Тысячу лет назад в багдадской ешиве Пумбедита возник спор о том, как правильно толковать некий стих из Теилим. Глава ешивы Гай Гаон (занимавший этот пост с 1004 по 1038 год. н. э.) приказал одному из учащихся пойти и спросить у несторианского патриарха, как переводится этот текст в Пешитте (сирийском переводе Библии). Ропот Гай подавил, заявив, что «наши благочестивые предки» постоянно прибегали для сравнения к лингвистическим познаниям представителей других религий, не говоря уже о мнениях пастухов и скотников Наиболее подробное изложение этого эпизода см. в статье: Yosaif Dubovick. «Oil, which shall not quit my head»: Jewish‑Christian Interaction in Eleventh‑century Baghdad // Entangled Religions 6 (2018): 95–123. Увлекательный пересказ простым языком см. в твиттере Симхи Гросса от марта 2021 года: https://twitter.com/Simcha_Gross/status/1368584753864204288.
.

Гай Гаон, несомненно, чувствовал бы себя еще более уверенно, если бы он знал о том всплеске исследовательского интереса к контактам между евреями и сирийскими христианами в поздней античности и в Средние века, который возник в последние годы В качестве примера укажу две прекрасные публикации, появившиеся в последнюю пару лет: Aaron Butts and Simcha Gross, eds., Jews and Syriac Christians: Intersections Across the First Millennium (Tübingen, Mohr Siebeck: 2020); Nick Posegay, Points of Contact: The Shared Intellectual History of Vocalisation in Syriac, Arabic, and Hebrew (Open Book Publishers, 2021).
. Но, несмотря на изобилие косвенных источников интеллектуальных связей между двумя общинами — религиозных, литературных, языковых и т. д., — нам все еще не хватает свидетельств, позволяющих понять, как и до какой степени евреи напрямую обращались к сирийскому языку, сирийским текстам и христианам, которые могли обучить их этому языку и объяснить им эти тексты.

Для ответа на эти вопросы особое значение имеет феномен еврейско‑сирийского языка — сирийского языка, записанного еврейскими буквами. Нам известно около дюжины (в зависимости от категорий подсчета) примеров еврейско‑сирийских памятников, почти все они датируются средневековым периодом и по большей части представляют собой цитаты внутри ивритского текста Christian Stadel. The Judaeo‑Syriac Version of Bel and the Dragon: An Edition with Linguistic Comments. Mediterranean Language Review 23 (2016), 1–31; Christian Stadel. Judaeo‑Syriac: Syriac Texts in Jewish Square Script // Jews and Syriac Christians: Intersections Across the First Millennium, ed. Aaron Butts and Simcha Gross (Tübingen, Mohr Siebeck: 2020), 281–90; Siam Bhayro. Judaeo‑Syriac // Handbook of Jewish Languages, ed. Lily Kahn and Aaron D. Rubin (Leiden: Brill, 2016), 630–33.
. Каирская гениза сыграла важнейшую роль в изучении еврейско‑сирийского языка еще в 2012 году, когда Сиам Байро обнаружил еврейско‑сирийский фрагмент T‑S K14.22, содержащий редкий трехъязычный текст о фармацевтических терминах (греческий — арамейский — среднеперсидский) Siam Bhayro (with Ben Outhwaite). The first discovery of Judaeo‑Syriac: T‑S K14.22. Cambridge University Library, Genizah Research Unit, Fragment of the Month: August 2013; Siam Bhayro. A Judaeo‑Syriac Medical Fragment from the Cairo Genizah.Aramaic Studies 10 (2012), 153–72; Siam Bhayro. Remarks on the Genizah Judaeo‑Syriac Fragment. Aramaic Studies 12 (2014), 143–53; Christa Müller‑Kessler. A Trilingual Pharmaceutical Lexical List: Greek — Aramaic — Middle Persian. Le Muséon 130 (2017), 31–70. Мюллер‑Кесслер утверждает, что перед нами текст на стандартном литературном восточно‑арамейском языке, а не на сирийском, хотя мне (правда, я тут вовсе не специалист) кажется, что орфографические особенности, на которые она ссылается (в разделе 3.1), совершенно объяснимы, если мы имеем дело с еврейским писцом, транскрибирующим сирийский текст ивритскими буквами.
.

