Выражен ли в названии этой статьи узкий, местечковый взгляд на ушедшего 15 лет назад из жизни Александра Яковлева?

Ничуть не бывало. Во-первых, Александр Николаевич действительно был одним из немногих активных борцов с юдофобией в высшей советской власти. Вернее, не «одним из немногих», а просто-напросто единственным. Людей, не страдающих антисемитизмом, в Политбюро хватало: по слухам, Брежнев, Андропов, даже Суслов (!) в личном плане не были юдофобами. Но публично они ничего подобного не заявляли и исправно, «по должности», проводили политику государственного антисемитизма. «Активным юдофилом» молва считает Берию (хотя он в 1939 сильно почистил НКВД от евреев, зато в атомный проект привлекал евреев, пожалуй, так же широко, как американцы – в свой атомный проект). Но понятно, что никаких публичных высказываний против антисемитизма Берия не делал, да и делать не мог.

Итак, уже по одной этой причине евреи должны быть благодарны Яковлеву – так почему же об этом вслух не сказать?

Но есть и другая причина. «Еврейский заступник» – для Яковлева это был не пустячок, не «хобби», не эпизод в биографии. Нет! Рискую утверждать, что именно это обстоятельство стало едва ли не решающим во всей его политической карьере – в ее падениях и взлетах.

И в этом нет ничего странного. Дело тут не в особой любви Александра Николаевича к евреям, а в том центральном месте, которое «еврейский вопрос» занимал во всей советской идеологии.

Тогда еврейский вопрос имел гораздо большее значение, чем сегодня: единственным живым местом во всей «идеологии интернационализма» был «антисионизм», государственный антисемитизм. Так что для Яковлева – первого заместителя главы отдела пропаганды ЦК КПСС в 1965–73 годах – вопрос стоял просто: или заниматься внедрением государственного антисемитизма – или убираться со своего места!

Почему антисемитизм был противен Яковлеву? Этот вопрос ставит в тупик и антисемитов и … многих евреев! Видимо, и те и другие внутренне убеждены, что простой ярославский крестьянин «по праву рождения» должен быть юдофобом! А раз Яковлев не подпадает под это правило, то значит что-то с ним не так!

Александр Николаевич мне лично рассказывал, как общество «Память» целую экспедицию в его родную деревню Королево организовало: на месте выяснить, точно ли Яковлев – Яковлев? Может, евреи Яковлева где-то по дороге подменили Янкелевичем? Другая версия «отсупничества Яковлева» состояла в том, что его дочь, кажется, вышла замуж за еврея, внуки полуевреи и т.д.

Да, бедные мы бедные … Ну, трудно иным людям поверить, что бывают просто нормальные, даже – страшно сказать! – хорошие люди. Понятно – всех по себе меряют …

Я думаю, что Яковлева очень мало интересовали евреи «сами по себе». Встречал он их, наверное, часто, ведь в армии, в пединституте, да и вообще в стране в 1940-50 годы евреев было много, раз в 10 больше, чем сегодня. Были среди них, понятно, честные и бесчестные, умные и дураки, добрые и злые… Люди как люди. Но его, Яковлева, работа в ЦК КПСС должна была состоять, между прочим, в том, чтобы «исподтишка» внушать народу, что эти «хитрые евреи» – скрытые враги, «агенты всемирного сионизма».

И тошно ему было от этой брехни. Потому что человек он – хороший, приличный, нормальный. Да, не рвался из теплого кабинета на мороз, не хотел рисковать не только головой, но и положением, удобствами. Да, не «небожитель», как Сахаров, не великий физик-теоретик, а простой мужичок, с большим трудом сделавший карьеру и очень ею дороживший. Дороживший, но совесть имевший и дерьмо, в том числе и юдофобское дерьмо, жрать не желавший. И – возненавидел он в душе власть, которая гнет людей в подлецов. Ненавидел – а служил … Жить-то хочется!

Вот такая коллизия – актуальная всегда и везде. Но сколько веревочке не виться – а конец будет. Яковлев пытался что-то противопоставить государственному антисемитизму. Оставаясь в рамках системы, можно было сделать одно – опереться на «марксистскую ветошь». Так родилась его знаменитая статья «Против антиисторизма», по сути дела – против антисемитизма тогдашних «почвенников».

Но под правильным марксистским гримом ясно проступали простые человеческие чувства Яковлева: омерзение к националистам, ксенофобам, просто к психам. И это сразу почувствовали его шефы. «Номенклатурная фронда» была деликатно подавлена: его отправили, как известно, послом в Канаду. За 12 лет там, глядя на западный мир открытыми глазами, Яковлев окончательно «дозрел»: убедился, какой жалкой мерзостью является вся «советская идеология», весь «совок». Многие это понимали, но для них все сводилось к абсолютному цинизму, двоемыслию, анекдотам. А Яковлев копил силы, чтобы реально изменить систему. Ну, а дальше наступил 1985 год, перестройка – дальнейшая жизнь А. Н. слишком на виду, чтобы ее пересказывать.

Вот так, как мне кажется (на истину, понятно, не претендую), из простого отвращения к мерзости юдофобии родился протест, а из протеста по частному вопросу – жажда свободы.

(Опубликовано в газете «Еврейское слово», №264)