Дом учения: Щепотка знаний

Калах должен быть разрушен?

Вениамин Ванников 4 мая 2015
Поделиться

В последнее время СМИ неоднократно сообщали о действиях боевиков «ИГИЛ», систематически уничтожающих памятники древней языческой культуры. Крылатый бык Шеду, содержимое мосульского музея, упомянутая в [footnote text=’Берешит, 10:11.’]Библии[/footnote] древняя столица Ассирии Калах… «Дворец за дворцом воздвигались на высокой платформе, блистая позолотою, живописью, глазуровкой, ваянием и резьбою, стремясь затмить великолепием все прежние постройки, между тем как каменные львы, обелиски, храмовые башни и святилища разнообразили и скрашивали убийственную монотонность местности. Когда закат зажигал в небе те пышные краски, которые можно увидеть только на Востоке, Калах должен был казаться путнику, впервые созерцавшему его с долины, видением из волшебного мира» — так представляет себе английский археолог [footnote text=’Цит. по: Д. С. Садаев. История древней Ассирии. Москва, «Наука», 1979.’]Г. Роулинсон[/footnote] древний Калах (Нимруд), развалины и памятники которого были окончательно разрушены во имя борьбы за торжество монотеизма.

Вандализм? А может быть, языческие капища, памятники лжи и крайней [footnote text=’Особой жесткостью и на фоне ассирийских нравов отличался Ашшунасирпал II, сделавший Калах столицей империи и построивший в нем великолепный дверец. Его анналы полны описаний пыток, казней, мучений. «Многих пленных я сжег огнем, многих взял живыми. Некоторым я отрубил руки и ноги, некоторым носы и уши, многим выколол глаза. Я выложил гору живых тел и гору голов…» — похваляется он в надписи, найденной археологами в руинах Калаха (цит. по: J. M. Rodwell. Babylonian and Assyrian Literature. Colonial Press, 1901).’]жестокости[/footnote], и не заслуживают лучшей участи? Да и разве не требует от нас таких же действий религиозный закон иудаизма? Ведь в Библии сказано: «И разрушьте жертвенники их, и сокрушите их памятники, и священные деревья их спалите огнем и разбейте истуканы богов их, и истребите имя их с места того»; «разбейте истуканы богов их»; «изваяния божеств их сожгите огнем»; «жертвенники их разрушайте и памятники их [footnote text=’Дварим, 12:3, 7:5, 25; см. также: Шмот, 34:13.’]сокрушайте[/footnote]». Заметим, что идея музейного экспоната, служащего наглядным свидетельством прошлого, отнюдь не чужда [footnote text=’См.: Шмот, 16:33‑34.’]иудаизму[/footnote]. Тем не менее Моше не отнес золотого тельца в музей, но «взял тельца, которого они сделали, и сжег его в огне, и рассыпал по [footnote text=’Шмот, 32:20.’]воде[/footnote]». «Этим прощен будет грех Яакова, и плодом очищения его от греха будет то, что сделает он все камни жертвенника подобными толченой извести, чтоб не встали больше священные деревья и кумиры [footnote text=’Йешаяу, 27:9.’]солнца[/footnote]», — предрекает пророк. Уничтожение идолов было неотделимой частью религиозной, культурной и политической борьбы с язычеством на протяжении древней еврейской [footnote text=’См., например: Шофтим, 6:25‑31; Млахим II, 10:26‑7; 23:6, 12, 15.’]истории[/footnote].

