6 апреля двадцатилетний сержант армии Израиля Элхай Тахарлев стоял возле автобусной остановки на Западном берегу реки Иордан, когда автомобиль, за рулем которого был палестинский араб, съехал с дороги и сбил военнослужащего насмерть. Два месяца спустя Хадас Малка, 23 лет, сотрудница пограничной полиции, стала жертвой палестинских террористов в Иерусалиме, у Дамасских ворот. Трое боевиков были вооружены ножами и автоматом. Девушка получила несколько ножевых ранений и скончалась в больнице. На прошлой неделе вооруженные силы Израиля разрушили дома боевиков, совершивших этот теракт.

Политика разрушения домов террористов противоречива и потому широко обсуждается, а вот истоки ее не так хорошо известны. Впервые эту тактику применила британская армия в Южной Африке во время 2‑й англо‑бурской войны (1899–1902). Бурские отряды вели партизанскую войну против англичан и совершали диверсии с целью разрушения инфраструктуры; в ответ британские власти отдали распоряжение о разрушении домов, расположенных поблизости от тех мест, где совершались диверсии, для предотвращения дальнейших инцидентов.

Впоследствии англичане стали использовать эту тактику в Палестине. В 1945 году, в ответ на нападения партизан, принадлежащих как к арабским, так и к еврейским подпольным военным организациям, британские власти ввели политику разрушения домов партизан вне зависимости от их национальности. Интересно, что англичане ни разу не применили тактику сноса против еврейских боевиков, даже после такого разрушительного нападения, как взрыв в гостинице «Царь Давид», где располагалась штаб‑квартира британской администрации в Палестине, в июле 1946 года.

Когда Израиль начал применять свой вариант закона о сносе домов террористов, он несколько отличался от политики англичан. Израильский закон позволял сносить дома террористов только в том случае, если само жилище использовалось как штаб, где происходило планирование и подготовка теракта. Закон был принят в 1967 году и активно применялся с момента начала первой палестинской интифады в 1987 году. Армия обороны Израиля столкнулась с чем‑то совершенно новым: не с обычными солдатами армий Египта, Иордании и Сирии, а с повстанцами, вооруженными камнями и самодельным оружием. Происходили взрывы в автобусах и кафе; население охватила паника; в условиях колоссального политического давления армия пыталась овладеть ситуацией. Но из‑за давно сложившейся привычки вести войну на традиционных полях сражений и в отсутствие иного опыта военным никак не удавалось выработать эффективные меры противодействия.

Тогда‑то израильские власти взяли за образец практику британской администрации и разрешили снос домов боевиков, даже если жилища не имели непосредственного отношения к теракту. Согласно их логике, снос домов должен был предотвратить дальнейшие теракты. Пусть террористы‑смертники не дорожат собственной жизнью, но судьба семьи им должна быть небезразлична. (Между Израилем и властями Британского мандата имеется еще одно сходство в отношении тактики сноса – ни англичане, ни израильтяне не разрушили ни одного дома, принадлежащего еврейскому боевику.) Палестинцы, чьи дома были предназначены к сносу, изначально не имели никакой возможности подачи апелляции; в 1989 году Верховный суд Израиля постановил, что, за исключением периодов действия военного положения, жильцы домов должны иметь возможность подать апелляцию и просить об аннулировании распоряжения о сносе. Однако на практике Верховный суд редко вмешивается в решение военных вопросов.

Практика сноса домов применялась довольно часто. Во время первой интифады, с 1987 по 1991 год, было разрушено 433 дома боевиков, а к 277 домам был закрыт доступ. Как только интифада была подавлена, применение практики было приостановлено. С 1998 по 2001 год ни один дом не был снесен. Но с началом второй интифады практика возобновилась.

