Выбор Моше

И сошел с горы, а гора горела огнем, и две Скрижали Союза — в обеих руках моих. И увидел я, что вот, согрешили вы пред Б‑гом, Всесильным вашим, сделали себе литого тельца, сошли вы быстро с пути,
который указал вам Б‑г. И схватил я обе Скрижали, и бросил их обеими руками моими,
и разбил их у вас на глазах.

Дворим, 9:15‑17

Если Моше держал Скрижали Завета — Союза с народом избранным — в руках, тогда почему сказано, что, возжелав их разбить, он «схватил обе Скрижали»?

Мидраш поясняет это таким образом — Моше держал Скрижали не один.

Размеры Скрижалей равнялись шести ладоням в длину и трем ладоням в ширину. С одного края на две ладони их длины они покоились в руках Моше, а с другого — поддерживались Б‑гом на еще две ладони. Такое пояснение дано в главе Эйкев (11) Мидраш Танхума, а также в Таанис (4:5) Иерусалимского Талмуда. Моше потянул на себя, да притом так, что выхватил Скрижали, и — разбил их.

Кто еще из людей так отождествлялся с Торой, как Моше? «Помните Тору Моше, раба Моего», — сказано у пророка Малахи (3:22). А мудрецы в Шмойс Раба, комментируя 34‑ю главу, поясняют эти слова Торы следующим образом:

«Так как он отдал за нее жизнь, [Тора Б‑га] названа его именем».

Мы зовем нашего величайшего пророка Моше Рабейну «Моше наш учитель», так как сущность его жизни состояла в том, чтобы получить Тору на горе Синай и донести ее до людей, до народа избранного.

Что же тогда побудило Моше, когда он нес Тору с горы, буквально вырвать ее у Б‑га и разбить на куски?

«На глазах у всего Израиля»

«Заключительная строка» часто используется оратором и журналистом как средство подчеркнуть смысл сказанного. Ведь нередко самое главное выносится в конец для того, чтобы лучше помнилось.

Этот прием мы можем обнаружить и в Торе. Одно из главных правил закона и экзегезы Торы, как сказано в Талмуде (Брохойс, 12а), — «Во всем руководствоваться завершением высказывания».

Тем удивительнее, что заключительные слова Торы фактически являются хвалой Моше за то, что он разбил Скрижали Завета. На этом подробно останавливались все серьезные комментаторы Торы.

Венчающая последнюю книгу Торы, Дворим, глава, начиная со стиха 34:1‑12, посвящена рассказу о дне, завершающем жизнь Моше. Заметим, что для «Торы Моше» это — действительно самое подобающее «завершение». Ибо еврейская традиция считает момент успения праведника и праведницы наивысшей точкой жизненного пути.

Это — точка, в которой «все деяния, наставления и труды» достигают окончательной реализации, поясняет Тания (IV, гл. 27). «День смерти [лучше] дня рождения», — так сказал в Коэлес (7:1) царь Шломо.

Но, рассказав, как Моше взошел на гору Нево и обвел взором всю Святую землю, и поведав о смерти и погребении Моше, в финальных строках главы Дворим (34:10‑12) Тора перечисляет его величайшие деяния.

«И не было более пророка в Израиле, подобного Моше, которого знал Б‑г лицом к лицу, — по всем знамениям и чудесам, которые посылал его Б‑г совершать в стране Египетской… по всем могучим деяниям, и по всем страшным свершениям, которые совершил Моше на глазах у всего Израиля».

К каким же свершениям Моше отсылает Тора в этих заключительных словах: «которые совершил Моше на глазах у всего Израиля»?

Раши, величайший из комментаторов Торы, применил здесь метод истолкования, известный как «отождествление выражений», гзейра шова. Вот его суть: когда идентичное выражение — в данном случае «на глазах» — появляется в Торе в двух разных контекстах, тогда оно указывает на тождественное значение в том и другом случаях. Гзейра шова является одним из «Тринадцати методов истолкования Торы».

