Возвращаясь к теракту, который произошел в Бельгии в конце мая, и унес жизни двух израильтян.

Случившееся — факт очевидной националистической направленности. То, что стреляли не где-нибудь, а в Еврейском музее Брюсселя — заставило заговорить о положении европейской общины в начале XXI века.

И положение это, надо отметить, отнюдь не радостное: судя по рейтингам, евреям в Европе страшно. Опрос, проведенный в девяти европейских странах «European Union Agency for Fundamental Rights» показал, что 66% европейских евреев ощущают антисемитизм как постоянный фактор, присутствующий в каждый момент их жизни.

Кроме того, 23% европейских евреев воздерживаются от посещения еврейских заведений из страха подвергнуться вербальному или физическому насилию; 38% не носят в открытую никаких символов, могущих обнаружить их еврейство. А 77% опрошенных заявили, что они настолько не верят в способность государственных институтов их защитить, что даже не сообщали в соответствующие органы об антисемитских инцидентах, жертвами которых они стали в течение последнего года.

Израильтян, к слову, в туристических агентствах предупреждают примерно о том же: не надевайте в открытую всякие еврейские символы, не носите упаковки с израильскими продуктами, где надписи на иврите, и вообще не отсвечивайте. Что, конечно, вносит потрясающий колорит в такого рода туристическую поездку: практически «ощути себя в нацистской Германии: лайт-версия, пока без концлагерей и желтых звезд».

Причина у этого антисемитизма не одна, а скорее две, которые, впрочем, между собой тесно связаны. Первая из них — это европейский, так сказать, исторический антисемитизм. Вину за Холокост целиком и полностью возложили на Германию и так и оставили отдуваться, тогда как в реальности в Холокосте участвовала немалая часть европейских стран. В Голландии, напомню, было самое большое количество коллаборационистов — и 95% голландских евреев было уничтожено. Избавившись от евреев, европейцы импортировали себе мусульман — отличающихся едва ли не большей юдофобией.

Правда, за прошедшее со второй мировой войны время быть антисемитом стало все же не комильфо. Нельзя в западных странах просто так заявить, что жидов вот этих терпеть не можешь. Современные антисемиты выражаются сложнее и красивее: «Нет, я ни в коем случае не антисемит! Но я категорически против израильской агрессии, против того геноцида, который евреи устраивают беззащитным палестинцам, и против возмутительной оккупации палестинских земель». При этом в реальности человек, делающий такие заявления, не имеет ни малейшего представления о том, где там эти евреи, что они строят, когда вообще изобрели палестинцев и в чем заключаются «геноцид» и «апартеид», про которые он говорит с таким возмущением в голосе. Узнавать этого он не хочет — потому что именно такая точка зрения дает ему возможность оставаться антисемитом с комфортом, без того чтобы стать носителем социальной стигмы расиста.

Причем для поддержания и продвижения такого положения дел создаются самые благоприятные условия, и не только в Европе, но и, к примеру, в США. Вот в Калифорнии в одной из школ собрались провести диспут на тему «Был ли Холокост или его выдумали евреи для политических нужд?». Никакого антисемитизма: так школьников пытались обучить… риторике, умению отстаивать свою точку зрения, обоснованным спорам. Диспут вовремя удалось отменить. Но скандал по этому поводу не кончился однозначным осуждением выбора темы, что вы. Одно из крупных американских изданий выступило против отмены диспута, подчеркнув, что речь идет о «шорах политкорректности», из-за которых школьники не научатся аргументированно спорить.

Несмотря на то что авторы идеи пытались подать такую тему как чисто интеллектуальное упражнение, выбор ее наводит на мысль, что они совершенно сознательно пытаются подменить развитие навыка дискуссии и критического мышления на вполне определенную позицию отрицания Холокоста. Поскольку развитие навыков дискуссии, если заниматься этим объективно, должно проходить все же в обсуждении различных точек зрения, а не отрицании исторических фактов или законов физики. Учитывая все документальные свидетельства, отрицать Холокост можно с тем же основанием, что и силу притяжения. Но когда отрицание Холокоста подается под соусом развития критического мышления, расширения горизонтов и прочих приятных слов, втянуть в этот бизнес новых людей станет гораздо проще. И, как вы понимаете, «никакого антисемитизма», все исключительно в рамках свободы слова и прочего.