Поклонение золотому тельцу. Ян Лейкен. Гравюра. Амстердам. 1708

Поклонение золотому тельцу. Ян Лейкен. Гравюра. Амстердам. 1708

Следует отметить, что Тора предписывает разрушение идолов в контексте грядущего вступления евреев в страну Израиля. В рамках устной традиции развиваются два подхода к интерпретации этого запрета: один, присущий школе рабби Акивы, придает ему универсальное значение, распространяя требование уничтожать объекты языческого культа на весь [footnote text=’См.: Сифрей Дварим, 59. В рамках этого подхода разница между Страной Израиля и прочим миром сохраняется, однако она выражается в том, что лишь в Стране Израиля евреям предписывается активно заниматься поисками объектов языческого культа с целью последующего уничтожения. См.: Сифрей Дварим, 61.’]мир[/footnote]; другой, сохранившийся в источниках, восходящих к школе рабби Ишмаэля, ограничивает его сферу действия пределами страны [footnote text=’Мехильта Дварим, ad loc. (см.: Каана. Ктаэй Мидраш алаха мин а‑гниза. Иерусалим, 2005. С. 347–348).’]Израиля[/footnote]. Эта разница во мнениях, вызванная различными взглядами двух мудрецов на то, в какой степени иудаизму надлежит стремиться к преобразованию окружающего мира, и на характер отношений между Б‑гом и народами [footnote text=’См.: Моти Арад. «Совершенно уничтожьте все места, где народы, которых вы изгоняете, служили богам своим»: искоренение идолопоклонства в алахе танаев (на иврите). Укимта, 1, 2012/3. С. 25–69.’]мира[/footnote], находит свое выражение и в алахических трудах средневековых авторитетов: так, [footnote text=’Мишне Тора, 7:1.’]Маймонид[/footnote] принимает широкую интерпретацию данного повеления, в то время как [footnote text=’Хидушим ле‑Кидушин, 37а.’]Нахманид[/footnote] склонен ограничить его действие пределами Земли Израиля. Однако какой бы ни была сфера действия (Земля Израиля или весь мир) и характер применения (активный поиск подлежащих уничтожению идолов или пассивное «ожидание» случая) данного повеления, само его существование не вызывает сомнения. Маймонид приводит это повеление как отдельную заповедь [footnote text=’Сефер а‑мицвот, повелевающая заповедь 185.’]Торы[/footnote]; следуя ему, автор «Сефер а‑хинух» следующим образом разъясняет заповедь 434 «об уничтожении предмета поклонения язычников и всего, что с ним связано: заповедано уничтожать все языческие храмы наиболее подходящим для этого способом: разбивать, сжигать, разрушать, сносить — то есть так, чтобы разрушение было как можно более быстрым и полным. Цель этого в том, чтобы от язычества не осталось и следа». И, как указывает «Шульхан [footnote text=’Йоре деа, 146:14.’]арух[/footnote]», «нашедшему идола заповедано его уничтожить».

Казалось бы, delenda est. Осталось выяснить лишь один вопрос: что же именно должно быть разрушено? Оказывается, ответ на него не так‑то прост. В Мишне рассказывается, как некий Прокл поинтересовался у раббана Гамлиэля, почему тот посещает баню со статуей Афродиты, несмотря на запрет извлекать пользу из [footnote text=’Мишна рассматривает проблематику контактов с объектами языческих культов не в терминах уничтожения, а в терминах запрета на извлечение выгоды. Это может быть частично объяснено утратой политической независимости; мы коснемся этого вопроса ниже.’]идолов[/footnote]. Тот ответил: «Это не я пришел в ее пределы, а она пришла в мои пределы. И не говорят: “Сделаем баню для Афродиты”, а: “Сделаем Афродиту как украшение для бани”. К тому же, даже если тебе дадут много денег, неужели ты предстанешь перед твоим божеством нагим или после поллюции или помочишься перед ним? А ведь она стоит у сточной канавы и все мочатся перед ней? Написано именно: “богов их” — те, к кому относятся как к божеству, запрещены; те, к кому не относятся как к божеству, [footnote text=’Мишна, Авода зара, 3:3; см. также: Тосефта, Авода зара, 5(6):6.’]разрешены[/footnote]». В этом ответе, четко разделяющем эстетическое и сакральное назначение статуи, прослеживается функциональный подход к определению сакральности. Установить, что тот или иной объект, являясь сакральным, подлежит разрушению (или запрещен к использованию) можно, лишь рассмотрев контекст, в котором он существует, и его назначение в глазах его [footnote text=’См. об этом: Ишай Розен‑Цви. Совершенно уничтожьте все места: полемика об обязанности уничтожения идолов в литературе танаев (на иврите). Решит, 1, 2009. С. 91–116.’]владельцев[/footnote]. Принятие Мишной точки зрения рабби Акивы, согласно которой идол, сделанный язычниками, запрещен с момента его изготовления, а идол, сделанный евреями, лишь с того момента, когда он стал объектом [footnote text=’Мишна, Авода зара, 4:4, см. полемику рабби Акивы и рабби Ишмаэля в Тосефта, 5:4.’]поклонения[/footnote], может быть также объяснено культурной презумпцией, существующей в рамках функционального подхода. Этот подход делает возможным «аннулирование» — особую технику, которая, отделяя значение объекта от его физического присутствия, заменяет собой [footnote text=’G. J. Blidstein. Nullification of Idolatry in Rabbinic Law. Proceedings of the American Academy for Jewish Research. Vol. 41/42 (1973–1974). Р. 1–44.’]разрушение[/footnote]: объект не уничтожается, а меняет свою [footnote text=’Алаха ограничивает подобное изменение объектами языческого культа неевреев: применительно к идолам, принадлежащим евреям или ставшим объектами их поклонения, техника аннулирования не работает. См.: Тосефта, 5 (6):7; ВТ, Авода зара, 52б; это ограничение впрямую следует из интерпретации Писания. Впрочем, следует отметить, что изначальное обоснование функционального подхода основывалось на стихе Писания, в котором говорится именно о богах других народов (Сефер йераим, 70). ‘]функцию[/footnote].

