Материал любезно предоставлен Tablet

Первый случай паники, связанной с опасением, что евреи нарушат общественный порядок и заменят его собственным, видимо, произошел в Риме в I веке н. э. Возникло обстоятельство, которое угрожало римскому господству над Средиземноморьем, а именно опасность, что на смену роду Флавиев придет выскочка из евреев.

В 70 году н. э. сын римского императора Веспасиана Тит подавил восстание в Иудее, разрушил Иерусалим и Второй храм. Однако, одержав победу, он выбрал себе в подруги Беренику, сестру Агриппы II, бывшего царя побежденной Иудеи. Этот выбор был не так странен, как может показаться: Береника и ее брат с самого начала выступали противниками восстания евреев. Вместе с трофеями из Храма Тит привез Беренику в Рим, где, по сообщению Диона Кассия («Римская история» LXV.15), она жила с ним и была его императрицей, пользуясь немалой властью.

Некоторым римлянам роман Тита и Береники не нравился, и они выступали против нее. В предыдущем браке с царем Понта она потребовала от мужа, чтобы тот обратился в иудаизм и сделал обрезание. Видимо, существовали опасения, что она убедит сделать то же самое и Тита. В результате еврей стал бы римским императором, что изменило бы результат Иудейской войны с точностью до наоборот. И что еще хуже, дети Тита и Береники были бы евреями, а это значит, что будущие императоры тоже станут евреями. Другими словами, Римская империя окажется в еврейских руках.

Тит понимал эти последствия и понимал необходимость их предотвратить. На самом деле предшествующие династии тоже сталкивались с обвинением в иудаизации империи. Императора Клавдия, правившего за два десятка лет до Тита, обвинял в иудействовании заезжий вельможа Исидор Александрийский. Несколькими годами позже Нерона, правившего Римом до 68 году н. э., всего за два года до Флавиев, связывали с евреями. Его жена принадлежала к секте «боящихся Б‑га высочайшего», то есть ей не чужды были определенные еврейские практики, хотя полностью в иудаизм она не переходила. Так что роман Тита имел прецеденты, и обвинения не заставили себя ждать.

Тит понимал, что возможное восхождение Береники на императорский престол станет угрозой, реальной или воображаемой, будущему молодой династии Флавиев, которая, как и все прочие династии, нуждалась в стабильности, а не в конфликтах. Береника была отправлена в изгнание.

История Береники — это история еврейской замены через одного человека — женщину, которая могла сама заменить династию Флавиев династией еврейских императоров. Мысль о том, что одна еврейка может превратить западное общество в еврейское царство, стала источником непрекращающегося страха.

Даже реальная трансформация Римской империи путем превращения в государственную религию христианства — религии, усвоившей Еврейскую Библию и заменившей традиционных римских богов распятым евреем — не положила конец обвинениям в иудействовании. Позднее императоров обвиняли в связи с евреями, когда они поддерживали евреев против христиан. В 287 и 388 годах в Риме и месопотамском Каллинике сожгли синагоги. Император Запада Магн Максим приказал отстроить римскую синагогу, и его тут же обозвали евреем.

Когда был издан приказ о восстановлении синагоги и в Междуречье, епископ Амвросий Медиоланский счел необходимым вмешаться. Он написал послание императору Восточной Римской империи Феодосию, а также проповедь — эти тексты были куда сложнее, чем просто приравнивание к евреям, но заключение было именно такое. Амвросий, впоследствии причисленный к лику святых, заявлял, что возмещая убытки, понесенные евреями, император исполняет букву, а не дух закона. Убив Христа, евреи поставили себя вне закона, и поэтому им не дозволено требовать правосудия против христиан. Наконец, в послании Амвросий не смог удержаться и не сказать Феодосию, что если правосудие закрывает глаза на различия между евреями и христианами, то император тоже, наверное, еврей — как это говорили о сопернике Феодосия Максиме.

Позднее, когда на смену императорам пришли папы, их тоже обвиняли в еврействе. Беспокойство католиков в отношении пап‑евреев лучше всего выразил римский поэт Джузеппе Джоакино Белли (1791–1863) — народный поэт, сочинивший сотни сонетов на римском диалекте и весьма озабоченный положением евреев в родном городе. Большая часть его стихотворений никак не связаны с евреями, но в них нередко в сатирической форме выражен страх, что папа и Рим станут еврейскими. Если у папы Григория XVI (1831–1846) есть друг еврей, а таким другом был раввин Моше Саббато Беэр, то всегда существует опасность, что папа перейдет в другую веру.

Он [рабби Беэр] был другом папы,

И в тот же день, когда папу избрали,

Он взял перо и сочинил сонет,

Наполовину на иврите, наполовину на латыни.

А когда он умер, папа пролил много слез.

Пусть он папа, но сердце его разбито.

Говорю вам, проживи раввин чуть дольше,

Либо он стал бы христианином,

Либо папа превратился бы в еврея.

Сонет 1544. «Смерть раввина» («La morte der Rabbino»)

«Смерть раввина» не уникальна для творчества Белли. К мысли о превращении папы в еврея Белли возвращался неоднократно. В 1832 году, когда после наполеоновских войн Венский конгресс восстановил суверенитет Папского государства, папа Григорий XVI не без трудностей получил кредит у Карла Майера Ротшильда — представителя знаменитой еврейской банкирской семьи. В сонете 622 «Источник наших бед» («Er motive de li guai») Белли оплакивает не только то, что папа «объевреился» в результате своих финансовых махинаций, но и что весь Рим стал еврейским.

Хочешь знать, почему Рим в такой беде,

Почему Господь обрек его на такие страдания? Я тебе скажу.

