«Лехаим» публикует фрагменты из бесед Любавичского Ребе, содержащих комментарии на недельные главы Торы.

«Говори к сынам Израиля и скажи им: когда кто из вас (захочет)
принести жертву Г-споду, то из скота, из крупного или мелкого
 скота, приносите жертву вашу»
(«Ваикра», или «Левит», 1:2)

Практическое руководство для священника

Мы приступаем к изучению 3-й Книги Торы, которая носит название «Ваикра» («И воззвал»), или «Левит», что является аналогом традиционного перевода выражения «Законы священников», или «Книга о законах жертвоприношений». Храмовая служба и главный ее элемент — жертвоприношения являются одним из трех столпов, на которых «держится мир», как учат наши мудрецы («Авот», 1:2): «Шимон-праведник был последним из ученых Великого собрания. Он часто повторял: «На трех основах стоит мир: на изучении Торы, на служении Б-гу, и на добрых делах». «Служение» (авода) в данном случае — это храмовая служба, и прежде всего жертвоприношения.

И хотя впоследствии, после разрушения Второго Храма, жертвоприношения в силу обстоятельств были заменены на ежедневные молитвы, все же некий аналог того, что происходило в древнем Храме на жертвеннике, происходит и сегодня в наших… сердцах. Мы уже не раз писали о «Храме, который в сердце», ссылаясь на слова из Торы («Шмот», 25:8): «И сделают Мне святилище, и Я буду обитать среди них» — то есть «в каждом еврее».

Поэтому все элементы храмовой службы (прежде всего в том виде, как ее описывает Тора применительно к Скинии, которая была в пустыне) имеют свое соответствие в душе и подобны тем духовным процессам, которые происходят внутри нас. На это указывает и формулировка этой заповеди, как она излагается в тексте Торы. Хотя обычно это выражение переводят («Ваикра», 1:2): «…когда кто из вас захочет принести жертву Г-споду», однако дословный перевод выглядит несколько иначе: «если человек (адам) захочет принести жертву из вас», то есть «из вас самих».

Как известно, храмовая служба начиналась утром, с рассветом, и заканчивалась вечером, с заходом солнца, двумя одинаковыми жертвоприношениями, которые назывались «постоянной жертвой» (корбан-тамид). Это была скромная жертва, поскольку состояла из одного барана и небольшого количества масла, муки и соли («хлебный дар» — минха), которые ее сопровождали.

Она относилась к числу «общественных жертв» (корбанот-цибур), которые приносили от имени всей общины, и представляла собой «жертву всесожжения» (ола), которая сжигалась на жертвеннике целиком «Жертва всесожжения» приносилась на жертвенник и сжигалась целиком, в то время как большинство жертв разделывались, причем часть их доставалась священникам, а в некоторых случаях также и хозяевам («мирные жертвы» — шламим). . Поэтому, чтобы оплатить расходы на приобретение подобных жертв на целый год, каждый вносил маленькую сумму. Тем не менее, ее воздействие распространялось на весь год (ведь эти жертвы приносили дважды, причем каждый день), и на каждого в отдельности.

Но почему Традиция придает столь большое значение жертвоприношениям? Неужели такое будничное дело, как забой скота, пусть и особым, ритуальным способом, может что-то изменить в нашей жизни? И как можно заменить обряд жертвоприношений столь далеким по форме и содержанию действием, как молитва?

Ответ на все эти вопросы в некотором смысле скрыт в самом названии: «корбан», которое является производным от слова «кирув» или «гит-карвут», что означает приближение, сближение. С одной стороны, жертвенное животное «приносится на жертвенник», с другой, в процессе жертвоприношения происходит сближение владельца жертвы с Творцом.

Таким образом, эта заповедь призывает нас стремиться сблизиться с Творцом насколько это возможно.