Применив этот метод, Раши видит здесь отсылку к предыдущей главе, а именно — к тому ее месту, где Моше рассказывает, как он разбил Скрижали «на глазах» Израиля:

«Свершения, которые совершил Моше на глазах у всего Израиля» — относится к тому, что сердце побудило его разбить Скрижали у них на глазах, как сказано: «И я разбил их на ваших глазах», — пишет Раши в своем комментарии на этот 12‑й стих главы 34 книги Дворим.

На первый взгляд кажется, что этот поступок Моше — сколь бы ни был он необходим, — с одной стороны, противоречит его миссии носителя Торы. А с другой стороны — умаляет саму роль Торы, являющейся наставлением человечеству, данным Самим Б‑гом. Однако же Тора выделяет этот эпизод, делая его заключительным в повествовании о жизни Моше и последними строками всего текста.

Иными словами, принимая правило «во всем руководствоваться завершением высказывания», делаем вывод: разбиение Скрижалей — не только самое важное деяние в жизни Моше, но и самое важное сообщение в Торе, наиболее полно раскрывающее ее характер!

Брачный контракт

В Мидраше Танхума, Ки Сейцей (30) есть притча о некоем царе, который отправился в дальнее странствие, оставив свою невесту на попечение служанок. Служанки же эти отличались испорченностью, и вот вскоре расползлись слухи о неверности самой невесты. Царь тоже об этом прослышал и объявил, что убьет невесту. Когда об этом узнал один из ее телохранителей, он разорвал брачный контракт, заявив: «Если царь скажет: “Моя жена сделала то‑то и то‑то”, ответом на это будет: “Она еще не жена тебе”».

(Несколько иную версию притчи цитирует Раши, комментируя Шмойс, 34:1.)

Мидраш продолжает эту метафору, объясняя, почему Б‑г повелел Моше самому вырезать Вторые Скрижали: ведь «рукой Самого Б‑га» были вырезаны Первые Скрижали. Итак:

«Царь же дознался, и выяснил, что виною всему — поведение служанок. И примирился с невестою. А телохранитель ее сказал царю:

— Господин, напишите новый брачный контракт, ибо тот был порван.

На что царь ответил:

— Ты порвал контракт — тебе и приносить для него пергамент, на котором я буду писать…

Так, когда Б‑г простил [еврейский народ], Он объявил Моше: “…Вырежь две Скрижали каменные [подобные первым, и я напишу на них, что было написано на Скрижалях, тобою разбитых]”».

Царь из притчи, поясняет Мидраш, это — Б‑г, невеста — народ Израиля, испорченные служанки — эйрев рав (то «пестрое множество», что присоединилось к евреям во время Исхода и которое ответственно за изготовление золотого тельца), телохранитель невесты — Моше, а брачный контракт — Тора.

Когда Б‑г пожелал уничтожить Израиль, ибо тот поклонялся золотому тельцу, Моше разбил Скрижали, на которых Б‑г начертал суть Своего завета с евреями. А значит — тем самым потеряли силу брачные узы, которые преступил Израиль. И следует вывод — у Б‑га не стало оснований для наказания неверной невесты.

И Тора высшей из заслуг Моше считает его абсолютную преданность еврейскому народу — преданность, которая была выше даже его преданности Торе. Ибо, когда под угрозой оказалось само существование Израиля, тогда Моше «разорвал брачный контракт» для того, чтобы «спасти невесту». Моше ни у кого не спрашивал, в том числе и у Б‑га, что ему делать в этой ситуации. Когда встал выбор между Торой и Израилем, преданность Моше своему народу превысила все остальное, включая и то, что было глубочайшей внутренней сутью самого Моше. Именно поэтому тот решительный поступок, когда Моше разбил Скрижали, был величайшим деянием его жизни. Все остальное, совершенное им, было свершено по указанию и с дозволения Б‑га.

