Когда Филип Рот в 1960-х годах описывал ущербных, непривлекательных еврейских персонажей, многие в еврейском истеблишменте клеймили его как «евре-самоненавистника». Об этом вспоминает журналистка The Times of Israel Эми Спиро.

Почти 60 лет спустя, в американском телешоу «Сумасшедшая бывшая девушка» Рэйчел Блум исполняет песню под названием JAP Battle, отсылающую к стереотипу избалованной «американской еврейской принцессы», уже нисколько не опасаясь подобной реакции. 

На чем сегодня фокусируют свое внимание еврейские комики и сатирики, когда хотят поговорить о евреях?

Исходя из того, какие элементы еврейской жизни становятся предметом насмешек, какие стереотипы все еще в ходу и как они воспринимаются, можно сказать, что предмет их интересов сильно эволюционировал за последние десятилетия.

Эта трансформация — тема новой книги исследовательницы Дженнифер Каплан под названием «Забавно, что ты не выглядишь смешным: Иудаизм и юмор от поколения молчания к миллениалам».

Каплан, заведующая кафедрой иудаики в Университете Цинциннати, говорит, что годы исследований привели ее к созданию этой книги: «Я не вдавалась в подробности, хотя понимала, что произошла смена поколений. А когда стала просматривать весь этот материал — смотреть фильмы, стендап-программы, читать книги, — я начала видеть картину изменений с течением времени. Сами источники рассказали мне историю, которую хотели рассказать».

Каплан говорит, что на изучение этой темы ее вдохновило исследование американских евреев, проведенное Центром Пью в 2013 году. Тогда 42% респондентов заявили, что «хорошее чувство юмора» это неотъемлемая часть того, что значит быть евреем.

«Я сказала себе: »очевидно, в этом что-то есть», — вспоминает она. — Мне показалось важным рассмотреть идею, что взаимодействие с еврейскими СМИ и популярной культурой может быть по существу глубоко еврейским поступком».

От Вуди Аллена, Джозефа Хеллера и Филипа Рота — до Натана Ингландера, «Сайнфелда» и «Обуздай свой энтузиазм», десятилетий американских телепередач «Субботним вечером в прямом эфире» (SNL) и более современных «Брод-сити» и «Сумасшедшей бывшей девушки», Каплан исследует, как еврейский юмор менялся и вместе с тем оставался неизменным на протяжении многих лет.

Один из главных пунктов ее обсуждения вращается вокруг юмора о Холокосте и того, что когда-то считалось табу, а ныне рассматривается как нечто вполне приемлемое.

«Холокост — это тема, которая, скорее всего, сдвинет границу приемлемости назад и вперед даже в 21 веке», — пишет Каплан в своей книге. 

Она отмечает, что ставший культовым эпизод «Сайнфелда» под названием «Нацистский суп», транслировавшийся в 1995 году, вызвал возмущение Антидиффамационной лиги.

«Где-то в конце 1990-х произошло ощутимое изменение отношения к Холокосту. Шутки о Холокосте по-прежнему вызывали споры, и по-прежнему многие считали их безвкусицей, но к 1990-м годам в популярной культуре появилось уже достаточное количество людей, которые не имели личной связи с Холокостом, чтобы это не оставалось абсолютно неприкосновенным», — пишет Каплан.

А сегодня сочетание большего расстояния и меньшего количества границ сделало юмор о Холокосте практически мейнстримом, утверждает Каплан.

«Время идет — поколение X, миллениалы, поколение Z уже не имеют такого непосредственного отношения к Холокосту, — говорит она. — Кроме того, в юморе миллениалов и поколения Z нет почти ничего запретного. Это комедийная культура, в которой все менее ценно».

По ее словам, это все еще одна из самых щекотливых тем, но не совсем уже запретная.

«Это больше не табу, хотя все еще есть ощущение уникальности Холокоста… Так что это как бы «комедийный Эверест»: если вы собираетесь это сделать, вы должны привнести свою «игру», потому что вы знаете: будет много людей, которые обидятся или разозлятся, — добавляет Каплан. — Но это вызов, который люди готовы принять».

Редко бывает комедия, которая кого-либо не оскорбляет. И это всегда так, если речь идет о комедии, затрагивающей еврейские темы.

В 1988 году Том Хэнкс выступил ведущим пародийного шоу на SNL под названием «Еврей или не еврей», которое было сочтено слишком оскорбительным для показа несколькими годами ранее и все еще вызывало тогда некоторую негативную реакцию. В скетче две нееврейские пары соревнуются, кто из них сможет идентифицировать тех или иных еврейских деятелей в Голливуде.

Шесть лет спустя Адам Сэндлер дебютировал со своей «Песней о Хануке» также на SNL: это было похоже по содержанию, но отличалось по тону. В ставшей популярной песне Сэндлер с гордостью называет различных евреев «для всех тех милых маленьких еврейских детей, которым не довелось услышать ни одной ханукальной песни».

«Песня о Хануке» Сэндлера, пишет Каплан, ознаменовала поворотный момент в том, как евреи воспринимались в поп-культуре, и оставила отпечаток на сознании целого поколения, которое впоследствии создало собственный, уникальный бренд еврейской комедии.

Каплан пишет: «Модальность, которую Сэндлер адресовал молодым евреям, — что быть евреем модно и круто а-ля «Еврейский и гойский» Ленни Брюса почти полвека назад, — оказалась востребована такими детьми, как Эбби Джейкобсон и Илана Глейзер из «Брод-сити» — глубоко еврейского веб-сериала, превратившегося в ситком». 

Еврейский юмор и сатира, созданные этим поколением, находятся под сильным влиянием тенденции поколения X к принятию иудаизма как культуры.

«Одной из отличительных особенностей тысячелетнего еврейского юмора можно назвать заметную, даже яростную привязанность к еврейской идентичности с гораздо меньшим интересом к тому, чтобы это определялось принадлежностью к синагоге, исполнению заповедей или отношением к Холокосту и Израилю, — пишет Каплан. — Их, похоже, не беспокоит критика такого рода, что их еврейство пустое, поверхностное или даже опасное для выживания еврейского народа. Поколение «Песни Хануки» знает, что является частью эксклюзивного клуба, и гордится этим».

Тем не менее, на протяжении последних 60 лет многие шутки вызывали гневную реакцию со стороны еврейских организаций. Это происходит и сегодня.

Каплан говорит, что понимает, чем мотивированы подобные реакции, но их влияние, скорее всего, будет снижаться.

«ADL и другие организации существуют для того, чтобы выступать от имени еврейской общины и защищать ее интересы, — говорит она. — Но я не уверена, насколько продуктивно это будет с течением времени… Думаю, ADL выступает от имени все меньшей и меньшей части еврейской общины. Это не значит, что их голос не имеет значения, но община многочисленна и разнообразна, следовательно, какая-то часть общины все это просто игнорирует».

Каплан предполагает, что никогда не будет такой четкой границы, за которой еврейские шутки приемлемы и не оскорбительны: «Когда шутка перестает быть добродушной усмешкой о чем-то таком, что является очевидным, — например, о присутствии евреев в Голливуде, — и превращается в байку о «евреях, контролирующих средства массовой информации»?.. Во многих отношениях это скорее вопрос аудитории, чем человека, отпустившего такую шутку. И если вы собираетесь отпустить шутку за счет группы меньшинств — особенно той, членом которой не являетесь, — вы должны делать это правильно, иначе столкнетесь с последствиями».