«Вот родословие Яакова — Йосеф…»
(«Брейшит», 37:2)

ПАСТВА ИОСЕФА

Хотя первая книга Торы получила название «История Патриархов» и в целом посвящена деяниям наших праотцов: Авраама, Ицхака и Яакова, в ней упомянут еще один великий праведник, который наряду с патриархами относится к т.н. «Семи Пастырям». И хотя Йосеф уже был упомянут в предыдущих главах, только в этой начинается подробный рассказ о его мытарствах и история его жизни.

Такое внимание к личности праведника Йосефа неслучайно. История Йосефа и его братьев общеизвестна, она стала основой сюжета многих произведений. Но, следуя описанию всех перипетий его жизни, мы одновременно изучаем и историю еврейского народа, которая часто уподобляется судьбе праведника Йосефа, что, в частности, дало основание в Псалмах назвать весь еврейский народ «паствой Йосефа» («Псалмы», 80:2). Но почему именно Йосеф заслужил такой почетный эпитет? Ведь его братья, несмотря на свой жестокий по отношению к нему поступок, тоже были праведниками. Но только Йосеф, который прошел через все испытания и разочарования, был столько раз обманут и предан, находился в самой гуще египетской светской и политической жизни и при этом сумел остаться праведником, — только такой человек достоин этого эпитета.

И одновременно это история еврейского народа, в его скитаниях и гонениях.

СПУСК — ЭТО БУДУЩИЙ ВЗЛЕТ

Первые годы жизни Йосефа (до 17 лет) были благополучны (если не считать неприязни со стороны старших братьев). Но это благополучие внезапно закончилось. Йосеф был продан в рабство в Египет. («Брейшит», или «Бытие», 39:1): «А Йосеф был доставлен в Египет и был продан Потифару…» При этом в отношении Египта Тора традиционно употребляет выражение: «сошел», «спустился». И не только потому, что Египет находился в низменности и путь из Израиля в Египет географически предоставлял собой спуск. Египет в еврейской традиции всегда считался «нечистым» местом, «наготой земли», где процветала самая жестокая тирания и язычество, связанное с магией, колдовством и человеческими жертвоприношениями. Поэтому спуск в Египет — это прежде всего крайняя духовная деградация и падение, которое образно характеризуется мудрецами как «падение с высокой крыши» (благополучное существование в атмосфере чистоты и святости в доме своего отца) «в глубокую яму» (пребывание в египетской нечистоте).

Но Йосеф не только не поддался обстоятельствам, но, напротив, неизменно оставался на высоте, сохраняя свою праведность, о чем неоднократно свидетельствует Тора (39:21): «Но Г-сподь был с Йосефом…» В конце концов, Йосеф возвысился и стал правителем в Египте, «вторым, после царя» — фараона.

И хотя формальной причиной всех злоключений Йосефа была ненависть и зависть его братьев, которые «стали злоумышлять против него, чтобы погубить его» (37:18), за кознями его братьев скрывался замысел Творца. Об это сказал сам Йосеф, обращаясь к своим братьям в конце жизни, уже после смерти отца (50:20): «То, что вы замышляли против меня зло, — Всевышний обратил это в добро, чтобы сделать то, что есть — содержать многих людей». «Спуск» Йосефа в Египет обернулся для него «властью» (слова «спустился» и «властвовал» в тексте Торы состоят из одних и тех же букв), что дало возможность в свое время спасти от голода все семейство Яакова. Более того, власть Йосефа в Египте, пусть и ограниченная по времени, ослабила страдания будущего рабства для еврейского народа и дала возможность вырваться из Египта, причем с «большим имуществом». Исход, который завершился Дарованием Торы, – вот конечная цель, ради которой сначала Йосеф, а потом вслед за ним и все семейство спустилось в Египет. Как корова, которая послушно, даже против своей воли, следует за теленком, так Яаков и все семьдесят душ пошли за Йосефом в Египет по замыслу Всевышнего.