Именно Б‑г повелел ему вывести евреев из Египта и дал на это силы, Б‑г заставил Красное море расступиться перед евреями, Б‑г сделал Моше носителем Своей мудрости и воли. Все, творимое Моше, творилось им по воле Б‑га. Но когда Моше разбил Скрижали, это была его собственная инициатива. В этом случае он боролся с Б‑гом. Ибо — сказано же: «схватил» Скрижали, то есть — вырвал их у Б‑га. И совершил такое — только ради того, чтобы спасти народ Израиля. Разбивая Скрижали, Моше действовал на свой страх и риск. И это действие совершенно противоречило его миссии носителя Торы, которую он должен был от Б‑га передать миру. В этот момент он не ведал, что Б‑г заменит разбитые Скрижали другими. Значит, тем самым Моше во имя своего народа ставил под угрозу сам смысл своего бытия.

При этом, совершая самый горький поступок в своей жизни, поступок, который обесценивал весь ее смысл, Моше не удалился от людей. Но совершил его «на глазах у всего Израиля» — в Торе это подчеркнуто и сказано неоднократно.

Более того, именно эти слова становятся заключительными словами Торы. Ибо Моше тем самым хотел показать всему Израилю — и будущим поколениям, — сколь высока ответственность вождя перед своим народом. Ради народа своего вождь должен быть готов пожертвовать не только физической жизнью, но самой своей душой и духовной сущностью.

Первый среди первых

Тора не только говорит о том, что Б‑г одобрил Моше, разбившего Скрижали. Тора объявляет, что предпочтение, отданное Моше существованию самого народа Израиля над «брачным контрактом», им заключенным, было величайшим деянием величайшего из пророков. Более того, Тора делает этот эпизод своим заключительным сообщением. Тем самым Тора объявляет, что ее существование — вторично по отношению к существованию народа Израиля.

В Мидраше Тана двей Элиёу Раба об этом в главе 14 сказано следующее:

«Две сущности предшествовали сотворению мира Б‑гом: Тора и Израиль. Неведомо, что из них чему предшествовало. Но когда Тора говорит: “Скажи сынам Израиля”, “Заповедано сынам Израиля”, — я знаю, что Израиль предшествовал всему».

Иными словами, если мир был сотворен Б‑гом с тем, чтобы народ Израиля исполнил Его волю, явленную в Торе, то представления об «Израиле» и «Торе» должны предшествовать в «сознании» Б‑га представлению о «мире».

Однако здесь уместно решить ряд вопросов. Которое из двух представлений — о Торе или об Израиле — глубже уходит корнями в «сознание» Б‑га? Существует ли Израиль, чтобы исполнилась Тора? Или же Тора существует во имя того, чтобы служить Израилю в выполнении его миссии и осуществлении связи народа и Б‑га?

В Мидраше сказано: если Торе дано определение как «сказанного Израилю», то Израиль — первичен по отношению к Торе. Без народа Израиля, который исполнит ее слова, не может быть Торы. Ибо сама идея Торы присутствует в «сознании» Б‑га как средство, благодаря которому осуществляется духовная связь между Б‑гом и Его народом.

Поэтому, когда в Торе говорится о том, как были разбиты Скрижали, то это — отнюдь не повествование об уничтожении Торы. Напротив — речь идет о спасении Торы. Если действия Моше спасли Израиль от уничтожения, тогда тем самым им была спасена от уничтожения Тора. Ибо сама «идея» Торы зависит от существования избранного народа.

Так же Устная Тора рассматривает вопрос о спасении жизни еврея. «Ради него да нарушишь святость одного Шабоса, ибо он сможет тогда соблюдать множество последующих Шабосов», — сказано в Талмуде (Шабос, 151б). Нарушение единственного Шабоса рассматривается в данном случае как способ вообще сохранить Шабос.

С другой стороны, «Израиль, пусть он совершил прегрешение, остается Израилем», — сказано в другом трактате Талмуда, Сангедрин (44а). Узы, изначально существующие между Б‑гом и Его народом, обретают актуальное бытие через соблюдение заповедей Торы, но не зависят от этого. И даже когда еврей преступает Тору, Б‑г это прощает, ибо еврей не перестает быть евреем. Именно поэтому у нас существует целый круг представлений о тшува — «возвращении». Даже когда еврей нанес ущерб своей связи с Б‑гом, нарушив законы Торы, которые эту связь определяют, он может выйти за рамки определений Торы и восстановить узы, соединяющие его с Б‑гом. Восстановить эти узы следует посредством тшувы — на путях стремления, раскаяния и решимости.

