Маайке Смоле, 48-летняя работница колледжа из города Амерсфорт в центральной части Нидерландов, больше не надеется на будущее евреев в своей стране. Об этом пишет журналист The Times of Israel Барт Шут.

«Слишком поздно. Нидерланды — это шлусс», — говорит она, используя идишское выражение, обозначающее «закрытие» или «завершение».

«Образование провалилось, интеграция [мусульманских меньшинств] провалилась. Уважение к нам, евреям, исчезло и никогда не вернется. Нас просто слишком мало, другая сторона намного больше и агрессивнее. Все, что нам осталось, — отсчитывать время до нашей алии», — продолжает Смоле.

Чувства этой женщины, по-видимому, отражают настроения возрастающего числа евреев в Нидерландах — общины, живущей в стране, на протяжении столетий известной своей религиозной и этнической терпимостью. Ходят слухи, и офис главного раввина Нидерландов их подтверждает, что беспрецедентное число голландских евреев подумывает покинуть свои дома ради своей еврейской родины.

Сейчас их насчитывается от 30 до 50 тыс. человек в зависимости от критериев подсчета, и многие местные евреи говорят, что чувствуют себя совершенно разбитыми из-за совокупного давления антисемитизма в среде мигрантов и антисионизма в среде голландских политических левых. Эта страна, где происходят погромы, — чуждое им явление.

Все изменилось для них в ночь на 7 ноября 2024 года, когда банды, состоящие в основном из арабской и мусульманской молодежи, при содействии таксистов той же этнической и религиозной принадлежности, отправились «охотиться на евреев» на улицах Амстердама.

Израильские чиновники заявляют, что в результате насилия пострадали 10 человек, при этом сотни израильтян часами прятались в своих отелях, опасаясь нападения. Многие говорили, что голландских сил безопасности нигде не было видно, в то время как израильские туристы попадали в засаду, организованную бандитами в масках, которые выкрикивали пропалестинские и антиизраильские лозунги. Они преследовали и избивали их.

Политики, включая левого мэра голландской столицы Фемке Халсему, назвали беспорядки «погромом», первым организованным насилием в отношении евреев в Нидерландах со времен нацистской оккупации.

И не только евреи испытывают на себе токсичность возникшей здесь ситуации: вскоре после 7 ноября центр «Христиане за Израиль» в голландском городе Нейкерк также подвергся нападению: антиизраильские демонстранты разгромили офисы этой организации из-за ее поддержки Израиля. Они изрисовали всю территорию лозунгами, обвиняющими членов организации в поддержке геноцида и убийства младенцев.

Мотивированный страхом

Шрага Эверс переехал в Израиль из Нидерландов 12 лет назад и теперь помогает западноевропейским евреям совершить алию уже в качестве генерального директора организации «Шиват Цион», специализирующейся на поддержке алии и интеграции.

«На прошлой неделе мы организовали мероприятие в Амстердаме для голландских евреев, заинтересованных в алие, — рассказывает Эверс. — Пришло сорок человек. Это примерно столько, сколько мы обычно получали за год. Мы не видели такого интереса десятилетиями».

До резни 7 октября 2023 года, устроенной ХАМАСом на юге Израиля, и последовавшей за ней войны Израиля и ХАМАСа Эверс видел потенциальных репатриантов, мотивированных идеологией. Теперь, похоже, основной движущей силой становится страх.

Это касается не только тех, кого Эверс называет «заметными евреями», но и всего религиозного и политического спектра: «Молодые, старые, ортодоксальные, реформисты, левые и правые… Люди, которые потеряли друзей из-за того, что они евреи, но также те, кого разыскивают и на кого нападают».

«Евреи, которые раньше никогда даже не задумывались об алие, теперь понимают, что в Европе у них нет будущего», — отмечает Эверс, вторя словам Смоле.

«Даже если в Израиле статистически может быть более опасно, природа этой опасности иная, — продолжает он. — В Израиле угроза в основном внешняя. А в Нидерландах напавший на вас человек может жить по соседству. Голландская полиция больше не может защитить евреев. Когда мусульмане действуют сообща, их численность просто ошеломляет».

«Ящик Пандоры открылся, и даже когда войны в Газе и Ливане закончатся, в Европе все будет уже не так», — считает Смоле.

Даниэль, 47-летний врач, попросивший не называть его настоящее имя и не разглашать личные данные в целях безопасности, — один из тех евреев, которые еще год назад и не подумали бы о переезде в Израиль.

«На улице меня не опознают как еврея, но моя фамилия явно еврейская», — рассказывает он.

Еще до беспорядков в Амстердаме Даниэль задавал себе вопросы о будущем своей семьи в Нидерландах: «Обычно я оптимист, очень жизнерадостный человек, но я беспокоюсь о детях. Смогут ли они спокойно поступить в университет? Когда будет уже слишком поздно уезжать, если ситуация ухудшится? Мы что, вернулись в 1930-е годы?.. Двое из моих бабушек и дедушек пережили Аушвиц. Даже после 7 октября 2023 года мы думали, что сможем выдержать, война закончится, а антисемитизм в итоге сойдет на нет. Мы не хотели совершать алию, мы хотели оставаться здесь в надежде, что все обойдется».

Затем грянуло насилие 7 ноября 2024 года, и Даниэль почувствовал, как сильно все изменилось в его стране.

