Всегда хочется верить в лучшее. В 1924 году тоже так было. Еще свежа память о мировой войне, и пережившим ее верится, что подобная катастрофа не может повториться. Сгущающиеся на политическом горизонте тучи воспринимаются как явление временное. Правда, эмигрантам из России есть что порассказать, но и они во многом живут надеждами, которые мы со смешанным чувством замечаем в их публикациях столетней давности.

Пишут, что, хотя в Москве все плохо, но еврейская община в Ленинграде (Петрограде) вроде бы функционирует, даже какое-то оживление намечается. А во главе «все еще» раввин М. Айзенштадт. Обратите внимание, как невольно выдает свою тревогу и неуверенность автор заметки этим «все еще». Неуверенность вполне обоснованная: по всем доступным биографическим указателям, раввин Моисей Айзенштадт уже год как эмигрировал, и обязанности раввина исполнял Давид Каценеленбоген. Зато голландская королева посетила синагогу. И очередной пароход доставил в Страну Израиля новую группу евреев. А что в других местах?

Соломон Познер в статье «Прекрасные незнакомцы» анализирует ситуацию в Германии. Недавно прошли судебные процессы над мюнхенскими путчистами, и автор вспоминает в связи с этим русских монархистов, эмигрантов, пробавляющихся идеологической агитацией на ниве антисемитизма. Их штаб-квартирой стал именно Мюнхен. Но, сопоставляя баварских заговорщиков и русских «рыцарей монархического подполья», автор склоняется к мысли, что как в случае с провалом первых, так и со вторыми — поскольку «удельный вес их невелик. Колесницы истории им не повернуть вспять» — опасность не так уж велика.

Что ж, мы знаем, что в первом случае он жестоко ошибся, шествие нацизма только начиналось. Заметка «Писатели уезжают из Берлина» — о том, что еврейские литераторы собираются покинуть Германию, — косвенно это подтверждает, хотя тогда еще, в 1924-м, причины для отъезда могли быть разные. Однако писателю нужны читатели, издатели, возможности для творчества, а Германия чем дальше, тем меньше была подходящим местом для еврейского литератора. Между тем в Париже русско-еврейская культурная жизнь все еще весьма активна.

От Германии старается ни в чем не отставать Румыния (материал «Еврейские беспорядки»). Там тоже свои фашисты, недавно готовился путч, несколько человек осудили. Но приговоры в целом мягкие, участников-студентов даже оправдали, после чего те, вдохновившись сознанием безнаказанности, бросились вершить погром. В анналах истории это называется «декабрьскими (1923 года. — Ред.) студенческими протестами в Румынии против полной эмансипации евреев». Но, как вы увидите, эти выступления продолжались еще и в апреле, а закончились к июню. Тут же мы встречаем тогда еще малоизвестного «сына профессора Кодряну», в будущем создателя и лидера румынской «железной гвардии» Иона Кодряну — пламенного националиста, православного мистика и фанатичного антисемита. Его яростная политическая бескомпромиссность обусловила, с одной стороны, огромную популярность во всех слоях общества, а с другой — соперничество с диктатором Антонеску. И тот в 1938 году, заручившись поддержкой Берлина, поступил с «железной гвардией» и ее «капитанулом» Кодряну примерно так же, как Гитлер незадолго до того со штурмовиками.

Тем временем в советской России с искренним энтузиазмом провозглашен интернационализм. А заодно и борьба с «религиозным мракобесием», мгновенно ставшая борьбой с церковью всех конфессий, не только христианских. Причем, как все помнят, велась эта борьба отнюдь не на философских диспутах. Сообщается о предстоящей публикации «Черной книги» Ал. Валентинова.

Эта книга, именуемая также «Штурмом небес», действительно вышла в 1924 году в Париже, а ныне доступна в сети. В первую очередь автора интересуют гонения на православных и католиков, но и по еврейской части материал есть.

Все сходно: закрытие религиозных учреждений, передача зданий под другие нужды, залихватские молодежные частушки о том, что «нам не надо религиозного дурмана». При этом исполняются они под гармошку не друг для друга, а «идут» туда, куда их не звали, то есть как раз к священникам и их пастве. Все это одновременно с суровыми репрессиями против духовенства. Причем новая власть не гнушается ничем как в отношении фабрикации обвинений, так и в подборе помощников. Иногда еврейская и христианская темы причудливо переплетаются.

