Мицва, легкая для исполнения
Как исполнить мицву о проживании в сукко
(шалаше)?
Следует есть, пить и жить в сукко днем и ночью, так же, как в остальные дни года мы живем в доме. Ибо в праздник Суккос на семь дней дом становится для человека временным обиталищем,
а сукко — обиталищем постоянным.
Сказано Б‑гом: «Есть у Меня мицва, легкая для исполнения, имя ей — сукко».
«В шалашах живите семь дней, — сказано в Торе (Ваикро, 23:42,43), — …дабы знали поколения ваши, что в шалашах поселил Я сынов Израиля, когда вывел их из страны Египетской».
Указывая, что в цитированном стихе Торы использован глагол «поселить», мудрецы делают следующий вывод. Мицва о сукко в том, что на протяжении праздника Суккос — с 15 по 21 тишрея, сукко должна стать нашим основным обиталищем. Все то, что обычно мы делаем в доме, мы должны в эти дни делать в сукко, — сказано в Талмуде (Сукко, 28б; Рамбам, Законы о сукко, 6, 5).
Закон (Талмуд, там же) определяет, чего человек не обязан делать под сенью сукко. Так, ему не обязательно есть или спать в шалаше, если в сходных условиях он не будет есть или спать дома.
Каждую осень, когда погода начинает портиться, мы оставляем наши дома. На неделю мы уходим из них, чтобы домом нам стало жилище, где мы непосредственно ощущаем свою зависимость от стихий.
Тем самым мы свидетельствуем о нашей вере в Б‑жественное провидение и в исходящую от Б‑га защиту. Точно так, как наши предки, о которых сказано Б‑гом пророку Ирмияу (2:2), что те шли «за Мною по пустыне, по земле незасеянной».
Прожить в шалаше неделю — это своего рода незабываемый и очень яркий опыт. И тем не менее вряд ли вы скажете, что исполнить это очень «легко».
Но ведь в Талмуде сказано, что это — «легкая мицва», данная нам Б‑гом!
Требовательные узы
Слово «мицва» используется в Торе для обозначения Б‑жественных установлений, которые направляют нас и согласно которым мы должны устраивать свою жизнь. Слово это имеет два значения — «предписание» и «единение».
Давая нам мицвойс как предписания — недаром мы используем для них и другое слово, «заповеди», — Б‑г тем самым сделал возможным установить связь между Ним и нами.
Рука, раздающая милостыню, разум, впитывающий мудрость Торы, сердце, исходящее молитвой, вплоть до желудка, что насыщается мацой в Пейсах, — все они становятся через исполнение мицвойс инструментом Б‑жественной воли.
Есть мицва для каждой части нашего тела, для каждого органа и для всякой способности, которыми наделен человек. Существует мицва также и для каждого аспекта жизни. То есть благодаря исполнению мицвойс мы всецело оказываемся вовлеченными в контакт с Сотворившим нас.
И тут проявляется особенность, выделяющая мицву о сукко среди всех остальных мицвойс. Тогда как остальные мицвойс обращены чаще всего к какому‑то определенному аспекту нашей личности, мицва о сукко является тем медиатором, посредством которого человек целиком оказывается вовлеченным в исполнение Б‑жественной воли.
Переходя жить в шалаш, человек переносит туда всю свою жизнь. Учителя хасидизма говорят по этому поводу следующее:
«Исполнить мицву — значит, войти в нее, а мицва о сукко выделена среди других: ведь в сукко мы входим вместе с пылью на башмаках».
В течение семи дней праздника Суккос именно сукко становится нам домом. Таким образом, шалаш в эти дни служит той средой, в которую перенесена наша жизнь — со всеми ее помыслами и устремлениями.
Человек и клочок земли
Мы лучше поймем, почему мицва о сукко объемлет всего человека и отчего исполнение этой заповеди приближает нас к Б‑гу, если задумаемся о том, что значит для большинства людей понятие «дом».
Мудрецы указывали, сколь глубоко у нас желание обрести дом. Это — больше чем просто желание найти убежище или желание достичь безопасности. Ибо мы можем обрести безопасное пристанище, но оно не будет для нас домом — не станет тем клочком земли, который мы называем своим.
