3 ноября 2014
Поделиться

ЧИТАЛИ?
КТО ВЫ, РИЧАРД СИЛЬВЕРСТАЙН?
2014.9

В недавнем интервью журналу «Лехаим» известный блогер Ричард Сильверстайн упомянул анонимный источник, который снабжает его конфиденциальной ли, скандальной ли, но всегда антиизраильской информацией. Одним из этих «анонимных источников» был Шамай Лейбович, внук философа Йешаяу Лейбовича (известного, среди прочего, запущенным в адрес солдат Армии обороны Израиля термином — «иудонацисты»).

Лейбович‑младший снискал известность после того, как стал адвокатом палестинского террориста Марвана Баргути и сравнил подзащитного с… Моисеем. Руководствовался он при этом следующей логикой: в борьбе за освобождение евреев от египетского рабства Моисею пришлось убить египтянина, который избивал раба‑еврея. Баргути же, утверждал на голубом глазу Лейбович, с аналогичными целями возглавил группировку «Танзим», теракты которой унесли жизни десятков израильтян.

Через несколько лет Шамай Лейбович переехал в США и стал переводчиком Федерального бюро расследований. ФБР, попросту говоря, шпионило за израильскими дипломатами, перехватывало их телефонные разговоры на иврите, и нуждалось в квалифицированном толмаче. В 2009 году Лейбович слил Сильверстайну секретные документы о планах Израиля атаковать Иран и серьезно за это поплатился. ФБР вычислило «выходца из уважаемой ортодоксальной семьи», как именует экс‑адвоката сам Сильверстайн, и отправило его отбывать 20‑месячный срок заключения. Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты.

Когда Ричард Сильверстайн заявляет, что ему важно собственное еврейство и что из‑за этого он  одержим Израилем, слова эти следует рассматривать в свете биографии самого седовласого блогера.

Образование Сильверстайн получил в заведении Jewish Theological Seminary, принадлежащем к консервативной ветви иуда­изма, в юности посещал консервативную синагогу. Для того чтобы оценить проблематику этой религиозной деноминации, обратимся к популярному американскому анекдоту.

Новый раввин готовит речь. Президент консервативной синагоги интересуется темой будущего выступления. «…Шабат?.. Рабби, это важная тема, но большинство членов нашей общины — бизнесмены, занятые люди, по субботам они хотят расслабиться, а потому ездят играть в гольф». Раввин готов посвятить выступление кашруту, но президент неумолим: «Рабби, это важная тема, но большинство членов нашей общины любят побаловать себя деликатесами». Та же участь ожидает предложение поговорить о еврейской семье — члены общины в массе своей женаты на нееврейках. «О чем же мне говорить?!» — удивляется раввин. «Об иудаизме», — чеканит президент синагоги.

Выхолощенный консервативный иудаизм вкупе с концепцией «Тикун олам» («Исправление мира») — страшная сила. Сильверстайн не случайно избрал для своего блога это название. Под «тикун олам» в неортодоксальных течениях подразумевается все, что угодно, от борьбы за права сексуальных меньшинств до пропаганды веганства. Все, кроме интересов самих евреев. Поэтому, когда Ричард Сильверстайн бичует Израиль, он заботится не о еврейском государстве, а о его врагах. Этим и объясняется специфическая терминология блогера. Подпольная организация «Лехи», действовавшая в подмандатной Палестине, называется им «бандой Штерна». Командир бригады «Гивати» Офер Винтер, который обратился к солдатам со словами молитвы «Слушай, Израиль», именуется жителем мирного Сиэтла не иначе как «типичный представитель израильских военных преступников». Ну и так далее.

В доинтернетовскую эпоху сильверстайнов звали Пабло Кристиани, Никола Донини и Яков Брафман. Они рьяно выискивали расизм в Талмуде, разоблачали античеловеческую сущность иудаизма и требовали от просвещенного общества покарать ветхозаветных варваров. Короче говоря, делали ровно то же, что делает любой рес­пектабельный антиизраильский блогер.

Мы пережили их — переживем и Сильверстайна.

Шауль Резник

КОММЕНТАРИИ
Поделиться

Как слова и действия папы Римского посеяли сомнения в его поддержке евреев

«Папа повторяет грехи папы Пия XII из нацистской эпохи, тайно поддерживая силы зла, которые стремятся уничтожить еврейский народ». Предположение папы о том, что Израиль может быть виновен в геноциде, прозвучало спустя более чем год после того, как для еврейских лидеров, участвующих в диалоге с католической церковью, наступило разочарование. Раздражение в нынешней ситуации усугублялось тем, что понтифик не впервые неудачно выстраивал свои отношения с мировым еврейским сообществом

The New York Times: Памяти Шалома Нагара, которому выпал жребий казнить Адольфа Эйхмана

Его назначили палачом, который должен был привести в исполнение приговор беглому нацистскому преступнику — это был единственный случай смертной казни в истории Израиля. Нагар признавался, что Эйхман, живой или мертвый, производил устрашающее впечатление. Рассказывая о казни, Нагар вспоминал Амалека — библейского врага древнего Израиля: Б-г «повелел нам уничтожить Амалека, “стереть память его из-под неба” и “не забывать”. Я выполнил обе заповеди»

Баба Женя и дедушка Семен

Всевышний действительно поскупился на силу поэтического дарования для дедушки Семена. Может быть, сознавая это, несколькими страницами и тремя годами позже, все еще студент, но уже официальный жених Гени‑Гитл Ямпольской, он перешел на столь же эмоциональную прозу: «Где любовь? Где тот бурный порыв, — писал дед, — что как горный поток... Он бежит и шумит, и, свергаясь со скал, рассказать может он, как я жил, как страдал... Он бежит... и шумит... и ревет...»