В изучении синагог позднеантичного периода (III–VII века) сложилась крайне противоречивая и запутанная ситуация, ставшая следствием практически не поддающегося классификации разнообразия построек, общее число которых достигает 80 (если не считать тех синагог, которые известны лишь по упоминаниям или незначительным деталям). В течение десятилетий одни системы сменяли другие, но так и не было найдено единого и универсального принципа классификации. Архитектурные и декоративные признаки рассматривались обычно вместе, что отнюдь не добавляло ясности, а новые археологические находки приводили к еще большей [footnote text=’Об этом шла речь в нашей предыдущей публикации: Тарханова С. У истоков синагоги: происхождение и классификация // Лехаим. 2015. № 2.’]путанице[/footnote].

В данной статье предлагается новая классификация, основанная на архитектурных признаках синагог, без учета декоративных. Перед собственно классификацией даются пояснения, почему тот или иной признак выделяется как основной для целой группы и какое он имеет происхождение и развитие. В данной классификации объединены синагоги периода Второго храма и позднеантичные, которые обычно рассматриваются отдельно, однако это объединение дало неожиданные результаты, о которых речь пойдет в конце. Такое объединение памятников кажется тем более возможным в свете последних археологических открытий, которые показывают, что временной разрыв между самыми ранними синагогами и позднеантичными был не таким уж и большим (примерно с начала и до конца III века).

 

В большинстве своем синагоги представляют собой базилики, то есть постройки прямоугольного плана с не более чем двумя‑тремя внутренними колоннадами и входом по одной из сторон. Чаще всего они были отдельно стоящими зданиями, в редких случаях к основному массиву могли примыкать атриумы — по основной оси (Бейт‑Альфа, Мерот) или по боковой (Капернаум, Сусия, Тверия А и др.). Атриум — это отдельный дворик для разных общественных нужд, в иудейских постройках он мог использоваться в том числе как бейт мидраш. Также здание синагоги могло украшаться нартексами — небольшими вытянутыми коридорами перед входом — или колонными портиками (Барам, Мейрон, Гуш‑Халав, Набратейн).

Кажется, что ситуация не такая уж и сложная. Во всяком случае, в христианской архитектуре того времени помимо базилик со своими собственными многочисленными особенностями были еще и круглые храмы (ротонды, октагоны, гексагоны), храмы, сочетающие прямоугольные, круглые и полукруглые формы, и т. д. Разнообразие предшествующей греко‑римской и ближневосточной архитектуры вообще несравнимо с вариативностью синагог. Однако единственная по сути архитектурная форма базилики представала в совершенно разных видах за счет сочетания различных композиционных элементов, изменения оси, свободного обращения с формой колоннад, апсид и ниш. Попробуем внести в эту картину упорядоченность и ясность.

 

Во главу угла разделения синагог по группам выносится такой признак, как общая планировка здания в виде прямоугольного или квадратного пространства (круглые синагоги нам неизвестны — кроме одной гипотетической, упомянутой Епифанием Кипрским и, по его словам, располагавшейся в Малой Азии). Затем уже рассматриваются более частные характеристики, от которых зависит строение внутреннего пространства синагоги: композиции внутренних колоннад (продольная, поперечная, П‑образная или централизованная), сочетание их с одним или тремя входами, наличие или отсутствие ниш и апсид (для хранения Свитков Торы).

Во всей этой пестрой картине сложно учесть, но невозможно не упомянуть проблему ориентации синагог. Как правило, они ориентировались на Иерусалим, но проблема заключается в том, что в северной части Израиля это направление соответствовало югу, в южной части — северу и т. д. Ориентация появилась не сразу: в синагогах периода Второго храма ее не было. Первой постройкой, в которой фиксируется ориентация внутреннего и внешнего пространства, является бейт кнесет в Набратейне (II век). Она была практически квадратной, но по южной стороне, обращенной в сторону Иерусалима, располагались три входа, с внутренней стороны к ним примыкала бима, возвышение. В других случаях ориентация могла выдерживаться только за счет дверных проемов (Капернаум, Хоразин, Мейрон и др.) или только за счет бимы и ниши Торы (Арбель, Бейт‑Альфа, Хамат‑Гадер и др.). Небольшое количество синагог ориентировано на гору Гризим в Самарии (самаритянские синагоги). И наконец, встречаются отдельные памятники, ориентация которых не связана ни с каким известным в иудейской традиции географическим центром, а также случаи, когда ориентация менялась на диаметрально противоположную (Гамла, Тверия A, Бейт‑Шеан А, Сепфорис и др.).