Более того, в Талмуде (Иевомойс, 63а) сказано: «Тот, кто не имеет своей земли, не человек». Потребность в доме изначально присуща душе человеческой, и эта потребность является определяющей чертой нашего существования.
Мы отождествляем себя с нашим домом, и речь идет о большем, чем просто время, проведенное в его стенах. Когда мы работаем, приходим в гости к друзьям, беседуем со случайным прохожим в парке, мы ощущаем себя хозяином дома. Именно — хозяином, который уходит на работу, навещает друзей, останавливается поболтать с прохожим. Без этого ощущения человеческое «я» неполно. Поистине так — ибо чувство обретшего дом обусловливает каждый наш поступок или же по меньшей мере причастно к его совершению.
И поэтому семь дней, когда сукко становится нашим домом, — эти семь дней и их опыт определяют наше представление о себе. Собственно, они его формируют. Все, что мы делаем в это время — в том числе и за пределами сукко, — включено в наши отношения с Б‑гом, установленные этой мицвой.
Просто, как жизнь
А теперь попробуем понять: почему мицва о сукко — «легкая» мицва, данная нам Б‑гом?
К исполнению Б‑жественных установлений человек может относиться двояко. Так, он может видеть в этом долг. А может смотреть и иначе — в их исполнении усматривая истинную цель своего существования.
Тот, кто в исполнении мицвойс видит свой долг, считает целью жизни реализацию собственных устремлений. Такой человек признает Б‑га Творцом Вселенной и источником своего существования, без чьей воли ничто не происходит. И конечно же, он считает себя обязанным повиноваться воле Б‑га, четко выраженной в повелении исполнять мицвойс.
Но есть и иной тип людей, которые постигли истину, выраженную в Талмуде (Кидушин, 82б): «Зачем был я создан, как не во имя того, чтобы служить Создавшему меня?» В этом служении Всевышнему такие люди видят свое истинное «я». И именно в этом служении Б‑гу для них и самореализация, и утверждение своей личности.
Если человеку свойствен первый тип взаимоотношений с миром, если он относится к исполнению мицвойс как к долгу, тогда исполнение одних мицвойс будет для него «легким», а других — «тяжелым». Он может исполнять их все, возможно даже, без всякого принуждения. Однако исполнение одних будет казаться ему чистой радостью, тогда как исполнить другие будет очень непросто, ибо это потребует от него усилий и напряжения.
С другой стороны, «трудность» исполнения мицвы может зависеть и от того, каких затрат времени, усилий или средств требует мицва.
Но если в исполнении Б‑жественной воли мы видим смысл нашей жизни, то не существует самого понятия «тяжелая мицва». Все мицвойс — одинаково «легки»! Ибо они не являются внешними по отношению к нашей жизни требованиями, а становятся самой жизнью.
При таком отношении к жизни стирается различие между тем, что требуют от нас мицвойс, и тем, как мы живем. Если мы живем ради того, чтобы через наше посредство осуществились цели, которые Б‑г поставил перед творением, то что тогда? Тогда вся наша внутренняя жизнь — включая и те наши поступки, которые не имеют отношения ни к какой мицве, — оказывается подчинена только одному: стремлению соединиться с Творцом и послужить Его воле.
Любую из мицвойс можно исполнять тем или иным образом. Но в отношении лишь одной из них сами условия ее соблюдения предполагают только один подход: когда жизнь и исполнение заповеди сливаются воедино. Мицва о сукко не велит нам что‑то делать, нет; но она велит нам быть кем‑то, а именно — «теми, кто живет в шалаше».
Соблюдение этой мицвы — в том, чтобы сделать шалаш на семь дней в году нашим домом. Домом — и тем самым, через проживание в сукко, — мы обретаем наши корни, наше представление о себе.
Вот почему праздник Суккос получил свое имя от названия мицвы о сукко, а не от какой‑либо другой из мицвойс, которые мы исполняем в течение этих дней (например, мицвы о четырех растениях).
Если модель отношений к исполнению заповедей, которая дана в мицве о сукко, мы распространим на все остальные мицвойс, данные Б‑гом, то тогда каждая из них вместит в себя всю нашу жизнь. И исполнять их нам станет так же легко, как жить.
Раскрытие сокровенного: Ханука
К жизни, полной любви
