В издательстве «Книжники» вышла в свет книга известного религиозного деятеля, философа и писателя, раввина Джонатана Сакса. Предлагаем вниманию читателей фрагменты нового издания.

Как мы уже неоднократно видели, лидеры не застрахованы от ошибок. Это неизбежно. Этому, как ни удивительно, посвящена глава «Ваикра». Главный же вопрос — как лидеры реагируют на свои ошибки.

В Торе об этом говорится очень тонко. Глава повествует об искупительной жертве, которую приносят за грех, совершенный по ошибке. Для этого существует термин «шгага», который обозначает неумышленный проступок (Ваикра, 4:1–35). Вы сделали нечто, не зная, что это запрещено, либо по причине того, что вы забыли или не знали закон, или по незнанию некоторых фактов. К примеру, вы могли принести что‑то в общественное место в шабат либо потому, что не знали, что это запрещено, либо потому, что забыли, что сегодня шабат.

Тора называет различные искупительные жертвы, в зависимости от того, кто совершает проступок. Всего их существует четыре категории. Первая — первосвященник, вторая — «все общество» (что означает Великий Сангедрин, или Верховный суд), третья — наси, то есть вождь, или лидер, и четвертая — обычный человек. В трех из четырех случаев закон вводится словом им — «если»: «Если этот человек совершает грех» (Ваикра, 4:3, 13, 27). В случае же с наси, лидером, однако, закон вводится словом «ашер», «когда» (4:22). Существует возможность, что первосвященник, Верховный суд или простой человек могут совершить прегрешение. Но в случае с лидером это вероятно или даже неизбежно. Лидеры совершают ошибки. Говоря о прегрешениях наси, Тора использует слово «когда», а не «если».

«Наси» — слово, обозначающее любого лидера: правителя, царя, судью, старейшину или князя. Обычно оно относится к лицу, наделенному политической властью. Во времена Мишны несиим, самыми знаменитыми из которых были начальники из рода Ѓилеля, выполняли квазиправительственные функции в качестве представителей еврейского народа в органах римской власти. Рабби Моше Софер (Братислава, 1762–1839) в одном из своих респонсов Шут Хатам Софер, Орах Хаим, 12.
исследует вопрос, почему так вышло, что должности начальников, согласно Торе, никогда не передавались по наследству, но должность наси представляла исключение и очень часто переходила от отца к сыну. Ответ, который он дает, — и это ответ проницательного историка — состоит в том, что во времена упадка монархии в период Второго храма и позже наси брал на себя многие функции царя. Его роль во внутренней жизни и во внешних сношениях была столь же политической и дипломатической, сколь и религиозной. Все эти функции вместе и обозначает слово «наси».

Но почему Тора рассматривает лидеров этого типа как особенно склонных к проступкам? Комментаторы дают три возможных объяснения. Рабби Овадья Сфорно (комментарий к Ваикра, 4:21–22) цитирует фразу: «Разжирел Йешурун, лягаться стал» (Дварим, 32:15). Те, кто имеет преимущества перед другими, такие как богатство или власть, могут морально деградировать. Рабейну Бахья соглашается с такой трактовкой, предполагая, что лидеры имеют склонность становиться заносчивыми и спесивыми. По сути, эти комментаторы высказывают идею, позднее сформулированную лордом Актоном в известном афоризме: «Власть развращает, а абсолютная власть развращает абсолютно» Эта знаменитая фраза появляется в письме, написанном лордом Актоном в 1887 году. См.: Manser M., Fergusson R. The Facts on File. Dictionary of Proverbs. New York: Facts on File, 2002. P. 225.
. В сущности, это одна из основных тем Танаха.

Рабби Эли Мунк, цитируя «Зоар», предлагает другое объяснение. Первосвященник и Сангедрин находились в постоянном контакте с сакральным. Они жили в мире идеалов. Царь или правитель, напротив, были заняты светскими делами: войной и миром, внутренним управлением и международными отношениями. Они имели больше возможностей согрешить, потому что их повседневные заботы носили не религиозный, а деловой и политический характер Munk E. The Call of the Torah: Vayikra. N.Y.: Mesorah Publications, 1992. P. 33.
.

