«Лехаим» публикует фрагменты из бесед Любавичского Ребе, содержащих комментарии на недельные главы Торы

«И сказал Г-сподь Моше: «Скажи священникам,
сынам Аарона, и так скажешь им: (никто из них)
да не осквернится (прикосновением к) умершим
из народа своего».
(«Ваикра», или «Левит», 21:1)

Наша глава начинается с изложения особых ограничений, связанных с нечистотой мертвого тела, которые касаются главным образом священников (коганим). Однако проблема возникает уже в связи с толкованием самой первой строчки: почему здесь два раза повторяется, по сути, одно и то же указание: «скажи» (эмор) и «скажешь» (амарта)! Раши объясняет, что повторение призвано возложить на взрослых священников ответственность за «подрастающее поколение». Другими словами, помимо указания самим священникам «не оскверняться (прикосновением к умершим) в народе своем», они должны воспитывать в духе особой чистоты и святости молодых священников.

Однако почему в данном случае Раши проигнорировал очевидный смыл: «предупредить суд (бейт-дин) о священниках»? Ведь известный принцип гласит: «Любое толкование текста Писания не должно выходить за рамки простого смысла»?

Одно из возможных объяснений заключается в том, что «священники по своей натуре усердны и старательны в исполнении заповедей», и тем более в специфических заповедях, возложенных непосредственно на них. Однако поскольку есть необходимость устанавливать дополнительные ограничения: «ограду для Закона» См. «Поучения Отцов» (пиркей авот) (1:1). Там говорится, что «Мужи (учителя) Великого Собрания сделали три важных указания. Одно из них: «...И устанавливайте ограду для Закона».  (сьяг-ла-тора), Моше возложил на раввинский суд обязанность следить за священниками и контролировать их поведение.

Я сплю, но сердце мое бодрствует

Подобно делению всего еврейского народа на три «сословия»: священников (коганим), их помощников левитов (левиим) и остальной народ Израиля (исраэль), существует аналогичное разделение функций в самом человеке. В этом случае Б-жественная душа, которая есть в каждом еврее, и по своей природе представляет «частицу Б-жественной сущности», как раз и выполняет роль «священника», поскольку она находится в постоянной связи с Творцом и является источником святости для всего человека, включая его животную натуру и тело со всеми его органами.

И даже если порой наша вера молчит, и совесть не тревожит — как бы «спит», все равно сущность еврейской души — «мое сердце» (либи) остается неизменной и всегда находится в состоянии «бодрствования» (эр), подобно «взрослым» священникам, которые отвечают за «младших», как сказано («Песнь песней», 5:2): «Я сплю, но сердце мое бодрствует».

Знай, что ответить вероотступнику

Как уже говорилось, священник (коэн) в еврейской Традиции имеет особый статус, который передается от отца к сыну, начиная с Аарона и двух его сыновей. Прежде всего, это связано с тем, что только священники имели право вести храмовую службу, в частности совершать жертвоприношения. А поскольку исполнение этих обязанностей требовало особой святости, то священники должны были соблюдать ряд правил и ограничений, некоторые из которых перечислены в начале нашей главы. В частности, священнику запрещено «оскверняться», то есть следует избегать источников ритуальной нечистоты, и прежде всего контакта с мертвым телом, которое является одним из таких источников (причем самым сильным). Поэтому священник не должен участвовать в похоронной церемонии, и без особой нужды даже заходить на кладбище На самом деле, священник не должен находиться под «одной крышей» с мертвым телом, поскольку этого уже достаточно, чтобы нечистота тела передалась всем, кто оказался в помещении. . В тексте Торы об этом сказано так («Ваикра», или «Левит», 21:1): «Да не осквернится из-за (ради) умершего из народа моего».

