История Элиэзера

Рабби Аха говорит: «Речи слуг отцов желанней, чем Тора детей. История Элиэзера приводится
в Торе дважды, тогда как многие принципы законов Торы передаются только намеками».

Мидраш

Люди любят говорить. Иногда кажется, что мы просто обязаны поделиться мыслью с окружающими, только тогда и признаем ее своей. Мы изобрели сотни языков и десятки средств связи — чтобы сказать то, что считаем нужным.

Наша возможность к самовыражению составляет самую основу человеческой жизни. Во 2‑й главе книги Брейшис Тора описывает создание человека: «И образовал Б‑г Всесильный человека из праха земного и вдунул в ноздри его дыхание жизни, и стал человек существом живым» (Брейшис, 2:7). Онкелос, делая комментированный перевод Торы на арамейский, перевел слова «и стал человек существом живым» как «и стал человек говорящим духом». Наши мудрецы в философских и кабалистических работах называют человека «говорящим». (Все творение мира делится на четыре «царства»: домем, «молчащие» или неодушевленные вещи; цомеах, «растущие» — растительный мир; хай — животный мир; медабер, «говорящий», то есть человек.

Не лучше ли определить человека на основе его ума или духовности? Конечно, умение общаться — признак интеллекта. В то же время оно характеризует и «духовность» — способность подниматься над собой и соотноситься с чем‑то другим, отличным и, возможно, даже противоположным. Но у человека есть и другие способности, отражающие его духовность. Однако тот факт, что человека называют «говорящим», подразумевает главное: способность к говорению является существенным компонентом наших целей и задач в жизни.

Труд рта

Умение человека говорить — центральная идея в создании человека, этой теме посвящены следующие строки из Талмуда.

Рабби Элазар сказал: «Каждый человек был создан для того, чтобы трудиться, ибо написано: “Человек рождается для страдания” (Иов, 5:7). И все‑таки я не знаю, создан ли был человек, чтобы трудиться ртом или совершать труд работы. Когда сказано: “Труженик трудится для себя, ибо заставляет его рот его” (Притчи, 16:26), — это говорит мне, что он был сотворен трудиться ртом. И все‑таки я не знаю, был ли он сотворен выполнять труд Торы или труд говорения; когда сказано: “Да не отходит эта книга Торы от уст твоих” (Иеошуа, 1:8), — это говорит мне, что он был сотворен выполнять труд Торы» (Сангедрин, 99б).

При изучении Торы необходимо помнить о важном правиле: когда мудрецы выдвигают какую‑то гипотезу, она остается «рабочей» гипотезой даже после того, как ее «отвергли» в пользу некой другой. Сам факт, что эта гипотеза рассматривалась как возможная, предполагает, что на каком‑то уровне она истинна. Идеи, не содержащие истины ни на каком уровне, не рассматриваются вовсе (таким образом, рабби Элазар не говорит: «Я не знаю, был ли человек сотворен для труда или для развлечений»; когда строчка гласит «человек рождается для страдания», понятно, что он был сотворен для работы; то же происходит и с другими «отвергнутыми» предположениями). Если применить такой подход к приведенному выше, получится, что все три вида «труда» — «труд работы», «труд говорения» и «труд Торы» — являются составными компонентами цели, ради которой создан человек. Дело в том, что «труд рта» выражает более высокую степень этой цели, нежели «труд работы», а что касается «труда рта», «труд Торы» — более возвышенный, нежели «труд говорения».

Что же именно представляют собой эти три вида «труда»? Что, в частности, есть «труд говорения», и почему он выше, чем «труд работы», но уступает «труду Торы»?

Мир высказанный

«И я во плоти моей вижу Б‑га» (Иов, 19:26). Поскольку Б‑г сотворил нас по Своему образу и подобию (Брейшис, 1:27), мы можем созерцать Его «личность» (то, как он соотносится с сотворенным в мире), изучая деяния наших собственных душ. Верно и обратное: изучая сказанное в Торе по поводу того, как Б‑г соотносится с нашим существованием, мы многое можем понять о личности человека, о его месте в сотворенном мире.

Описывая Б‑жественный акт творения мира, Тора не говорит, что Б‑г сделал мир, но что Он высказал его. «Сказал Всесильный: “Да будет свет” и стал свет» (Брейшис, 1:3). «И сказал Всесильный: “Да произрастит земля зелень… и стало так”» (Брейшис, 1:11). Равно обстоит дело и со всеми другими актами творения, каждый из которых, явно или скрыто, содержится в десяти речениях, с помощью которых Б‑г сотворил мир (Пиркей овойс, 5:1, Рош а‑Шона, 32а).

Создавая мир, Б‑г делал то, что делаем мы, когда говорим — Он общался. Он проецировал себя на «аудиторию», на реальность, существовавшую (в Его восприятии) вне Его. Б‑г, как и мы в процессе говорения, желал, чтобы Его собственные «мысли» и «чувства» обрели форму в чьем‑то другом сознании и восприятии помимо Его собственного.