Рабби Меир Симха а‑Коген из Двинска Мешех Хохма. отмечает, что царь был особенно подвержен искушению пойти на поводу у общественного мнения. Ни священник, ни судья Сангедрина не были подотчетны народу. Царь, напротив, опирался на народную поддержку. Без этой поддержки он мог быть свергнут. Но такое его положение было сопряжено с рисками. Исполнение воли народа не всегда соответствует исполнению воли Г‑спода. Именно это, утверждает рабби Меир Симха, и вынудило Давида провести перепись (Шмуэль I, 24), а Цидкияу — проигнорировать совет Ирмеяу и восстать против царя Вавилона (Диврей а‑ямим II, 36). Так, по целому ряду причин, политический лидер более подвержен искушению и греху, нежели священник или судья.

Есть и иные причины. Одна заключается в том, что политика — это арена конфликтов. Ее интересует материальное, а именно богатство и власть. Эта борьба в краткосрочной перспективе является игрой с нулевой суммой: чем большими благами обладаю я, тем меньше их у тебя. Стремясь максимизировать свои преимущества или преимущества моего круга, я вступаю в конфликт с теми, кто стремится максимизировать преимущества свои и своего круга. Политика свободных обществ всегда отягощена конфликтами. Единственными бесконфликтными обществами являются тирании или тоталитарные государства, в которых диссиденты подавляются. А иудаизм представляет собой непримиримый протест против тирании. Так, в свободном обществе, каким бы курсом ни следовал тот или иной политик, он неизбежно вызовет любовь у одной части общества и гнев — у другой. И из этой ловушки нет выхода.

Политикам приходится принимать трудные решения. Лидер должен уметь балансировать противоречия, но он иногда будет делать это неверно. Возьмем для примера случай — один из самых роковых в еврейской истории, — который произошел после смерти царя Шломо. Люди пришли к его сыну и преемнику Рехаваму с жалобами, что Шломо обременил их непосильными налогами, в особенности во время строительства Храма. Возглавляемые Иеровоамом, люди попросили нового царя облегчить иго. Рехавам обратился к старцам отца за советом. И те посоветовали ему уступить требованиям народа. Услужи им, сказали советники, и они услужат тебе. Однако Рехавам обратился к своим друзьям, и те посоветовали ему прямо противоположное — отвергнуть их просьбу. Покажи людям, что ты сильный лидер, которого нельзя запугать (Шмуэль I, 12:1–15). Этот катастрофический совет имел трагические последствия. Царство раскололось, десять северных племен пошли за Иеровоамом, и лишь южные племена, которых называли коленом Йеѓуды, остались лояльными царю. И для Древнего Израиля это стало началом конца. Малочисленный народ в окружении больших и могучих империй нуждается в единстве, чтобы выжить, — в крепких моральных устоях и чувстве своей исторической миссии. А если царство разделено, то есть лишь вопрос времени: когда оба народа — израильтяне на севере и колено Йеѓуды на юге — попадут в зависимость от иноземных властителей.

Причина, по которой политические лидеры, в отличие от судей и священников, не могут избежать ошибок, в том, что нет и не может быть никакого письменного руководства, которое научило бы управлять. Священники и судьи следуют закону. А для политических лидеров нет никаких законов, потому что каждая ситуация уникальна. Как отметил Исайя Берлин в очерке «Политическое суждение» Berlin I. The Sense of Reality. London: Chatto and Windus, 1996. P. 40–53.
, в политике не так много законов: здесь требуется, скорее, умение понимать ситуацию. Успешные политические деятели «не рассуждают на отвлеченные темы». Наоборот, «они вникают в уникальную комбинацию характеристик, которые свойственны данной ситуации — только так и не иначе!» Ibid. P. 45.
. Берлин сравнивает это умение с даром, которым обладали великие романисты, как Толстой и Пруст Между прочим, это отвечает на вопрос, поставленный политическим философом Майклом Уолзером в его книге о политике Библии — «В тени Б‑га» (Walzer M. In God’s Shadow. New Haven Connecticut.: Yale University Press, 2012). Он, безусловно, прав, когда указывает, что политическая теория, достигшая столь значительных высот в Древней Греции, почти полностью отсутствует в Еврейской Библии. Но я, как и, наверное, Исайя Берлин, добавил бы, что тому есть причина. В политике действуют некоторые общие закономерности, а Еврейской Библии интересны конкретные законы. И когда речь заходит о политике, она не ссылается на закономерности, а пускается в повествование.
. Применение слишком жестких правил к постоянно меняющемуся политическому ландшафту уничтожает общество. Таким был коммунизм. В свободных обществах люди меняются, меняются культуры, и мир за пределами государственных границ тоже не остается неизменным. Так и политик видит, что то, что работало десятилетие или столетие назад, сейчас уже не работает. В политике проще ошибиться, чем найти верное решение Разумеется, к этому смысл текста не сводится. Прегрешения, за которые лидеры приносили искупительные жертвы, были нарушениями законов Торы, а не политическими ошибками.
.