Вот, например, глава о суде над 86 обвиняемыми, в том числе вторым человеком в тогдашней Русской православной церкви, митрополитом Петроградским Вениамином: «<…> Организация Красного Креста <…> и разные другие общественные кружки и организации считали желательным, чтобы защиту митрополита взял на себя бывший присяжный поверенный Я. С. Гурович <…> просивший, однако, обсудить тактическое препятствие, вытекавшее из его еврейского происхождения <…> В таком деле и при такой обстановке возможны со стороны защиты промахи и неудачи <…> Но если они постигнут чисто русского человека, никто его в них не упрекнет, тогда как еврей-защитник, при всей его добросовестности, может сделаться мишенью для нападок со стороны групп и лиц, антисемитски настроенных. Все эти переговоры и сомнения были разрешены неожиданно быстро тем, что сам митрополит обратился из своего заточения к Гуровичу с просьбой взять в свои руки его защиту, не колеблясь и не сомневаясь, ибо он, владыка, ему безусловно доверяет».

Гурович подготовился основательно. Из хода процесса: «Роль свидетеля была ясна. Это был очевидный “судебный убийца”, имевший своей задачей заполнить злостными инсинуациями и заведомо ложными обобщениями ту пустоту, которая зияла в деле на месте доказательств. И надо сказать, что эту свою роль свидетель выполнил чрезвычайно старательно <…> Но раздался голос защитника Гуровича: “Я желаю предложить несколько вопросов свидетелю Красницкому”. Вооружившись кипой газет, оказавшихся “Епархиальными ведомостями” за 1917 и 1918 годы, защитник спросил Красницкого, он ли является автором многих статей, напечатанных тогда в “Епархиальных ведомостях” за подписью Красницкого и призывавших к возмущению против большевиков, чуть ли не к истреблению их. Красницкий признал себя автором этих статей и собирался уже дать какие-то объяснения по поводу своей политической “метаморфозы”, но был прерван председателем, нашедшим (немного поздно), что “все это не имеет отношения к делу” <…> Защита предложила свидетелю вопрос <…> “Ведь вы разбираетесь в политических программах? Вы сами ведь принадлежали к одной из партий. Вы, кажется, состояли членом Русского собрания?” — “Да”. — “Не вы ли в декабре 1913 г. читали в этом собрании доклад «об употреблении евреями христианской крови»?” — “Да”, — успел еще ответить растерявшийся Красницкий. Председатель вновь поспешил прийти к нему на помощь запретом продолжать допрос в этом направлении <…> Но дело было уже сделано <…> Красницкий <…> больше в зале не появлялся».

Увы, «дело было уже сделано» и в другом, противоположном смысле. Исход процесса был предрешен. Значительную часть подсудимых приговорили к разным срокам, митрополита Вениамина с соратниками (10 человек) расстреляли, наиболее вероятная дата расстрела — ночь с 12 на 13 августа 1922 года. Перед смертью он молился за расстрельную команду.

Между прочим, та же дата, но ровно 30 лет спустя, 12 августа 1952 года — «ночь казненных поэтов», расстрел Еврейского антифашистского комитета.

Рядом с этими информационными сообщениями, предвещающими в будущем драматическое или даже трагическое развитие сюжетов, светлым пятном выглядит статья о работе археологов в Стране Израиля. Очередь раскрыть свои тайны дошла до участка у подножия Масличной горы с рядом сооружений, самое известное из которых без убедительных на то оснований именуется гробницей Авессалома.

Но, раз уж название «Яд Авшалом» устоялось (кстати, те, кто не очень хорошо знает иврит, переводят это как «рука Авессалома», правильнее — «память Авессалома»), похоже, эта вырубленная в скале гробница сохранит в своем названии связь с мятежным сыном царя Давида на веки вечные. Ученые считают, что сооружение это гораздо более позднее. Но, как бы то ни было, сам факт, что ведется научная работа, историческим артефактом занимаются археологи, и все условия для этого в Стране Израиля складываются, привносит в общую мрачную картину долю спокойного и так необходимого всегда оптимизма.

