«Лехаим» продолжает знакомить читателей с монографией Йосефа Каплана «Альтернативный путь к Новому времени. Сефардская диаспора в Западной Европе», русский перевод которой вскоре выходит в издательстве «Книжники».

I

Тщетно было бы искать любые указания или даже намеки на самого Шабтая Цви или на отголоски поднятого им и его движением ажиотажа среди сефардов Амстердама в 1665–1671 годах в «Livro de Ascamoth» (регистре постановлений и ордонансов) сефардской общины города. Может показаться, что мессианское пробуждение миновало эту общину, не произведя на нее никакого [footnote text=’Livro de Ascamoth A. Муниципальный архив Амстердама, GAA, PIG, № 19, fols. 540 ff.’]впечатления[/footnote]. Молчание данного источника резко противоречит всему, что нам известно о событиях, происходивших в Амстердаме в то время. Рабби Яаков Саспортас, получивший известность благодаря ожесточенной борьбе с теми, кто поверил в мессианские притязания Шабтая Цви, описывал ситуацию, сложившуюся в Амстердаме в 5426 году (1665–1666) — в год ожидаемого избавления — в следующих выражениях:

И весь город Амстердам был оглушен, и все замерли в дрожи перед Б-гом. Они выражали свою радость барабанным боем и плясками на базарной площади и на улицах, в синагогах все плясали и веселились, все свитки Торы достали из ковчегов, украшенных великолепными узорами, никто не обращал внимания на опасность зависти и ненависти иноверцев. Наоборот, они во всеуслышание заявляли о своей радости и не скрывали ликования от [footnote text=’Рабби Яаков Саспортас. Сефер Цицат новель Цви / Под ред. И. Тишби. Иерусалим, 1954. С. 17. ‘]иноверцев[/footnote].

Тем не менее в «Сефер аскамот» сефардских евреев Амстердама нет сообщений о событиях подобного рода в 5426 году. Создается впечатление, что предводители тех евреев, которые «во всеуслышание заявляли о своей радости и не скрывали ликования от иноверцев», умерили собственную радость и укротили свой восторг, когда дело дошло до фиксирования событий этого года в общинном регистре. Или же можно предположить, что запись об этом периоде была изменена после того, как утихло ликование по поводу разочаровавшего их мессии?

В городском архиве Амстердама, где хранятся документы местной сефардской общины, <…> мне посчастливилось <…> обнаружить среди резолюций, деклараций и постановлений об отлучении за 1659–1878 годы три документа, которые касаются проблем, связанных с Шабтаем Цви, и датируются 1665–1671 годами: первый из них относится к эпохе бурного мессианского брожения; второй касается мер, принятых против пропаганды «уверовавших» во время крушения иллюзий, последовавшего за обращением Шабтая Цви в ислам; а третий отражает борьбу с пережитками саббатианства в Амстердаме, в ответ на пропаганду саббатианского теолога и бывшего нового христианина Авраама Михаэля Кардосо.

II

Как уже было сказано, первый документ относится ко времени, когда сефардская элита Амстердама была полна мессианского воодушевления и всецело верила в Шабтая Цви:

С Б-жьей помощью —
28 нисана 5426 года <3 мая 1666 года>:

Со всеми подобающими церемониями с тевы (возвышения для чтения Торы) был провозглашен херем всякому или всяким, кто составил или участвовал в составлении известного документа о неверующих <в Шабтая>, который был отпечатан и продавался сегодня на бирже, и это было большим позором в отношении честного имени благословенного Б-га и в отношении надежды на пришествие нашего Мессии.

Сефардский купец (фрагмент). Неизвестный автор. Голландия. 1681

Мы также требуем от всякого, кому известно о том, каким способом можно установить личности [преступников] прийти и сообщить об этом вышеупомянутым сеньорам [footnote text=’Livro de Memorias donde se deixa notisia de alguas cozas («Памятная книга, в которой содержатся сообщения о разных вещах»), fol. 13r.’]маамада[/footnote].