Есть и еще одна причина того, почему лидерство таит в себе столько опасностей. Ее имеет в виду мудрец Мишны рабби Нехемья, когда комментирует стих «Сын мой! если ты поручился за ближнего твоего и дал поруку за другого…» (Мишлей, 6:1):

Покуда человек остается сам с собой [т. е. заботится только о личном благочестии], ему нет нужды заботиться о своих ближних, и его за это не наказывают. Но если человек обретает власть и наделяется должностью, он уже не может сказать: я должен беспокоиться о своем благе, меня не заботит общее благо. Наоборот, бремя общих дел ложится на его плечи. И если он видит, как некий человек совершает насилие над другим или совершает проступок, и не пытается это пресечь, он подлежит наказанию за деяние этого человека, и Святой дух вопиет: «Сын мой! если ты поручился за ближнего твоего…» И это значит, что ты несешь за ближнего ответственность… Ты ступил на гладиаторскую арену, и тот, кто туда попадает, или бывает побежден, или побеждает сам Шмот раба, 27:9. .

Частное лицо несет ответственность только за свои грехи. Лидер несет ответственность за грехи людей, которых он за собой ведет, — по крайней мере за те, которые он мог бы предотвратить (Шабат, 54б). Власть неотделима от ответственности: чем больше власть, тем больше и ответственность.

Нет универсальных законов, как нет и руководства с однозначными инструкциями для лидеров. Каждая ситуация уникальна, и каждая эпоха приносит свои проблемы. Правители в интересах своего народа могут иногда принимать решения, которые совестливый человек никогда бы не принял в своей частной жизни. Они могут развязать войну, зная, что в ней будут жертвы. Они могут ввести налоги, зная, что кого‑то ввергнут в нищету. Лишь после воплощения своего решения в жизнь лидер поймет, было ли оно верным, а это может зависеть от факторов вне его контроля.

Еврейский подход к лидерству, таким образом, представляет собой необычное сочетание реализма и идеализма — реализма в осознании того, что лидеры неизбежно совершают ошибки, и идеализма в постоянном стремлении подчинить политику морали, власть — ответственности, а прагматизм — требованиям совести. И тут важно добиваться не того, чтобы лидеры никогда не ошибались (это как раз неизбежно, учитывая природу лидерства), но того, чтобы они всегда находились под прицелом критики и чтобы они постоянно изучали Тору, напоминая себе о вечных ценностях и высших целях. Самое же важное, с точки зрения Торы, чтобы любой лидер был достаточно честен и умел признавать ошибки. В этом‑то и заключается смысл искупительной жертвы.

Рабби Йоханан бен Закай резюмировал это, блестяще воспользовавшись игрой со смыслом слова «ашер» («когда») из стиха «Когда наси грешит» (Ваикра, 4:22). Он связывает его со словом «ашрей» — «счастливый» — и говорит: «Счастливо поколение людей, чей наси желает принести искупительную жертву за свои ошибки» (Тосефта Бава Кама, 7:5).

Лидерство требует двух видов мужества: смелости рисковать и смелости признать поражение, если риск реализовался.

Более полный вариант этой главы опубликован в виде статьи «Грехи лидера»

Книгу Джонатана Сакса «Уроки лидерства» можно приобрести на сайте издательства «Книжники»