В таком крошечном корпусе даже фрагмент, состоящий из восьми неполных строк, служит поводом для радости, и я с удовольствием представляю вам еще один еврейско‑сирийский фрагмент из Генизы: ENA 3846.2 Это или третий, или четвертый еврейско‑сирийский фрагмент, известный нам из Генизы, поскольку Гидеон Бохак объявил об обнаружении еще двух еврейско‑сирийских фрагментов, продолжающих T‑S K14.22 (насколько мне известно, их шифр не сообщается и они пока не опубликованы). См.: Gideon Bohak. Manuals of Mantic Wisdom: From the Dead Sea Scrolls to the Cairo Genizah // Tracing Sapiential Traditions in Ancient Judaism, ed. Hindy Najman (Leiden: Brill, 2016), 202n28.
.

Этот фрагмент важен и по другой причине: это единственный известный нам обособленный фрагмент Пешитты еврейскими буквами Следует сделать оговорку: нам неизвестно, были ли этот фрагмент включен в более пространный текст, а если и был, то в какой именно. Письменные упражнения на обороте дают основания предположить, что этот отдельный листок, а не часть большого текста. Но наличие нумерованного заголовка и двух разных псалмов указывают на то, что это мог быть сборник псалмов или отрывков из них.
. Текст, сохранившийся на лицевой стороне, представляет собой стихи 2–4 и 7‒10 из 20‑го псалма, за которыми следует начало 15‑го псалма (почему‑то обозначенного цифрой 12). Текст написан уверенной рукой ивритского писца, и почерк характерен для Египта XII века или, по крайней мере, для классического периода Генизы — XI–XIII веков На самом деле почерк выглядит так знакомо, что, мне кажется, должны быть другие фрагменты, написанные той же рукой, и вполне возможно, что в какой‑то момент автора удастся установить. . Фрагмент написан на бумаге. Нижняя часть листа отрезана или оторвана, так же как и узкая вертикальная полоса, на которой были концы строк лицевой стороны и начала строк оборотной стороны.

Как и в других еврейско‑сирийских текстах, орфография не отражает исторической орфографии сирийского языка, а представляет собой сочетание фонетических форм и форм, на которых заметно влияние еврейского вавилонского арамейского См.: Stadel. The Judaeo‑Syriac Version of Bel and the Dragon, 14f.
(примеры будут представлены в издании и комментарии ниже). Писца явно интересовало произношение сирийского текста, поскольку он (а может быть, она) приспособил тивериадскую систему огласовок, чтобы частично огласовать II.4–5 и полностью огласовать II.6–7. Фонетическая орфография в нашем документе и в других еврейско‑сирийских текстах заставляет задуматься: откуда евреи знали, как произносятся сирийские слова? Сирийский язык, как и иврит и арамейский, на письме часто не огласуется или огласуется лишь частично; более того, в сирийском, в отличие от иврита и арабского, множество немых букв.