Этот документ ясно указывает, что это было время больших надежд среди «уверовавших». Воодушевление амстердамских евреев было велико, и лидеры общины, в том числе высшие чиновники и раввины, возглавляли это движение. Их уши чутко ловили все новости и слухи о деяниях мессии, приходившие с востока. Письма из Смирны, сообщающие об отмене поста десятого тевета, уже были получены, пришли также прокламации, где говорилось о возобновлении пророчества, и возбуждение продолжало нарастать. Послание из Смирны с описанием величайших почестей, с которыми Шабтай Цви якобы был принят при султанском дворе, еще не дошло до Амстердама; все с напряжением ожидали больших событий, которые должны были произойти в любой момент в столице Османской империи. А здесь 28 нисана маамад, заручившись согласием хахамов, объявил херем тем «неверующим», которые осмелились во времена великих упований напечатать трактат, высмеивающий надежды уверовавших в «vinda de nosso Messiah» (пришествие нашего Мессии). Суровые слова, которые выбрали лидеры сефардской общины, указывают на твердое решение со всей непреклонностью преследовать тех, кто выказывал малейшие сомнения в успехе саббатианского движения.

Следует отметить, что сдержанный тон выражения маамада «esperança da vinda de nosso Messiah» резко выделяется на фоне откровенных высказываний, изобилующих в письмах амстердамских раввинов того года. Маамад вообще не упоминает ни имени Шабтая Цви, ни предполагаемого года «избавления» — как будто синдики благоразумно избегали излишнего педалирования этой темы.

Очевидно, антисаббатианская оппозиция в Амстердаме была активнее, чем можно подумать, исходя из материала, который до настоящего времени был в нашем распоряжении. Из-за своей слабости оппозиция не осме­ливалась открыто выступать в защиту своих взглядов. Тем не менее она нашла в себе силы опубликовать трактат в самый разгар мессианской пропаганды и посеять страх и негодование в душах глав общины. Есть определенные основания заявлять, что антисаббатианский памфлет, упомянутый в обсуждаемом нами документе, был написан после встреч рабби Саспортаса с несколькими противниками саббатианства, проживавшими тогда в Амстердаме: «Когда я был в Амстердаме, куда я отправился отвезти моего сына Аарона, пребывавшего в Лондоне <…> в глазах большинства я был подобен болезненному шипу, потому что я презирал их веру и их поступки <…> и когда я увидел их бесстыдства, я замкнул уста и не пожелал говорить с ними со всеми, но сделал исключение лишь для избранных, каковых было очень [footnote text=’Саспортас Я. Цицат новель Цви. С. 70.’]мало»[/footnote].

Положение о признании Шабтая Цви мессией, составленное и подписанное членами амстердамской ешивы «Йешуот Мешихо». 26–28 сентября 1666 года. Из архива португальской общины в Амстердаме, библиотека «Эц Хаим»

III

Еще два представленных ниже документа относятся к совершенно другому периоду как с точки зрения движения последователей Шабтая Цви, так и с точки зрения отношения общинного руководства к уверовавшим. В начале кислева 5427 года (конец ноября — начало декабря 1666) в Амстердаме уже было известно об обращении Шабтая Цви, и маамад занял однозначно антисаббатианскую позицию и принял соответствующее решение:

5427–15 кислева <12 декабря 1666 года>. Нижеследующие объявления были сделаны с тевы: поскольку до сведения сеньоров маамада дошло, что в распоряжении некоторых находится книга, называемая «Конец дней», которая была напечатана под именем Моше Гидона, и поскольку содержание вышеупомянутой книги противоречит истине нашего святого Закона; и кроме того, существует рукописный трактат, который прибыл к нам из-за границы, и в нем содержатся недостойные искажения Агады наших мудрецов, противные Закону нашего Г-спода и добрым обычаям Израиля, — сеньоры маамада постановили, по совету сеньора хахама, наложить херем на всякого, кто владеет вышеозначенной книгой или рукописью, искажающей Агаду. Любой, кому известно, у кого они есть или где их найти в этом городе, обязан заявить об этом в течение двадцати четырех часов. Они также повелели, под страхом такого же наказания, чтобы никто не отвечал от своего имени или от имени кого бы то ни было другого на содержание этой книги или рукописи об Агаде и не рассылал бы их копий, и только так приличествует поступать в интересах почитания Б-га и нашего спокойствия, и пусть будет мир всему Израилю.