Бронзовый бык, изображающий бога Ваала. Ливия. I–II века до н. э. Лувр, Париж

Бронзовый бык, изображающий бога Ваала. Ливия. I–II века до н. э. Лувр, Париж

Языческие сакральные объекты подлежат уничтожению, а в случае невозможности такого из них запрещается извлекать пользу. Однако сакральность не является имманентным свойством материального артефакта: она функциональна и определяется человеческим сознанием. Поэтому ее аннулирование основано на изменении сознания. Именно поэтому оно может быть осуществлено только неевреем‑язычником (но не монотеистом), который при этом должен иметь общее представление о данном [footnote text=’Авода зара, 53а; Рамбам, Мишне Тора, Авода зара, 8:9; см. также: Шульхан арух, Йоре деа, 146:5.’]культе[/footnote]. Казалось бы, принципу определяющей роли субъективного сознания противоречит то алахическое правило, согласно которому аннулирование сакральности может быть осуществлено по принуждению; представляется однако, что это коррелирует с концепцией преданности божеству (или Б‑жеству) как показателю аутентичности религиозности.

Процедура аннулирования сводится к наглядной демонстрации внутренней готовности отказаться от сакрального назначения объекта. Таковой демонстрацией может послужить символическое повреждение объекта культа, а при определенных условиях даже его [footnote text=’Мишна, Авода зара, 3:10, 4:5. По мнению ряда алахических авторитетов, физическое повреждение объекта культа необходимо лишь в случае внешнего принуждения; добровольное аннулирование может происходить и на словах, и в мыслях (см. сборник средневековой респонсы Сефер а‑Мордехай, Авода зара, 283). ‘]продажа[/footnote]. Наконец, аннулирование сакральности происходит и в том случае, если язычники просто оставили объект культа — при том условии, что это было сделано добровольно, «в мирное время», а не вынужденно, «в час войны» или стихийного [footnote text=’Мишна, Авода зара, 4:6.’]бедствия[/footnote]. Талмудическое пояснение этого закона возвращает нас на землю Ассирии: «Здание Нимрода подобно идолу, покинутому его приверженцами в мирное время, и разрешено. Хотя рассеяние их (поколения Нимрода) Г‑сподом было подобно [footnote text=’Т. е. произошло в результате воздействия неодолимой внешней силы. ‘]войне[/footnote], если бы они хотели, они могли бы вернуться; они не вернулись, стало быть, они ее отменили».

