За пазуху бросается жребий, но от Г‑спода все решение его.

Мишлей, 16:33

Как известно, название праздника Пурим происходит от слова «пур» (или «пуру»), означающего «жребий» на аккадском, или ассиро‑вавилонском, наречии, которое служило официальным языком в царстве Ахашвероша. В Мегилат Эстер сказано: «В первый месяц, то есть в месяц нисан, в двенадцатый год [царствования] Ахашвероша бросали пред Аманом пур, то есть [footnote text=’Эстер, 3:7.’]жребий…[/footnote]» Маараль отмечает, что упоминание года, когда это произошло, свидетельствует о том, что речь идет о важном [footnote text=’Ор хадаш, 132.’]событии[/footnote]. Этимология названия праздника проясняется в конце Свитка Эстер, где говорится: «Аман… задумал погубить всех иудеев и бросал пур, то есть жребий… Поэтому и назвали эти дни “пурим”, по названию [footnote text=’Эстер, 9:24‑26.’]“пур”[/footnote]».

Фрагмент Свитка Эстер, на котором человек указывает на знак Рыб, обозначающий месяц адар. Германия. Начало XIX века

И еще один вопрос: а зачем, собственно, в первоисточнике два раза повторяется слово «жребий» — один раз (пур) — на языке места, где происходили события, а второй раз (гораль, что на иврите означает «жребий») — в переводе на святой язык?

Ответ на это приводится у ряда комментаторов, которые отмечают семантическое различие между словом «жребий» на иврите и его аналогом на аккадском языке, которое высвечивается в контексте описываемых ими явлений.

Слово «гораль» неоднократно встречается в Писании. К самым известным случаям его употребления можно отнести два: определение по жребию козла для жертвоприношения и «козла отпущения», совершаемое первосвященником в Йом Кипур, и распределение земельных наделов в Эрец‑Исраэль между коленами Израиля. Выбор козла отпущения и козла для жертвы — один из самых известных ритуалов, проводившихся в День Искупления во время существования Иерусалимского храма. Ритуал бросания жребия упоминается в книге Ваикра: «И возьмет [Аарон] двух козлов, и поставит их пред Г‑сподом у входа шатра соборного. И положит Аарон на обоих козлов жребий: жребий один — для Г‑спода, а жребий другой — к Азазелю. И приведет Аарон козла, на которого вышел жребий для Г‑спода, и принесет его в грехоочистительную жертву. Козел же, на которого вышел жребий, — к Азазелю, пусть поставлен будет живым пред Г‑сподом, чтобы совершить через него искупление, для отправления его к Азазелю в [footnote text=’Ваикра, 16:7‑8.’]пустыню[/footnote]». Мы знаем, что козлы ничем не отличаются друг от друга, нет никакого рационального способа определить, какой из них больше годится для жертвоприношения, а какой — для того, чтобы его сбросили со скалы, возложив на него все [footnote text=’Рабби Шломо Фишер, автор «Бейт Йешай», уподобляет разделение этих козлов соотношению между близнецами Яаковом, праотцем Израиля, и Эсавом, прародителем Амалека.’]грехи[/footnote]. Жребий — это ответ, который превышает разум. И поскольку его бросают по прямому повелению Всевышнего, это ответ, который дан Им. 

То же относится и к распределению земельных наделов между теми коленами, что еще не получили своей доли. Йеошуа бен Нун посылает людей описывать Землю Израиля, чтобы он смог разделить ее по жребию: «…пойдите, обойдите землю, опишите ее и возвратитесь ко мне, и я брошу вам здесь жребий пред Г‑сподом в [footnote text=’Йеошуа, 18:8.’]Шило[/footnote]». Так и происходит: после возвращения посланных в стан к народу «бросил им Йеошуа жребий в Шило пред Г‑сподом, и разделил там Йеошуа землю сынам Израиля по делению [footnote text=’Там, 18:10.’]их[/footnote]». В данном случае жребий выявляет внутреннее соответствие участков земли свойствам каждого колена и его назначению — задача, которую не мог бы взять на себя человек. В тексте Торы оба раза повторяется, что Йеошуа бросает жребий «пред Г‑сподом». Сходным образом и козлы для жеребьевки поставлены «пред Г‑сподом у входа шатра соборного». Между тем про жребий в Мегилат Эстер говорится: «бросали пред Аманом». Аман ставится здесь на место Всевышнего, и уж конечно он не ожидает получить от Него ответ.

