Из синагог в храмы, из храмов в синагоги
Любому путешественнику, посетившему хотя бы десяток‑другой греко‑римских полисов в любой части Средиземноморья или Ближнего Востока, наверняка попадались многочисленные примеры перестроек языческих святилищ в христианские храмы. Обычно это производит столь же сильное, сколь и странное впечатление: на фундаменте потрепанного святилища стоит церковь, собранная к тому же из остатков своего архитектурного предшественника. Вопросов здесь обычно бывает больше, чем ответов: был ли это насильственный процесс или мирный? каков хронологический разрыв между двумя (а иногда и более) строительными этапами? зачем надо было возводить новое здание на остатках поверженного, в котором жили, по словам многих христианских богословов, демоны, — разве не стоило избегать даже соседства с ненавистными языческими идолами и их капищами? Этой проблематике посвящена целая паутина религиоведческих, культурологических, искусствоведческих и прочих работ. Параллельно с процессом непростого взаимодействия языческого мира с христианским проходил во многом идентичный процесс взаимодействия с миром иудаизма. Перестройки синагог в христианские храмы происходили тоже, но в силу малочисленности ранних синагог они не так заметны и не так хорошо изучены. Вопросы, которые возникают в связи с ними, остаются теми же, что и в случае с перестроенными святилищами, но к ним добавляются и иные: была ли это повсеместная вражда или это были локальные инциденты? Какие исторические обстоятельства приводили к ним? Учитывая крепкую связь иудаизма и раннего христианства, активный прозелитизм в новую религию, идентичные архитектурные особенности синагог и церквей — так ли однозначны трактовки этих перестроек?
Сколько было таких случаев перестройки синагог и храмов, сейчас сказать невозможно из‑за скудости и спорадичности свидетельств. В нашем распоряжении отдельные исторические упоминания в источниках самого разного характера (законы, хроники, итинерарии, жития святых) и некоторое число археологических данных, которые касаются, в основном, Палестины и близлежащих территорий. Именно они и собраны в статье.
1
Одна из самых ранних и знаменитых историй такого рода — это небольшой отрывок из сочинения Епифания Кипрского «Панарион, или Против ересей». Епифаний описывает, как во время своего путешествия по Палестине в середине IV века остановился в доме старика по имени Иосиф, и тот рассказал ему, как некогда был советником при иудейском патриархе Гилеле II и опекуном при Гилеле IV, но позже сам стал христианином и по поручению императора Константина отправился в Палестину строить церкви. Он «получил дозволение основать церковь Христу в самой Тверии, в Диокесарии (Сепфорис), в Капернауме и других местах». Но, несмотря на это, евреев, оказывавших сопротивление строительству церквей, Иосифу не удалось обратить в новую [footnote text=’Epiphanius. Adv. haer. [Panarion]. XXX 4‑12.’]веру[/footnote].
Приблизительно к этому же периоду относится иудейское восстание в Палестине (около 325 года), о котором пишет Георгий Монах. Во время него евреи выдвинули требования восстановить Иерусалимский храм, но волнения были быстро подавлены византийскими войсками. Вскоре, в 339 году, начинается еще одно восстание в Александрии, которое закончилось погромами христиан. Это было далеко не первое и не последнее волнение в Александрии, где уже издавна существовала мощная еврейская диаспора.
Храм на горе Гризим, на месте самаритянского храма и синагоги. 484
Имперские законы относительно иудеев по большей части ограничивали их права, но защищали неприкосновенность культа: так, Феодосий Великий воспрепятствовал разрушению синагог и даже настаивал на том, чтобы христианская община в Каллинике восстановила сожженную ею в 388–389 годах синагогу. Этим указаниям резко воспротивился влиятельный архиепископ Амвросий Медиоланский, и император был вынужден уступить. В 423 году Феодосий II издал закон, защищавший синагоги от разрушения и каравший нарушителей строгими [footnote text=’Кодекс Феодосия, XVI, 8, 9.’]взысканиями[/footnote]. Вероятно, этот закон был спровоцирован действиями сирийского монаха‑фанатика Бар Саумы: в 419–422 годах он сжег несколько синагог в Сирии, иудейских и самаритянских, наряду с языческими святилищами. Вероятно, в то же время имели место и другие подобные беспорядки, так что потребовалось издать специальный закон для их предотвращения.