Еще одна сложность, с которой сталкивается классификатор синагог, — это их перестройки, когда один и тот же памятник по не вполне ясным причинам мог получить совершенно иной облик. В синагогальном корпусе есть лишь несколько главных классических построек, которые не перестраивались и демонстрируют набор определенных архитектурных признаков. В остальных — многие архитектурные каноны свободно нарушаются, варьируются или редуцируются в результате многочисленных перестроек. Иногда эти изменения не существенны и не меняют типологию синагоги. Так, например, достройка нартекса оставляет синагогу в той же группе, хотя и отражает изменение архитектурного мышления и литургических требований. Но бывают значительные изменения, когда синагоги «галилейского» типа при перестройке приобретали признаки «промежуточного» или «византийского» типа (Мерот, Хамат‑Тверия, Маоз‑Хаим, Кацрин и др.). Такой признак «галилейской» группы, как колоннада в форме буквы «П», может появляться в синагогах «византийского» типа (Хамат‑Тверия, Хамат‑Гадер) и отсутствовать в синагогах «галилейско‑голанского» типа (Гуш‑Халав, все голанские синагоги кроме Умм‑эль‑Канатира). Одни из наиболее интересных трансформаций происходили во время перестроек синагоги в Хамат‑Тверии Б. Рядом стоящая синагога Тверия А очень близка ей — та же почти квадратная планировка, ориентация вдоль оси северо‑запад–юго‑восток и т. д., только Тверия А не перестраивалась, а Хамат‑Тверия Б перестраивалась неоднократно, ее пространство расширялось, входы и ниши переносились с одной стены на другую, достраивались колоннады, апсиды и портики, что в конце концов превратило ее в синагогу «византийского» типа, очень похожую на коптскую церковь. Синагога в Бейт‑Шеарим, с узким вытянутым залом, была ориентирована на северо‑запад. Вход в нее украшался портиком из двух колонн, расположенным в закрытом нартексе. На втором этапе сакральный центр был перенесен в противоположную сторону, то есть в портик. Две колонны были таким образом соединены с фасадной стеной с тройным входом, так что образовалась подобие трехгранной [footnote text=’Синагога в Бейт‑Шеарим раскопана лишь частично, и к тому же большая ее часть в настоящий момент находится на территории частного владения, что затрудняет ее изучение.’]апсиды[/footnote]. Перестройки, приводившие к трансформации синагог, отражали сложный путь поисков и находок, в результате которых появлялись твердые образцы с отточенным набором архитектурных черт. В христианских храмах Палестины также происходили перестройки, но обычно не столь принципиальные, как в синагогах: дверные проемы не переносились с одной стены на другую, не достраивались целые апсиды.

Но вернемся к основным архитектурным признакам, по которым будет вестись классификация. Прямоугольная, или базиликальная, планировка была наиболее распространенной. Термин «базилика» в данном случае условен, так как изначально он обозначал «царский дом», «дом василевса» и относился к греко‑римским общественным постройкам, где, как правило, разбирались судебные и торговые дела. Наиболее известные из них — это базилики Порция, Эмилия и Юлия в Риме (II–I века до н. э.), встречаются они и в более поздний период, в том числе на территории Израиля. Адаптации этого термина для позднеантичных сакральных построек (в основном, для раннехристианских храмов) посвящено несколько влиятельных исследований. В общей историографии даже однонефные постройки принято называть базиликами (например, базилика Константина в Трире, IV век). Так сложилось, что термин теперь относится и к синагогальной архитектуре, которая оказывается близкой ранневизантийской традиции в некоторых своих аспектах, но далеко не во всех.

