Daphne Merkin
This Close to Happiness: A Reckoning with Depression [Так близко к счастью: с учетом депрессии]
Farrar, Straus and Giroux, 2017. 301 p.

Дафна Меркин опубликовала множество статей в самых разных журналах, больше всего писала о книгах и о кино. Писать начала еще в студенческие годы. Сотрудничала в том числе и с Commentary, много печатается в «Нью-Йоркере», в Таblеt. Эссеистка она очень востребованная. Особо отмечают ее frank forays into autobiography Искренние экскурсы в автобиографию. — Здесь и далее перевод с английского Юлии Полещук. .

Однако опубликовала Меркин пока всего четыре книги (а ей уже 70). Один роман (Enchantment «Очарование». ), написанный на автобиографическом материале, две книги эссе. Эти три книги я прочла.

И вот четвертая, также сугубо автобиографическая. О том, как Меркин всю жизнь страдала от депрессии и как пыталась ее побороть. Интернет оповещает: книга Дафны Меркин может помочь тем, у кого депрессия.

Начинает Меркин с того, кто и как от депрессии страдал (в том числе Вирджиния Вулф, Сильвия Плат, Джин Рис, Дж. М. Хопкинс) и кто покончил самоубийством, потому что и сама Меркин с ранних лет одержима была желанием покончить с собой.

В чем причина? Родилась она в ортодоксальной еврейской семье. Родители Меркин — немецкие евреи, в свое время спаслись от Холокоста. Отец очень богат, родители известные филантропы. У Меркин пятеро братьев и сестер. Она ходила в еврейскую школу, ее увлекал Талмуд (кстати, на своей связи с иудаизмом Меркин в книге неоднократно останавливается). Но Дафна Меркин была несчастна.

На первый взгляд, классическая история о бедной маленькой богачке. И все же мы знаем: хотя в житейском смысле присловие «у одних суп жидок, у других жемчуг мелок» предполагает сочувствие только к тем, у кого суп жидок, литература сочувствует и тем, и другим.

Меркин свою депрессию объясняет суровым воспитанием, холодностью отца и матери. Родители с их опытом Холокоста считали, что баловать детей вредно. Поэтому, хотя в школу детей в лимузине возил шофер в ливрее, но лишней пары туфель не покупали и даже ограничивали во фруктах. (Об этом, на мой взгляд куда лучше, Меркин написала в эссе Our Money, Ourselves См.: Дафна Меркин. Наши деньги и мы // Лехаим. 2019. № 7. .)

Отец был занят работой и на детей внимания не обращал. Мать, умная, жесткая, была полностью занята отцом, а детей оставляла на злую (по мнению Меркин) няньку.

На своей матери Меркин, что называется, зациклена: именно мать виновата во всех ее бедах. Беды в пересчете на наш опыт производят не слишком серьезное впечатление: одно из самых страшных обвинений — мать сажала ее в манеж, а сама читала книгу (да, мелок жемчуг, мелок). Ощущение такое, что пуповина не разрезана: до того Меркин всю жизнь связана с матерью и зависима от нее.

Депрессия у нее началась в детстве и проявлялась так сильно, что она прошла через череду больниц, череду врачей и какими только лекарствами не лечилась (их свойства порой довольно подробно анализируются).

Так что к 35 годам Меркин задалась вопросом: от чего же она лечится — от трудного детства или от chemical irregularity Нарушение обмена веществ. .

Но вот Меркин уже было за сорок — и врач, полагая, что все другие средства исчерпаны, отправляет ее в больницу на ЭСТ (электросудорожную терапию). И тут она спохватывается (ее останавливает боязнь потерять память) и понимает: пора смириться — счастье невозможно и жить надо с тем, что имеешь. Дочь, пусть ты с ней и ссоришься без конца, друзья, удачно снятый на лето коттедж, солнце, море. И надо радоваться, что все у тебя более или менее в порядке.

И у нас депрессия — какая угодно, посттравматическая, сезонная — отнюдь не редка. Поэтому, если бы книга Меркин могла помочь нашим людям, подверженным депрессии, это могло бы заинтересовать российского читателя. Но опыт Меркин все-таки невероятно далек, начиная от причин депрессии, как она ее понимает, и до способов ее лечения.

Словом, This Close to Happiness, что называется, не про нас писана.