По указу 438 года синагоги, обращенные в храмы, должны были вернуться к законным владельцам, но строительство новых синагог было запрещено вовсе: «
В 480‑х годах восстание самаритян, устроивших резню христиан и убивших епископа, было подавлено византийскими войсками, после чего синагогу на горе Гризим, возведенную в IV веке на месте самаритянского храма, разрушили, а на ее месте построили грандиозный октагональный храм Богородицы. Об этих событиях сообщают Прокопий Кесарийский, Иоанн Малала и другие авторы.
Впрочем, и в мирное время, как пишет Иоанн Малала, у палестинской христианской молодежи был обычай во время шабата дразнить самаритян и закидывать их камнями в синагогах.
Новая волна его антииудейской политики при Юстиниане привела к очередным восстаниям в Палестине, в наказание за которые Юстиниан отдал официальный приказ о конфискации и переосвящении в храм синагоги в Борионе в Ливии (Киренаика, Африка), которая, по иудейскому преданию, была основана царем Соломоном и имела особенный сакральный [footnote text=’Прокопий Кесарийский. О постройках. VI. 2.’]статус[/footnote]. Также при Юстиниане церковь устроила гонения на иудеев в Малой Азии — у общин были отняты семь синагог и превращены в церкви. Во Фригии в городе Пепузе была уничтожена синагога, в которой хранились останки основателя раннехристианской ереси Монтана и его многочисленных жен, которые привлекали большое число паломников. Вместе с этими святынями сгорела и богатая библиотека при синагоге. Все эти события и одобрительная реакция власти на них кардинально отличают время правления Юстиниана от относительно терпимого правления его предшественников. Юстиниану приписывают следующее высказывание: «Мы не позволим их синагогам существовать, иначе мы хотим превратить их в [footnote text=’Клейн С. Синагога в Герасе (иврит) // Цион. 1930. № 1. С. 21.’]церкви[/footnote]».
Это обзор прямых указаний на случаи разрушения синагог в период поздней античности. Кроме того, ясно, что никакое восстание или погром не обходились без подобных актов. И все‑таки именно в этот период каким‑то образом появляется огромное число новых синагог в Северной Палестине, в близком соседстве с христианскими храмами. Археологические данные, о которых пойдет речь далее, проиллюстрируют исторические данные и помогут понять объективную картину взаимоотношений иудеев и христиан в течение позднеантичной эпохи.
Синагогальная церковь в Герасе (видна апсида церкви и атриум синагоги). 530–531
С этими историческими сведениями соотносятся археологические свидетельства. Они столь же несистематичны и малочисленны, как и сообщения в источниках, но все же выстраиваются в определенный ряд.
Один из самых известных случаев перестройки — так называемая «синагогальная церковь» в Герасе (Аравия), обнаруженная в 1929 году. Она была возведена в 530–531 годах на месте синагоги при архиепископе Павле, который известен лишь по упоминанию на мозаичной надписи церкви. Это время правления Юстиниана и его беспрецедентно жестких антииудейских репрессий, во время которых была разрушена не одна синагога. Напольная мозаика синагоги в Герасе находится примерно на 50 см ниже уровня пола церкви, точное время ее строительства неизвестно. На ней сохранились изображения Ноева ковчега, зверей, идущих ко входу в него, и символическая сцена спасения мира Б‑гом. При перестройке была изменена ориентация здания с северо‑западного на юго‑восточное, западная часть в виде атриума синагоги с каменной облицовкой была изолирована от базиликального пространства и на ее месте возведена алтарная апсида храма. Скорее всего, синагога находилась в еврейском квартале города и принадлежала общине, известной еще с первых веков новой эры (город упоминается Иосифом Флавием в связи с событиями 66 года).
В Северной Палестине есть несколько случаев возможных перестроек синагог в храмы. В Назарете христианами до сих пор почитается так называемая «церковь‑синагога». Хотя ее архитектура поздняя и относится к XII–XIII векам, традиция связала именно эту постройку с легендарной синагогой, в которой Христос учился вместе с другими детьми. Позже синагога была превращена в церковь. Неясно, когда именно это произошло, но сейчас с этой историей связывают храм эпохи крестоносцев, в котором пока не обнаружено более ранних археологических слоев.