Настаивая на Искуплении

Доходящая до самозабвения преданность Моше своему народу была ему свойственна с самого начала, с самых первых его шагов в роли вождя Израиля. Когда Б‑г в первый раз явился Моше в горящем кусте и повелел ему вывести евреев из Египта, Моше отказался. Семь суток Моше спорил с Б‑гом. В главе Торы (Шмойс, 4:13) приводится этот диалог, когда Моше молил Б‑га не посылать его:

«Прости меня, Г‑сподь, но пошли того, кого Ты всегда посылаешь».

И далее Тора в следующем стихе говорит: «И разгневался Б‑г на Моше».

Следует ли это понимать так, что народ Израиля томится под египетским игом, а избранный Б‑гом избавитель отказывается от своей миссии?

Но ведь Моше просит: «пошли того, кого Ты всегда посылаешь», вместо меня. Почему же он отказывается идти? Или причиной тому — скромность Моше? Действительно, Тора в главе Бемидбар (12:3) говорит нам: «Моше был скромнейшим из всех людей, что на земле». Но несомненно, однако, Моше и помыслить не мог, чтобы его скромность стала помехой для спасения еврейского народа.

Мудрецы поясняют, что Моше знал — ему не будет дано ввести Израиль в Святую землю и тем достичь окончательного избавления еврейского народа. Он знал, что Израиль обречен вновь уйти в изгнание, вновь страдать от физического и духовного притеснения, связанного с существованием среди других народов, в рассеянии — в голусе.

И именно с этим связан отказ Моше, комментирует Раши данный стих Торы. О чем молит Моше? Он просит: не посылай меня, пошли сейчас того, кого Ты намерен послать в конце времен. Если пришло время для спасения Израиля, пусть придет Мошиах, через которого Тобою будет ниспослано полное и вечное Избавление. Как поясняет тот же стих Мидраш Леках Тов, семь суток напролет Моше во имя своего народа оспаривал вердикт Б‑га для истории. Оспаривал — рискуя навлечь на себя Божий гнев.

Моше так и не смирился с решением, что Израиль вновь обречен пройти через голус. Приняв на себя, по жесткому велению Б‑га, миссию вывести Израиль из Египта, он взвалил также на свои плечи и иное величайшее деяние: всю жизнь он пытался добиться полного и окончательного Искупления. Так, в самый последний день своей жизни Моше молил Б‑га позволить ему ввести Израиль в Святую землю. Ибо тогда навечно осел бы Израиль на этой земле и Б‑г пребывал бы среди Своего народа.

Деяния Моше вечны, сказано в Талмуде (Сота, 9а). Потому и Мишкан — святилище, что построил Моше в пустыне, — никогда не был разрушен. Если бы сам Моше поселил народ Израиля на назначенной ему Святой земле, — безусловно, не случилось бы и последующего изгнания, сказано в Мегила Амукойс (разд. 185).

До самого последнего дня, рискуя навлечь на себя гнев Б‑га, Моше пытался добиться окончательного Искупления. Приведены в Дворим (3:23‑26) слова самого Моше:

«И молился я Б‑гу в то время, говоря… “Дай мне перейти, и увижу я эту хорошую страну, что по ту сторону Иордана, прекрасную гору эту [Иерусалим] и Ливан [Храм]!” Но разгневался Б‑г на меня из‑за вас… и сказал мне Б‑г: “Полно тебе, не говори Мне больше об этом!”»

Б‑г сказал: «Полно тебе», — но Моше не умолк. Ибо и после того, как кончилась его жизнь, Моше продолжает молить Б‑га.

В книге Зогар (69, 112а и 114а) говорится, что в сердцевине души каждого еврея — искорка души Моше. Разъясняет это и 44‑я глава книги Тания. Потому каждый еврей, осаждающий Небесные врата с мольбою об искуплении, продолжает борьбу Моше против голуса — изгнания, на которое обречен еврейский народ.