Йосеф — пример праведника, на котором держалось все поколение. На это недвусмысленно указывают его отроческие сны, в которых сначала «двенадцать снопов, связанных братьями, поклонились снопу Йосефа», а потом «солнце, луна и одиннадцать звезд поклонились ему». Но чтобы достичь величия, стать правителем и подчинить своей власти весь Египет, содержать свой народ, он должен был пройти через ряд испытаний и унижение рабства.

Таким образом, путь Йосефа в Египет — это начало будущего Исхода! А если вспомнить, что Исход из Египта — это прообраз будущего Избавления, то можно сделать вывод, что духовное влияние праведника Йосефа, духовного главы своего поколения, передалось и нашему поколению.

19 КИСЛЕВА — ПРАЗДНИК ОСВОБОЖДЕНИЯ

(Освобождение Алтер Ребе из-под ареста в Петропавловской крепости.)

События нашей главы удивительным образом перекликаются с событиями двухсотлетней давности: арестом и чудесным освобождением Алтер Ребе. Подобно Йосефу, он был обвинен в преступлениях, которых не совершал. В результате клеветнического доноса он оказался в тюрьме, в Петропавловской крепости, на положении государственного преступника, которого ожидала самая тяжелая участь. Так же, как и в случае с Йосефом, причиной этому стала вражда и неприкрытая ненависть к Алтер Ребе и его учению со стороны «братьев» -влиятельных членов религиозного сообщества. Но главное, что все попытки помешать и даже уничтожить Алтер Ребе (вспомним Йосефа и его братьев) привели к обратному результату: к тому, что его учение получило «официальное» одобрение и стало стремительно распространяться! «Спуск» и падение обернулись взлетом и духовной «властью»!

Однажды Ребе РАШАБ Ребе РАШАБ. Рабби Шолом Дов Бер, 5-й Любавичский Ребе. признался, что хотя трудно произносить такие слова, но арест Алтер Ребе напомнил ему высказывание мудрецов: «Чтобы получить из маслин оливковое масло, — символ глубокой мудрости и сокровенного знания, — их надо раздавить». Поэтому, когда Хозяин кладет маслины под пресс, то с самого начала делает это ради того чистого масла, которое он в результате получит. Испытания, которые пришлось пережить Алтер Ребе, дали ему силы окончательно сформулировать свое учение и создать мощное хасидское движение. Учение Алтер Ребе, Учение Алтер Ребе наиболее полно изложено в его главном труде — книге «Ликугей Амарим», или «Тания». по отзывам его старших товарищей, это «лекарство от всех духовных и физических болезней эпохи Мошиаха» (рабби Иегуда Лейб а-Коэн из Аниполи), с «которым мы выйдем встречать нашего праведного Мошиаха» (рабби Мешулем-Зусел из Аниполи).

И, как и в случае с Йосефом, мы вправе надеяться и верить, что этот арест Алтер Ребе послужит началом последнего и окончательного Избавления, с нашим праведным Мошиахом уже в эти светлые дни месяца Кислев!

РАББИ ШМУЭЛЬ МУНКЕС И АЛТЕР РЕБЕ

Праздник Суккос был в самом разгаре. Именно в это веселое и благодатное время на двор резиденции Алтер Ребе неожиданно для всех прибыла черная карета из Петербурга с офицером и двумя сопровождающими его жандармами, в которой тогда перевозили особо опасных государственных преступников.

«Кто здесь рабин Залман Борухович?» — громко поинтересовался офицер. – Ему предписано явиться в Петербург на допрос в Тайный совет».