Бо́льшая часть базиликальных синагог имеет трехнефную, довольно обычную планировку. В очень редких случаях количество нефов могло достигать четырех или сокращаться до двух, и это, видимо, следует объяснять строительной небрежностью, а не каким‑то особым смыслом. Пятинефных синагог мы не знаем — за исключением одного спорного памятника в Газе, который, вероятно, является перестроенным в синагогу христианским храмом.

Другой вариант планировки внутреннего пространства базилики — это амбулаторный обход вокруг центрального пространства, то есть коридор, охватывавший центральный неф со всех четырех сторон. Эта планировка имеет не менее богатую историю в римской архитектуре (Помпеи, Рим, Фанум, Сабрафа, Ашкелон и т. д.) и не раз встречается в синагогальной.

Интересно наличие в некоторых синагогах так называемой П‑образной колоннады, то есть трех колоннад, две из которых расположены параллельно и одна поперечно. В точках пересечения они образовывают сдвоенные колонны, имеющие в разрезе форму сердца (так называемые heart‑shaped columns). Подобная форма колоннад известна в римской архитектурной традиции. Витрувий называл ее чертой, характерной для «греческого, или египетского ойкуса», то есть дома. Израильские исследователи обращают внимание на использование этой формы колоннад в светской архитектуре: в булевтерионах, экклесиастериях (залах заседания городского совета и народных собраний, соответственно), приемных залах (Приена, Нотия). Географически более близкие примеры — это триклиний (пиршественный зал) и приемный зал во дворце Ирода в Иерихоне (конец I века до н. э.), а также триклинии в Иерусалиме, упоминаемые в сочинениях Иосифа Флавия. Важно, что П‑образная колоннада в римский период использовалась не только в светской архитектуре, но и в культовой, например в набатейской и парфянской школах (святилища в Хирбер‑ад‑Дарих, в Ашуре и т. д.; II век). В позднеантичный период П‑образная колоннада встречается и в раннехристианских храмах, в особенности на территории Египта. Эта композиция получила название «возвратного нефа».

Тройной вход, то есть три дверных проема по фасаду (обычно главному, но это не строгое правило), может показаться также довольно обычной чертой, но если обратиться к его истории в более ранних архитектурных традициях, то мы обнаружим, что такое решение было скорее эксклюзивным, чем постоянным. В традиционных греко‑римских святилищах тройной вход использовался редко. Как правило, в них вел один вход. Исключение составляли александрийская и парфянская школы (эллинистический и римский периоды) и памятники, в которых отражалось их влияние. В раннехристианской архитектуре тройной вход, который иногда также оформлялся арками (трибелон), стал повсеместным.

Большой интерес представляют поперечно ориентированные синагоги, так как их форма уходит корнями в местные ближневосточные традиции. Подобные формы даже среди святилищ были хорошо известны в парфянской архитектуре и восходили к ассиро‑вавилонской культуре. Подобные поперечно ориентированные здания встречались наряду с эллинизированными периптерами (прямоугольные здания, по периметру обрамленные колоннадой) в Ашуре, в Хатре. Применительно к раннехристианским храмам данный вид построек называется латитудинальным.

Квадратные синагоги ранее не выделялись в отдельную группу. Только недавно была открыта квадратная синагога периода Второго храма в Магдале, что помогло выявить эту архитектурную тенденцию. Было замечено, что ряд более поздних синагог хотя и имеет поперечные колоннады, но в общем плане по своим пропорциям далек от стройных римских базилик (наиболее распространенными пропорциями длины и ширины были: 1:2, 2:3, 3:5) и приближается к квадрату. Это наблюдение подкрепляется тем, что в ближневосточной архитектурной традиции квадратный тип святилищ был хорошо известен (святилища огня — пиреи, святилище Канишки в Сурх‑Котале [II–III века, Кушанское царство] и т. д.). В традиции ранневизантийского христианского зодчества квадратных храмов мы не знаем.