Различные расхождения со стандартным сирийским текстом, которые можно найти в этом фрагменте, позволяют бросить взгляд на сам процесс транскрибирования. Некоторые расхождения предполагают, что писцу помогал информант, знакомый с сирийским произношением. Он пропускает буквы, которые в сирийском не произносятся (например, ܐܰܒܪܶܟܘ превращается в אַבְרֵך), пропускает одну букву, которая вообще‑то не является немой, но часто выпадает при чтении вслух (ܡܢ ܡܩܕܫܗ становится ממאקדשיה), и добавляет вспомогательные начальные гласные там, где они не пишутся, но произносятся (например, ܢܣܝܥܟ превращается в אנסיעך). Другие расхождения связаны с ошибками, возникающими при копировании письменного текста. В одном случае писец, похоже, просто забывает одну букву (вместо אנשאדלך должно быть אנשאדרלך) и по ошибке заменяет одно слово из последнего стиха словом, которое присутствует в первом стихе следующего псалма (ܢܥܢܝܢ, то есть «ответь нам» превращается в נִחְדֵי, «возрадуйся») Есть еще одно особенно интересное несоответствие: בחיילות פורקנא (l. 5). В рукописях Пешиты есть два варианта этой фразы: более распространенное ܒܚܝܠܐ ܕܦܘܪܩܢܐ и менее распространенное ܒܚܝܠܐ ܘܦܘܪܩܢܐ, и они должны были бы транскрибироваться как בחיילא דפורקנא и בחיילא ופורקנא соответственно. Хотя возможно, что в сирийском оригинале ENA 3846.2 был не зафиксированный в других источниках вариант ܒܚܝܠܘܬ ܦܘܪܩܢܐ, может быть и так, что кто‑то диктовал стандартный текст ܒܚܝܠܐ ܕܦܘܪܩܢܐ, так что звук «д» оглушился до «т» из‑за предшествующего беззвучного согласного (т. н. ассимиляция), а еврейский писец услышал и записал בחיילות פורקנא. Однако гласные в ܒܚܝܠܐ и בחיילות сильно отличаются, и это аргумент против теории, что писец просто ослышался, так же как и то, что слово ܒܚܝܠܘܬ ܦܘܪܩܢܐ вполне существует в сирийском языке и служит синонимом ܒܚܝܠܐ ܕܦܘܪܩܢܐ. Я благодарю Симху Гросса за то, что продумал это вместе со мной.
.

Письменные упражнения на оборотной стороне подтверждают версию о том, что автор, предположительно ученый еврей XII века, брал уроки сирийского у соседа или друга‑христианина в Фустате О средневековых христианских общинах Фустата см.: Audrey Dridi. Christians of Fustat in the First Three Centuries of Islam: The Making of a New Society и Tasha Vorderstrasse. Linguistic Diversity at Fustat // A Cosmopolitan City: Muslims, Christians, and Jews in Old Cairo, ed. Tasha Vorderstrasse and Tanya Treptow (Chicago, The Oriental Institute of the University of Chicago, 2015), 33–42 and 53–62.
. Джордж Кираз ранее описывал оборотную сторону фрагмента следующим образом: «две строки ܐܒܓܕ ܗܘܙ ⟨бгд хвз⟩ и третья строка ܐܝܣܚܩ ܝܥܩܘܒ Ицхак, Яаков» George Kiraz. Learning Syriac and Garshuni in Early Modern Egypt: Evidence from the Cairo Genizah. Intellectual History of the Islamicate World (2020): 1–26, at 23. Стоит обратить внимание, что писец написал ܐܣܚܩ вместо ܐܝܣܚܩ, т. е. в соответствии со стандартным правописанием этого имени в арабском и еврейско‑арабском языках, а не согласно правилам сирийского правописания.
. Упражнения написаны шрифтом Серто (постклассическим) неумелым почерком, похожим на почерк учащегося. Словосочетание ⟨ʿбгд хвз⟩, о котором пишет Кираз, — это мнемонический прием для запоминания членения сирийского алфавита, известный нам по другим ученическим упражнениям и классическим грамматикам Ibid., 7. . Хотя подписи «Ицхак» и «Яаков» на иврите ниже сохранились недостаточно, чтобы можно было сравнить почерк, само их присутствие указывает на то, что упражнения на оборотной стороне написаны учеником‑евреем, и, похоже, они совпадают с почерком на лицевой стороне.

Вернемся к истории про Гая Гаона и исторической подоплеке этого фрагмента. Хотя в каком‑то смысле приведенный анекдот предполагает, что какие‑то евреи готовы были обращаться с лингвистическими вопросами к сирийским христианам, но, как отметил Кристиан Штадель, в не меньшей степени он указывает на то, что в Багдаде XI века не было версии Пешитты, которую могли прочитать евреи. Однако за прошедшие столетия что‑то изменилось, и в XIII веке еврейский ученый из Алеппо Шмуэль бен Нисим Маснут мог спокойно цитировать Пешитту в своих библейских комментариях. Как пишет Штадель, «изобилие цитат из Пешитты, особенно из книг Даниэля и Берешит, дает основания считать, что в распоряжении Маснута имелась полная транслитерация этих книг (если не всего Ветхого Завета) квадратным письмом. Очевидно, можно предположить наличие аналогичной культурной среды для появления знаменитого еврейско‑сирийского текста “Таргума Мишлей”» Stadel. Judaeo‑Syriac, 285.
(еврейский «Таргум Мишлей» адаптирован из Пешитты; почти три четверти текста совпадает с источником John Healey. Targum Proverbs and the Peshitta: Reflections on the Linguistic Environment // Studies on the Text and Versions of the Hebrew Bible in Honour of Robert Gordon, ed. Geoffrey Khan and Diana Lipton (Leiden: Brill, 2012), 325–35.
). Современник Маснута, живший по другую сторону Средиземного моря, испанский ученый Нахманид (ум. в 1270 году), тоже пользовался сирийскими вариантами второканонических книг Юдифи и Премудрости Соломона Stadel. Judaeo‑Syriac, 286.
.