Но как следует понимать этот закон, если вспомнить один из основополагающих принципов традиционной картины мира, который приводится в мидраше: «Все, что Всевышний требует от еврейского народа, Он как бы выполняет Сам». Именно на этот мидраш в свое время сослался один вероотступник (мин) Вероотступник (мин). Обычно (как и в этом случае) речь идет о грамотном еврее, который в свое время изучал Тору и вел религиозный образ жизни, но впоследствии отверг основы Традиции. Поэтому вовсе не удивительно, что этот человек был знаком с еврейскими источниками (мидрашами) и даже приводил цитаты из них. , когда задал рабби Авагу провокационный вопрос: «В ваших книгах (в мидраше) сказано, что Всевышний лично занимался похоронами Моше-рабейну. Но если «ваш» Б-г является «священником», то каким образом Он смог после этого очиститься»?!

Однако рабби Авагу этот вопрос нисколько не смутил, и он ответил, что «Всевышний совершил очищающее окунание в огненную реку (Динур) Стандартная процедура очищения включает ритуальное окунание в специальный бассейн (миква). В данном случае речь идет о его духовном аналоге — «огненной купели». ». В этой истории интересен не столько ответ (на самом деле, существует множество вариантов ответа), а то, что сам по себе факт «нечистоты» Всевышнего, как следствие похорон Моше, не вызвал ни у рабби Авагу, ни у самого вероотступника ни малейшего возражения.

Ведь известно из Торы (в частности — из нашей главы, а этот человек был знаком с Торой), что священник может «оскверниться» ради того, чтобы предать земле своих ближайших родственников, в частности — своих детей. А мы все, народ Израиля (включая, естественно, и Моше-рабейну) являемся «Его детьми»: сынами Б-жьими. Значит, все сходится, и здесь нет даже формального нарушения Закона.

Однако на самом деле, даже на уровне таких умозрительных рассуждений, эта ситуация оказывается не столь однозначна. Ведь Всевышний является не простым «священником», а «первосвященником» (коэн гадоль). А этот сан требует исключительной святости. Поэтому Первосвященнику (в отличие от рядового священника) запрещено оскверняться даже ради близких родственников. И таким образом проблема возникает снова.

Как всегда, подобное сравнение работает только в одном «направлении»: действительно имеет место некоторое подобие между нами и Всевышним — творение свидетельствует о своем Творце. Но обратное далеко не всегда верно.

Есть еще один случай, когда даже Первосвященник обязан выполнить заповедь и предать земле тело покойного, несмотря на свой высокий сан — если он обнаружил тело, и нет никого поблизости, включая родственников, кто бы мог сделать это вместо него (мет-мицва).

Мы тоже называемся «царством священников» и «святым нардом», выполняя функцию «священника» среди других народов. Но если мы видим другого еврея в отчаянном положении, о котором сказано: «грешник все равно, что мертв», если он далек от источника своего существования — Торы, которая называется «Древом жизни», мы обязаны «оскверниться», чтобы вернуть его к Традиции и еврейству.

Я спущусь за тобой в Египет, и Я выведу тебя оттуда

Как уже упоминалось выше, мы исходим из того, что Всевышний как бы выполняет все то, что повелел выполнять нам, как об этом сказано («Псалмы», 147:16):  «Сообщил   Он слова Свои — Яакову, суды и законы Свои — Израилю». «Свои» суды и закон — те, которые как бы обязательны и для Негр самого. Хотя очевидно, что это не следует понимать буквально, и исполнение Всевышним собственных заповедей носит чисто духовный характер. Причем первопричиной является наличие заповедей в виде их духовного прообраза, а те физические заповеди, которые мы исполняем — всего лишь следствие. И если мы ограничены условностями и рамками нашего материального мира, то «наверху» эти ограничения в принципе отсутствуют.

Поэтому, хотя Первосвященник и находится на высшей ступени святости, все же нечистота мертвого оскверняет и его, лишая права вести храмовую службу до завершения процедуры очищения. Как и на любого человека, на него распространяются ограничения этого мира, в частности ритуальная нечистота.

