Кто на новенького

Термин «прозелиты», то есть обращенные в иную веру, впервые используется в греческом переводе Танаха — так называемой Септуагинте.

Уже в достаточно раннюю эпоху, последовавшую за Вавилонским пленением, этому понятию стали придавать значение: «люди, перешедшие в иудейство», которое сохранилось за ним и в дальнейшем.

Знаменитый иудейский философ Филон Александрийский дополнил его близким по смыслу понятием «неофит» — новообращенный, уточнив, что под словом «прозелит» следует понимать человека, принявшего еврейский закон, — одним словом, язычника, ставшего евреем.

По словам Иосифа Флавия, в его время, то есть в I веке новой эры, среди языческого населения городов наблюдалась значительная тяга жителей к иудаизму. Правда, известный римский историк Корнелий Тацит в своих трудах презрительно замечает, что только отбросы общества подпадают под разрушающее влияние этой религии, но эти эмоциональные эскапады можно оставить на совести маститого хрониста.

Новейшие научные исследования подтверждают тот факт, что евреи позднеантичного времени, несмотря на их достаточно сложное положение, весьма активно, а главное — успешно занимались внедрением основ религии Моисея в сознание окружающих народов. Основным условием принятия в еврейскую общину являлась предпосылка, что данное решение новообращенного продиктовано искренним убеждением, а не какой-нибудь корыстной целью.

Помимо достаточно распространенного обращения в веру Израиля представителей простого народа, необходимо отметить и наличие прозелитов среди особ знатного происхождения.

Здесь, в первую очередь, следует назвать любимую супругу императора-лицедея Нерона красавицу Поппею, несколько высокопоставленных персон из императорского дома Флавиев: префекта Рима Сабина, его сына Клемента, внучку императора Веспасиана — умницу Домициллу, а также жену влиятельного сенатора Сатурнина — Фульвию.

Однако даже на столь благородном фоне упомянутых аристократов совершенно особое место занимает женщина, чья истовая, трепетная приверженность новой, казалось бы, совершенно чуждой для нее религии навсегда запомнится как одна из самых ярких и трогательных страниц многовековой еврейской истории.

Новый Иосиф Прекрасный

Небольшая территория, своего рода округ, на безбрежных просторах Месопотамии, к западу от Вавилонии, с незапамятных времен получила название Адиабена.

В течение длительного периода эта земля находилась в вассальной зависимости от могущественного персидского государства, а после разгрома Персии доблестной армией Александра Македонского перешла под управление династии Селевка — одного из ближайших сподвижников великого полководца. Прошло время, и явившаяся с севера кочевая народность — парфяне, считавшие себя законными правопреемниками персидской империи, надолго захватила бразды правления в Месопотамии, подчинив себе и Адиабену.

Несмотря на формальную зависимость от парфянского сюзерена, Адиабена умудрялась сохранять определенную свободу, иметь собственных правителей и оказывать известное геополитическое влияние на окружающий регион. Крохотный уютный городок Арбела являлся столицей Адиабены и резиденцией ее почти опереточных монархов, в семье которых и произошли эти волнующие события.

Итак, царь Адиабены по имени Базей взял в супруги свою юную сестру, нежную и прекрасную Елену. Между прочим, данный факт с очевидностью доказывает греческое происхождение правящей адиабенской династии, так как браки между кровными родственниками практиковались именно в среде эллинистических владык.

От этого союза у монарха было двое сыновей: старший Монобаз и младший Изат — юноша, на котором родители сосредоточили всю свою любовь, хотя у царя уже были сыновья и от других жен.

Опасаясь мстительной ревности старших братьев по отношению к его любимцу, царь предпочел укрыть сына в отдаленной области Мисании, а для верности женить юношу на дочери ее правителя. Там, вдали от родного дома, зато не страшась подвохов завистников-родичей, Изат прожил несколько лет, вплоть до ухода родителя в мир иной.

В день смерти супруга Елена, находившаяся в своем дворце в Арбеле, собрала придворных и произнесла перед ними речь, фрагменты которой цитирует Иосиф Флавий в «Иудейских древностях»: «Я полагаю, вам известно, что мой покойный муж признал Изата достойным преемником на престоле, впрочем, теперь я ожидаю и вашего на этот счет решения».

