Апрельским днем 2017 года два джипа с затемненными стеклами мчались по песчаной дороге в иракском Курдистане в сторону небольшого христианского поселения Эль‑Куш, пишет The Times of Israel.

В машинах сидели два израильских инженера, по одному в каждой, из соображений безопасности. Они въехали в страну по единственным имеющимся у них паспортам — израильским — для участия в чрезвычайной миссии спасения и восстановления.

Эти двое, Яаков Шаффер и Меир Ронен, смотрели через темные стекла на руины, оставленные почти двумя десятилетиями войны. Примерно в 20 километрах отсюда боевики террористической группировки «Исламское государство» (ИГ, ИГИЛ, запрещена в РФ. — ред.) сражались с иракской армией.

Приблизившись к городку, джипы остановились. Шаффер и Ронен вышли из них в сопровождении курдских охранников и пешком дошли до гробницы библейского пророка Нахума.

На протяжении многих лет жители Эль‑Куша — прихожане Халдейской католической церкви сирийского обряда — охраняли святыню, когда‑то почитавшуюся местными евреями как место последнего упокоения Нахума. Но в тот день строение, которое увидели перед собой израильтяне, уже буквально рушилось из‑за провалившейся крыши…

«Стены и столбы потрескались и осыпались. Было похоже, что остальная часть здания рухнет в любую минуту», — вспоминает Адам Тиффен, американский предприниматель и руководитель проекта, который посетил это место годом ранее и также был там в описываемый день с израильтянами.

Они втроем вошли внутрь. Начав изучать сооружение, они стали осмыслять варианты спасения древнего святилища.

Шаффер и Ронен — эксперты по реставрации синагог, построенных в глубокой древности. Шаффер занимал руководящие должности в Израильском управлении древностей и теперь сотрудничает с Роненом в инженерных проектах для древних еврейских молельных домов.

Тиффен выступал в роли волонтера Альянса за восстановление культурного наследия, ARCH. Тиффен и председатель ARCH Шерил Бенард, его начальница, впервые посетили это место в 2016 году и решили восстановить гробницу Нахума и прилегающую к ней синагогу — в самом сердце раздираемого войной Ирака…

«На протяжении тысячелетий история еврейского народа неразрывно связана с культурной тканью региона. В последние десятилетия эта фундаментальная связь стиралась из‑за преднамеренного разрушения или мягкого игнорирования, — говорит Тиффен. — Настолько, что, несмотря на памятный во всех поколениях исход евреев, от яркой еврейской истории этого региона почти не осталось следа. Если бы мы ничего не сделали для сохранения того, что осталось, знания о еврейской жизни в регионе были бы полностью утрачены».

В Ирак и обратно

Шестнадцатью годами ранее Тиффен, в то время 25‑летний юрист и курсант корпуса подготовки офицеров запаса (ROTC), непосредственно наблюдал, как 11 сентября 2001 года террористы совершили теракт в Нью‑Йорке. Он добровольно решил пройти боевую службу в Национальной гвардии Мэриленда. Служил офицером, командовал сорока солдатами в Саба‑аль‑Бор, небольшом городке недалеко от Багдада.

Находясь в Ираке, Тиффен стал описывать свой опыт в блоге, что в те времена было почти неслыханным. «Депеши» из самого сердца войны в Ираке привлекли к нему внимание, о нем появилась статья в Washington Post. В 2007 году он, офицер‑еврей, под командованием которого были десятки солдат, дал интервью и израильской газете Maariv.

После этого Тиффен несколько раз возвращался в Ирак на шестимесячные сроки. Уклоняясь от придорожных самодельных взрывных устройств — в те годы одного из самых коварных обстоятельств войны, — он стал свидетелем колоссального разрушения Ирака…

Вернемся в тот день, когда израильтяне проникли в Ирак, и расскажем о некоторой предыстории.

Чтобы найти способы восстановления гробницы и синагоги, инженеры решили использовать опыт и знания общины курдских евреев и ее неофициального старейшины Мордехая Закена — ученого, сыгравшего впоследствии важную роль в восстановительных работах. Он скончался всего несколько месяцев назад.

Неоценимую по своему значению помощь оказали благотворители: небольшая группа доноров, включавшая нефтяные и энергетические компании из Норвегии, местное курдское правительство, посольство США в Ираке и несколько частных лиц, вместе собравших 2 млн долларов. А за всем этим стояла ARCH — некоммерческая организация, основанная Шерил Бенард, экспертом по национальной безопасности и усилиям по послевоенному восстановлению. Муж Шерил — Залмай Халилзад — руководил дипломатическими усилиями США в Афганистане и Ираке. Во время своих путешествий по миру Шерил была поражена стойкостью отдельных лиц и групп, пытавшихся защитить свое национальное достояние в самых тяжелых обстоятельствах.