Якоб [footnote text=’Livro de Memorias, fol. 154.’]Бельмонте[/footnote]

Значение этого запрета становится совершенно понятным, если уточнить, что речь в документе идет о книге Моше Гидеона Абудьенте под названием «Fin de los Dias» («Конец времен»), которая была напечатана в Глюкштадте в августе 1666 года. Эта книга представляет собой перевод на испанский язык проповедей об избавлении, прочитанных Абудьенте в его ешиве в Гамбурге в разгар саббатианского брожения и даже после ареста Шабтая Цви в Галлиполи. Книга насквозь проникнута мессианской верой автора. <…> Наряду с книгой «Fin de los Dias» упомянут рукописный трактат, в котором «содержатся недостойные искажения Агады наших мудрецов»; это сочинение принадлежит к числу тех, содержание которых нам неизвестно и автора которых мы не можем установить.

Обращение Шабтая Цви вызвало радикальные изменения в позиции глав общин, которые сразу же решительно и жестко стали запрещать и конфисковывать те самые книги, которые они ранее разрешали и хвалили с энтузиазмом и искренней верой.

Следует отметить, что на этом этапе сефардское руководство предпринимало все усилия, чтобы предотвратить открытое и публичное противостояние между «уверовавшими» и «неуверовавшими», поскольку такое противостояние с большой долей вероятности раскололо бы общину. Именно на этом фоне следует толковать запрещение членам общины выступать против последователей Шабтая Цви и вступать с ними в полемику.

IV

Чем больше новостей приходило об обращении Шабтая Цви и чем больше подробностей о его поражении становилось известно, тем больше сомневались в нем амстердамские сефарды. В отличие от своих ашкеназских собратьев, они принялись со всей решительностью изгонять саббатианские элементы из своей среды. Их отношение к одному из самых решительных пропагандистов саббатианского движения после обращения Цви в ислам Шабтаю Рафаэлю, прибывшему в Амстердам в канун Йом Кипура 5428 года (27 сентября 1667), лучше всего указывает на принципиальные изменения, которые произошли в конгрегации Талмуд Тора. Если ашкеназы, проживавшие в городе, приняли Шабтая Рафаэля с огромным энтузиазмом, то сефардское руководство стремилось добиться его высылки из Амстердама муниципальными властями.

Лишь небольшая горстка «уверовавших» все еще дейст­вовала внутри общины. Ими руководил кантор конгрегации Эммануэль Абенатар (Бенатар), также в их числе был поэт Даниэль Леви де Барриос. Третий документ может несколько обогатить наши знания об отношении руководства общины к группе «уверовавших» в то [footnote text=’Livro de Memorias, fol. 26v.’]время[/footnote]:

5431 года, 6 адара <16 февраля 1671 года> хахам Исаак Абоаб прочел с тевы следующее: когда до сведения сеньоров маамада дошло известие о некоем письме от врача Авраама Кардосо из Триполи и после того, как им сообщили, что оно касается важных вопросов нашего святого Закона, меня призвали прочесть его, что я и сделал вместе с несколькими мужами, которые помогали мне. И мы обнаружили, что письмо касается вредного и позорного учения, и посему сеньоры маамада приняли решение по результатам вышеупомянутого совещания запретить указанное письмо. В связи с этим запретом, а также потому, что существует несколько копий этого письма, вышеупомянутые сеньоры маамада повелевают, чтобы все их передали мне ради предотвращения вреда, который может воспоследовать из-за них, а всякий, кто не сделает этого, будет наказан с величайшей суровостью, и да будет мир Израилю.