Сановники, прекрасно знавшие, сколь велико влияние Елены, не осмелились протестовать и дружно признали любимца почившего Базея своим новым монархом. Некоторые вельможи, стремясь отличиться от прочих своей преданностью, даже предложили немедленно умертвить других сыновей покойного, дабы избежать возможного политического кризиса, однако благородная Елена без колебаний отвергла подобные радикальные меры. Тем не менее льстивые доброхоты все же сумели уговорить царицу заключить потенциальных соперников под стражу.

Таким образом, вернувшийся в Адиабену Изат смог спокойно и без помех занять освободившийся трон. Единственное, чего еще не знал юный любимец фортуны, что незадолго до его возвращения на родину возлюбленная мать и царица Елена приняла новую религию, адепты которой находились в далеком Иерусалиме.

Царственные прозелиты

Возникновение еврейских общин в различных областях Месопотамии относится к первой трети VIII века до новой эры, когда ассирийский завоеватель Саргон, покорив Израильское царство, переселил его жителей на территорию обширной равнины, расположенной между двумя великими реками Тигром и Евфратом. В эпоху парфянских властителей коренные жители Месопотамии уже давно проживали бок о бок с еврейскими колонистами и относились к ним вполне дружелюбно, хотя случаи прозелитизма в этом регионе были достаточно редки. Поэтому безвестный иудейский проповедник, сумевший обратить в веру патриархов высокообразованную эллинку, каковой несомненно являлась адиабенская царица, должен был немало потрудиться, чтобы добиться подобного успеха.

Вероятно, Елена с некоторой тревогой ожидала возвращения в родные пенаты царственного отпрыска, опасаясь негативной реакции на ее столь неординарное решение.

В действительности же все оказалось гораздо проще, так как и сам ее любимый сын уже всерьез подумывал о подобном духовном выборе. Оказывается, еще в Мисании, где укрывался юный Изат, он сблизился с неким иудейским купцом по имени Анания. Будучи весьма сведущим в вопросах религии, Анания сумел увлечь юношу своими вдохновенными проповедями и подготовить его к принятию новой веры. По настоятельной просьбе молодого наследника, получившего печальное известие о смерти отца, просвещенный купец отправился вместе с ним в Адиабену.

Прибыв во дворец и узнав, что его сводные братья находятся в темнице, Изат выразил крайнее недовольство. При этом новый царь принял поистине соломоново решение. Как повествует Иосиф Флавий, адиабенские принцы вместе с семьями в качестве «бесплатного приложения» к верноподданическому письму были отосланы в Рим, к только что взошедшему на престол императору Клавдию.

Итак, молодой царь весьма благожелательно отнесся к новой религии Елены и тоже пожелал приобщиться к ней. Как ни странно, при этом известии дальновидная царица не выразила особой радости, а, напротив, попыталась отговорить сына, мотивируя это тем, что своим поступком он непременно навлечет на себя серьезное недовольство подданных. Даже благочестивый купец Анания, сделавшийся ближайшим советником царя, настойчиво убеждал его повременить с этим решением, справедливо опасаясь, что сановники сочтут его виновным в скандальном разрыве монарха с религией предков.

Все было тщетно! Совершив обряд обрезания, Изат принялся за тщательное изучение Торы.

Поразмыслив, Елена все же одобрила мужественный поступок сына, решив, что Б-г Израиля, которому они вручили свои судьбы, оградит их от людской злобы и прочих напастей.

Благочестивая паломница

В самом конце правления безумного Калигулы, сосредоточившего в себе все мыслимые пороки, в различных областях необъятной Римской империи начался голод. Население к этому времени сильно обеднело, так как тиран, изыскивая новые средства для осуществления своих диких капризов, установил непомерные налоги. Когда же представители народа явились смиренно умолять зарвавшегося властелина ослабить поборы, Калигула распорядился казнить сотни невинных людей.

Если такая плачевная ситуация складывалась в центре империи, то можно догадаться, сколь удручающей она была в провинциях, с которыми надменный Рим считался очень мало.

Входившая в состав парфянской державы маленькая Адиабена, к счастью, не испытала подобных катаклизмов. Соправительница и мать монарха Елена была весьма удовлетворена тем, что ее тревоги, связанные с приобщением сына к истинной вере, оказались безосновательны, и решила осуществить свое давнее намерение — отправиться в древний Иерусалим.