Михаил Липкин

Прекрасные незнакомцы

В доброе старое время город Мюнхен ставился двумя вещами — пивом и художниками. Правда, знатоки утверждали, что лучше еще пива и художников был мюнхенский музей искусств — знаменитая Пинакотека. Но про нее знали лишь избранные, широкою же популярностью пользовались именно пиво и художники. И если пиво — густое, пенистое, само просившееся в рот — было истинно местным продуктом, то художники мюнхенские были скорее плохой подделкой под художников парижских. Густая грива волос, широкополая шляпа, небрежно завязанный галстук, бархатная куртка: все это было скопировано с посетителей «Ротонды» и Катр-а’Ара. Сам же Мюнхен — мирный католический город — мало подходил для буйных работников палитры и красок.

С тех пор все переменилось. Другим стал Мюнхен, и другие лица стали играть в нем роль. Я не заглядывал в Бедекер последнего издания. Но думаю, что он не оправдывает своей репутации справочника-всезнайки, если в нем Мюнхен по-старому обозначен как столица германского искусства. Стоящий на уровне современности гид, открывающий обычно шествие любознательных бритов и янки, привезенных в этот город всесветной компанией Кука, должен теперь представлять Мюнхен гордым англосаксам как центр мировой реакции.

Как случилось, что из храма искусств столица Виттельсбахов превратилась в торжище тайных заговорщиков, сие есть тайна. Говорят, что виной тому кратковременное господство там коммунистов. Если это верно, то надо сказать, что Мюнхен понес непомерное наказание. Ибо теперешней репутации его завидовать не приходится.

Республиканский строй не пользуется в современной Германии большими симпатиями. Немецкие демократы со страхом ждут исхода настоящей избирательной кампании. Но только в Мюнхене сочли возможным разбить свои боевые палатки люди, замышлявшие против Веймарской конституции. Гитлеровцы знали, что делали, когда стягивали свои силы в баварскую столицу. Если местные высшие власти — гражданские и военные, Кар и Лоссов, — выйдут сухими из грязного болота путчистского заговора, то под подозрением в причастности к нему они несомненно останутся.

Разбиравшийся недавно в Бухаресте аналогичный процесс Улайна, Бобулы и К° выяснил, что венгерские фашисты состояли в организационной связи с фашистами баварскими. Заговорщики двух столиц поддерживали между собою оживленные сношения, и между ними было уговорено, что в случае попытки переворота в одной из них иноземные друзья их обязаны прийти к ним на помощь.

В газетах не раз указывалось, что мюнхенские монархисты поддерживают оживленные сношения и со «всенемцами» Австрии. В последней тоже республиканский строй имеет немало противников, особенно среди приверженцев «гратар Аустриа». От Вены рукой подать до Румынии, а ведь и в Румынии фашистские молодые люди не так давно замышляли арестовать правительство Брэтиану и передать кормило правления «своим людям».

О том, что Бавария со времени разгрома русских белых армий и накопления русской эмиграции за границей стала штаб-квартирой действительных тайных и статских советников не у дел, ни для кого не секрет. Русские монархисты пользовались необычайным фавором правительства фон Кара, и всякий русский постольку допускался в пределы Баварии, поскольку против его въезда не возражали господа из высшего монархического совета.

Потом русский монархический центр был перенесен в Париж. Но мюнхенский «пост» был сохранен, и молодцы Маркова II там продолжают работать. Недавно лишь ЕТА сообщило, что вся Швейцария наводнена присланной из Мюнхена брошюрой «Убийцы России».

Будучи международным монархическим заговорщицким центром, Мюнхен есть в то же время главный центр антисемитской агитации. Это и неудивительно, без мяса нельзя сварить бульона, как не реставрировать хорошую монархию без антисемитской платформы?

Отличительная черта мюнхенских монархистов-антисемитов — анонимность. Они предпочитают плести свою паутину во тьме. Лучи солнечного света слепят им глаза, расслабляют их мускулы. Эти революционеры наизнанку работают в подполье. Их рыцарственные фигуры покрыты броней, и забрало всегда скрывает их благородный лик.