При всей малораспространенности еврейско‑сирийский язык представлял собой значительное явление. Нам давно известны средневековые еврейские ученые от Багдада до Алеппо и далее до Жероны, которые использовали Пешитту для экзегетических целей. Но до сегодняшнего дня у нас не было ни прямых свидетельств того, как евреи учили сирийский у христиан, ни сохранившихся образцов рукописей Пешитты еврейскими буквами, к которым мог обращаться Маснут и, возможно, Нахманид. Несмотря на скромные размеры, фрагмент ENA 3846.2 служит важнейшим свидетельством ранее неизвестного нам этапа изучения евреями сирийского языка. Будем надеяться, что он станет провозвестником новых открытий и публикаций фрагментов из Генизы. В заключение я предлагаю комментированное издание текста.

Издание

Красным цветом шрифтом выделены слова или фразы, имеющиеся только в одной из двух версий.

Голубым цветом выделен текст из Пешитты, опущенный в ENA 3846.2.

Транскрипция ENA 3846.2 с некоторыми предположительно заполненными лакунами основана на стандартном тексте Пешитты с добавлением орфографических особенностей писца:

1. נעניך] מוריא ביומא דלצו[נא] ונעדרך שמ[א דאלהיה

2. ד]יעקוב : אנשאדלך עודראנא ממא[קדשיה

3. ומן צהיון אנסיעך Чтение первой части этого слова ненадежно. Выглядит очень похоже на אל или даже на ואל.
: נדכר לך מוריא כל[הון קורבניך

4. ויקדיך הן שלום : מֵ[[.]]כִיל ידעא דפרק [אלהא

5. למשיחיה בחיילות פורקנא דַיימִינֵיה [

6. . . מך רבתא(?) הִינוּן אַבְרֵך ונְפַל וַחְנן קָם[ן(?) ואטיבן

7. מֻורְיָא [נ]פֻורְקָן וְמַלכַן נִחְדֵי בְיוֹמָא דְנִקְ[ריו

8. יב

9. מוריא מנו נע]מר במשכנך ו[מן הו נשרי . . .

Транслитерация ENA 3846.2 сирийским шрифтом:

