Свитки Мертвого моря были обнаружены в период между 1947 и 1956 годами. После первых восторгов о свитках на некоторое время забыли. В 1960‑х годах, в начале моей деятельности в этой сфере, было опубликовано лишь несколько свитков. Это были свитки, хранившиеся в Музее Израиля, где в 1965 году для них было выстроено хранилище, известное как «Храм Книги». Затем постепенно появилась небольшая часть из множества текстов, найденных в начале 1950‑х годов, когда Западный берег находился еще под властью Иордании. Я увлекся изучением свитков — в то время малоизвестной и недооцененной группы документов.

С тех пор все изменилось. Вышел полный корпус материалов, обнаруженных в Кумране. Любой желающий может обратиться к полному изданию, снабженному переводами документов на английский язык, или получить онлайн цифровые изображения свитков. Если вы хотите сами увидеть свитки, не отправляясь в Израиль, познакомьтесь с выставкой, которая вскоре откроется рядом с вами. Огромное количество посетителей на этих выставках и неподдельный интерес публики свидетельствуют о том, что свитки Мертвого моря стали частью нашей общей культуры.

Как происходили все эти перемены? Какое воздействие они оказали на изучение свитков Мертвого моря сегодня?

От стагнации к реорганизации

В 1967 году, в результате Шестидневной войны, Израиль получил контроль над территорией Иудейской пустыни, где располагаются Кумран и другие археологические памятники, а также над Палестинским археологическим музеем (ныне Музей Рокфеллера) в Восточном Иерусалиме, где хранились еще не опубликованные фрагменты свитков. Тем не менее Израильское управление древностей (в то время Департамент древностей) оставило там сотрудников, назначенных иорданцами, среди которых не было ни одного еврея, и не вмешивалось в их работу, полагаясь на их уверения в том, что работа не прекращается и вскоре оставшиеся тексты будут опубликованы.

С 1960 по 1990 год несколько членов этого исследовательского коллектива во главе с Джоном Страгнеллом из Гарварда продолжали сотрудничать с Палестинским археологическим музеем (ПАМ) в Восточном Иерусалиме. Они работали над свитками очень медленно, оставляя их для диссертационных исследований собственным аспирантам, и не разрешали другим ученым даже смотреть на хранящиеся у них рукописи, хотя к началу 1980‑х под международным давлением в исследовательскую группу было включено несколько израильских ученых.

В 1984 году Общество исследования Израиля (Israel Exploration Society) провело в Иерусалиме конференцию, посвященную библейской археологии. На этой конференции Элиша Кимрон представил предварительное издание текста «Микцат маасе а‑Тора» («Некоторые предписания Торы») — ранее неизвестного основополагающего документа кумранской секты. Я никогда не забуду потрясение аудитории, и мое в том числе, когда мы узнали, что текст такой огромной важности многие годы прятали от исследователей и широкой публики. Стало очевидно, что в хранилище рукописей, недоступном большинству исследователей, кроется еще много важнейших материалов.

После конференции по свиткам Мертвого моря, которую мне выпала честь организовать в 1985 году в Нью‑Йоркском университете, Гершель Шенкс начал кампанию в журнале Biblical Archaeology Review и в других изданиях, требуя публикации фотокопий свитков для исследовательских нужд. Шенкс неустанно говорил о необходимости полного доступа к свиткам и расширении состава издательской группы.

Международная исследовательская группа не желала пускать к себе никого из посторонних, и поэтому другим ученым пришлось взять решение задачи в собственные руки. Бенцион Вахолдер и Мартин Абегг поняли, что тексты можно восстановить по конкорданции, составленной переводчиками кумранских текстов для внутреннего пользования и доступной только узкому кругу ученых и организаций. В конкорданции каждое слово было указано в контексте из нескольких предшествующих и последующих слов. С помощью компьютера Вахолдер и Абегг реконструировали небиблейские тексты, которых они никогда не видели, и опубликовали результаты в нескольких брошюрах, изданных Обществом библейской археологии (Biblical Archaeology Society, 1991‑1995).

Роберт Эйзенман раздобыл фотографии свитков и опубликовал их в факсимильном издании, тоже изданном BAS, с предисловием Гершеля Шенкса. Вскоре после этого библиотека Хантингтона в Сан‑Марино, Калифорния, где хранилась запасная копия в виде микрофильма, решила открыть ее всему миру. 15 октября 1991 года вышел документальный телесериал компании «Нова» о свитках и ситуации, сложившейся вокруг найденных в Кумране материалов.

Одновременно с этим 9 ноября 1990 года Страгнелл дал оскорбительное антисемитское интервью газете «А‑Арец». На фоне постоянных призывов сделать хоть что‑нибудь, Израильское управление древностей наконец решило уволить Страгнелла и заменить его Эммануэлем Товом из Еврейского университета.