Один пример из множества. Недавно мне доставили номер выходящего в Мюнхене листка «Русская трибуна». Издание анонимное. На нем не видно ни имени издателя, ни имени редактора. Все статьи без подписей. А над заголовком красуется мотто: «Антисемиты всех стран, соединяйтесь!»

Эти прекрасные незнакомцы — премилые люди. Они хотят спасти Россию от большевиков, но под одним условием. Без жидов и жидовствующих. Что в категорию последних они зачисляют всех, кто не с ними, даже матерых жидоедов, съевших зубы на истреблении еврейского племени, это понятно само собою. Они — ярые германофилы, вернее сказать гитлерофилы, что тоже в порядке вещей. Я уверен, что знак «гакенкрейцер» они носят с гордостью.

Но разве они одни отличаются этими качествами? «Патриотов своего отечества» много гуляет по белому свету. Если вы с линейкой в руках проведете линию в любом направлении от Мюнхена на восток, вы почти повсюду наткнетесь на таких же анонимных гидальго. И не надо срывать с них масок, чтобы сказать, что все они похожи друг на друга, одинаково мыслят, одинаково действуют.

Их объединяет тоска по невозвратному прошлому, скорбь по утерянному благополучию, положению, влиянию. Им нужен козел отпущения, необходимо на ком-нибудь излить злобу. Силенки их слабые, и они идут по линии наименьшего сопротивления.

Удельный вес их невелик. Колесницы истории им не повернуть вспять. Но наделать бед нам, евреям, они могут. За нас — наше прошлое, весь ход мировой истории, чаяния народов обоих полушарий. Мы уцелеем, но непрекрасных дел прекрасные незнакомцы способны натворить немало.

Какой милый город — Мюнхен, и какие очаровательные проживают в нем рыцари монархического подполья…

№ 80 / с. 2

Еврейская община в Петрограде

ПЕТРОГРАД (ЕТА). В Петрограде после продолжительного застоя вновь замечается оживление в жизни тамошней еврейской общины. Ныне еврейское население города исчисляется в 38 000 человек; большая часть петроградских евреев занимается торговлей, ремеслами и интеллигентными профессиями. Еврейских рабочих в Петрограде около 2500 человек. Здесь развитие еврейских общественных организаций не испытывает таких затруднений, как в Москве. Союзы молитвенных домов, лица духовных званий и раввины вошли в одно религиозное объединение. «Екопо», Союз распространения древнееврейского образования, Еврейское этнографическое общество, а также целый ряд еврейских библиотек проявляют довольно интенсивную деятельность.

Раввин д-р М. Айзенштадт все еще стоит во главе петроградской еврейской общины.

№ 81 / с. 2

Переселение русских евреев в Палестину

КОНСТАНТИНОПОЛЬ (ЕТА.) Через Константинополь проследовал пароход «Умбриа» с 312 еврейскими переселенцами из России. Большинство эмигрантов — кавказские евреи.

№ 84 / с. 3

«Черная книга»

ПАРИЖ (ETA). Русский писатель Ал. Валентинов, собирающий сведения о религиозных гонениях в России, закончил свою работу. Результатом его работы является выпускаемая в ближайшем будущем на английском и немецком языках «Черная книга». Книга будет также переведена на русский и еврейский языки. В книге между прочим приводятся «мероприятия» советского правительства по отношению к еврейским школам и синагогам, а также судебные преследования против раввинов.

№ 85 / с. 3

Королева Вильгельмина в Амстердамской синагоге

АМСТЕРДАМ (ЕТА.) Еврейское население Амстердама с большими почестями приняло в Амстердамской большой синагоге голландскую королеву Вильгельмину, прибывшую в сопровождении принца-супруга и кронпринцессы Юлианы.

Старший раввин Ондервицер и президент общины Асшер держали речи, в которых отметили традиционную толерантность, справедливость и свободолюбие нидерландского королевского дома.

№ 83 / с. 2

Писатели уезжают из Берлина

БЕРЛИН (ЕТА). С отъездом Бялика из Берлина многие еврейские писатели, жившие до сих пор в Берлине, также начинают готовиться к отъезду. Между прочим, поэт З. Шнеур на днях переезжает в Париж.