Исаак Леви Хименес

В этом документе имеется в виду одно из писем, отправленных Авраамом Михаэлем Кардосо своему родственнику в Амстердам, и на основании прочитанного создается впечатление, что по городу циркулировало несколько копий этого письма. Мы не можем сказать точно, о каком письме идет речь, однако в любом случае его содержание должно было вызвать недовольство хахама Исаака Абоаба, который без колебаний усмотрел в нем «Doitrina mal soante e escandalosa» («вредное и позорное учение»).

Следует отметить, что в этом постановлении маамада ничего не говорится об отлучении тех, кто располагал данным письмом и распространял его. На сей раз руководство удовольствовалось простым предупреждением, что будет действовать «с величайшей суровостью». Указывает ли этот факт на то, что сефардская элита понимала неэффективность отлучения восторженных «уверовавших», которые не признавали внутреннюю важность этой меры? Или же они не хотели поступать слишком жестко по отношению к маленькой группке «уверовавших», чье влияние в любом случае сходило на нет?

Кроме того, мы можем увидеть дух всепрощения в отношении Саспортаса к Даниэлю Леви де Барриосу. На Песах 5435 года (в апреле 1675) самый яростный борец с саббатианством согласился убедить известного поэта, который ослаб от излишнего умерщвления плоти, положить конец посту и «обратить внимание на большую нужду, в которую впала его жена и другие домашние <…> и если он желает верить, что Шабтай Цви был мессией, пусть верит, но нельзя позволить ему перестать кормить своих детей, что он делал прежде посредством издания поэтических [footnote text=’Саспортас Я. Цицат новель Цви. С. 364 и далее.’]книг[/footnote]». Шолем уже обращал внимание на «спокойный и дружелюбный тон» Саспортаса в этом фрагменте, удивительный в свете его крайне антисаббатианских настроений. Слабость оставшихся в Амстердаме в то время саббатианцев очевидна, и поэтому воинственность со стороны их «неуверовавших» оппонентов больше не была оправдана. <…>

Три рассмотренных нами документа из «Memorial de Advertencias» демонстрируют изменения, которые произошли в отношении сефардской элиты Амстердама к саббатианскому движению в 5425–5431 годах (1665–1671). Проанализировав все три источника, мы приходим к выводу, что сефардское руководство не закрывало глаз на саббатиан и их убеждения, но в то же время эти документы делают еще более загадочным отсутствие других текстов подобного рода.

Таким образом, создается впечатление, что вера последних адептов Шабтая Цви из числа сефардских евреев Амстердама угасла в течение последней четверти XVII века; и вплоть до появления на амстердамской сцене Нехемии Хии Хайона в начале XVIII среди большинства, если не всех членов Nação воцарился покой, а история с Шабтаем Цви превратилась в незначительный эпизод. Ее следы уничтожались, как будто бы ничего и не было. Тем не менее, возможно, что молчание относительно последующих событий, так же как и молчание относительно более ранних, является лишь последствием трепетного отношения глав общины и раввинов, которые хотели позабыть всю эту болезненную историю и сделать все возможное, чтобы стереть всякую память о ней.

Титульный лист книги Давида Франко Мендеса «Тшуат Исраэль бидей Йеудит» («Спасение Израиля в руках Юдифи»), перевода на иврит либретто «Освобожденной Бетулии» итальянского драматурга >Пьетро Метастазио (Рёдельхайм, 1804)

ПРИЛОЖЕНИЕ

Антисаббатианские сочинения португальских евреев Амстердама, написанные после вероотступничества Шабтая Цви

