Можно сколько угодно смеяться над цепью Никиты Михалкова и «кривой» английской фразой «violators will be removed», предваряющей каждый показ, но дни проведения ММКФ все равно остаются одной из самых приятных недель в году. Не выезжая за пределы столицы, здесь можно смотреть главные фестивальные хиты Канн, Берлина и Венеции и медленно смаковать ретроспективы классических кинолент (с пленки!). В этом году среди последних был «Танец реальности» — блистательный автобиографический фильм чилийского режиссера Алехандро Ходоровски. А в конкурсном показе оказалось две ленты из Израиля.

Попадание в основной конкурс обычно считается приговором для фильма. Дело в том, что ММКФ, в соответствии с амбициями его создателей и руководителей, остается фестивалем класса «А». Это значит, что представленные в конкурсе картины должны быть международными премьерами. Но российские кинорежиссеры, как правило, нацелены на Сочи, а зарубежные почему-то предпочитают более престижные площадки. Лишь в этом году при подведении итогов сохранялась некая интрига, в первую очередь связанная с режиссерским призом Валерии Гай-Германики. А в конкурсе, как ни странно, показывали хорошее кино.

Гормонально насыщенная и политически обостренная семейная драма «Прибежище» — игровой дебют тель-авивского интеллектуала Амикама Ковнера. Действие происходит во время второй ливанской войны. Состоятельная и образованная столичная пара (признаем вслед за режиссером Тель-Авив культурной столицей) решает предоставить одну из комнат своей просторной квартиры беженцам из подвергающихся обстрелам северных регионов. Молодой водитель автобуса и его беременная жена стараются поладить с гостеприимными хозяевами, разделить с ними ортодоксальный жизненный уклад, со строгим следованием правилам кашрута и молитвами. Всем хватает воспитания не скандалить из-за мелких бытовых неурядиц вроде волос в раковине и не обижаться на более тонкие замечания («прости, я обычно сижу на этом стуле», «извини, пожалуйста, я бы предпочел, чтобы ты не трогала мои пластинки, они очень хрупкие»). Но вот новости по телевизору вместе им смотреть трудно.

Теперь, после некоторых событий, ситуация кажется нам понятной. Гости подвержены государственной пропаганде, хозяева привыкли критически воспринимать мир. Положение осложняется медицинскими факторами: интеллектуалы почему-то все реже могут иметь детей, они перестали размножаться, гостеприимных хозяев это касается напрямую. Умная и необычайно привлекательная женщина смотрит на молодую и не очень счастливую с чрезмерной заботой, а на ее мужа — с чрезмерным вниманием. Но конфликт красиво разрешается вместе с первыми сообщениями по радио о конце войны. Режиссера можно упрекнуть разве что в нарочитости некоторых деталей и в переборе с закадровой музыкой.

Еще одной израильской копродукцией, на этот раз в документальном конкурсе, стал «Зеленый принц». Шпионский триллер получил зимой Гран-при фестиваля «Сандэнс», и там же, в Парк-сити, ему достался по итогам голосования приз зрительских симпатий. История невероятная: сын одного из основателей движения «Хамас» 17‑летний Мусаб Хасан Юсеф много лет сотрудничал с израильской разведкой. Молотом и наковальней для него стали исламские фундаменталисты и израильские военные. В разгар конфликта ему удалось предотвратить несколько террористических атак и операцию по уничтожению собственного отца. И конечно, приобрести собственную точку зрения на вопросы религии и управления государством. В фильме Надава Ширмана Зеленый принц, а также завербовавший его офицер «Шин-бет» говорят от первого лица. Документальный фильм снят как экшн — с аэрофотосъемкой, сценами боевых захватов, спецэффектами, имитирующими приборы ночного видения. Под конец режиссер, правда, превращает его в слезливую мелодраму о крепкой дружбе араба и еврея — Мусаб Хасан Юсеф даже плачет в кадре, что недопустимо по отношению к такому герою. Откровенность, с которой он рассказывает о своих детских травмах и о том, как его чуть не депортировали из Калифорнии, превращает громкий шпионский скандал в своего рода роман воспитания. Но все равно понятно, почему в англосаксонской традиции слово «разведка» — «intelligence» — от слова «разум».

Как уже было сказано, знатоки на ММКФ скорее предпочтут внеконкурсные события, спецпоказы, ретроспективы, документальное кино или кураторские программы, такие как «Божественная эйфория» Андрея Плахова или «8,5 фильмов» Петра Шепотинника. В этом году самой интересной оказалась программа кинокритика Стаса Тыркина «Фильмы, которых здесь не было». В ней и показали «Танец реальности», с которым вернулся в кино классик психоделики и чилийского магического реализма Алехандро Ходоровски. Скоро, кстати, картина выходит в прокат, пусть и ограниченный. До этого Ходоровски не снимал 23 года. А теперь пересочинил историю своей семьи, бежавшей в начале века от антисемитизма, распространявшегося в Российской империи, в Латинскую Америку. Причем так, как мог это сделать только практикующий психотерапевт и каббалист.

Сын Алехандро Ходоровски Бронтис играет в фильме своего дедушку. Этот факт интересно рассмотреть в контексте личной истории режиссера. С тех пор как провалился его многомиллионный научно-фантастический проект «Дюна», где 12‑летний Бронтис должен был сыграть главную роль и, возможно, стать популярнее Люка Скайвокера из «Звездных войн», Ходоровски чувствовал некоторую вину перед сыном — об этом он рассказывает в документальном фильме Франка Павича. «Танец реальности» во многих смыслах семейный проект, при этом одинаково далекий от парадного портрета и документальной автобиографии. В нем много чисто театральных эффектов и волшебства. Хайме Ходоровски, отец режиссера, был силачом в цирке, потом владельцем магазина нижнего белья. Его жена — оперная певица (сопрано), и все диалоги в фильме она пропевает как оперные арии. Ее чувственность и чувствительность к миру определила мистическое мироощущение сына. В одной из сцен, абсолютно обнаженная, она красит сына гуталином, превращая его в «маленького негритенка». Трепетный юноша с длинными белокурыми локонами, как у матери, носит сталинский френч по настоянию отца — человека крутого нрава, переболевшего разными идеологиями ХХ века. Среди нижнего белья в его магазине висит портрет Сталина, и сам он ведет себя как домашний тиран. Простыми театральными средствами Ходоровски рассказывает удивительную историю о том, как его отец решил убить диктатора Ибаньеса, для этого стал заботиться о его любимых лошадях, попал в тюрьму, переживал там пытки и мистические прозрения, вернулся домой. Стандартный прием большой истории через частную Ходоровски превращает в настоящий акт шаманизма, изгнания духов прошлого, исцеления с помощью искусства.