Говоря, мы подражаем Б‑гу, когда Он высказывал мир в бытие. Мы тоже творим. Мы тоже простираемся за пределы реальности нашего собственного существования, чтобы воссоздать себя и наше видение реальности в душах, сердцах и делах других людей.

Усилие

Если мы считаем, что «говорение» — из уст Б‑га и из наших уст — является синонимом «творения», мы начинаем понимать, почему «труд говорения» является первоосновой нашей уникальности как людей. Но сначала обдумаем слова «человек рождается для страдания».

Разумеется, это факт жизни и факт человеческой природы — как нечто значимое и приносящее удовлетворение мы воспринимаем лишь то, что добыто путем усилий и борьбы. Если у человека нет надобности трудиться, чтобы добывать себе на пропитание, он займется деятельностью, которая заставит его прилагать усилия для достижения поставленной цели. «Уход от дел» так или иначе разъедает тело и душу. Чтобы этого избежать, человек должен либо делать новую карьеру, либо поставить перед собой какую‑то иную задачу. В конечном счете жизнь без усилий и не стоит того, чтобы ее проживать. Сказано нашими мудрецами, что не заработанные дары — это «хлеб стыда», который не приносит удовлетворения получателю (Бава Мециа, 38а).

Почему же человек сделан именно таким? Конечно, Б‑г, который является воплощением добра, «милостивый и милосердный» (Шмойс, 34:6), мог бы сотворить мир, свободный от невзгод, создать человека иначе, чтобы жизнь в таком мире была значимой и полной свершений. Почему же он обрек человека на страдания, наделил его природой, которая жаждет борьбы и требует преодолений?

Дело в том, что если бы не требовалось прилагать усилий, человек был бы просто пассивным получателем даров Б‑га. Он получал бы (будь таковой его природа) от этих даров удовольствие и удовлетворение, но его роль в созидании была бы ограничена ролью получателя. Если он не будет трудиться, не будет вынужден добиваться чего‑то сверх того, что приходит без усилий, он не сможет быть «партнером Б‑га по созиданию» (Шабос, 10а), каковым Б‑г желает его видеть.

Мы напрягаем силы и трудимся, когда на нашем пути возникают препятствия, когда необходимо изменить статус‑кво. Деяние, не требующее усилий, полностью соответствует нынешнему распределению сил во Вселенной. Такому деянию никто и ничто не чинит препятствий, потому что само оно ничего не изменяет. Такое деяние, даже если его совершить под фанфары, по сути дела деянием не является.

Труд определяет ту точку, в которой мы перестаем быть просто получателями, принимающими мир таким, какой он есть, и начинаем вносить свой вклад в мир, сотворенный Б‑гом. В этой точке мы бросаем вызов существующей реальности и начинаем действовать как партнеры Б‑га в Его попытке выстроить мир таким, каким Он желает его видеть.

Развитие, созидание и выход за пределы

На самом базовом уровне мы достигаем партнерства с Б‑гом через «труд работы» — через свои постоянные усилия, направленные на развитие созидательных ресурсов. Всякий раз мы пашем и сеем, чтобы получить из земли плоды; всякий раз мы преобразуем дерево, камень и другие материалы, чтобы выстроить дом; всякий раз мы извлекаем энергию из материи; мы трудимся. Это «труд работы», ибо мы боремся с инертным состоянием этих «сырьевых» материалов. Это работа Б‑жеская, потому что мы помогаем Ему создать упорядоченный и цивилизованный мир из первоначального состояния «пустоты и нестройности» (Брейшис, 1:2). Мы исполняем Б‑жественную волю, выраженную в следующей строке: «Он утвердил ее, не (для) пустоты сотворил Он ее, Он образовал ее, чтобы населить» (Ишайя, 45:18).

Это, однако, самая примитивная степень партнерства с Б‑гом: мы вносим вклад в Его работу, но делаем это на нижнем, вторичном уровне. Новаторские и творческие аспекты созидания — это сфера исключительно «старшего партнерства», хотя и здесь наша роль ограничена продолжением деяний Б‑га. Ведь именно Он сотворил мир, мы же только развиваем то, что Он создал.

Более высокий уровень партнерства предполагает наше участие в созданном Б‑гом мире на уровне «говорения» — мы используем данную нам возможность созидать. Это происходит, когда мы совершенствуем реальность, передавая наш опыт другим людям. Когда «высказываем» миры в бытие, как это сделал Б‑г. На этом уровне мы с Ним являемся партнерами не только потому, что мы, как и Он, вносим свой вклад, — здесь и мы, и Он являемся созидателями.

Этот уровень партнерства, называемый в Талмуде «трудом рта», состоит из двух элементов: «труда говорения» и «труда
Торы».

