Шестого числа месяца сиван мы празднуем Шавуот, День дарования Торы. Согласно восьмому из тринадцати сформулированных некогда Рамбамом основных принципов иудаизма, «вся Тора, находящаяся ныне в руках наших, — это Тора, данная учителю нашему Моше». Этот догмат многие склонны понимать буквально, как утверждение, что свиток Торы, который находится в нашей синагоге, полностью идентичен тому, который Всевышний надиктовал Моше.
Однако так ли это на самом деле?
Дочитав до этого места, благочестивый читатель, возможно, в гневе пролистнет эту статью, решив, что ему в очередной раз пытаются всучить выводы библейской критики или какой‑либо другой теории, не менее сомнительной научной достоверности. Поэтому сразу хочу предупредить, что ничего подобного в этой статье не будет. Информация, которая в ней приведена, почерпнута из источников, кошерность которых не подлежит никакому сомнению.
По всем мнениям, на момент завоевания Земли Израиля у евреев уже был полный текст Торы. Но удалось ли им сохранить его в целости и сохранности на протяжении всей истории? К сожалению, нет. Ибо в эпоху Первого храма власть в Израиле слишком часто и слишком надолго оказывалась в руках нечестивых правителей, которые не только сами поклонялись идолам, но и уничтожали все свитки Торы, которые им удавалось обнаружить, подвергая гонениям их живых носителей‑ученых, продолжавших, несмотря ни на что, хранить верность Всевышнему.
Все помнят знаменитую историю времен праведного царя Йошияу, когда во время ремонта Храма был обнаружен полный свиток Торы. Судя по библейскому рассказу, не только царь, но и первосвященник впервые увидел эту книгу полностью . И в этом нет ничего удивительного, поскольку до воцарения Йошияу на престоле пятьдесят лет (!) сидел идолопоклонник Менаше, оказавшийся одним из самых нечестивых еврейских царей .
Эпоха Первого храма закончилась вавилонским нашествием, когда Храм и Иерусалим были сожжены, а сами евреи насильно переселены из Палестины в Вавилонию. Поэтому неудивительно, что к началу эпохи Второго храма между свитками Торы, которые евреям удалось сохранить, оказалось немало разночтений; они не касались основной канвы текста, и в большинстве случаев сводились к правописанию, но все‑таки они были, причем никто уже не мог с уверенностью сказать, какая из редакций соответствует оригинальной.
Решение проблемы нашел пророк Эзра‑писец, о котором мудрецы справедливо говорили, что если бы не он, Тора была бы забыта. По словам р. Шимона бен Лакиша, он взял три свитка Торы, — видимо, наиболее сохранившихся с древних времен, — и на их основании составил единый текст. Разногласия между текстами при этом разрешались «большинством голосов» — например, если в двух свитках некое слово было написано через алеф, а в одном — через аин, то в конечной версии оказывался алеф .
Возможно, частично следы этой редакторской работы сохранились до наших дней. Согласно законам чтения Торы, некоторые слова читаются не так, как они написаны. В напечатанных изданиях Пятикнижия эти разночтения указаны на полях в виде пометок, которые получили название «кри у‑хтив» — прочтение, отличное от написания.
Есть разные мнения относительно происхождения этих разночтений. В частности, известные средневековые комментаторы и филологи р. Давид Кимхи (Радак) и р. Ицхах Галеви (Эфоди) предложили следующее объяснение: в некоторых случаях Эзра и его коллеги не смогли прийти к окончательному выводу, какому из вариантов отдать предпочтение. Поэтому они решили оставить оба: один — в основном тексте, а второй — в качестве пометки‑примечания.
Талмуд сохранил мнение, что редакционная деятельность Эзры и его коллег не ограничилась составлением единой редакции Пятикнижия. До вавилонского изгнания евреи пользовались иным шрифтом, который сохранился до наших дней у самаритян. Как утверждали вавилонские мудрецы Mар Зутра (по другим мнениям, Mар Уква) и рав Хисда, Тора была изначально записана именно этим шрифтом. Однако во время вавилонского изгнания евреи начали писать тексты иначе, и Эзра решил переписать Тору привычным нам квадратным шрифтом. Согласно мнению другого мудреца, Эльазара а‑Модаи, шрифт Торы не изменялся и, соответственно, она была изначально дана привычным нам письмом .
Отредактировав Пятикнижие, Эзра и его коллеги установили строгие правила переписывания свитка Торы. Эту работу разрешалось поручать только опытному, квалифицированному переписчику, которому запрещалось писать по памяти, но непременно переписывать с кошерного текста. Однако, несмотря на все предосторожности, евреям не удалось сохранить неизменным и текст, установленный Эзрой.
По словам мудрецов Талмуда, их предшественники посчитали количество букв, слов и предложений в Торе и пришли к выводу, что средней буквой Торы является буква «вав» в слове «гахон» в стихе «Всего, что ползает на чреве (“гахон”)…» (Ваикра, 11:42). Услышав это, вавилонский мудрец р. Йосеф спросил: «Этот “вав” — еще в первой половине Торы или уже во второй?»
Чтобы понять этот вопрос, следует вспомнить, что в неогласованных текстах звуки «о» и «у» могут быть либо обозначены, либо не обозначены. Согласно Талмуду, мудрецы Вавилонии, в отличие от своих коллег из Земли Израиля, уже не знали, в каких случаях слово в тексте Торы следует писать через вав, а в каких нет. Соответственно, количество букв в их свитках Торы отличалось от свитка к свитку.