Но что, по сути, представляет собой процедура жертвоприношения? Сначала мы выбираем подходящее животное Существовали разные виды жертвоприношений (основных — четыре: ола, хатат, ашам, шламим), причем для каждого из них, в свою очередь, подходили лишь определенные виды животных: скот (три вида) или птица (два вида). , потом тщательно проверяем его, чтобы на нем не было порока (мум). А затем забиваем его ритуальным образом (шхита), удаляем кровь (тушу подвешивали и давали крови стечь), разделываем и сжигаем всю тушу или ее части на жертвеннике (мизбеах).

Жертва сближает

И все эти элементы, точнее их аналоги, присутствуют в жизни каждого еврея. Первое: выбрать и взять (отделить) будущую жертву. Но где же находится «скотина», которую человек должен принести в жертву? Это его собственная животная натура, которую он должен «приблизить» к Всевышнему и Его служению. Другими словами, человек (адам) — высшее, «человеческое» начало, должен убедить или заставить животное начало служить Всевышнему, используя для этого силы и способности животной души. Причем не исключено, что с ее стороны это будет воистину «жертва»: ведь ее животная, эгоистическая натура желает жить в свое удовольствие, а вовсе не выполнять волю Творца.

Добьемся связи без брака

Следующий шаг: тщательная проверка (бдика) на чистоту и непорочность (тмимут). В нашем случае это означает отсутствие какой-либо личной заинтересованности и тем более корысти в служении Творцу и выполнении заповедей.

Потом следует забой (шхита), когда жертвенному животному определенным образом перерезают горло и спускают всю кровь, с которой тело покидает животная душа. Очевидно, что в данном случае это следует понимать не буквально, а иносказательно. Кровь в еврейской Традиции считается носителем жизненных сил (хают) в организме.

Не случайно, когда Алтер Ребе пишет в своей книге «Танья» о структуре тела и души и их внутренней взаимосвязи, он указывает (см. начало гл. 9), что «место пребывания» (постоянного присутствия и наиболее явного проявления) животной души у каждого еврея (включая и полного праведника) — в сердце (то есть в чувственной сфере), в его левой полости Очевидно, что животная душа присутствует абсолютно во всех частях и органах человеческого тела. Здесь выражение: «место пребывания» означает то место, где животная душа наиболее сильно проявляет себя. И именно сердце и чувства служат главным источником ее силы, откуда ее влияние распространяется по всему телу. , которая наполнена кровью (согласно анатомическому строению . человеческого организма, именно из левого желудочка через аорту начинается кровоток по всему телу) Кровь, естественно, находится во всех четырех отделениях сердца (в обоих желудочках и предсердиях). Но именно в левый желудочек поступает кровь, обогащенная кислородом из легких, после чего она под действием артериального давления распространяется по всему организму. Именно эта, обогащенная кислородом кровь, которая питает все ткани и органы нашего тела, и является символом животной души как носителя жизненной силы в организме человека. , как сказано: «Ибо кровь есть душа» (поскольку кровь является универсальным носителем жизненного начала в живом организме, причем кровеносная система присутствует, за редким исключением, практически во всех частях и тканях тела).

Поэтому все эгоистические влечения, и в частности хвастовство, гневливость и другие подобные им чувства, характерные для животного начала, «располагаются» в сердце. А уже из сердца влияние распространяется на все прочие органы тела и «поднимается» к мозгу (ударяет в голову), то есть оказывает влияние также на разум и вызывает ход мыслей, соответствующий чувственным животным устремлениям».

Затем Алтер Ребе переходит к описанию Б-жественной души в человеке, указывая, что в отличие от животной души: «ее «местом пребывания», где она проявляет себя наиболее явно и полно, является человеческий мозг, и оттуда ее влияние распространяется на все органы тела, и в частности, также и на сердце (на чувственный уровень), а именно: его правую полость, которая практически не содержит крови».

Таким образом, «обескровить» животное начало в переносном смысле означает лишить его излишних эмоций, которые вызывают у него всевозможные наслаждения и удовольствия этого мира. Другими словами, человек вовсе не должен себя искусственно ограничивать и лишать разрешенных удовольствий. Он просто не должен злоупотреблять ими, и это не должно становиться для него приоритетом в жизни. Всеми благами следует пользоваться в той мере, в какой это необходимо для поддержания сил и нормальной жизнедеятельности. Исключением является Суббота (шабат) и Праздники (йом-тов), когда вкусная и сытная трапеза становится заповедью. Старец Гилель, когда шел завтракать, говорил, что «идет оказывать милость несчастной». Имелось в виду его собственное тело и животная душа, которые для него были почти посторонними, и он кормил их «из милости».