Еще одна характеристика синагогального зодчества — это ниша, которая в развитом виде достигает размеров апсиды. Она была предназначена для хранения самого важного элемента интерьера — свитков Торы. В ранних постройках не обнаружено следов подобных ниш, в связи с чем делается предположение об их переносном характере, а также об изготовлении из недолговечного деревянного материала. В греко‑римской и ближневосточной архитектуре использование ниш было более чем частым. Они встраивались в любые структуры: в святилища, в термы, в триумфальные арки, в здания театров, даже просто в стены домов, в подиумы по сторонам дорог и служили для культовых надобностей, для размещения статуй или просто декора. Для заимствования ниш и их последующего развития в апсиду в архитектуре синагог не требовалось каких‑то особенных путей. Но, возможно, их появление в ранних памятниках оказало влияние на дальнейшее формирование церковного зодчества, в котором апсида стала постоянным и необходимым элементом.

 

Перейдем к самой классификации. Датировки будут указаны лишь в тех случаях, когда о них можно говорить с той или иной мерой уверенности. По основным архитектурным признакам, проявляемым на уровне плана построек, синагоги можно разделить на следующие типы:

1. Базилики с центральным пространством, выделенным в том числе за счет внутреннего амбулаторного обхода: Гамла (I век), Иродион (I век), Модиин (I век), Иерихон (I–II века), Кфар‑Хананья, Кафр‑Миср ([footnote text=’Основная ось синагоги в Кфар‑Хананье ориентирована с северо‑запада на юго‑восток, но колоннады расположены в поперечном ритме (по оси северо‑восток — юго‑запад). Главная ее особенность — возвышение в центральном пространстве, напоминающее биму. В синагоге в Кафр‑Мисре колоннады расположены в продольном ритме; все пространство ориентировано по оси с северо‑востока на юго‑запад, как и в Кфар‑Хананье. В Кафр‑Мисре также выделяется центральное пространство, но не за счет бимы, а за счет повышения всего амбулаторного обхода. Эта черта более архаичная и напоминает о ранней синагоге в Гамле. ‘]III–IV века[/footnote]).

2. Базилики с П‑образными колоннадами в сочетании с одним или тремя входами по фасаду и:

2а: с переносной нишей Торы в интерьере: Масада (1‑й строит. этап, I век), Вади‑Хамам (1‑й строит. этап, I век), Арбель (1‑й строит. этап, III–IV или IV–VI века), Барам (центральная и северная синагоги, IV–V века), Хорват‑Амудим (III–IV века), Капернаум (V–VI века), Хоразин (V–VI века), Мейрон (III век), Умм‑эль‑Канатир (V–VI века), Хамат‑Тверия IВ (V–VI века);

2б: с фиксированной нишей или апсидой в интерьере: Арбель (VI–VIII века), Хамат‑Тверия IA‑Б (VII–VIII века), Бейт‑Йерах (IV–VI века), Хамат‑Гадер ([footnote text=’П‑образная колоннада в синагогах сочетается с апсидой между пастофориями. Апсида, выступающая снаружи, характерна для трехнефных залов, без поперечного нефа. ‘]V–VI века[/footnote]).

3. Однонефные синагоги с нишей или апсидой: Маон‑Нирим (2‑й строит. этап, 550‑е годы), Хорват‑Маон (1‑й строит. этап, конец VI века), Эль‑Хирбе (середина VI века), Хирбет‑Самара (IV–V века).

4. Двухнефные базилики: Хорват‑Этри (I век), Сепфорис (V–VI века).

