непросто. Хотя прокаженный из‑за своего несчастья должен был оставаться за пределами стана, он тем не менее не был обязан далеко от него отходить и мог оставаться поблизости. А раз заповедь об обряде очищения относилась ко всем прокаженным, включая тех, кто не уходил далеко от стана, объяснение комментаторов не помогает разрешить загадку.

РАСКАЯНИЕ — ПЕРВАЯ СТАДИЯ

Чтобы прийти к глубокому пониманию вопроса, надо учитывать мнение Раши. На слова «Во все дни, пока язва на нем… отдельно должен он жить» (Ваикра, 13:46) Раши дает следующий комментарий: «[Даже] люди, считающиеся нечистыми [по причинам иным, чем проказа], не должны находиться рядом с ним… потому что из‑за его клеветы разошлись муж и жена или два друга, [следовательно] он должен быть изолирован от всех». Мы можем считать, что он отлучен от трех станов, так как вызывает ассоциацию с раздором и распрями. Его злословие заставляет людей отдаляться друг от друга, а смысл святости в единстве (ср. Танья, ч. I, гл. 32). Следовательно, ему не место в святом собрании. Более того, он должен быть изолирован от других категорий нечистых людей, потому что, по мнению Рамбама (Законы Тумат а‑цораат), его страсть к злословию прогрессирует. Сначала она направлена на простых людей, затем на праведников, после — на пророков. А заканчивается все бунтом против Самого Б‑га: человек приходит к отрицанию основ веры. И это еще хуже, чем идолопоклонство, потому что идолопоклонник не отрицает существования Б‑га, он просто не верит в Его уникальность.

Тем не менее, как писал Алтер Ребе в качестве положения Алахи (еврейского Закона), а также внутреннего смысла хасидизма: «Есть уверенность в том, [что каждый еврей] в конце концов приходит к раскаянию» (Законы изучения Торы, 4:3; Танья, ч. I, гл. 39).

Это объясняет смысл фразы: «его следует привести к коену». Использование страдательного залога дает уверенность в том, что в будущем даже тот, кто находится за границами трех станов, изолирован от общества из‑за своего греха, в конце концов придет к «коену» с раскаянием. И это тот самый человек, в природе которого заложено сопротивление этому возвращению, противостояние святости (Б‑жественности) и желание объединить силы с языческим миром — «за вратами стана». Вот почему его «следует привести» (страдательный залог), ведь его возвращение происходит против его воли.

ВТОРАЯ СТАДИЯ

Желание возвратиться исходит не от самого человека, но от обещания Всевышнего, что, даже если потребуется «могущественная рука… Я буду править тобой».

Однако если изначально человеком движет внешняя сила, побуждая его к возвращению, то затем Всевышний требует, чтобы такое желание стало сокровенной частью его натуры. Таким образом гарантируется, что он не только раскается, но это раскаяние пронижет его «я» во всех проявлениях — волю, разум и чувства.

В свете этого становится ясно, почему в Торе после слов о том, что прокаженного «следует привести к коену», следует: «и выйдет коен за стан».

На первой стадии «очищения» внезапное откровение Б‑га приходит извне. Но поскольку оно еще не стало частью собственного «я», это откровение не имеет отношения к самому человеку. Он словно «вытащен» из самого себя и своей среды. Но после этого к нему приходит коен: роль человека вновь становится значимой, когда он стремится превратить откровение в очищение всех сторон своей жизни. И так как «процесс очищения» проникает даже в окружающую его среду, он достигает того, что не под силу и большим праведникам: он очищает от порока то, что находится «за вратами стана», то есть там, где праведный человек никогда не бывал. Поэтому мы говорим, что искренне раскаявшийся превращает свои даже сознательные грехи в заслуги: раскаяние очищает от порока и то, что лежит за пределами воли Всевышнего.

ПРЕДЫДУЩИЕ ПОКОЛЕНИЯ И МЫ

Теперь, наконец, становится ясно, почему раньше эту недельную главу называли «Зотс Тигйе», «Да будет это…», а не «Мецора», «заповедь о прокаженном».

Только в грядущем мире мы станем свидетелями окончательного превращения тьмы в свет, зла в добро.

Так, для предыдущих поколений, когда до Освобождения было еще очень далеко, мысль о победе зла внешней силой была ближе, чем о том, что оно должно изменить себя изнутри. Они находились на стадии, когда прокаженного «следовало привести» против его воли для очищения, а не на втором этапе, когда очищение приходит изнутри, в его положении «за станом». Поэтому они не называли эту главу «Прокаженный»: ведь для них он очищался не сам, а против его желания. Тем не менее они знали обещание о будущем и поэтому называли главу «Да будет это». Другими словами, «заповедь о прокаженном» — время, когда прокаженный с собственного согласия становится частью Б‑жественной заповеди, — была тем, что произойдет когда‑то, в грядущем мире.

Но мы, находясь в двух шагах от вступления в Эру Машиаха, можем назвать именем «прокаженный» главу Торы. Мы уже чувствуем время, когда зло превратится в добро, а те, кто находится «за станом», станут праведниками. Свет пробивается через стену, которая отделяет нас от грядущего мира, — свет времени, когда «ночь будет сиять, как день» (Теилим, 139:12).