Огонь очищения

И наконец, последний этап — это сжигание жертвы на огне жертвенника (эш и мизбеах). Роль «огня» для всесожжения выполняет горячая любовь к Всевышнему, которая присутствует и заложена в сердце каждого еврея от рождения, как об этом пишет там же Алтер Ребе: «там, справа в сердце, Б-жественная душа проявляет себя в чувстве любви к Б-гу, подобно искрам пламени, которые разгораются в сердцах людей, размышляющих о величии Творца». И далее: «человек, размышляя о величии Всевышнего, способен породить в своем сознании страх перед Всевышним и любовь, подобную огню, горящему в его сердце подобно искрам пламени. И тогда его сердце будет переполнено этим чувством до краев, настолько, что любовь распространится и на «левую полость сердца», что способно изменить животную душу и обратить ее от наслаждений этого мира в сторону любви к Б-гу».

Такое «жертвоприношение», когда человек жертвует своими сиюминутными плотскими удовольствиями ради служения Творцу и выполнения заповедей Торы, мы должны совершать ежедневно, в своем сердце. И это путь сближения с Творцом, который открыт каждому, пока наше тело и душа не станут «вместилищем» для Всевышнего, подобно Храму.

В чем соль

Однажды у Алтер Ребе в Лиозно гостил почетный и уважаемый гость — праведный Ребе из Карлина — рабби Шломо. Нет ничего удивительного, что все три женщины, которые занимались у Ребе хозяйством: жена Ребе — ребецн, их дочь Фрейда, и собственно, кухарка — изъявили желание лично приготовить угощение для высокого гостя. Когда их спор дошел до Ребе, он вынес «раввинское» решение:

«Известно, что во времена Храма чем больше людей занималось жертвоприношением, тем почетней считалась жертва». Поэтому он предложил распределить обязанности между всеми тремя. Но так уж случилось, что в спешке упустили один важный вопрос: кто будет солить жаркое. А дальше произошло следующее.

Каждая женщина, проходя мимо плиты с готовящимся блюдом, вспоминала, что, кажется, никто его не солил. А поскольку в те времена столь привычная для нас соль считалась весьма важным и дефицитным продуктом, то для такого дорогого гостя соли не жалели. Потому произошло нечто, что совсем не имеет рационального объяснения. Сыну Ребе — рабби Дов-Беру (будущий Митл Ребе), на котором лежала обязанность пробовать пищу перед тем, как подать на стол, тоже почему-то показалось, что соли маловато, и он решил внести свою лепту в общее дело. Короче, когда суп подали на стол, есть его уже было практически невозможно. При этом каждый пребывал в полной уверенности, что сделал все, что мог.

Два праведника чинно восседали за столом, когда подали суп. Алтер-Ребе зачерпнул ложку, и Карлинский Ребе зачерпнул ложку. Алтер Ребе отправил полную ложку в рот и потянулся за второй. Карлинский Ребе тоже попробовал суп, и глаза у него полезли на лоб. И тут он с изумлением воззрился на Алтер Ребе, который продолжал, как ни в чем ни бывало, поглощать суп. Тут только Алтер Ребе заметил, что его гость почему-то ничего не ест, и спросил, в чем дело.

Услышав, что суп сильно пересолен, он искренне удивился: «Да? А я даже не заметил».

Тут пришел черед удивиться Карлинскому Ребе. Видя недоумение в его глазах, Алтер Ребе пояснил: «Ваша светлость, наверно, помнит, что в свое время наш Учитель, Межиричский Магид, один раз дал мне отведать из его тарелки, и с тех пор я навсегда потерял вкус к пище. И что бы я ни ел — неизменно ощущаю только горечь, и ничего более».

(Опубликовано в газете «Еврейское слово», №429)