В Израиле археология — нечто большее, чем просто наука. Ведь любой артефакт, обнаруженный здесь, может оказаться особенным с точки зрения геополитических последствий и использоваться противоборствующими группировками для определения “фактов на земле” в самом спорном регионе мира. Битва между правыми и левыми идеологами становится наглядной на археологических объектах в Восточном Иерусалиме и на Западном берегу, где открытия регулярно демонстрируются всему миру либо как свидетельства суверенитета Израиля на еврейской земле, либо как свидетельства оккупации.

Двумя основными противниками в продолжающейся войне за законный суверенитет между евреями и палестинцами являются левая археологическая неправительственная организация “Эмек Шавех” и правый фонд «Город Давида” (также известный как “Элад”). Первый из них финансируется в основном европейскими странами с явно «антиоккупационной» позицией, в то время как последний сам термин «оккупация» считает подстрекательством и оскорблением людей, чья связь с Иерусалимом насчитывает тысячи лет. Эта затяжная война достигла пика в мае, когда ЮНЕСКО одобрила резолюцию, отвергающую связь евреев с Иерусалимом и с Храмовой горой, что вызвало заявления о грубом антисемитизме в адрес международного органа.

На прошлой неделе главы “Эмек Шавех” и фонда «Город Давида” объяснили, почему они утверждают, что их противники манипулируют историей, продвигая соответствующие политические взгляды за счет науки. Йонатан Мизрахи, израильский археолог и исполнительный директор “Эмек Шавех”, основанной в 2009 году, протестует против «оккупации» и утверждает, что “Элад” нарушает целостность памятников в Городе Давида, которые контролирует и представляет общественности. Через свою неправительственную организацию он проводит постоянную кампанию — главным образом, путем подачи ходатайств в Высший суд — по недопущению “Элада” к археологическим раскопкам вокруг Парковки Гивати и близлежащих туннелей Западной стены. По словам Мизрахи, “Элад” фокусируется преимущественно на библейском археологическом периоде в тех местах, которые контролирует в сотрудничестве с Израильским управлением древностей, маргинализируя другие цивилизации и культуры, например эллинистический, римский, византийский и мусульманский периоды.

«Археология — это наука, — говорит Мизрахи. — Это способ узнать об истории этой земли. И мы сравниваем, как археология используется в Восточном Иерусалиме и на Западном берегу по сравнению с остальной частью Израиля. Как только дело доходит до Западного берега или Восточного Иерусалима, сразу видно, как манипулируют археологическими объектами: что о них рассказывают, каким образом представляют раскопки общественности, даже то, какие слои (земли) консервируются или нет, говорит о многом». Мизрахи утверждает, что само название «Город Давида» по сути своей является проблематичным с точки зрения нейтрального археологического описания этого района для миллионов иностранных туристов. «Когда вы сравниваете Город Давида со списком названий других национальных парков в Израиле, вы обнаруживаете, что все другие места названы в соответствии с их географией, а Город Давида носит имя национального героя, — говорит он. — Главная проблема с Городом Давида заключается в том, что повествование здесь начинается с Царя Давида, и люди просто закрывают глаза и уши на другие истории (связанные с этим местом) … Однако это место говорит не только о Царе Давиде». Мизрахи продолжает: «Здесь должна идти речь о том, как развивался Иерусалим, кто основал Иерусалим, почему именно здесь он был основан и что случилось с Иерусалимом, коль скоро из маленького ханаанского города он превратился в огромный иудейский город, что произошло здесь в эллинистический, римский, византийский и мусульманский периоды».

Мизрахи говорит, что разумным решением было бы изменить название места, так как ни одна культура не может считаться важнее другой. «Мы считаем, что это место следует называть «Древним Иерусалимом», или «Местом, где возник Иерусалим». Посетители могли бы здесь узнать, почему люди решили жить и строить в Иерусалиме и что происходило здесь на всем протяжении его (истории)», — говорит он. — Это способ показать людям, что история очень разнообразна, а археология не принадлежит одной лишь нации, но демонстрирует разные культуры, которые здесь существовали. И это противоречит тому, что сейчас происходит в Городе Давида, когда с самого начала мы говорим: «Давид» и тем самым подчеркиваем нарратив еврейского народа».

Более того, Мизрахи утверждает, что Туристический центр Города Давида, который ежегодно привлекает более 500 000 посетителей со всего мира, непропорционально выпячивает еврейскую историю по сравнению со всеми остальными. «Конечно, здесь можно найти истории о других культурах и цивилизациях, но если вы уделяете этому 10% повествования, а 90% — Царю Давиду, то возникает проблема, потому что очевиден дисбаланс», — говорит он. Отвечая на вопрос о возможных решениях, позволяющих создать нейтральный исторический фон на сугубо научной базе для предотвращения разного рода искажений, Мизрахи предполагает, что надзор “Элада” над этим районом должен быть отменен и заменен надзором Управления природы и парков.