На этом фоне хочется поднять вопрос нашумевшего исследования, проведенного правозащитниками американской ADL (Anti Defamation League), согласно которому в США индекс антисемитизма — 9%, в России — 30%, а во Франции — 37%. При этом, что интересно, в США и Франции в последнее время теракты осуществлялись в отношении именно евреев, а в России — нет.

Говоря вообще об «индексе антисемитизма», хочется отметить, что, к примеру, этот показатель в Бельгии (27%) ниже, чем в Азербайджане (37%), а при этом, несмотря на 10%-ную разницу, евреям в Азербайджане живется значительно менее страшно, чем в Бельгии или вообще в Европе (несмотря на то, что в целом индекс антисемитизма там не доходит до 30%). Связано это с тем, что индекс является результатом опроса, а вопросы в нем сформулированы так, что в антисемиты можем попасть и мы с вами, обладая не только израильским гражданством, но и самыми сионистскими взглядами на свете.

Львиная доля вопросов, на которые надо было ответить респондентам («правда / наверное, правда / наверное, неправда / неправда»), звучит примерно так: «У евреев слишком много влияния в финансовом мире» (варианты: в бизнесе, в мировой прессе, в правительстве США и т. п.). С одной стороны, конечно, это представляет собой действительно антисемитский стереотип, в рамках которого евреи, конечно, захватили давно весь свет, от банков до кинематографа, и отдали управление Сангедрину зловещих сионских мудрецов. С другой стороны, мне было бы сложно ответить на подобный вопрос в рамках предложенных мне вариантов ответа. Много ли влияния у моих соплеменников на финансовых рынках, в бизнесе, прессе и т. д. — еще как много, по сравнению с тем, какой процент населения они составляют. Ну так и Нобелевских премий у евреев больше, чем у кого-либо еще, особенно, опять же, учитывая весьма небольшую долю евреев в населении планеты. Отметим, что во всех случаях — как в случае финансов и бизнеса, так и в случае правительства и медиа, — речь идет не о позициях, на которые попадают в результате прохождения какого-то ценза, включающего в себя национальность. Никто не мешает заниматься бизнесом ни Изе Кацману, ни Себастьяну Кретьену, ни Теабатсасуле Мгонго. Но, видимо, есть вещи, которые Кацманам в среднем даются лучше — что, кстати, видно на примере Нобелевских премий тоже. Отмечать этот факт можно как антисемитам, так и филосемитам, меняется, по сути, только эмоциональная окраска этой оценки. Которая никак не фиксируется в опросе.

Таким образом, получается, что, несмотря на то что индекс антисемитизма замеряется практически ежегодно и его изменения постоянно анализируются, его ни в коем случае нельзя рассматривать вне контекста — то есть вне ситуации с положением евреев в каждой отдельно взятой стране. Не забывая при этом, в частности, и о том, что в ряде стран антисемитские выходки оказываются вне внимания полиции потому, что жертвы не верят в способность властей их защитить. Также необходимо добавить в уравнение уровень эмиграции евреев из страны — особенно в том случае, если эта эмиграция не имеет под собой явно экономических причин: в качестве примера могу привести Францию, из которой евреи начали уезжать в Израиль все активнее, памятуя о тулузском теракте.

На кого они рассчитаны, эти рейтинги? В первую очередь, как и большинство опросов, — на тех, кто за них платит. Полагать, что рейтинг является отражением реальной ситуации, будет и неверно, и небезопасно, так как, несмотря на наличие определенной корреляции между уровнем антисемитизма в стране Икс и уровнем опасности проживания евреев в этой стране, зависимость эта далеко не прямая и не линейная. Что, впрочем, не мешает представителям западных прогрессивных кругов регулярно использовать различные исследования такого рода для собственных политических нужд, никак не связанных с обеспечением безопасности евреев.