5. Трехнефные базилики с одним или тремя входами по фасаду:

5а: с нишами или апсидами в интерьере: Масада (2‑й строит. этап, I век), Гуш‑Халав (III–IV века), Маоз‑Хаим (все 3 строит. этапа, III–VII века), Марус (все 3 строит. этапа, III–VII века), Мерот (все 3 строит. этапа, IV–VIII века), Набратейн (2‑й и 3‑й строит. этапы, IV–VII века), Дабия (V век), Эд‑Дикке (V век), Кацрин (все 3 строит. этапа, IV–VII века), Хорват‑Канеф (V–VI века), Эйн‑Нешут (V в.), Бейт‑Шеарим (1‑й строит. этап, III–IV века), Саса (V–VI века), Тверия А (IV–V века), Хорват‑Римон (3 строит. этапа, III–VII века), Хусифа (Исфия, V–VI века), Яфия (IV–V века), Рехоб (1–2‑й строит. этапы, IV–V века);

5б: с апсидой, примыкающей снаружи: Хорват‑Маон (2‑й строит. этап, V–VI века), Бейт‑Альфа (VI в.), Бейт‑Шеан (все 3 строит. этапа, IV–VII века), Иерихон (VII–VIII века), Маоз‑Хаим (2–3‑й строит. этапы, V–VII века), Нааран (VI век).

6. Четырехнефные базилики: Хамат‑Тверия IIБ‑A (2 строит. этапа, IV–VI века).

7. Поперечно‑ориентированные синагоги:

7а: с колоннадами: Хорват‑Шема (IV–V века), Хорват‑Сумака (IV–V века);

7б: без колоннад: Дура Европос (III век), Элефтерополис, Сусия (III–IV века), Эштомоа (IV–V века).

8. Квадратные: Магдала (I век), Кирьят‑Сефер (I век), Набратейн (1‑й строит. этап, I–II века), Маоз‑Хаим (1‑й строит. этап, III век), Хорват‑Аним (IV век), Тверия А (IV–V века), Эйн‑Геди (III–V века), самаритянская синагога в Рамат‑Авиве, синагога Кириос Леонтиос в Бейт‑Шеане ([footnote text=’К этой же группе можно отнести синагогу в Кацрине, Бейт‑Альфе, Хорват‑Маоне, Хорват‑Нирим. В них так или иначе присутствует квадратный компартимент: либо это синагогальный зал, либо пропорции всей постройки.’]V–VI века[/footnote]).

 

Количественные подсчеты по каждой выделенной группе показывают, что наиболее распространенными были трехнефные синагоги с нишами или апсидами, расположенными внутри, основной строительный бум приходился на V–VI века — тогда же было построено наибольшее число христианских храмов в регионе и во всем Средиземноморье. Планировки синагог периода Второго храма казались случайными и хаотичными, но на самом деле наиболее важные из них послужили основанием для развития соответствующей архитектурной линии в позднеантичный период:

— синагога с П‑образными колоннадами в Масаде (1‑й этап) для синагог группы 2а‑б;

— синагоги в Дура Европос и Наро с поперечной ориентацией главного зала для синагог группы 7а‑б;

— квадратные синагоги в Магдале и в Кирьят‑Сефере для синагог группы 8;

— синагога в Гамле с амбулаторным обходом вокруг центрального пространства и синагога с четырьмя колоннами, расставленными по углам прямоугольника, в Иродионе для синагог группы 1;

— двухнефная синагога в Хорват‑Этри, вероятно, могла быть связана с аналогичной в Сепфорисе.

Также на формирование данных групп могли оказать влияние альтернативные иудейские храмы. Например, давир храма Яхве в Араде (Негев, юг Израиля) имел поперечную планировку, и, видимо, не случайно ранние синагоги с планировкой аналогичного типа (Сусия, Эштомоа) появились именно в этом регионе. Еще один альтернативный иудейский храм в Дане (Хермон, север Израиля) использовался до римского периода включительно. Его квадратная планировка могла повлиять на распространение аналогичных синагог именно в Северном Израиле, где их больше всего.

Таким образом, мы видим, что позднеантичные синагоги не пребывают в архитектурном хаосе, а действительно делятся на несколько типов. Эти краткие параллели выявляют лишь часть возможных закономерностей. Формирование синагог было итогом длительного развития ветхозаветной традиции, ее взаимодействия с окружающим ближневосточным миром эллинистического, римского и позднеантичного периодов. Предложенная классификация далека от идеальной, но она помогает организовать многообразие синагог и работать с их искусством более системно в дальнейшем.