Первая задача Това состояла в том, чтобы расширить группу до 60 ученых разных национальностей и вероисповеданий и реорганизовать процесс публикации. Теперь благодаря руководству Това и работе команды, к которой я имел честь принадлежать, полное издание свитков с переводом существует в печатном и электронном виде. Это внезапное появление текстов, которые были недоступны более 40 лет, оказало огромное воздействие на изучение Еврейской Библии, иудаизма эпохи Второго храма и раннего христианства.

Повторное открытие свитков

Череда событий, приведших к «освобождению» свитков, разумеется, повлияла на пробуждение интереса к свиткам Мертвого моря среди широкой публики по всему западному миру. Этот огромный интерес привел к появлению целой серии выставок, документальных фильмов и конференций, которые немало способствовали развитию этой сферы науки. Изучение свитков Мертвого моря превратилось в полноправную научную область, в свет вышло множество монографий, сборников статей и журналов. Появилась и научно‑популярная литература о свитках.

К широкой известности свитков и улаживанию сложностей, сопровождавших их издание, вели два пути: путь «освобождения» и путь «публикации». «Освободители» во главе с редактором Biblical Archeology Review Гершелем Шенксом добивались доступа к фотографиям и черновым изданиям текстов, утверждая, что нарушение монополии первой исследовательской группы переориентирует всю работу и сделает возможным надлежащее развитие науки о свитках Мертвого моря и их историческом значении. Путь публикации, по которому шли преимущественно крупные исследователи свитков Мертвого моря, не входившие в первоначальную исследовательскую группу, стремились реорганизовать процесс публикации, чтобы подготовить академические издания текстов, снабженные критическим аппаратом, переводами и комментариями.

Когда стало известно содержание текстов, научное сообщество охватил неподдельный восторг от возможности использовать весь корпус рукописей, большая часть которых в то время еще была не опубликована. Но немало было сделано и учеными, работавшими до 1991 года.

За последние 60 лет ученые пришли к более или менее единодушным выводам в области исследования свитков Мертвого моря, хотя целый ряд вопросов, естественно, остаются объектами разногласий. Прежде всего, речь идет об идентификации авторов сектантских свитков, в распоряжении которых, по мнению практически всех специалистов, находилась обширнейшая библиотека, которую, помимо собственно сектантских сочинений, составляли библейские тексты и большое количество постбиблейских произведений эпохи Второго храма, популярных среди евреев Страны Израиля.

Преобладает мнение, что члены секты были ессеями. Я считаю чрезвычайно важным признать, что их система еврейского права соответствует саддукейской и они исторически происходят от группы набожных саддукеев, выступавших против господства Маккавеев над Храмом после воцарения династии Хасмонеев около 152 года до н. э. Следует ожидать, что, невзирая на все усилия ученых, какие‑то вопросы так и не будут решены просто в силу отсутствия информации на крошечных обрывках пергамента, оставшихся от прежних свитков, которые могли бы ответить на все наши вопросы.

Научный прогресс

Для тех из нас, кто работает над изучением рукописей, самое поразительное заключается в невероятном прогрессе науки, свидетелями которого мы стали. Вопреки ошибочному мнению многих, исследование свитков — это не поиски сенсаций. На самом деле это трудоемкая работа, которая начинается с надлежащей оценки и публикации рукописей, продолжается изучением литературной истории текстов, в том числе их связи с предшествующими вариантами Еврейской Библии, Кумранскими рукописями того времени, другими сочинениями эпохи Второго храма, а также их позднейшего отражения в раввинистическом иудаизме и новозаветном христианстве.

Только после этого специалист по свиткам может начать заниматься историей идей, представленных в коллекции, которую он рассматривает. Думаю, именно поэтому мы так гордимся огромным количеством опубликованных работ, тематика которых выходит за пределы публикации и перевода свитков. У меня часто бывает ощущение, что публика считает, будто можно ограничиться просто изданием. На самом деле самое важное — это тщательный литературный и исторический анализ доставшихся нам текстов.

Так что же мы узнали теперь, когда перед нами открылся весь корпус и нам больше не приходится ограничиваться несколькими свитками, опубликованными до 1990 года? Мы гораздо лучше стали понимать, как протекал процесс эволюции авторитетного масоретского еврейского текста и какое отношение он имел к традициям, существовавшим в эпоху Второго храма. Связь между текстом и экзегезой даже близко не была такой прямой, как мы думали раньше. Более того, по крайней мере, в общине свитков Мертвого моря могли сосуществовать и использоваться библейские тексты, принадлежащие к разным текстологическим семьям. Мы очень много узнали о работе писцов, способах передачи традиции и представлении об авторитете разных версий, благодаря чему древние библейские тексты дошли до Средневековья.