«Если сравнить с тем, что в целом происходит в национальных парках в Израиле, то они гораздо лучше, чем Город Давида, показывают общественности разнообразие культур, — продолжает он. — Итак, если бы Управление природы и парков могло профессионально развивать Город Давида без политической компоненты, я уверен, что мы увидели бы другую презентацию этого места, выстроенную на научной базе, подобно тому, что мы видим в других местах». Мизрахи также называет «проблемными» археологические объекты Тель‑Шило и Сусия на Западном берегу, потому что они управляются поселенцами, а не нейтральным органом экспертов. «Эти места очень плохо управляются поселенцами, потому что используются (как политический фактор) для оправдания поселений: игнорируются целые слои археологических свидетельств ради сосредоточения на соотношении находок с Библией, — говорит он. — Мы регулярно критикуем то, как представлены их находки: они всегда оказываются связаны с поселением. Я не утверждаю, что в этих местах нет еврейской истории — мы верим в еврейскую историю, но мы говорим: вы не можете сосредоточиться только на этом периоде и игнорировать всю историю». Мизрахи продолжает: «Когда вы контролируете прошлое, вы контролируете настоящее и будущее. А когда вы контролируете археологические объекты — вы контролируете то, как люди видят прошлое: они приходят сюда и видят, что «это принадлежит исключительно нам».

Естественно, Зеев Оренштейн, директор по международным вопросам фонда «Город Давида”, основанного в 1980‑х годах, говорит прямо противоположное. Он утверждает, что “Эмек Шавех” — не что иное, как представитель ЮНЕСКО и европейских правительств, решивших окончательно уничтожить суверенитет Израиля в Иерусалиме, несмотря на неопровержимые доказательства того, что это родина евреев. «Раскопки в Городе Давида, помимо всего прочего, доказывают, что тысячи лет связи евреев с Иерусалимом являются не политикой, а историей, — говорит он. — Ведь есть те, для когоподобные вещи звучат как угроза — будь то Организация Объединенных Наций, палестинцы или другие, — поэтому они пытаются взять под свой контроль археологию и превратить ее в политику». Упомянув о заявлении “Эмек Шавех”, в котором говорится, что резолюция ЮНЕСКО, отменяющая связь евреев с Иерусалимом, «сбалансирована и необходима», Оренштейн утверждает: эта неправительственная организация стабильно предвзято относится к археологическим доказательствам.

Более того, Оренштейн говорит, что неучастие “Эмек Шавех” в Проекте просеивания земли Храмовой горы — кропотливом просмотре сотен тонн земли, незаконно выкопанных в священном для иудаизма месте в 1999 году с целью построить подземную мечеть, — является доказательством избирательности их возмущения. Мизрахи отмечает, что инцидент произошел почти за 10 лет до образования его организации, и он считает его преступлением, но признает, что “Эмек Шавех” не так критично относится к происходившему тогда, как к многочисленным другим действиям “Элада”. «Они молчат, когда речь идет об уничтожении древностей мусульманским Вакфом на Храмовой горе, — говорит Оренштейн. — Почему они не сотрудничают с Проектом просеивания земли Храмовой горы? Почему они его не поддерживают? Можно было бы предположить, что “Эмек Шавех”, которая так заботится об археологии и сохранении всех слоев древности, будет громко кричать об уничтожении древностей».

Чтобы опровергнуть представление о том, что “Элад” является политически ангажированным, Оренштейн приводит в пример недавнее открытие в Городе Давида — самое раннее свидетельство наличия семян баклажанов, относящееся к мусульманскому периоду, 1100 лет назад. «Если бы это была политика, мы бы сказали: «О, это мусульманский период. Кого это волнует? Это не интересно никому, — говорит он. — Но мы и Израильское управление древностей признаем, что Иерусалим имеет много слоев своей истории, и мы пытаемся сохранить эту историю и поделиться ею с людьми всех конфессий и всего мира». Оренштейн продолжает: «Мы признаем, что евреи имеют глубокую связь с Иерусалимом, что христиане имеют глубокую связь с Иерусалимом и что мусульмане имеют связь с Иерусалимом — это не угрожает Городу Давида и это не должно угрожать любому, кто доверяет археологии. Пусть каждый говорит сам за себя».

Оренштейн добавляет: неудивительно, что большинство посетителей в Иерусалиме в первую очередь интересуются историей и археологическими находками библейской эпохи, которые были обнаружены в Городе Давида. Он отрицает утверждение Мизрахи о том, что “Элад” игнорирует или приуменьшает ценность нееврейских периодов, подчеркивая, что все раскопки осуществляются объективными, международно признанными археологами и исследователями. «Да, наиболее раскопанные участки в Городе Давида относятся к библейскому периоду, — говорит он. — То, что делает “Эмек Шавех”, ставит под сомнение авторитет ведущих археологов в этой стране и во всем мире, потому что это именно они — археологи из Управления по вопросам древностей и из академических учреждений страны — проводят раскопки и интерпретируют выводы, решая, где копать и где остановиться».