1. ܢܥܢܝܟ] ܡܘܪܝܐ ܒܝܘܡܐ ܕܠܨ[ܢܐ] ܘܢܥܕܪܟ ܫܡ[ܐ ܕܐܠܗܝܗ

2. ܕ]ܝܥܩܘܒ : ܐܢܫܐܕܠܟ ܥܘܕܪܐܢܐ ܡܡܐ[ܩܕܫܝܗ

3. ܘܡܢ ܨܗܝܘܢ ܐܢܣܝܥܟ : ܢܕܟܪ ܠܟ ܡܘܪܝܐ ܟܠ[ܗܘܢ ܩܘܪܒܢܝܟ

4. ܘܝܩܕܝܟ ܗܢ ܫܠܘܡ : ܡܶ[[.]]ܟܺܝܠ ܝܕܥܐ ܕܦܪܩ [ܐܠܗܐ

5. ܠܡܫܝܚܝܗ ܒܚܝܝܠܘܬ ܦܘܪܩܢܐ ܕܰܝܝܡܺܝܢܶܝܗ [

6. . . ܡܟ ܪܒܬܐ(؟) ܗܺܝܢܽܘܢ ܐܰܒܪܶܟ ܘܢܦܰܠ ܘܚܢܰܢ ܩܳܡ[ܢ(؟) ܘܐܜܝܒܢ

7. ܡܽܘܪܝܳܐ [ܢ]ܦܽܘܪܩܳܢ ܘܡܰܠܟܰܢ ܢܺܚܕܶܝ ܒܝܘܡܳܐ ܕܢܺܩ[ܪܝܘ

8. ܝܒ

9. ܡܘܪܝܐ ܡܢܘ ܢܥ]ܡܪ ܒܡܫܟܢܟ ܘ[ܡܢ ܗܘ ܢܫܪܐ

Псалом 20 в Пешитте, для упрощения сравнения разделенный в соответствии со строками фрагмента из Генизы (пробел между строками 5 и 6 случаен) The Peshiṭta Institute. The Old Testament in Syriac according to the Peshiṭta Version, Part II, Fascicle 3: The Book of Psalms (Leiden: Brill, 1980).
:

1. ܢܥܢܝܟ ܡܪܝܐ ܒܝܘܡܐ ܕܐܘܠܨܢܐ ܘܢܥܕܪܟ ܫܡܐ ܕܐܠܗܗ

2. ܕܝܥܩܘܒ ܢܫܕܪ ܠܟ ܥܘܕܪܢܐ ܡܢ ܡܩܕܫܗ

3. ܘܡܢ ܨܗܝܘܢ ܢܣܝܥܟ ܢܬܕܟܪ ܠܟ ܡܪܝܐ ܟܠܗܘܢ ܩܘܪ̈ܒܢܝܟ

4. ܘܝܩ̈ܕܝܟ ܗܘ ܢܕܗܢ ܢܬܠ ܠܟ ܡܪܝܐ ܐܝܟ ܠܒܟ ܘܐܝܟ ܟܠܗ̇ ܬܪܥܝܬܟ ܢܫܡܠܐ ܘܢܫܒܚ ܒܦܘܪܩܢܟ ܘܒܫܡܗ ܕܐܠܗܢ ܢܬܬܪܝܡ ܢܥܒܕ ܡܪܝܐ ܟܠܗ ܨܒܝܢܟ ܡܟܝܠ ܝܕܝܥܐܗܝ ܕܦܪܩ ܐܠܗܐ

5. ܠܡܫܝܚܗ ܘܥܢܝܗܝ ܡܢ ܫܡܝܐ ܕܩܘܕܫܗ ܒܚܝܠܐ ܕܦܘܪܩܢܐ ܕܝܡܝܢܗ ܗܠܝܢ ܒܡܪ̈ܟܒܬܐ

6. ܘܗܠܝܢ ܒܪ̈ܟܫܐ ܘܚܢܢ ܒܫܡܗ ܕܡܪܝܐ ܐܠܗܢ ܢܥܫܢ ܗܢܘܢ ܒܪܟܘ ܘܢܦܠܘ ܘܚܢܢ ܩܡܢ ܘܐܬܛܝܒܢ

7. ܡܪܝܐ ܢܦܪܩܢ ܘܡܠܟܢ ܢܥܢܝܢ ܒܝܘܡܐ ܕܢܩܪܝܘܗܝ

Начало псалма 15 в Пешитте:

ܡܪܝܐ ܡܢܘ ܢܥܡܪ ܒܡܫܟܢܟ ܘܡܢ ܗܘ ܢܫܪܐ . . .

Комментарий

Прошу обратить внимание, что комментарий составлен любителем, который владеет сирийским языком, возможно, на одном уровне с писцом, составившим ENA 3846.2. Этот фрагмент несомненно заслуживает лингвистического — особенно фонологического — анализа, который я провести не в состоянии.

Писец постоянно использует в качестве гласных matres lectionis Это обычно для еврейско‑сирийского языка. Stadel. Bel and the Dragon, 14–17.
, так что я буду комментировать только полное написание, примечательное по каким‑то другим причинам.

Строка 1:

דלצונא вместо ܕܐܘܠܨܢܐ ‒ фонетическое написание.