К тому времени в Адиабену стали поступать тревожные слухи об ужасном голоде, охватившем многие регионы Римской империи и, соответственно, Иудею. Все это подтолкнуло сердобольную царицу форсировать отъезд. Как всегда, Изат поддержал ее в этом благородном деле, приказав снабдить Елену богатыми дарами и выделив для ее охраны большой отряд сопровождения.

Дальнейшее описывает Иосиф Флавий: «Приезд царицы был весьма полезен, так как многие жители Иерусалима умирали от недостатка съестных припасов. Елена направила несколько человек из своей свиты в Александрию для закупки хлеба… Когда посланные вернулись, она стала раздавать пищу нуждавшимся».

Что касается Изата, то он по просьбе матери, будучи в курсе всех проблем, неоднократно посылал в Иерусалим значительные средства.

В знаменитом талмудическом трактате «Йома» с благодарностью описываются щедрые дары Елены в пользу обретенной ею святыни — Иерусалимского Храма. «Елена приказала сделать золотую лампаду для помещения над вратами Храма». Это была чудесная идея, так как теперь, по отраженным от блестящей поверхности лампады солнечным лучам, население Иерусалима узнавало о времени чтения утренней молитвы.

Находясь вдали от родной Адиабены, великодушная и любящая царица не переставала молиться за сына и постоянно принимала те или иные строгие обеты, дабы милостивый Г-сподь не оставил своими заботами ее Изата.

Свет далекой звезды

Помимо Изата, у Елены был еще и старший сын — тихий и послушный Монобаз, старавшийся во всем подражать царственному брату. Несмотря на то, что Изат не навязывал никому своего выбора, Монобаз вместе со всей семьей без колебаний принял религию Моисея.

Несколько антииудейски настроенных сановников составили тайный заговор против правящей династии и сумели натравить на Адиабену одного из аравийских князей. Доблестный Изат расправился с превосходящими силами противника, обратив их в бегство. Изменники, не успокоившись на этом, направили ложный донос сюзерену — парфянскому царю, обвинив Изата в намерении отделиться от Парфии, но и здесь потерпели неудачу.

Шли годы, Елена продолжала жить в Иерусалиме, постоянно находясь в гуще проблем еврейского народа и стараясь, по мере возможности, сделать что-нибудь для жителей города и Священного Храма.

В Талмуде сохранился интересный рассказ о Празднике кущей (Суккос), во время которого Елена пожелала выстроить себе шалаш, значительно превосходивший допустимую высоту. Наверное, в первый и последний раз священники Храма, принимая во внимание ее огромные заслуги перед Всевышним и его народом, закрыли глаза на подобное нарушение канонов.

В 63 году в Арбеле, в своем дворце, горько оплакиваемый своими подданными, неожиданно умер Изат, которому так и не довелось перед смертью увидеть мать. Незадолго до кончины он назначил своим преемником старшего брата Монобаза, сохранявшего ему верность на протяжении всего периода правления.

Елена тяжело переживала утрату, ее единственным утешением явилось то, что осиротевший престол оказался в руках старшего сына. Трогательно простившись с иерусалимцами, принявшими горячее участие в ее материнском горе, Елена после 23-летнего отсутствия вернулась в Адиабену. На родине старая царица ненамного пережила своего любимца.

Из сохранившихся источников известно, что Монобаз, выполняя последнюю волю матери, повелел перевезти ее останки в Иерусалим и похоронить в пирамидальной гробнице, которую Елена заранее приготовила для себя. Эта усыпальница, расположенная неподалеку от Священного города, отчасти сохранилась и по сей день. Обнаруженный в конце XIX века саркофаг с надписями на древнееврейском и арамейском языках считается местом упокоения этой необыкновенной женщины.

На территории, где располагалась Адиабена, были найдены захоронения с иудейской символикой. Исходя из этого, некоторые историки яростно доказывают, что эту страну можно смело считать первым позднеантичным еврейским государством в Месопотамии.

Думается, однако, что подобная оценка не соответствует действительности. Принятие иудаизма Еленой и членами царствующей фамилии свидетельствует скорее о выборе, сделанном адиабенскими правителями, нежели о глубоком проникновении иудаизма в народные массы.

Но можно с определенностью утверждать, что образ Елены Адиабенской уже без малого два тысячелетия светит нам подобно яркой далекой звезде.

(Опубликовано в газете «Еврейское слово», № 414)