В 2005 году Моше Яалон, занимавший в то время пост начальника Генерального штаба Армии обороны Израиля и командовавший армией во время второй интифады, отдал распоряжение о создании специальной комиссии с целью рассмотрения правовых аспектов и анализа эффективности политики сноса домов. Несмотря на то что отчет о результатах расследования комиссии так и не был опубликован, в израильских СМИ появилась информация о том, что комиссия выдвинула аргументы в пользу упразднения политики сноса. В ходе работы комиссии не было представлено достаточно доказательств того, что снос является эффективным сдерживающим средством. А учитывая ответные реакции и чувства палестинцев, эта тактика вполне может способствовать распространению насилия и терроризма, лишаясь, таким образом, всякого смысла. (Многие военные выразили несогласие с выводами комиссии.)

После этого практика была приостановлена, но армия оставила за собой право прибегнуть к ней, если сочтет, что обстоятельства требуют того.

Когда снова произошла вспышка насилия, кажущееся отсутствие хороших альтернатив вызвало очередную смену курса: практика разрушения возобновилась в ответ на волну терактов, совершенных в 2008 году жителями Восточного Иерусалима (арабское население Восточного Иерусалима имеет статус постоянных жителей). В основном сносу подлежат дома террористов, а в редких случаях — и дома тех, кто ограничился призывами к насилию. Семьям владельцев не разрешается снова возводить дома на тех же участках; однако компенсации, которые им выплачивают террористические организации, зачастую позволяют построить дом лучше и больше прежнего в другом месте. Как правило, такие семьи считаются жертвами враждебного израильского режима, что повышает их социальный статус.

Практика сноса домов остается противоречивой с точки зрения израильтян, как населения в целом, так и военных и даже судебных органов. Верховный суд Израиля на протяжении многих лет считался сторонником защиты прав человека и придерживался либеральных взглядов; таковым он остается и сегодня. Тем не менее в отношении политики сноса суд чаще всего разделял позиции армии. Суд поддержал утверждение военных о том, что разрушение домов не является мерой коллективного наказания (и, следовательно, не является нарушением международного права) и служит эффективным средством сдерживания. Некоторые судьи высказывают возражения против данной практики, но на настоящий момент суд считает ее допустимой.

Подводя итог, можно сказать, что на протяжении десятилетий политика Израиля по сносу домов менялась в зависимости от военно‑политической обстановки, активизируясь в те моменты, когда страна была лишена, как казалось, возможности применения иных мер воздействия. Терроризм всегда присутствовал в жизни населения Израиля, но это не означает, что они научились относится к нему безропотно. В периоды необычайно жестоких обострений конфликтов требования к правительству о том, чтобы с терактами было покончено, становились едва ли не самым важным политическим фактором. Карьеры двух премьер‑министров — Шимона Переса и Эхуда Барака — закончились главным образом потому, что население не чувствовало уверенности в том, что правительство в силах обеспечить безопасность.

Правительство премьер‑министра Биньямина Нетаньяху остро осознает, на каком политическом минном поле находится, и потому вряд ли откажется от практики сдерживания, хотя эффективность ее и остается под вопросом.

В 2015 году началась новая волна террористических нападений на израильтян. На этот раз палестинцы применяют ножевые и автомобильные атаки, и число жертв значительно выше, чем в прошлом. Не менее угрожающим является и тот факт, что террористы переступили очередную грань: теракты теперь совершают арабские граждане Израиля. Спецслужбы были обеспокоены возможной реакцией на снос дома гражданина Государства Израиль; возможно, это послужило причиной тому, что суд по административным делам впервые за всю историю принял решение о лишении гражданства террориста, совершившего четыре автомобильные и ножевые атаки в октябре 2015 года. Суд постановил, что, совершая нападения, он утратил свое право быть членом общества и гражданином Израиля. Пока неясно, останется ли постановление в силе после апелляции.

Что же касается сноса домов, сложные вопросы в отношении эффективности этой меры, а также множество подводных камней морально‑этического и правового характера подсказывают, что Израилю следовало бы пересмотреть свою политику. Тем не менее любопытно будет посмотреть, какие меры предпримет Европа перед лицом доморощенного терроризма. Вполне возможно, что недалеко то время, когда Израиль перестанет быть единственной страной, позаимствовавшей политику, инициированную англичанами более столетия назад. 

Оригинальная публикация: The Dubious Demolition Policy Israel Just Can’t Quit