Строка 2:

אנשאדלך — два слова, слившиеся воедино, пропущена буква реш. Протетический алеф в начале — фонетическое написание Также зафиксировано в других еврейско‑сирийских текстах. Ibid., 17. .

ממאקדשיה — два слова, слившиеся воедино, пропущена буква нун. По всей видимости, фонетическое написание. Интересно, что такое же явление возникает при чтении Корана, где такой нун ассимилируется и назализируется (идгам би‑гунна).

Строка 3:

В слове אנסיעך в начале присутствует протетический алеф.

נדכר вместо ܢܬܕܟܪ — фонетическое написание, также присутствующие в сирийских рукописях.

Строка 4:

הן שלום — отсутствует в Пешитте, но это, по‑видимому, сирийское выражение (ܗܢ ܫܠܘܡ), возможно означающее «таким образом заверши», поскольку שלום/ܫܠܘܡ — это форма повелительного наклонения Я благодарю за это предположение Симху Гросса.
.

Далее пропущено два стиха.

В מֵ[ [ . ] ]כִיל имеется лишняя буква, которую я не могу объяснить. Похоже, это или מֵככִיל, или מֵנכִיל. Значок над лишней буквой может быть вычеркиванием.

ידעא — действительное причастие мужского рода вместо страдательного причастия женского рода с энклитикой, ܝܕܝܥܐ ܗܝ. Возможно, имеет значение, что имеющееся здесь действительное причастие ближе к ивритскому ידעתי, чем к Пешитте Я благодарю Симху Гросса за то, что он помог мне понять это.
.

Строка 5:

למשיחיה вместо ܠܡܫܝܚܗ — полное написание под влиянием еврейского вавилонского арамейского.

Далее пропущено несколько слов.

Об употреблении בחיילות פורקנא вместо ܒܚܝܠܐ ܕܦܘܪܩܢܐ см. выше, примеч. 9. Это также диграф консонантного /y/ — характерная черта еврейско‑сирийского языка Stadel. Bel and the Dragon, 17.
.

В דַיימִינֵיה используется тот же диграф, что и в בחיילות, и то же полное написание, что и в למשיחיה.

Далее пропущено несколько слов.

Строка 6:

Я не могу предложить адекватного прочтения для двух первых слов — похоже, они не из Пешитты.

В слове הִינוּן неожиданная первая гласная (я бы ожидал הֵינוּן).

В слове אַבְרֵך две примечательные черты: оно превратилось из глагола в пааль в глагол в афель, и в нем отсутствует последний немой вав (фонетическое написание).

В слове ונְפַל также отсутствует последний немой вав (фонетическое написание).

В слове קָם неожиданный мем софит (я бы ожидал קָמן).

Строка 7:

В слове מֻורְיָא неожиданная первая гласная (я бы ожидал מוֹרְיָא).

В слове נפֻורְקָן неожиданная гласная (я бы ожидал נפֻורְקַן, особенно по сравнению со следующим словом וְמַלכַן).

В слове נִחְדֵי неожиданная первая гласная (я бы ожидал נֵחְדֵי). Также здесь присутствует стандартное еврейско‑сирийское написание последнего /ē/ с mater lectionis י вместо ܐ, как в сирийском (это влияние еврейского вавилонского арамейского) Ibid., 16. . И наконец, это неправильное слово, возможно случайно попавшее из Теилим, 21:1. Для нас это хорошая новость, потому что это крошечный след третьего псалма в и без того маленьком фрагменте.

Строка 8:

Я не знаю, почему псалом 15 озаглавлен «12», как, впрочем, и вообще почему псалом 15 следует за псалмом 20.

Строка 9:

К счастью, от этой строки сохранилось достаточно, чтобы мы могли вполне уверенно читать במשכנך/ܒܡܫܟܢܟ. В Теилим это слово содержится только в 15:1 и в 61:5, и первый вариант подходит лучше. Теоретически это может быть текст не из Теилим, но Syriac Thesaurus не предлагает более убедительных вариантов.

Я от всей души благодарю Джорджа Кираза и Симху Гросса за помощь в понимании текста и значения этой рукописи.

Оригинальная публикация: A New Judaeo‑Syriac Fragment from the Genizah: ENA 3846.2