На восточном побережье Галилейского озера открыли «синагогальную церковь», или так называемый юго‑западный храм в Иппосе‑Суссите. История его открытия весьма занимательна. Еще из сочинений Иосифа Флавия известно, что в городе была небольшая еврейская община, которая оказала сопротивление во время восстания 66–67 годов, а в Иерусалимском Талмуде есть даже упоминание о действующей синагоге в позднеантичный период. В 1988 году один из знаменитых исследователей синагог Цви Илан задался целью найти в этом заброшенном городе синагогу. Было сделано предположение, что она должна была располагаться на том склоне холма, который обращен в сторону Тверии, главного иудейского центра Галилеи. Летом 2005 года хайфские археологи начали раскопки в юго‑западной части Иппоса и обнаружили перекладину с типичным синагогальным украшением, встречающимся в других голанских синагогах: венок аканфа, поддерживаемый фигурами орлов. Рядом с ним были обнаружены стены крупного общественного здания, что очень обнадеживало. Но вскоре небольшая часть раскрытого памятника совершенно безошибочно была идентифицирована как христианский храм. Кроме восточного алтаря остальная его часть остается не раскопанной до сих пор. В 2007 году были сделаны шурфы, которые обнаружили в разных частях храма под его мозаичным покровом остатки покрытого белой штукатуркой пола. Возможно, он принадлежал предшествующей храмовой или другой общественной постройке, но не исключено, что новая церковь была возведена на месте синагоги. Еще одну надежду на то, что синагога в Иппосе все еще может быть обнаружена, дала совсем недавняя находка: в 2014 году в городе, в районе главной его дороги и недалеко от места предшествующей находки, была найдена еще одна интересная и монументальная перекладина, которая, скорее всего, принадлежала синагоге. На ней изображены стилизованные растения и птицы в обрамлении ордерных элементов декора, также часто встречающихся в монументальных синагогах региона.
Теории о перестройке в храм выдвигаются относительно синагоги на горе Кармель, а также синагог в Стоби и в Эдессе, Александрии и Константинополе, Италии, Испании, Франции. Однако все эти свидетельства разрушений синагог и строительства на их месте христианских храмов по своему количеству значительно уступают свидетельствам мирного сосуществования сотен церквей и синагог на территории одного региона или даже города — Тверии, Сепфориса, Капернаума. Но тогда в их архитектуре выявляются интересные особенности, которые указывают на не вполне обычный род межрелигиозных взаимоотношений в случае такого близкого расположения друг относительно друга.
Так, например, рядом с Тверией, на берегу Галилейского озера, в месте под названием Бейт‑Йерах на небольшом расстоянии друг от друга были расположены синагога «византийского» типа и христианский храм, оба здания ранневизантийского периода. Они имели форму трехнефных базилик, но с той разницей, что церковь была традиционно ориентирована на восток трехапсидным алтарем, а синагога — на юг, то есть в сторону Иерусалима, за счет расположения единственной апсиды между двумя [footnote text=’Квадратные или прямоугольные комнаты.’]пастофориями[/footnote] по южной стене. В отличие от христианской постройки, иудейская дополнялась также поперечным, или так называемым «возвратным», нефом за счет колоннады с дополнительным рядом, что в пространстве образовывало букву «П». То, что подобное отличие между христианской и иудейской постройками было введено не случайно, доказывают примеры архитектурных сооружений из Тверии же. Так, церковь начала VI века на горе Береники имела точно такое же трехапсидное завершение алтарной части, ориентированной на восток, как и христианская базилика в Бейт‑Йерахе. В то же время еще одна синагога, расположенная в местечке Хамат‑Тверия и перестроенная в VII–VIII веках, приобрела архитектурный облик, близкий синагоге в Бейт‑Йерахе: у нее также появилась южная апсида с небольшими пастофориями по сторонам и колоннада в форме буквы «П». Поэтому, скорее всего, речь идет о тивериадских типовых проектах, которые отличали бы синагоги от церквей.