Оренштейн отрицает утверждение Мизрахи о том, что 90% экспонатов в Туристическом центре Города Давида относятся к еврейской истории. «Половина того, что вы там найдете, относится к периоду ханаанеев, то есть не еврейскому, — отмечает он. — Но, вы можете спросить, почему мы не находим предметов периода ислама? На это есть очень простой ответ: если мы вернемся на 450 лет назад, когда Сулейман строил стены вокруг Иерусалима, то посмотрим: где он их строил? Вокруг Старого Города. То есть Город Давида не входил в его пределы. Хотя османы были обеспокоены безопасностью Иерусалима, находившегося в непосредственной близости от Старого Города, но речь не шла о Городе Давида… Наконец, важно отметить, когда кто‑то посещает сегодня Город Давида, он может выбрать любой тип гида и сосредоточиться на любом историческом периоде».

Принимая во внимание утверждение Мизрахи о том, что название «Город Давида» само по себе проблематично и является проявлением предвзятости, Оренштейн отмечает: район этот был так назван задолго до того, как появился “Элад”: «Дело ведь не в том, что фонд «Город Давида” назвал этот район, — говорит он. — Последние 150 лет здесь велись археологические раскопки, и эти раскопки велись в основном не израильтянами или евреями, стремящимися доказать, что древний Город Давида — оригинальное место библейского Иерусалима. Это не брендинг фонда «Город Давида” — район получил свое название за 150 лет археологических раскопок». Отвечая на вопрос о том, как “Эмек Шавех” манипулирует историческими данными, Оренштейн обращает внимание на относительное молчание организации по поводу разграбления древностей на Храмовой горе и агрессивную критику всемирно известных археологов, раскопавших Город Давида.

“Они делают так исключительно потому, что это соответствует политическому нарративу, который они лоббируют: дескать, Израиль не должен копать в этой области, еврейские связи с Городом Давида должны быть сведены к минимуму, потому что это политически неудобно для палестинских интересов, — говорит он. — Это также неудобно для тех европейских стран, которые финансируют “Эмек Шавех” и которые хотели бы отменить суверенитет Израиля в Иерусалиме».

Оренштейн цитирует ходатайства “Эмек Шавех” в Верховном суде о прекращении раскопок на Парковке Гивати, вблизи туннелей Западной стены и в других местах, контролируемых “Эладом”, в качестве доказательства явной политической ангажированности. «Если вы обратите внимание на то, в чем “Эмек Шавех” вполне откровенен, то подавляющее большинство их отчетов сосредоточено на критике мест, в которых проводятся раскопки и которые, по мнению “Эмек Шавех”, не должны находиться под суверенитетом Израиля. Раскопки же сообщают историческую легитимность праву Израиля находиться в этих районах», — говорит он. Отвечая на вопрос, можно ли разместить некую нейтральную организацию в оспариваемых районах, Оренштейн назвал археологическую систему Города Давида самой лучшей моделью для обеспечения научной точности и прозрачности.

«Раскопки проводятся Израильским управлением древностей — органом, который уважается на международном уровне за использование самых высоких академических стандартов во всех археологических технологиях, — говорит он. — В них участвуют археологи ведущих академических учреждений Израиля и всего мира, в том числе те, кто не имеет «личных связей» с Городом Давида. Таким образом, есть нейтралитет и стремление раскрыть неизвестные страницы истории. Я бы сказал, что Город Давида представляет собой один из величайших примеров того, как вы можете открывать, сохранять и представлять историю прозрачно, позволяя людям всех конфессий и происхождения быть связанными с историей так, как они выбирают… Мы не скрываем никаких периодов истории».

Оренштейн рассказывает о том, как он лично принимал послов из мусульманских стран: «Я сказал им, что у меня нет никаких проблем с признанием глубокой связи, которая существует у мусульман с Иерусалимом. И я жду того дня, когда большинство мусульман сможет сказать то же самое о еврейских связях с Иерусалимом».

Между тем, ссылаясь на отрицание ЮНЕСКО неоспоримой связи иудаизма с Иерусалимом, Оренштейн говорит, что надзор любого рода со стороны такой якобы «нейтральной» организации был бы опасен: «За всеми повторяющимися резолюциями ЮНЕСКО мы видим то, что бы они сделали, если бы имели шанс, в Иерусалиме. Еврейские связи были бы стерты, христианские связи были бы стерты. Самое худшее, что может случиться, если вы еврей или христианин, — это привлечь сюда международный орган для управления древностями». «Это было бы катастрофой не только для евреев, — добавляет он. — И тот факт, что “Эмек Шавех” пытается протолкнуть эту идею, — зная из исторического прецедента, что может произойти, — говорит о многом». 

Оригинальная публикация: ARCHEOLOGY IN ISRAEL AS A POLITICAL WEAPON