Сотрудничество Тиффена с ARCH началось во время его пребывания в Ираке, а после того как организация решила провести реставрацию, он стал основным участником проекта.

«Я был поражен красотой гробницы и десятками надписей на иврите на ее стенах, — вспоминал он позже. — Но я также был шокирован ее состоянием: несколько частей крыши обрушились, а могила была окружена грудами обломков…»

Одной из проблем проекта стал поиск средств, особенно с учетом деликатности мероприятия и того факта, что о нем нельзя было делать публикации. ARCH никогда ранее не брался за проект такого масштаба: налоговые декларации компании за годы до строительства гробницы показывают годовые доходы и расходы всего лишь в десятки тысяч долларов.

«Мы безуспешно обсуждали перспективы работ с еврейской общиной, в том числе с несколькими евреями иракского и курдского происхождения. Нам не удалось собрать средства для проекта внутри общины, — рассказывает Тиффен. — По большей части те, с кем мы говорили, считали, что мы немного сумасшедшие… Ведь мы пытались восстановить древнюю еврейскую (!) синагогу в христианском (!) поселении при исламском (!) правительстве, причем на спорной территории, в 15 километрах от линии фронта с ИГИЛ… Надо также учитывать, что ИГИЛ пыталось атаковать это поселение. Большинство людей желали нам удачи, но не проявляли энтузиазма в поддержке проекта».

В конце концов правительство США вложило в проект 1 млн долларов, другие тоже внесли свой вклад, в том числе курдское и чешское правительства. Среди тех, кто поддержал восстановление, был и президент Курдистана Нечирван Барзани.

Стоял вопрос поиска специалистов как в области реставрации произведений искусства (такими стали специалисты чешской компании GEMA ART, с ними заключили контракт на выполнение работ), так и в области еврейского наследия и древностей, которые были бы готовы поехать в эти места.

Конечно, это была проблема: взяться за проект по восстановлению еврейской святыни в стране, почти полностью лишенной евреев, раздираемой десятилетиями войны и находящейся под постоянной угрозой со стороны кровожадной террористической группировки, которая уже бесчинствовала по всей стране, уничтожая культурные ценности.

И все же, по словам Тиффена, гробница оказалась особенной ценностью на фоне других. В течение нескольких поколений она «сопротивлялась» превращению в церковь или мечеть, а в последнее время ее как будто «пощадило» «Исламское государство», которое не было так любезно по отношению к близлежащей гробнице Наби Юнус (где, как считается, похоронен пророк Йона) или святыне в Мосуле, которую некоторые почитают как место последнего упокоения библейского Даниэля.

«Синагога была красивым и явственным напоминанием о связи еврейского народа с этой землей и о сосуществовании евреев в этом регионе с христианскими, езидскими и мусульманскими общинами на протяжении более чем тысячелетия, — говорит Тиффен. — Учитывая межконфессиональное насилие и нападения ИГИЛ на религиозные меньшинства, мы рассматривали восстановление как символ надежды и напоминание об общей истории и убеждениях, которые мы все разделяем. Евреи, христиане и мусульмане сосуществовали в этом регионе тысячи лет. Возможно, не идеально, но с таким уровнем толерантности и принятия, о котором нельзя забывать».

Из Израиля с благословением

Во время поездки Тиффена по Израилю в 2017 году его познакомили с Яаковом Шаффером, экспертом по реставрации синагог.

Тиффен считал важным, чтобы в проекте участвовали евреи и раввины. Позже он попросил благословения у Шломо Амара, бывшего главного сефардского раввина Израиля, который также дал алахические советы по восстановлению священного места.

«Было важно, чтобы мы получили благословение от значительного раввинского авторитета, — говорит Тиффен. — После представления проекта раввину Амару он дал нам свое благословение и указание, что не разрешается трогать или перемещать саму гробницу».

Шаффер, в то время глава департамента охраны в Израильском управлении древностей, присоединился к проекту с оговоркой: «Я готов ехать в Ирак при условии, что мой партнер Меир Ронен присоединится к нам».

«Некоторые люди спрашивали меня, пыталась ли моя жена наложить вето на поездку… Но она сама хотела присоединиться к нам! — рассказывает Шаффер. — Нам было ясно, что мы должны это сделать. Мы были волонтерами в полном смысле: не получали денег ни за поездки, ни за нашу работу там».

Воля была очевидна, но все еще оставался вопрос о том, как попасть в Ирак. Хотя для израильтян посещение Курдистана не является чем‑то неслыханным, но для въезда в Ирак требуется предъявить паспорт.