Это потому что папа стал евреем,

И все, что осталось в нем папского, — это облачение.

…

Увы нам. [И делать нечего]

Ведь заняв столько денег у смрадного еврея,

Папа Григорий продал ему Рим и Папское государство!

Более того, в «Смертельной холере II» («Er còlera mòrribus II») Белли заявляет, что, раз евреи выручили Ватикан, весь Рим превратился в гетто.

Ведь Рим превратился в гетто злодейства чернее самой черной шляпы.

Ранее при жизни Белли папа Пий VII был отправлен в изгнание, и Наполеон держал его под стражей в Фонтенбло. Там в 1814 году он подписал, вероятно под принуждением, договор с французским императором и тем самым настолько возмутил тех, кто его поддерживал в Риме, что римляне, говорят, горько шутили: «Если это правда, давайте все отправимся в гетто и станем евреями».

Конечно, папа не стал евреем, и Наполеон евреем не был. Тем не менее даже абсолютно не связанные с евреями события тут же привели к появлению на поверхности страхов, что Рим, Вечный город и центр католического мира, может стать еврейской твердыней.

Однако если римский народ и Белли шутили о том, как Рим превращается в гетто, то к концу XIX века, сразу после ликвидации в Риме настоящего гетто, популярные итальянские романы выражали такую же тревогу в мелодраматическом ключе. В 1870 году, когда папа находился не в изгнании, но был практически заперт в Ватикане, Папское государство вынуждено было признать объединение Италии и новое светское демократическое правительство. Одновременно евреев выпустили из римского гетто, и по всей Италии прошла эмансипация. В то же время фантазия о том, что теперь евреям ничто не мешает вытеснить своих католических соседей, захлестнула популярную литературу.

Например, в романе Каролины Инверницио «Сирота из гетто» («L’Orfana del Ghetto»), опубликованном в 1887 году, повествуется готическая история о двух детях, которых подменили при рождении: ребенка, родившегося у христиан, воспитали евреем, а ребенка, родившегося евреем, воспитали христианином. Ошибка в итоге становится известна, и в ходе романа ее удается исправить. Тем не менее главный мотив сюжета о замене христианина на еврея имел тяжелые последствия. В конце еврейка Лучана, которую вырастили христиане, с гордостью заявляет: «Мы владеем миром».

По мнению Лучаны и по мнению Инверницио, евреи владеют или завладеют миром, потому что мир стал таким, что его можно купить за еврейские деньги. Читателей «Сироты из гетто» подводили к мысли, что даже случайная подмена одного христианина одним евреем может привести к установлению гегемонии евреев. Точно так же в период фашизма (1922–1943) популярны были романы о евреях, которые сознательно притворяются христианами, чтобы породниться с почтенными христианскими семействами и присвоить их власть и деньги. Роман «Сердце справа» («Il cuore a destra») Джан‑Паоло Каллегари рассказывает о венгерском еврее с недвусмысленным именем Голд, который травит соотечественников гнилой свининой. Вынужденный бежать из Венгрии, он встречается с группой венских евреев, которые плетут заговор, чтобы завладеть мировыми финансовыми центрами. В интересах своего заговора они отправляют его в Рим, где он должен объявить себя католиком и обманом жениться на девушке из состоятельной христианской семьи. Заменив власть католиков тайной властью евреев, он сделает шаг на пути к цели — добиться власти евреев над миром.

В «Сердце справа» содержится фашистское переложение теории замещения. Роман начинается с известного средневекового обвинения в адрес евреев, которые якобы пытаются отравить соседей‑христиан. Затем добавляется идея международного заговора, целью которой является замена мировых правителей, каковыми, по мнению фашистов, были финансовые магнаты. Но поскольку в Италии евреи составляли ничтожное меньшинство — 45 тыс. из 47 млн по переписи 1938 года, — то нападение должно быть индивидуальным. Несколько скрытых евреев с хорошим положением в обществе, представляющих иностранных заговорщиков, завладеют Италией, «сообществом народов» и в конечном счете всем миром. У Каллегари евреи уже завладели Италией. Теперь это «вражеская территория», которую необходимо отвоевать.

В XXI веке теория замены рассматривает малочисленность евреев иначе. Вместо того чтобы остерегаться отдельных евреев, которые упорно заменяют собой неевреев в надежде завладеть миром, сторонники теории замены заявляют, что раскрыли другой фантастический заговор: они обвиняют еврейские группы вроде Общества помощи еврейским иммигрантам в том, что они планируют вторжение мигрантов, чтобы отобрать политическую власть у белых на всех уровнях.

Но эта фантазия — ответ на те же страхи, которые лежали в основе идей о еврейских заменах на индивидуальном уровне. Видим ли мы страх, что один еврей заменит собой одного нееврея и это приведет к власти евреев, или что папа может стать евреем, или что евреи проникнут в среду итальянских коммерсантов ХХ века, или что еврей спланировал захват США иммигрантами из Латинской Америки — в основе этот один и тот же страх. И этот страх и неуверенность заставили Роберта Бауэрса совершить массовое убийство в Питтсбурге: он считал, что наблюдает, как евреи устраивают вторжение в Америку, и ему ничего не остается, как совершить убийство, чтобы остановить это.

Для тех, кто боится быть вытесненным, пугающее их будущее удобно и знакомо евреям, которые его создают. Пропасть между тем, что знают те, кто творит будущее (то есть евреи), и те, кто видит себя их жертвами, только усиливает тревогу последних, воображающих, что нужно действовать, пока это будущее еще не настало.

Оригинальная публикация: Berenice, the Jewish Queen of Rome, and the Origins of Replacement Theory