16 февраля в Иерусалиме, не дожив до 55 лет, скончался Ури Орбах — писатель, журналист, член кнессета от партии «Еврейский дом».

Может ли политик быть сатириком и даже в какой‑то мере шутом? Где это видано, чтобы глава правительства на похоронах министра, позабыв про официоз, сорок минут подряд вспоминал остроты покойного, его умение разрядить тяжелую обстановку и поразительную личную скромность?

Оказывается, может! Ури Орбах никогда не вписывался в окаменевшие израильские стереотипы. Ну, в самом деле, если ты сионист, да еще и религиозный, что тебе делать в журналистике, святая святых левых постсионистов? А коли уж ты стал министром, веди себя соответственно: не трави байки с трибуны и ни в коем случае не трогай священных коров. Но в том‑то все и дело, что таковых для Орбаха попросту не существовало.

Однажды я позвонила ему, чтобы пригласить выступить на Иеру­салимской книжной ярмарке. В московском издательстве «Книжники» вышла по‑русски его детская книжка «И сотворил Б‑г… мороженое». Что может привлечь министра на скромном детском утреннике? К моему удивлению, Ури Орбах согласился. Он пришел один — без свиты, не поставив в известность прессу. И не обращая внимания на отключенный микрофон, читал детям забавные отрывки из своих книг: «И сотворил Б‑г… мороженое», «Мой дедушка был раввином», «Жили‑были мудрецы», «Не тормошите крокодила по субботам» и др. В начале выступления Орбах шутливо посетовал на жизнь: «Раньше жил себе Ури‑рассказчик. Теперь же, в кнессете, его сменил Ури‑крикун и Ури‑горлопан. По правде, я страшно опасаюсь за Ури‑рассказчика. Не пропал ли он совсем? Вот сейчас и проверим».

Орбаха очень занимала проблема взаимопонимания между религиозными и светскими евреями. «Да поймите же вы, — горячился он, обращаясь к нигилистам всех родов и мастей, — Танах принадлежит вам, а не только моей бабушке, хотя, бесспорно, и ей тоже. Владейте им, читайте его…»

Ури‑журналист не желал оставаться в тесных рамках секторальной религиозно‑сионистской публицистики, очень быстро он стал частью мейнстрима. На радиостанции  «Галей ЦАХАЛ» он вел острую актуальную передачу «Последнее слово» («Мила ахрона»), публиковал еженедельную колонку в субботнем приложении к газете  «Йедиот ахаронот». Орбах выражал взгляды правого лагеря и поначалу, конечно, безмерно раздражал людей с иной идеологией, зачас­тую агрессивных и нетерпимых, каковых в израильской журналистике большинство. Но на удивление всем, он прижился, стал своим даже в этой компании. Это был один из секретов Ури — ему симпатизировали все, даже политические противники.

Ури Орбах, человек в вязаной кипе, никогда не скрывал своих политических убеждений. В 2008 году он решил заняться политикой и даже стал членом кнессета. Именно он привлек в партию «Еврейский дом» ее нынешнего руководителя Нафтали Бенета. Выступая в парламенте, Ури нередко сознательно надевал маску шута и бесстрашно говорил то, о чем другие подумать не решались.

У рабби Нахмана из Брацлава есть притча о том, как однажды все люди на Земле поели отравленного зерна и сошли с ума. Царь и его любимый министр держались до последнего, но жить в сумасшедшем мире, оставаясь здравомыслящим, невозможно. Тогда и они решили отведать плодов того урожая, но перед этим написали на лбах друг у друга, что безумны. Кажется, задача Ури Орбаха в этом мире состояла в том, чтобы служить памяткой всем нам: «Друзья, этот мир лишился рассудка, так давайте шутить, смеяться над собой, только это поможет нам остаться людьми».