«Похоже, евреи больше не имеют права на жизнь в Нидерландах, как будто мы не можем здесь жить со своей идентичностью, — отмечает он. — Я всегда думал, что выдержу. Многие мои пациенты говорят, дескать, им стыдно за то, что происходит, и они молятся за меня. Лично я не испытываю никакой враждебности со стороны пациентов-мусульман, но, честно говоря, не получаю от них и поддержки».

Даниэль и его семья еще не приняли окончательного решения: «Девяносто девять процентов во мне хотят остаться, но «порог» для алии внутри меня стал намного ниже. Есть только одно место в мире, где мы будем в большей безопасности, и поэтому, хотя мысленно я все еще надеюсь через пять лет быть здесь, боюсь, что к тому времени мы будем все же в Израиле».

Ты не можешь вернуться домой

С другой стороны медали — голландские евреи, которые уже переехали в Израиль и теперь боятся возвращаться в Нидерланды даже в гости.

44-летняя фитнес-инструктор Дафна Кур иммигрировала в Израиль в 2000 году и сейчас живет со своей семьей в городе Рамат-Ган. Визит на родину в январе 2024 года был отмечен для нее антисемитскими событиями.

«Когда мы находились в парке развлечений, другие дети спросили меня, на каком языке я разговариваю со своими двумя детьми. Когда я сказала им, что это иврит, нас начали оскорблять. Дети кричали моей пятилетней дочери: “Свободу Палестине!”», — рассказывает Кур.

Это был не единственный инцидент, с которым она столкнулась. В ресторане быстрого питания в центре города Утрехт Кур и ее детей отказались обслуживать, когда мигрант-подросток за стойкой опять-таки услышал, что они говорят на иврите. А в отеле администратор палестинского происхождения заявил, что не может найти их бронь, когда увидел, что они граждане Израиля.

«Он спросил, служит ли мой муж в армии, стоя прямо передо мной, его лицо было буквально в нескольких сантиметрах от моего», — вспоминает Кур.

Теперь она размышляет, разумно ли навещать семью и друзей во время рождественских каникул. Она не беспокоится о себе: ни один «охотник на евреев» никогда не опознает ее, высокую блондинку, в качестве израильтянки. Но дети Кур не говорят по-голландски, и она знает, что это делает их мишенью.

«Моя мать живет в маленькой деревне на юге Нидерландов. Я думаю, там мы должны чувствовать себя нормально. Но я не беру с собой детей в Амстердам. Начиная с ноября мы знаем, что там ненавидят израильтян и евреев. И я не собираюсь рисковать», — подчеркивает она.

Детей приучают ненавидеть евреев

Главный голландский раввин Биньомин Якобс слишком хорошо знает, насколько рискованно быть заметным евреем. «Я не боюсь, но мне нужно быть начеку», — заявляет он.

Якобс уже не раз становился жертвой словесных оскорблений на улицах, и люди нередко сигналят, когда проезжают мимо него.

«На этой неделе на меня кричали из мечети. Это был интересный новый опыт, — саркастически замечает Якобс. — Мусульманские дети иногда до смерти боятся меня — им говорят, что я вырву им глаза и отдам детям в Израиле…»

Раввин сталкивался и с физическим насилием. В его окна бросали кирпичи, а однажды некий водитель попытался задавить его на своей машине.

Якобс отмечает, что в последнее время все больше людей просят у него свидетельство, подтверждающее их еврейство, — необходимый документ для тех, кто желает переехать в Израиль.

«На всякий случай, если ситуация станет еще хуже и им нужно будет срочно совершать алию, — объясняет он, — по крайней мере, они быстро преодолеют это бюрократическое препятствие».

За последние несколько недель раввин выдал больше таких свидетельств, чем за весь год, предшествовавший ноябрьским событиям в Амстердаме, — тенденция, по его словам, «движимая страхом».

Якобс не сомневается в том, на кого следует возложить вину за эту ухудшающуюся ситуацию.

«Это не как в нацистской Германии. Власти здесь не антисемитские, — отмечает он. — Но на каждое слово, сказанное о насилии в отношении евреев, немедленно начинается целый разговор об исламофобии, чтобы отвлечь от проблемы. Действует мощное исламское и левое политическое лобби. Я не хочу обобщать, но просто достаю свой “калькулятор” и подсчитываю всю поддержку, которую получаю от левых и мусульман. Окончательная цифра равна нулю».

Политика играет роль и в решении Смоле ускорить переезд в Израиль.

«Все перевернулось. СМИ и политики превратили здесь жертв в преступников, а преступников в жертв, — говорит она. — Пару месяцев назад в моем городе прошла акция протеста «Амерсфорт против сионизма». Мы пошли посмотреть с безопасного расстояния. Мой 15-летний сын спросил меня: «Мама, как я могу воспитывать здесь своих детей?» Представьте себе ребенка, думающего так… Это не та мысль, которая должна возникать у ребенка».

Старший сын Смоле уже переехал в Израиль. Ее дочь только что начала новый курс обучения, поэтому в идеале Смоле хотела бы сделать алию после того, как девочка закончит.

«Но я не думаю все-таки, что мы задержимся здесь так долго, — замечает Смоле. — Мой муж Лео всегда носил кипу, но после того, что произошло в Амстердаме, он скрывает ее под кепкой. Обычно здесь, в Голландии, мы беспокоимся о благополучии Израиля, а теперь все наоборот. И это как будто во сне».

«Израиль, возможно, не самая безопасная страна в мире, но, по крайней мере, там нас защищают армия и полиция, — подчеркивает она. — Здесь же, в Нидерландах, у нас больше нет ощущения безопасности».