Однако Всевышний выше любых рамок и ограничений. Он не просто рассматривается как «первосвященник», то есть носитель святости — Он сам является источником святости для всего мира. Подобно роднику, который всегда остается чист, поскольку связан со своим источником, находящимся глубоко под землей, и поэтому, согласно закону Торы, никогда не принимает нечистоты. И обладая внутренней чистотой и очищающей способностью, он способен очищать других (людей и сосуды).

Всевышний не подвержен какой бы то ни было нечистоте, и про Него сказано, что «Он — суть одно только благо». Поэтому в свое время Он сам «лично» сошел в Египет — духовно самое нечистое место на земле на тот момент, чтобы вывести еврейский народ из египетского рабства. И точно так же Он выведет нас из нечистоты этого последнего Изгнания. Чтобы привести в Святую Землю, в третий Храм, с нашим праведным Мошиахом.

Вино не еврейского происхождения

Существует строгий запрет употреблять «вино не еврейского происхождения». Изначально он был связан с ритуальным характером вина, которое широко использовалось в языческих культах. Но впоследствии главной причиной запрета стали увеселительные свойства этого напитка. Неудивительно, что такое вино стало символом бессмысленного и развратного времяпрепровождения, противоположного традиционному образу жизни.

Веселый и гламурный Париж, весьма притягательный для многих, — не самое подходящее место для религиозного еврея, тем более для Ребе. Поэтому намерение Ребе МАГАРАШа специально посетить этот город вызвало недоумение среди лиц, сопровождавших его во время частых поездок за границу. В тот раз это был его племянник рабби Ишайя Берлин, который привык не задавать лишних вопросов. И он не стал их задавать даже когда Ребе выбрал отель «Александер» — один из самых дорогих и фешенебельных отелей Парижа. Ребе владел французским, и поэтому сам вел переговоры с метрдотелем.

Рабби Ишайя Берлин вынужден был довольствоваться более скромными апартаментами.

Вначале Ребе уединился в своем номере, а спустя пару часов отправился в игорный зал. Там он подсел к молодому человеку с откровенно еврейской внешностью, который был поглощен игрой в карты. Рядом стоял бокал дорогого французского вина, из которого он время от времени отпивал.

Ребе положил руку ему на плечо и сказал слова, которые в подобном месте звучали весьма неуместно: «Молодой человек! Еврейский закон запрещает пить вино не еврейского, происхождения».

Это, казалось, не произвело на игрока никакого впечатления. Тогда Ребе добавил: «Помни, такое вино отупляет разум и сердце. Будь евреем!» Потом он пожелал ему доброй ночи и вышел в сильном возбуждении. Рабби Ишайя Берлин рассказывал потом, что никогда раньше не видел дядю в таком сильном волнении.

В этом отеле отсутствовали лифты, зато были специальные кресла, в которых посетителей поднимали с этажа на этаж. Ребе, выйдя из игрового зала, был настолько возбужден, что случайно сел в одно из таких кресел. К нему сразу же подскочили гостиничные служащие, чтобы отнести на другой этаж. Только тут Ребе вспомнил, что уже находится на нужном этаже.

— Пардон, я ошибся, — извинился Ребе и направился в свой номер.

Спустя какое-то время подошел молодой человек и спросил, где остановился тот раввин, который беседовал с ним. Потом он прошел в его номер и оставался там длительное время. Еще через пару часов его видели выходящем из номера Ребе, а вскоре и сам Ребе МАГАРАШ со своими спутниками покинул веселый и беззаботный Париж.

Назад возвращались молча. Ребе был задумчив и погружен в свои мысли. А когда молчит Ребе — молчат и хасиды. «Чтобы такая высокая душа оказалась в такой глубокой нечистоте, — неожиданно произнес он, как будто обращаясь к самому себе. — Такой чистой души не было уже несколько поколений».

От этого молодого человека впоследствии произошла благочестивая и богобоязненная семья К., которая проживает во Франции.

(Опубликовано в газете «Еврейское слово», №433)