Два столь разных действия — уничтожение объекта культа и аннулирование его сакральности — имеют одну функцию: устранение влияния язычества и очищение мира от идолопоклонства. Как же они соотносятся друг с другом? Что предпочтительнее, изменение бытия или изменение сознания? Мишна завершает изложение данной темы следующей историей: «В Риме спросили старцев: “Если Ему не угодно идолопоклонство, почему Он его не [footnote text=’Глагол «отменять/аннулировать» выступает здесь в необычном значении «уничтожать», что наглядно выражает общность двух этих действий.’]отменит[/footnote]?” Те ответили: “Если бы поклонялись никому не нужным вещам, Он бы их отменил. Но они поклоняются солнцу, луне и звездам. Что же, всему миру гибнуть из‑за этих глупцов?” Сказали они: “Если так, пусть уничтожит то, что никому не нужно, а то, в чем нуждается мир, оставит”. Те ответили: “Это только поддержало бы поклоняющихся (светилам). Они бы сказали: „Знайте, что светила — боги, ведь они не [footnote text=’Мишна, Авода зара, 4:7. См. ее анализ в статье: Ноам Зоар. Идолопоклонство и его аннулирование» (на иврите). Сидра, 2001/2. С. 17, 63–77.’]уничтожились[/footnote]“”». Влияние физического действия ограничено, поскольку человеческое сознание воспринимает реальность в рамках изначальной парадигмы. Разбив идола, можно защитить народ от языческих влияний и выразить свою веру в истинного Б‑га, но не это положит конец идолопоклонству. Таким образом, неверно видеть в стратегии Мишны, направленной на изменение сакрального характера объектов языческого культа в рамках общего с неевреями [footnote text=’См.: Halbertal Moshe. Coexisting with the Enemy: Jews and Pagans in the Mishnah // G. N. Stanton and G. Stroumsa (Eds.) Tolerance and Intole­rance in Early Judaism and Christianity (1998). Р. 159–172.’]социума[/footnote], отступление от неуклонной борьбы с язычеством, предписанной Писанием, или уступку, вызванную потерей политической независимости и экономическими трудностями. В первую очередь она являет собой органичное развитие подхода самого Писания. Можно предположить, что это стало возможным именно в результате изменения мировоззрения язычников и усиливающейся критики идолопоклонства в самом классическом [footnote text=’См.: C. E. Hayes. Between the Babylonian and Palestinian Talmuds Accounting for Halakhic Difference in Selected Sugyot from Tractate Avoda Zara. NewYork, 1997.’]мире[/footnote].

 

Некогда был я чурбан, от смоковницы пень бесполезный

Долго думал художник, чем быть мне, скамьей иль Приапом

«Сделаю бога!» сказал; вот и бог я! — С тех пор я пугаю

Птиц и [footnote text=’Гораций. Сатиры. 1.8.1‑4 / Пер М. Дмитриева.’]воров[/footnote].

 

Так стоит ли уничтожать идола, превращенного римским поэтом в огородное пугало?

КОММЕНТАРИИ
Поделиться

Жонглеры, акробаты, великолепный Храм и полное отсутствие политической борьбы

Храм, каким его представляют себе мудрецы, по сути, статичен, это мир вне времени, где вечно повторяются одни и те же действия. К широкому историческому контексту — миру империй и государств, войн и политики, который постоянно меняется, — Талмуд на удивление безразличен, несмотря на то что этот мир в значительной мере определял судьбу евреев. Мудрецы апеллировали к библейским историям и народным преданиям; сверх того они не испытывали потребности в исторических источниках.

Маасер: кому и на что?

Наши мудрецы учат: «Кто дает монету бедняку, получает шесть благословений, а кто его утешит — получит одиннадцать». Ну а если можете помочь материально — старайтесь сделать это как можно более деликатно, чтобы просящего не стеснять. Здесь приведу еще одну мысль наших мудрецов: когда даешь кому‑то, представь себя самого в положении человека, которому даешь, — это тебе подскажет, как дать, чтобы не обидеть и не унизить.

Недельная глава «Цав». Отчего умирают цивилизации

Евреи не расстались со своим прошлым. В своих молитвах мы и сегодня упоминаем о жертвоприношениях. Но евреи не стали держаться за прошлое. Не стали они искать убежища и в иррациональном мышлении. Они продумали свое будущее наперед и создали такие институты, как синагога, дом учения и школа, которые можно выстроить где угодно, чтобы они даже в самой неблагоприятной обстановке служили питательной средой для еврейской идентичности.