Мудрецы Земли Израиля, жившие уже после завершения Талмуда, в VII–X веках, проделали огромную редакторскую работу с целью выработки единых правил огласовки текста Торы, в том числе правил обозначения на письме упомянутых звуков «о» и «у». В результате их титанического труда возникла так называемая «Масора» — свод законов, служащих сохранению канонизированного текста и правил его оформления при переписывании. Однако известный нам текст Торы, написанный в строгом соответствии с этими правилами, нередко отличается от текста, которым пользовались мудрецы Талмуда. Об этом свидетельствуют десятки библейских цитат в Талмуде и мидрашах, где слова Торы написаны иначе, нежели этого требует Масора. Причем об описке речь в данном случае не идет, поскольку соответствующее правописание служит основой для игры слов, а в некоторых случаях — и для практических законов, которые мудрецы выводят из того или иного стиха . Среди прочего, в результате этих изменений полностью неприменимы все вышеупомянутые вычисления мудрецов. К примеру, середина Торы, согласно Масоре, выпадает на букву «алеф» в слове «гу» (Ваикра, 8:28) .
Во времена Эзры правила написания и огласовки Пятикнижия передавались устно, от учителя к ученику. Масореты жили в эпоху, когда Устная Тора уже была записана. Поэтому свои правила они также изложили в письменном виде, дабы каждый переписчик мог иметь под рукой инструкцию, где и что следует писать. Это, безусловно, резко повысило уровень единообразия. Однако полностью привести все свитки «к общему знаменателю» не удалось.
Во‑первых, помимо палестинской школы масоретов, существовала еще одна — вавилонская. И мудрецы, принадлежавшие к обеим школам, так и не сумели прийти к согласию по всем вопросам. Во‑вторых, далеко не сразу каждый переписчик смог обзавестись своей Масорой: книг в то время было мало, и стоили они дорого. А в‑третьих, сами рукописные Масоры‑инструкции тоже оказались несвободны от ошибок и разночтений. Так что добиться полного единообразия свитков Торе по‑прежнему не удалось.
У нас есть свидетельства по меньшей мере трех известных средневековых раввинов, живших, соответственно, в Испании, Египте и Центральной Европе — р. Меира бен Тодроса Галеви (Рамах), Рамбама и р. Йом‑Това Липмана Мильхаузена. Говоря о состоянии свитков Торы, все они единодушно писали «гевалт!»: в текстах множество ошибок и разночтений, найти кошерный свиток практически невозможно и т. д.
Что касается Рамбама и Рамаха, то они, по крайней мере, полагали, что ситуацию еще можно исправить. Р. Тодрос предлагал найти самые древние и уважаемые свитки, чтобы на их основании выверить текст и привести его в соответствие с алахическими стандартами . Рамбам предложил иное решение: взять за образец один‑единственный манускрипт (написанный прославленным масоретом р. Аароном бен Ашером), который находился в Египте и в достоверности которого он не сомневался . Однако р. Липман не разделял оптимизма своих сефардских коллег. По его мнению, ситуация была столь безнадежно запущена, что любые усилия по исправлению ошибок приведут лишь к появлению новых и еще большей путанице, поэтому лучше уж оставить все, как есть .
И лишь с изобретением книгопечатания ситуация наконец радикально изменилась. Благодаря печатному станку каждый переписчик смог стать обладателем единообразного пособия, где было подробно изложено, как писать каждое проблемное слово. В результате в течение короткого времени практически все общины смогли обзавестись кошерными свитками, не отличавшимися друг от друга. Стопроцентного единообразия, правда, и здесь не получилось: евреи Йемена продолжали переписывать Тору в соответствии с собственной традицией. Поэтому «йеменская» Тора отличается от «общепринятой» девятью знаками.
Таким образом, традиционные еврейские источники недвусмысленно свидетельствуют: как ни печально, евреям не удалось сохранить неизменным изначальный текст Пятикнижия. Уже «Тора Эзры», жившего в начале эпохи Второго храма, отличалась от Торы, которая была у Моше. А текст, написанный согласно постановлениям масоретов, отличался от текстов, которыми пользовались их предшественники во времена Талмуда.
Однако какой вывод можно сделать из этих свидетельств?
Прежде всего, следует отметить, что мудрецы, осуществлявшие запись Устной Торы, легко могли «забыть» про «неудобные» мнения о трех свитках, смене шрифта и т. д. Тем не менее они этого не сделали — видимо, не считая, что эти факты могут создать какую‑либо религиозную проблему. И это, на наш взгляд, действительно так. Ибо все изменения, о которых говорят еврейские источники, касаются исключительно внешней стороны: написания отдельных слов, формы букв, огласовки и т. д. Однако что касается содержания, то в этом вопросе никто из традиционных еврейских авторов никогда не подвергал сомнению аутентичность Торы.
Не противоречат эти факты и восьмому принципу Рамбама, который мы процитировали в начале статьи. По мнению великого философа, евреи не вносили никаких сознательных изменений в текст, полученных от Моше. Что же касается ошибок, возникших вследствие исторических условий, то такие вещи запретить, увы, невозможно.
Кроме того, этот принцип можно понимать не только как констатацию исторического факта, но в первую очередь как указание, как себя вести. А именно: независимо от того, какие изменения произошли с текстом Торы за последние три тысячи лет, в наших глазах каждая буква, каждый знак Пятикнижия должны быть в равной степени религиозно значимыми. Причем равнение в этом случае должно быть «наверх» — даже если какой‑то вав и был добавлен позднее, для нас он должен иметь тот же статус, что и «аутентичные» буквы, полученные на Синае.
Безусловно, свидетельства Талмуда и средневековых раввинов представляют серьезную проблему для некоторых популярных пропагандистских теорий. Однако они ни в коей мере не угрожают фундаментальному тезису ортодоксального иудаизма — что евреи сумели сохранить аутентичное Откровение от Синая до наших дней. 
Как Шавуот стал праздником дарования Торы
Просто третий месяц