Еще один случай близкого соседства церквей и синагоги встречается в Сепфорисе (Ципори), крупном греко‑римском полисе в Галилее. Остатки двух христианских храмов, которые были обнаружены сравнительно недавно, крайне скудны. При несоответствии размеров и качества, обе церкви были базиликальной формы, с тремя нефами, с апсидами, обращенными на восток. В Иерусалимском Талмуде при описании погребения знаменитого Йеуды а‑Наси (Кильаим, 9:3), которое должно было происходить около 220 года в Сепфорисе, встречается упоминание о 18 синагогах. Скорее всего, они представляли собой небольшие культовые помещения домашнего характера, число которых в городе могло достигать 18, но их следов не обнаружено, кроме косвенных свидетельств в виде нескольких микв рядом с домами. Единственная известная здесь синагога относится к периоду, когда были отстроены и церкви, ее локализовали также в нижней части Сепфориса, недалеко от христианского квартала. Основная ее ось проходит по направлению с северо‑запада на юго‑восток, что не типично ни для иудейской, ни для христианской архитектуры. В общем плане синагога в Сепфорисе имеет прямоугольную форму, но она делится на два неравных нефа, а не на три традиционных. Выглядит планировка так, как будто бы один из боковых нефов, всегда более узких, отсутствует. Центральный неф украшен уникальной и сложно‑развитой мозаичной композицией с изображением храмовой утвари, менор, сцены посещения Авраама странниками. Таким образом, и в Сепфорисе синагога по своей архитектуре подчеркнуто отличается от церковного зодчества.
Кроме этого, в Сепфорисе есть косвенные свидетельства перестройки синагоги в христианский храм. Рядом с поздней церковью, относящейся к эпохе крестоносцев, была найдена арамейская надпись на мозаике, где упоминался ктитор рабби Йеуда, сын Танхума. Там же была обнаружена греческая надпись на каменной перемычке, которая восхваляла архисинагога Сидона Геласия, сына Аэция. Вероятнее всего, поздняя христианская постройка была возведена на месте ранневизантийского храма, который в VI веке заменил собой синагогу.
Фрагмент рельефа с изображением меноры в Бейт‑Шеане. V–VI века
В Бейт‑Шеане, столице греко‑римского и ранневизантийского Декаполиса, также соседствовали иудейские и христианские общины и их постройки. Несмотря на главенствующее положение этого города в регионе и на расположение в нем христианского епископата, там не обнаружено крупных церквей за исключением эффектно расположенной на холме ротонды (Имхоф) и небольшого монастыря (Кириа Мариа) в окрестностях. Иудейское присутствие доказывается находкой небольшой каменной детали с рельефной менорой, а также небольшой квадратной синагоги (7х7 м) или даже просто молельной комнаты рядом с городскими воротами. Особенности ее строения совершенно нетипичны для иудейской архитектуры и тем более для христианской. Среди нескольких арамейских и греческих надписей выделяется одна центральная, заключенная между фигурами двух птиц и упоминающая Кириоса Леонтиоса и его брата Йонатана, на деньги которых была выложена мозаика, весьма высокого качества.
Аналогичные случаи соседства синагог и храмов встречаются также в IV–V веках в Кесарии Палестинской, Элевтерополе (Бейт‑Гуврине), Иерихоне.
Можно сказать, венцом целого ряда подобных наблюдений является случай в Капернауме. Здесь расстояние между христианским храмом в виде развитого и огромного октагона и синагогой в виде традиционной раннегалилейской базилики лишь несколько десятков метров, но при этом разница в архитектурной планировке и стилистике максимальна. Базилика (синагога) выполнена в греко‑римском духе, с обильным использованием скульптурного декора, с каменной облицовкой полов, с четко выдержанными пропорциями, в то время как октагон (церковь) свободнее от прежних канонов, лишен скульптурного декора (или тот сведен к минимуму), полы украшены мозаикой с изображением павлина. Подчеркивающие конфессиональную индивидуальность признаки обострены, как кажется, до предела. На этом примере можно наблюдать, как христианство и иудаизм при близком соседстве отстаивали собственную идентичность через сакральную архитектуру.
В заключение я остановлюсь на единственном археологически подтвержденном случае обратной перестройки — христианского храма в синагогу (хотя, по мнению отдельных исследователей, аргументов для подобного утверждения недостаточно). Речь идет о синагоге в Газе и проблеме ее изначального происхождения.
3
Газа — один из древнейших городов в регионе, где в позднеантичный период существовала знаменитая школа риторов, которая парадоксальным образом набирала силу одновременно с развитием христианства и иудаизма. Одно время ее возглавлял даже христианский епископ и одновременно софист Эней.