В тот момент у Алтер Ребе еще был шанс избежать ареста. Он мог тайком покинуть дом, а верные хасиды, конечно, спрятали бы Ребе, да так, что ни одна царская ищейка не нашла бы. Наверное, большинство людей, не раздумывая, поступили бы именно так. Но праведник решает по-своему. Нет, не предстоящий арест и даже угроза жизни заботили его, а судьба всего хасидского движения. Что будет с его хасидами, если он — их Ребе, на долгие годы окажется в тюрьме? Кто будет продолжать дело его святых учителей? И еще один мучительный вопрос не давал ему покоя: Чего Всевышний хочет от него, посылая ему это испытание? Следует ли ему принять предстоящие страдания как должное или скрыться, возможно, спасая этим свою жизнь? Но что стоит его жизнь, если он окажется оторванным от своих хасидов и будет лишен возможности продолжать свое дело? А решать следовало сейчас, немедленно. Офицер, у которого было секретное предписание незамедлительно, во что бы то ни стало доставить Алтер Ребе в Петербург, уже грозился спалить все местечко, если ему не выдадут «преступника».

Обычно, когда хасид не знает, как ему поступить (и даже, если ему кажется, что знает), он обращается за советом к Ребе. А что делает в такой ситуации сам Ребе? Конечно же, обращается к своим хасидам. А есть ли у Ребе более верный и преданный хасид, чем Шмуэль Мункес? И Алтер Ребе велел срочно позвать Шмуэля.

ФИРМЕННЫЙ ЗНАК

Сейчас никуда шагу нельзя ступить без рекламы. Но первая реклама появилась еще пару веков назад: над лавкой портного можно было увидеть висящие огромные ножницы, а у часовщика — макет часов. 

Однажды компания хасидов отправилась к Алтер Ребе. Среди них был и рабби Шмуэль Мункес, известный весельчак и затейник. Впрочем, поскольку он был еще по совместительству и хасидом, то большинство его шуток было со смыслом.

За разговором никто не заметил, как рабби Шмуэль куда-то исчез. А когда хасиды приблизились к дому Ребе, то остановились в изумлении. На воротах дома, на верхней перекладине, вверх ногами раскачивался рабби Шмуэль!

— Что все это значит? — стали требовать объяснения его приятели.

— Ну как же, — стал объяснять рабби Шмуэль свою выходку. — Если над пекарней висит калач, а у часовщика часы, то что, скажите на милость, должно висеть на доме Ребе? Конечно, хасид!

Таков был Шмуэль Мункес, преданный хасид Алтер Ребе.

СОВЕТ ХАСИДА

Когда Шмуэль Мункес, запыхавшись, вбежал к Алтер Ребе, он застал его погруженным в раздумья. Алтер Ребе сидел, обхватив голову руками, и казалось, не заметил вошедшего хасида, а сам Шмуэль Мункес не решался мешать Ребе. Наконец, спустя некоторое время, он обратился к Шмуэлю со словами: «Ну, что ты на все это скажешь? Как, думаешь, мне следует поступить»?

Что мог посоветовать верный хасид своему Ребе?

«Посмотрите, Ребе, — сказал рабби Шмуэль Мункес, — что вы наделали. Вы поменяли нам узел на наших тфилин, вы изменили текст и порядок молитвы, из-за вас мы стали соблюдать новые «хасидские» обычаи. Так вот что я вам скажу. Если вы и взаправду Ребе и «цадик» (праведник), то можно не сомневаться, что с вами ничего дурного не случится. А если вы только делаете вид, что вы Ребе, — то вас и вправду следовало бы упечь в тюрьму за то, что вы лишили радости жизни стольких евреев!»

Так ответил верный и преданный хасид Алтер Ребе — реб Шмуэль Мункес. Что же было дальше? А дальше Алтер Ребе поразмыслил еще немного, решил, что ведь, пожалуй… Шмуэль прав. Дело вовсе не в доносе, который написали на него сами евреи, а в том, что Гашем посылает ему это испытание, и он не вправе уклоняться. Алтер Ребе лишь попросил у офицера, чтобы ему дали закончить осенние праздники, и получил на то разрешение.

А потом, когда закончилось праздничное веселье, завершился самый веселый праздник — Симхас-Тора, от ворот дома медленно отъехала черная карета, увозя Алтер Ребе в далекий Петербург навстречу новым испытаниям и новой судьбе. Так началась история ареста Алтер Ребе, которая завершилась праздником освобождения 19 Кислева.

(Опубликовано в газете «Еврейское слово», № 366)