Курдские чиновники подписали соглашение о привлечении израильтян, получившее поддержку и специальное разрешение от тогдашнего министра внутренних дел Арье Дери (вообще‑то Израиль формально запрещает своим гражданам посещать Ирак, поскольку это враждебная страна).

Вновь вернемся в тот день, когда два израильских инженера впервые оказались в Эль‑Куше. Осмотр полуразрушенной гробницы и составление плана восстановления заняло несколько дней. Их принимал халдейский священник в гостевом доме при монастыре Раббан Гермизд, так как ближайшая гостиница находилась более чем в часе езды.

На второй день пребывания группа совершила экскурсию по городу и его окрестностям, путешествуя недалеко от Мосула, где только что завершилась масштабная битва с «Исламским государством».

«Я не скажу, что не был напуган, но я преодолевал свои страхи. Было страшно видеть разрушенные города и селения вокруг. Их уничтожило либо ИГ, либо это сделали американские бомбы, — вспоминает Шаффер. — Эта область была очень важна для езидов и халдеев‑католиков».

Важна она была и для евреев.

Опустошение

«Пророчество о Ниневии» — так гласит первое предложение книги Нахума. «Книга о видении Нахума из Элькоша».

Книга Нахума, седьмая из 12 малых пророков, включенных в состав Танаха, повествует о разрушении великой ассирийской столицы Ниневии, расположенной на окраине современного Мосула, — событии, которое произошло около 612 года до н. э.

«И будет так, что все, увидевшие тебя, побегут от тебя и скажут: “Ниневия разорена”. Кто будет сокрушаться о ней? Где искать буду утешителей для тебя?»

О Нахуме, который, как считается, жил в VII веке до н. э., чья семья, возможно, приехала в Ассирию вместе с изгнанными коленами Израилевыми, мало что известно.

Некоторые ученые помещают Элькош Нахума в Галилею, другие отождествляют его с ассирийским городом Эль‑Куш. Однако в этом районе Ирака евреи веками, если не тысячелетиями считали святыню в Эль‑Куше гробницей Наума и построили вокруг нее синагогу, чтобы принимать паломников, которые туда приходили.

«Существует давняя вера — более двух тысяч лет, — что это гробница Нахума. Если в течение двух тысяч лет люди думали и верили, что именно здесь похоронен пророк, то это сооружение очень важно», — говорит Шаффер.

Никто не знает, когда была построена синагога, но Шаффер отмечает: здание построено в стиле, напоминающем стиль царя Ирода, его можно сравнивать с миниатюрной версией Второго храма в Иерусалиме.

Архитектура дает и другие «контрольные метки»: «Всю жизнь я был связан с древностями, историей и Библией, — рассказывает Шаффер. — Эта синагога стояла здесь, по крайней мере, со времен Средневековья. Я могу идентифицировать это по характеру строения со сводами и по форме купола. На окружающих колоннах мы видели надписи, некоторые на иврите, другие печатными буквами на чем‑то среднем между арабским и ивритом».

В 1950‑х годах, когда еврейские семьи бежали из Ирака, евреи Эль‑Куша попросили семью Шаджа охранять гробницу. С тех пор Шаджа делали это, поддерживая здание, а также контролируя доступ к нему.

Когда «Исламское государство» начало распространять кампанию террора и разрушения по всему региону, многие опасались, что террористическая организация ворвется в Эль‑Куш, разрушит и гробницу, и монастырь Раббан Гермизд, которому около 1400 лет.

Но боевики не добрались до города, расположенного у подножия горы Загрос, примерно в 40 километрах к северу от Мосула, и он избежал необратимых разрушений, постигших другие гробницы в Ираке, почитаемые евреями.

Однако то, что не смогли сделать террористы, сделали время и пренебрежение. К тому моменту, когда группа прибыла сюда в 2017 году, многие помещения синагоги были полностью разрушены, а крыша, построенная в 1970‑х годах для защиты здания, обрушилась.

«Это не был ущерб от “Исламского государства”, но синагога находилась в полном запустении и в плохом состоянии, само место было в ужасающем состоянии, — вспоминает инженер Ронен. — И первым шагом в верном направлении была наша деятельная вера в то, что это можно восстановить».

В отчете, подготовленном Шаффером и Роненом, говорилось: если не будут выполнены немедленные работы по стабилизации конструкции, ветер и дожди могут привести к ее полному обрушению в течение нескольких месяцев.

«Мы рекомендовали построить квадратное сооружение над гробницей, увенчанное куполом», — вспоминает Шаффер.

В течение следующих шести месяцев несколько бригад работали над консервацией, перед тем как начать основной проект по восстановлению здания синагоги — этим занялась чешская фирма GEMA ART International, специализирующаяся на реконструкции религиозных объектов и древностей, которая участвовала в ряде проектов в Курдистане, включая восстановление Цитадели Эрбиля в 2017 году.