Результаты жеребьевки часто кажутся нам игрой случая. Так мог бы выглядеть и результат, полученный Аманом. Раши, комментируя стих: «Помни, что сделал тебе Амалек на пути, когда выходили вы из Египта. Когда он встретил тебя на пути и перебил всех ослабевших, которые шли сзади тебя, а ты был изнурен и утомлен», отмечает, что слово корха — «встретил тебя» — имеет тот же корень, что и слово [footnote text=’См. комментарий Раши к Дварим, 25:17‑18.’]«случайность»[/footnote]. Это связано с сущностью мировоззрения Амалека, который считает, что случайность лежит в основе хода вещей. Так же и потомок Амалека, Аман, полагает, что события являются результатом непредвиденного стечения обстоятельств и не несут в себе никакого высшего смысла. Возникает впечатление, что с этой точки зрения мировоззрение амалекитян имеет сходство с современным атеизмом.

Но если так, для чего Аман бросает жребий? И, согласно мидрашу, бросает не единожды, но повторяет это множество раз, пока не выпадает устраивающая его дата, что представляется ему «счастливым случаем»: как известно, знаком для него послужило то, что в адаре умер Моше‑рабейну, и он счел это предзнаменованием неблагоприятного исхода для евреев, не ведая, что Моше‑рабейну, как и другие величайшие праведники, умер в свой день рождения. Но для Амана власть случайности вовсе не означает господство естественных законов, включающих законы вероятности, согласно мировоззрению наших современников. Для него случайность, определяющая ход событий, — это отсутствие Б‑жественного Провидения. Но «природа не терпит пустоты», и место Провидения для амалекитян заполняют силы тумы, нечистоты. Их могуществом пытается воспользоваться Амалек в своей борьбе против Израиля. Мидраши рассказывают, что Аман, как и многие его соплеменники, был великим колдуном. Однако, в отличие от Провидения, действующего по законам Б‑жественной справедливости (даже если они далеко не всегда открыты людям и доступны восприятию человеческого разума), силы тумы не устанавливают своих законов. Можно сказать, что в этом также проявляется власть случайности в мире, в котором отсутствует Провидение. Единственный базисный закон, которому они подчиняются, — это отрицание. Чем дальше отклоняется человек от законов, установленных Всевышним, нарушая Его повеления, тем больше он может рассчитывать на помощь сил тумы. Этот прием применялся колдунами с глубокой древности — в оргиях и вакханалиях, храмовыми блудницами и Биламом, совершавшим противоестественный грех для усиления своей колдовской мощи. Потакая своим страстям и телесным наклонностям, можно усилить влияние сил тумы. И в этой связи бросается в глаза резкий контраст: определив по жребию благоприятный для резни день и добившись от Ахашвероша нужного ему приказа, Аман садится вместе с царем пить вино. Пиршества, в которых принимают участие главные отрицательные герои Мегилат Эстер, занимают значительную часть книги. А что делают евреи для того, чтобы отвратить беду? Постятся.

Впрочем, Аман садится пить вино не только для того, чтобы по обычной своей практике усилить воздействие сил нечистоты. По всей видимости, это поведение в полной мере отражает его приподнятое настроение. У Амана были причины верить в успех своего предприятия. Да, он ошибся, не учтя день рождения Моше‑рабейну; и тем не менее день, избранный Аманом для истребления евреев, в самом деле подходил для его замысла. В нем был скрыт потенциал бедствия, и Аман и его люди, обладавшие немалыми познаниями в астрологии, сумели это установить. Откуда им было знать, что евреи сумеют «изменить судьбу»? Эта идея была неприемлема для людей Древнего мира, противостоящих монотеизму. Для язычника мысль о том, что человек может оказать сопротивление неумолимому року и быть хозяином собственной судьбы, выглядела практически кощунственной. Предсказания всегда сбываются. Если Эдипу было предсказано было убить отца и жениться на своей матери, он никуда не уйдет от судьбы, как бы ни старался. И здесь, парадоксальным образом, Фортуну (Тюхе), богиню случая, сменяют Парки (Мойры), неумолимые богини предопределения судьбы.

Но, как учат наши мудрецы, «Израиль неподвластен [footnote text=’ВТ, Шабат, 156а.’]звездам[/footnote]». Человек может изменить предначертанное ему, в этом проявляется его свободная воля. В этом заключается одна из главных причин бунта Амалека против Всевышнего и Его народа. Ему, «первому из народов», с его превосходящей все степени гордыней, следовало смириться с существованием Б‑жественного Провидения; мало того, он должен был принять то, что какому‑то другому народу дано вступать с Провидением в какие‑то особые отношения и изменять ход вещей?!

В идее определения человеком собственной судьбы, в зависимости от его подчинения воле Всевышнего, состоит онтологическая связь между Пуримом и Днем Искупления. Но, если в Йом Кипур, как и в предшествующий ему Судный день, Г‑сподь надевает корону Судьи и мы склоняемся перед Его троном, ожидая вынесения приговора, Пурим — это день сокрытия Его лика. Эта сущность праздника отражена в его названии, связанном со словом «пур» — «жребий»: случайность, которая только казалась таковой, на самом деле «гораль» — проявление Б‑жественного Провидения.