№ 82 / с. 4

Палестинские раскопки

ИЕРУСАЛИМ (ЕТА). Еврейско-палестинское общество исследований сообщило палестинскому телеграфному агентству о ходе раскопок у гроба Авессалома. После удаления мусора с обеих сторон монумента была открыта верхняя часть третьего столба. Затем была найдена арка, поддерживавшая старую кладку и сооруженная, по-видимому, во времена крестовых походов. На каменной кладке находится цистерна, которая употреблялась как резервуар для геница.

Левая (северная) сторона мало пострадала и представляет собой красивый вид. Там скала спускается ступенями до самой гробницы Иогошофота. У входа к самому монументу под ступенями находится кусок скалы, укрепленный решеткой, по-видимому, охранявшей вход.

При раскопках было найдено много монет, принадлежащих частью эпохе Второго храма; другие же относятся ко времени римских и арабских царей.

Найденные глиняные обломки были исследованы специалисткой мисс Сольвер. Большинство их относится к персидской и домаккавейской эпохе.

У гробницы Газир были оставлены нетронутыми сравнительно новые могилы (по мнению общины Ииерушим, одна из этих могил является гробницей дочери гаона Элияу из Вильны). Нижняя часть столбов оставлена открытой на высоте около 80 сантиметров для исследования древней еврейской надписи (Газир-шрифт).

Вокруг гробницы Захарии работы почти невозможны, так как монумент над гробницей со всех сторон окружен другими могилами. Чтобы достигнуть основания этого красивого монумента, была вырыта специальная шахта. При этом было установлено, что под ныне найденными гробницами находится ряд совершенно иного устройства, чем верхний ряд; на глубине в 1,8 метра находится часть стены, окружающей, по-видимому, весь монумент. Мусор, покрывающий монумент с западной стороны, достигает высоты в 4 метра, на восточной же стороне его еще больше.

Между гробницей Авессалома и Газир были открыты три небольшие пещеры. Одна из них представляет собой высеченную в скале пещеру, в которой находятся остатки костей; вторая пещера разделена на две части, причем в одной из них имеется вход в цистерну древнеегипетской архитектуры, относящуюся, по-видимому, к эпохе Первого храма или началу постройки Второго. Была найдена также бронзовая лампа с украшением, еще не исследованная.

Интерес к этим раскопкам очень велик. Ученые и должностные лица, а также английский кардинал Бурн и Феликс Варбург из Нью-Йорка очень заинтересовались этими раскопками. Многие художники посетили место раскопок, чтобы срисовать гробницу Авессалома.

№ 86 / с. 2

Антиеврейские беспорядки

БУХАРЕСТ (ETA.) Вследствие строгой цензуры телеграмм для прессы до сих пор невозможно было передать сообщения об антиеврейских выступлениях, происходивших здесь после оправдания принадлежащих к фашистской организации студентов. По поводу процесса можно еще сказать, что следствие доказало участие обвиняемых в заговоре, имевшем целью убийства членов правительства и видных еврейских деятелей. Однако виновные были оправданы.

Сын профессора Кодряну, студент, заявил суду, что он готовился к убийству евреев и их защитников. Он рассказывал, что ездил в Берлин, чтобы достать книгу Генри Форда «Интернациональный еврей» для распространения ее в Румынии.

Когда был объявлен оправдательный приговор, толпа в 2000 студентов и их приспешников двинулась по улицам и по данному сигналу бросилась в еврейский квартал. С криками «Смерть евреям!» демонстранты с ножами и палками набросились на еврейских жителей. Много евреев было ранено, некоторые тяжело. Помещения еврейских газет разрушены, а в еврейских магазинах разбиты стекла.

Правительство выслало отряды войск для восстановления порядка, однако под влиянием агитации часть солдат перешла на сторону студентов.

БУХАРЕСТ (ЕТА). Антиеврейские беспорядки продолжались еще 5 апреля. Между солдатами и студентами, забаррикадировавшимися в здании университета, происходила борьба, пока наконец солдатам удалось очистить здание.

Ввиду этих беспорядков правительство решило объявить чрезвычайное положение в городе. Поддержание порядка формально передано военной власти. Нарушители порядка будут преданы военному суду.

№ 87 / с. 2