По историческим свидетельствам, в Газе известно до восьми святилищ в честь различных богов: Гелиоса, Афродиты, Аполлона, Коры, Гекаты, Тихе и Героон. Самым крупным было святилище критского божества Зевса‑Марны, построенное в виде круглой башни с двумя рядами колоннад. В 394 году христиане его разрушили и построили на его месте легендарную церковь под названием Евдоксиана (в честь императрицы Евдоксии). От нее ничего не сохранилось. Так называемая синагога была найдена в 1965 году и тогда же были начаты раскопки.
Фрагмент мозаики с изображением Давида, играющего на арфе, из синагоги в Газе. VII век
Археологи обнаружили пятинефную базилику с единственной внешней апсидой в ширину центрального нефа. Полы здания покрыты мозаикой, в которой четко выделяются два слоя. Один из них содержит панно с виноградными лозами, изображениями животных и медальона, в котором размещается греческая надпись с еврейскими именами и датой — 569 год; второй слой содержит изображение царя Давида в иконографии Орфея с надписью на арамейском. Также в постройке содержатся мраморные плиты с ажурными розеттами, пальмами и крестами, которые целиком идентичны деталям алтарных преград раннехристианских храмов. На обратной стороне одной из них вырезаны иудейские символы — явно не тем мастером, который изготовлял изначальный декор.
Одни ученые считают этот памятник синагогой, другие настаивают на том, что это храм, перестроенный в синагогу. Дискуссии упираются в вопрос верной датировки мозаики, надпись с точной датой на которой отнюдь не делает этот вопрос простым. По наблюдениям археологов, медальон с греческой надписью относится к оригинальному слою мозаики: на границах медальона нет никаких швов и эпиграфика всей надписи выдержана в одном стиле. Израильские ученые считают, что дата — 569 год — дана по эре города Газы (60 год до н. э.), что дает год 509‑й. По их мнению, синагога‑базилика была построена и украшена мозаиками и мраморными плитами в конце V — начале VI века, а позже к изначальному слою добавилось еще изображение Давида, выполненное в характерно иудейском стиле.
На мой взгляд, этому мнению противоречат многие обстоятельства. Нет ни одной другой синагоги, в которой была бы пятинефная базиликальная структура с единственной апсидой, обращенной строго на восток. Такой план близок плану христианского храма в Эпидавре или в Саламине на Кипре (V век). Что важнее, едва ли греческую надпись с датой следует связывать с эрой языческой Газы. Скорее, указанную дату следует отсчитывать от года разрушения Иерусалимского храма (эра хурбан а‑баит), и тогда получится 637/638 год, следующий после арабского нашествия. Относительно стиля мозаики отмечу, что параллели связывают ее не только с памятниками V–VI веков, как отмечали израильские исследователи, но и с более поздними, датирующимися периодом даже после арабского завоевания. И наконец, мраморные плиты, если бы они были завезены специально для синагоги, не понадобилось бы отмечать скромно вырезанными на обратной стороне иудейскими символами, что не оставляет сомнения в их вторичном использовании.
Мой вывод заключается в том, что храм, датировка которого затруднительна, но, скорее всего, относится к V–VI векам, был в 637–638 годах передан еврейской общине. Это единственно известный случай захвата христианского храма иудеями, и он был немыслим при византийской власти, но мог произойти при установлении власти арабов в 638 году. Известно, что иудеи оказывали помощь захватчикам, за что могли быть награждены архитектурными «трофеями». При перестройке здание и мраморные плиты не были разрушены, а использованы в синагоге заново.
Таков небольшой обзор многочисленных межконфессиональных перестроек, которые сопровождали всю позднеантичную эпоху на территории всего Средиземноморья и Ближнего Востока. Хотя есть [footnote text=’Stemberger G. Jews and Christians in the Holy Land. Palestine in the 4th Century. Edinburgh, 2000. P. 159.’]мнение[/footnote], будто случаи перестроек синагог в храмы едва ли сопровождались насилием и разрушение зданий происходило скорее из‑за землетрясений или запустения, едва ли можно поверить, что активная и планомерная законодательная деятельность императоров и враждебность населения никак не повлияли на этот процесс. Кроме того, происходил естественный рост христианского населения — за счет прозелитизма и притока паломников — и сокращение еврейского. Но в VII веке, с арабским завоеванием, ситуация изменилась кардинально и прежняя система отношений между иудеями и христианами в Палестине ушла в прошлое.
Недельная глава «Мецора». Существует ли лашон тов, то есть доброречие?
Союз обрезания: чья ответственность, когда совершать и что делать взрослым
