Внести свет в мир

Мудрецы утверждают, что и Иерусалимский Храм, и его предшественник Мишкан, Шатер Собраний, воздвигнутый Моше в Синайской пустыне, были материальной трехмерной моделью, выражающей «архитектуру» человеческой души. Храм вбирает в себя несколько функционально различных пространств, ряд помещений и «сосудов». Притом каждый из этих элементов соответствует определенному элементу во внутренней жизни человека.

Менора, золотой семисвечник, каждый день зажигаемый в Храме, олицетворяет человеческую способность «возжигать светильники»: обращать в источник света себя, своих ближних, физические предметы.

В Торе несколько глав посвящены описанию меноры и разным законам, определяющим, когда именно следует ее зажигать. Каждая подробность оборачивается тем, что с ней связан тот или иной «закон»: она несет определенный урок, раскрывающий духовное значение меноры. В качестве примера приведем здесь один из комментариев.

В книге Бемидбар главу 8 открывает наставление Б‑га Аарону: «Когда будешь зажигать светильники, то к лицевой стороне меноры да обратят свет эти семь светильников». Раши, чей труд впитал в себя все наиболее значимые комментарии к Торе, комментируя этот стих, углубляется в рассуждение о том, как и почему в Торе для передачи значения «когда будешь зажигать» использовано слово «беаалойсехо». Почему использован этот не совсем очевидный синоним, чтобы выразить понятие «зажигать»?

Раши поясняет: тем самым Тора указывает на свойство пламени устремляться вверх и подниматься. И Тора одновременно учит коэна (священнослужителя), что, зажигая светильники меноры, следует удерживать огонь у фитиля до тех пор, пока «пламя не поднимется, [чтобы гореть] самостоятельно». Эти три слова: «пламя поднимется, [чтобы гореть] самостоятельно» — содержат один из главных уроков, связанных с менорой.

«Пламя…»

Для огней меноры обычно употребляется слово «нейрос» — «светильники». Но у Раши в комментарии мы встречаем слово «шалхевес» — «пламя». Заметим, что нейрос может употребляться как для горящих, так и для потушенных светильников, тогда как шалхевес означает именно «живое» пламя, дающее свет. Для этого различия в словоупотреблении есть свой резон: менору каждый день зажигают в определенное время — до этого она стоит без огня. Исключение составляет Нер а‑Маарови — «западный светильник», чье пламя теплится круглые сутки. Каждое утро светильники чистят, заправляют чистейшим оливковым маслом и ставят в них новый фитиль. Так светильники стоят с утра до той поры, пока после полудня не придет коэн, хранящий огонь меноры, и не зажжет ее.

С утра до полудня светильники начищены, в них заправлены свежие фитили, они до самого верха наполнены чистейшим маслом — словом, в идеальном состоянии. Субстанция светильников совершенна, и огонь нанесет этому совершенству ущерб: на светильниках осядет гарь, фитили обуглятся, масло прогорит. И все же — пока к фитилю не поднесен огонь, каждый светильник погружен во тьму, способность давать свет погребена внутри него. Пусть светильник в идеальном состоянии, но пространству, его окружающему, это ничего не дает.

Так и человек часто пребывает в сходном состоянии: его можно уподобить светильнику без пламени. Он может достигнуть личностного совершенства — но перед нами все еще лишь богато украшенный сосуд, утонченный талант и богатый потенциал возможностей без их реализации. Цель же жизни — быть светильником горящим, освещающим и рассеивающим сумрак вокруг нас.

Таков первый урок, преподаваемый нам менорой: достижения личного совершенства недостаточно для утоления стремлений души. В нашей природе изначально заложена потребность стать «пламенем», освещающим окружающее нас пространство.

«Поднимется…»

В Коэлес (3:21) сказано: «Кто знает, возносится ли ввысь дух сынов человеческих?..» В трехмерном пространстве нашего обитания нам предоставлен выбор: мы можем двигаться в шести направлениях, но более всего нам желанно движение вверх. Достаточно обратить внимание на то, сколь ревниво относятся дети к тому, кто в их компании выше. Или вспомнить, что в разговоре о своих достижениях взрослые люди употребляют выражения: «поднялся еще на ступеньку», «пошел вверх», «достиг вершины».