Десять речений Б‑га при сотворении мира созвучны Десяти заповедям, которые Б‑г огласил на горе Синай. Десять речений — это «код источника» естественного мира, а Десять заповедей — суть высшей реальности, реальности Торы. Тора предлагает Б‑жественное видение реальности, которое замещает естественную реальность: речь идет о реальности подлинного добра и совершенства, о реальности, которая в полной мере реализует Б‑жественную волю.

Десять речений проистекают из Десяти заповедей, потому что естественный мир, созданный как среда, где будет воплощаться в жизнь Тора, черпает свою суть именно из Торы. При этом Десять речений — это более упрощенное и огрубленное выражение Б‑жественной воли. Зогар даже определяет их как «мирские слова» по отношению к Б‑жественным словам Десяти заповедей, потому что, если можно так выразиться, не Б‑гово дело высказывать мир в бытие, равно как «не царское дело вести мирские разговоры» (Зогар, ч. 111, 149б).

Таким образом, Талмуд проводит грань между двумя сферами деятельности человека: «трудом говорения», то есть нашими творческими усилиями в контексте естественного мира («говорение» есть отсылка к Десяти речениям), и «трудом Торы» — усилиями, направленными на достижение более высокой, сверхъестественной реальности, для чего в нашей каждодневной жизни воплощается Б‑жественная воля в соответствии с Десятью заповедями Торы.

Б‑г в деталях

В то же время Мидраш утверждает: «Речи слуг отцов желанней, чем Тора детей».

В 24‑й главе Хайей Соро Тора пересказывает историю путешествия слуги Авраама, Элиэзера, в Месопотамию, чтобы найти невесту для сына Авраама, Ицхака. Мы читаем, как Авраам посылает Элиэзера в путь, наставляя выбрать невесту из семьи брата Авраама, Нахора. Элиэзер прибывает в Месопотамию и молится Б‑гу, просит направить его в поисках достойной невесты для сына господина. Он придумывает знак: если он попросит девушку дать ему воды, а та предложит напоить и его верблюдов, то это и будет невеста Ицхака. Появилась Ривка и поступила именно так. И когда Элиэзер спросил, из чьей она семьи, оказалось, она внучка Нахора. Слуга поблагодарил Б‑га за то, что «вел меня Б‑г в дом родных господина моего» (24:27).

Элиэзера пригласили в дом, где жила семья Ривки. Тут мы во второй раз читаем подробное изложение событий того дня — словами Элиэзера, который пересказывает события семье Ривки. Смысл рассказа опять‑таки заключается в том, чтобы показать роль Б‑жественного провидения в делах человека. «От Б‑га произошло дело это, — отвечали Лаван и Бетуэль, отец и брат Ривки, — мы же не можем говорить тебе ни худа, ни добра» (24:50).

Эта длинная 24‑я глава (67 стихов) оживленно обсуждается мудрецами. Тора не просто дает чрезвычайно подробное описание, что необычно само по себе, но повторяет его дважды почти слово в слово. И это в книге столь лаконичной, что благодаря одному лишнему слову или даже букве возникают целые законы! Отсюда вывод: Тора предпочитает речи слуг наших предков тонкостям законов Торы, обращенных к потомкам для изучения.

История Элиэзера — классический пример «труда говорения». Именно с помощью этого «труда» мы применяем наши творческие навыки и навыки общения для того, чтобы создавать мир в партнерстве с Б‑гом. Некие события происходят в месопотамском городке возле колодца, в результате некая женщина выходит замуж за некоего мужчину. Это совершенно естественные события, их соединяет воедино то, что принято называть «совпадением». Однако Элиэзер преобразует эти события в связное и осмысленное изложение — в «говорение». Элиэзер рассказывает, как он молился Б‑гу, прося о помощи, как выражал веру, что предстоящие события — суть деяния Б‑га, а не слепая игра судьбы. Он просил знамения и получил его. Затем он пересказывает историю Бетуэлю и Лавану, сообщая о происшедшем и убеждая, что «от Б‑га произошло дело это». То, что Элиэзер испытал и рассказал, есть элемент естественного мира, определенный как деяние Б‑га, как выражение участия Создателя в жизни сотворенного им мира.

В конечном счете изучение и воплощение в жизнь законов Торы стоит в иерархии «трудов» выше, чем поиски Б‑га внутри сотворенного мира. Через «труд говорения» можно соотнестись с Б‑гом только на уровне Десяти речений, тогда как через Тору можно подняться над естественной реальностью и осуществить партнерство с Б‑гом, которое выходит за пределы «мирского говорения». И все‑таки в «труде говорения» есть нечто такое, благодаря чему история Элиэзера становится более предпочтительной, нежели «Тора детей». Б‑г испытывает особое удовольствие, когда вступает с нами в партнерские отношения в ходе наших каждодневных дел, когда снисходит до самых бытовых подробностей при пересказе событий из нашей жизни.