Ронен отмечает, что реконструкцию нужно было планировать без бетона и стали: здание следовало консервировать, используя материалы, применявшиеся при строительстве.

«Сама реставрация была спланирована в соответствии с тем, где были расположены арки, которые повторяли структуру фундамента, — рассказывает он. — Это было несложно, это тот тип конструкции, который вы часто видите; он знаком по другим местам, таким как купола и своды. Было несложно расшифровать, какой была первоначальная структура: это место не подвергалось реставрации на протяжении веков».

Тиффен отмечает, что в январе 2020 года он организовал для посла США в Ираке экскурсию на реставрационные работы, а завершение проекта должно было состояться концу весны, к большому еврейскому празднику, который традиционно ассоциируется с паломничеством к гробнице: «Мы шли по графику, чтобы завершить восстановительные работы к Шавуот 2020 года, но все остановилось из‑за пандемии. Совершенно невероятно, что вся эта работа, несмотря на кучу проблем, была бы завершена вовремя, и в рамках бюджета, если бы не Covid‑19!»

В итоге реставрация старинного здания завершилась весной 2021 года.

Бенар назвала этот проект «самым качественным» из тех, которые она когда‑либо делала, потому что он принес пользу жителям города, а также позволил сохранить еврейское наследие. Она отмечает, что ARCH пытается развивать и другие подобные проекты в Ираке и Афганистане.

«Осязаемое напоминание»

Изучая гробницу, Шаффер захотел раскрыть одну древнюю тайну.

В 1891 году французский географ Виталь Квинт утверждал, что за восемь лет до того кости пророка Нахума были перенесены в христианскую церковь, а евреи не заметили этого. Квинт утверждал: евреи молились на пустой гроб!.. И, хотя его рассказ оспаривается, некоторые этот миф поддерживают.

«Христиане говорят: когда‑то существовали опасения, будто евреи, покидая это место, заберут с собой кости Нахума; поэтому они взяли останки и похоронили его в церкви», — рассказывает Шаффер.

Хотя Шаффер не собирался раскрывать древнюю гробницу и проверять наличие костей, он подумал, а нельзя ли отколоть щепку от деревянной гробницы, чтобы провести анализ ДНК.

«Моей целью было проанализировать щепку, чтобы определить приблизительно дату», — говорит он, отмечая внешнее сходство гробницы с другими гробницами в Ираке, которые, как утверждается, принадлежали библейским пророкам и были разрушены ИГ.

Однако в итоге Шаффер все же не смог заставить себя отколоть щепку и распорядился GEMA построить специальную деревянную клетку, которую поместили над гробницей для защиты ее во время реставрационных работ.

«Я подчиняюсь закону, — говорит он. — Хотя это не причинило бы вреда, если бы я взял кусочек, но я опасался, что это будет сочтено кражей древностей, а это строго запрещено. Ронен согласился со мной».

«Это место имеет культурное значение не только для евреев, но и для христиан, — отмечает Ронен. — Мы были поражены, увидев, как местные христиане охраняли его на протяжении многих поколений».

Бенард, глава ARCH, напоминает, что во время реставрационных работ местные жители, которые помнили евреев, живших в городе, спрашивали, вернутся ли они, чтобы восстановить святыню. Они спрашивали об этом не с опаской, а в ожидании.

«Это было сказано дружелюбно, позитивно и радушно, — говорит она. — Важно понимать, что в некоторых населенных пунктах скучают по евреям и с любовью вспоминают о них, надеясь, что они когда‑то вернутся».

Даже если живущие в Израиле курдские евреи и не вернутся в Эль‑Куш в ближайшее время, многие из них поддерживают с этим городком прочные связи.

Планируя реконструкцию, Тиффен и Бенард совершили несколько поездок в Израиль, чтобы встретиться с членами общины, в том числе с Йеудой бен Йосефом и ученым Закеном.

«Мы хотели запечатлеть и нематериальное культурное наследие — истории и легенды, которые существуют в общине, в идеале встретиться с людьми, которые помнят, как посещали эту синагогу в молодости, — рассказывает Бенард. — Для евреев восстановленная гробница — осязаемое напоминание об их связи с землей, а восстановленная синагога может помочь в просвещении будущих поколений об историческом, культурном и религиозном разнообразии региона».

Сегодня гробница открыта для посетителей, хотя неясно, приветствуются ли в их числе израильтяне: «Не могу сказать, произойдет ли это сразу. Для израильтян это опасный район, — говорит Тиффен. — Мы надеемся, что восстановленная синагога послужит маяком надежды и напоминанием не только о том, что было, но и о том, что может быть».