Царь Шломо говорит в Мишлей (20:27) о человеческой душе: она — «Светильник Б‑га». Из четырех первоэлементов мира — огня, воды, воздуха и земли — один лишь огонь стремится вверх. Подобно пламени, всегда дрожащему над фитилем, душа человеческая неизменно рвется ввысь, оставаясь связанной с телом, точно так же как связан с фитилем огонь светильника.

Каково же скрытое значение этой «вертикальной» устремленности? Есть достижения, которые можно описать в терминах «распространение вширь» или «движение по горизонтали вдаль». Мы можем прилагать серьезные усилия, чтобы расширить наше влияние, развернуться в каком‑либо деле, — но эти достижения происходят на том же уровне, на котором мы пребывали и раньше. Дух же человеческий жаждет иного и большего. «Светильник Б‑га» в нас не дает примириться с реальностью, какова она в данный момент, будь то реальность, ограниченная обычаями и условностями или же подчиненная куда более жесткому диктату самой нашей природы.

Человеку присуще стремление к трансценденции, стремление «разбить форму», в которую мы отлиты, и пересоздать себя, превратив во что‑то «более высокое», чем мы есть. И в этом — второй урок меноры: жизнь не только пламя, но пламя, ищущее «подняться вверх». И тут не важно, сколь многого мы достигли «на плоскости» — насколько далеко простерлось наше влияние и т. п. Не важно — мы все равно будем искать и жаждать чего‑то еще.

Достижение личного совершенства — это еще далеко не все. Ведь недостаточно быть первым из первых в какой‑то области деятельности, мало считаться там признанным лидером. Наша внутренняя сущность — тот самый «Светильник Б‑га» — требует, чтобы мы все время пересоздавали себя заново. Чтобы с плоскости существования, на которой мы находимся, мы стремились перейти к уровню «высшему» — возвыситься.

«Самостоятельно»

Светильник не загорится, пока к нему не поднесли огонь: чтобы затеплилось пламя, необходим внешний источник энергии. Однако этот внешний источник огня нужен затем, чтобы пламя разгорелось и потом уже «горело самостоятельно», став независимым источником света.

И в этом — третий урок меноры. Когда мы принимаем роль «фонарщиков» — с тем ли, чтобы заставить засиять способности, скрытые в нас самих, желая зажечь других, или хотим, чтобы наполнился светом окружающий нас мир, — во всех этих случаях надо помнить: пламя должно разгореться и затем обрести самостоятельность.

Когда идет речь о наших усилиях на пути самосовершенствования, это означает, что мы должны двигаться намного дальше, чем просто принять решение и неукоснительно ему следовать, призвав всю нашу волю. Воля — это внешний источник энергии. Мы же обязаны настолько преобразить свою природу и сущность, чтобы новый тип поведения стал для нас совершенно органичен.

Когда мы стремимся повлиять на ближнего или выступаем в роли его учителя, мы должны позаботиться, чтобы подвести его к состоянию, когда он сможет светить своим собственным светом и не нуждаться в нашей поддержке. Иначе говоря, мы призваны способствовать развитию талантов и способностей ближнего, пока пламя не обретет опору в нем самом, — и тогда это пламя способно зажечь огонь в душах других людей.

То же самое верно и по отношению к физическому миру. Когда нечто, существующее в материальном мире, мы используем во имя служения Б‑гу, мы тем самым наделяем эти сущности святостью и Б‑жественностью. И в этом случае физический объект перестает быть лишь «сосудом, вмещающим свет», но сам становится независимым источником света.

Так, например, мы можем рассказывать нашим детям о благотворительности или вовлекать их в наши благотворительные акции. Но можем также помочь им сделать копилку для пожертвований и поставить ее в детской. Всякий раз, когда ребенок опускает монетку, он вырабатывает привычку жертвовать на нужды других людей. Деревянная копилка перестает быть просто куском дерева и преображается в «светильник».

Более того, даже когда ребенок просто смотрит на эту копилку, пусть и не опуская в нее монетку, он вспоминает о своей ответственности перед другими людьми. Вспоминает о соучастии в судьбе других, и таким образом копилка «освящает» пространство вокруг себя.

Так физический объект становится «пламенем, которое поднимается, чтобы гореть самостоятельно», превращаясь в независимый источник света — и тем самым становясь императивом к действию.