Мы пришли к пониманию разнообразных способов интерпретации Библии, которые впоследствии повлияли на авторитетные еврейские и христианские тексты. Мы находим в свитках еврейские законодательные мидраши, в том числе такие же сложные, как и в позднейшей раввинистической литературе. Мы находим и своеобразные способы интерпретации, например «перерабатывание» Библии, то, что впоследствии в раввинистической литературе превратится в агадический мидраш. «Осовременивающий» вид библейской экзегезы, пешер, — вид толкования, который напоминает евангельские стихи об исполнении пророчеств. Библейские тексты использовались для производства мезуз и тфилин, что указывает на непрерывность еврейской библейской традиции. Возможно, самое важное, что мы пришли к пониманию многочисленности и огромного разнообразия интерпретаций библейского текста, нашедших отражение в позднейшей религиозной традиции.

Открылось множество новых подробностей, касающихся феномена сектантства в еврейской общине Страны Израиля в конце эпохи Второго храма. Позднее, после разрушения Храма, в раввинистической традиции возникнет некий консенсус, который станет основой последующей истории иудаизма. Благодаря корпусу текстов Мертвого моря можно проследить историю единства и разногласий, существовавших между группами, яркие примеры «общего» иудаизма и межгрупповой напряженности. Нет никакого сравнения между тем, что мы знаем сейчас, и тем, что мы знали до того, как получили возможность заниматься свитками.

Особенно углубились наши познания о магистральном развитии иудаизма благодаря изучению законов шабата и других законодательных текстов рукописей Мертвого моря, имеющих многочисленные параллели с позднейшим раввинистическим корпусом. Мы можем проследить определенные традиции, существовавшие в еврейской ритуальной практике, например связанные с миквами (ритуальными бассейнами), обнаруженными в Кумране, где проживали члены общины. Однако мы не должны забывать о разногласиях в области еврейского права, потому что именно они были главным фактором, разделявшим группы и движения внутри еврейского народа эпохи Второго храма.

Да, существовала масса богословских разногласий. Но особенно ясно они проявляются в спорах, касающихся еврейской практики и ритуала. Невозможно переоценить вклад, который внесли свитки в наше понимание истории алахи, еврейского права — области, которая особенно интересует меня. С помощью свитков мы смогли реконструировать саддукейскую систему еврейского права, которая в период Второго храма соперничала с фарисейско‑раввинистической системой, ставшей основой позднейшего иудаизма.

Основное направление исследований переместилось, и главный вопрос теперь заключается не в том, «кто написал свитки Мертвого моря?». Это гораздо менее важно, чем то, что рассказывают нам свитки о внутреннем брожении и спорах, существовавших в еврейской общине II‑I веков до н. э. и начала I века н. э. В конце концов апокалиптический мессианизм, присутствующий в свитках, подтолкнет еврейскую общину к двум восстаниям против Рима, в которых ясно видны мессианские мотивы. Кроме того, ожидание скорейшего избавления и множество других тенденций, характерных для апокалиптической традиции свитков Мертвого моря, наложили отпечаток на возникновение христианства и его отделение от иудаизма.

Разрешите похвастаться: теперь вы знаете, почему специалисты по свиткам Мертвого моря так гордятся тем, что им удалось сделать и каких учеников им удалось подготовить. Теперь вы понимаете, почему я полечу через всю страну, чтобы участвовать в защите диссертации молодого ученого, вступающего в ряды исследователей свитков Мертвого моря, или почему я полечу через весь мир, чтобы прочитать лекцию о свитках Мертвого моря, и почему я с такой гордостью осматриваю выставку свитков Мертвого моря и вижу, как люди знакомятся с нашим общим прошлым. Теперь вы понимаете, почему в нашей стране и по всему миру студенты слушают столько курсов по свиткам Мертвого моря. Теперь вы понимаете, что полная публикация свитков Мертвого моря позволила им занять центральное положение в культурном наследии западной цивилизации.

Мы пришли к тому, что имеем полное право праздновать 70‑летие свитков Мертвого моря. Исследователи свитков собрались 16‑17 ноября 2017 года в Нью‑Йоркском университете и встретятся снова 29 апреля — 3 мая 2018 года в Иерусалиме. Мне выпала огромная честь участвовать в организации обоих этих мероприятий. Они, вне всяких сомнений, покажут, что перед нами еще 70 лет новых открытий в этой области.

В то же время свитки продолжают привлекать неподдельный интерес публики. Свидетельством тому является решение великолепного Института изучения иудаизма, принадлежащего движению Хабад, начать в 400 точках курс «Великие споры еврейской истории» с разделом, посвященным свиткам Мертвого моря. 20 тыс. взрослых людей, зарегистрировавшихся на этот курс, — явное указание на то, что не только ученых занимают свитки и то, что они могут рассказать.

В ожидании следующих 70 лет исследования рукописей Мертвого моря мы надеемся, что обсуждение свитков станет неотъемлемой частью изучения истории иудаизма и происхождения христианства. Если основываться на опыте прошедших 70 лет, то мы обязательно увидим, как реализуется эта надежда. 

Автор — профессор иудаики в программе судьи Авраама Либермана и директор Всемирной сети перспективных исследований в области иудаики Нью‑Йоркского университета.

Оригинальная публикация: SEVENTY YEARS OF THE DEAD SEA SCROLLS