Давид Франко Мендес, который, очевидно, служил некоторое время в середине XVIII века почетным секретарем сефардской общины в Амстердаме, был прекрасно знаком с документами, находившимися в распоряжении общины, и активно использовал их, когда писал свою хронику истории общины с момента основания и до 1772 года. В его хронике содержится целый ряд замечаний и источников о периоде после обращения Шабтая Цви в ислам, которые ранее не были известны. <…> Из сочинений Франко Мендеса мы узнаем о существовании рукописного трактата, написанного Авраамом Гомесом Сильвейрой, одним из виднейших поэтов и писателей амстердамской общины конца XVII — начала XVIII века. А в собрании Библиотеки «Розенталиана» я нашел рукопись анонимного поэтического сборника, куда входило одно стихотворение на испанском языке под названием «Historia del Famoso Don Sabbatay Seby año 5426, escrita por su autor el mismo año, mez y dia» («История знаменитого дона Шабтая Цви в 5426 году, написанная автором в тот же год, месяц и [footnote text=’Bibliotheca Rosenthaliana, sig. 581.’]день[/footnote]»). Это сочинение представляет собой остроумную сатиру, которая высмеивает мессию, разочаровавшего своих учеников и тех, кто уверовал в него. В первой части поэт намекает на запятнанное происхождение Шабтая Цви:

Жила-была женщина доброго нрава,

ее принимали в чужих домах,

кавалеру, что глядел на нее с озорством

и платил, она воздавала должное;

мужем ее был ученейший сапожник,

он так страдал, будучи слугой у англичанина,

что, приходя к своей супруге в компании,

никогда не говорил «Это моя жена»;

и тогда без особого усердия,

другой чиновник, пригожий и разумный

(не хочу быть сплетником и ничего не скажу),

и вот она понесла, живя в Смирне.

Речь здесь идет о том, что отец Шабтая Цви был сапожником, а мать — проституткой. Похожие наветы известны нам из другого источника, они циркулировали среди противников саббатианства, о чем свидетельствует сам Саспортас: «[они утверждают, что] его отцу было достаточно одной пары башмаков, а мать его была проституткой, которая искала клиентов и жила с этого, и меня не удивили бы такие клеветнические измышления, но пусть будет уничтожена всякая мысль о том, чтобы поверить в это, а тот, кто поверил, достоин наказания, к которому присуждают человека, подозревавшего женщину в вине ее [footnote text=’Саспортас Я. Цицат новель Цви. С. 92.’]мужа[/footnote]». Предположение о том, что отец Шабтая Цви был слугой у англичанина, вполне правдиво, потому что Мордехай Цви действительно некоторое время служил агентом у английских торговцев, проживавших в Смирне.

Шабтай Цви предстает перед нами как человек, который сбивчиво болтает о том, что он мессия, и приписывает себе Б-жественные качества:
 

Дон Шабтай Цви в широком поле

среди тысячи глупостей

не знаю какого черта говорил про Мессию.

И что он Б-г, и все такое, и так он говорил,

что лгал он даже тогда, когда замолкал;

а в разговорах он лгал так,

что казалось, будто он проповедует;

без изящества, здравого смысла и без прелести

он лгал на шесть тысяч лиг вокруг;

и хотя он был Б-гом, неудивительно противоречие —

он врал, как человек, потому что был человеком.

Пророк Натан из Газы — обыкновенный базарный предсказатель судьбы:

он никогда не знал больше, чем гадатель.

Разоблачение обмана и отступничества лжемессии Шабтая Цви. Гравюра. Аугсбург (?). 1667

Хотя основное содержание стихотворения сатирическое, в нем содержится и внятное объяснение того, почему автору не нравится Шабтай Цви — человек, который нарушает заповеди Торы, не может быть мессией:

Г-сподь обещал Мессию в Своем Законе

и в многочисленных яснейших пророчествах

говорит, что должен делать наш Мессия;

истина, на которую я указываю, вечна;

и если он не сделал ничего, то о чем это говорит? Значит,

он не Мессия. Гниль проявила себя,

Шабтай нарушает Писание.

Прочитав это стихотворение, я пришел к выводу, что его автором был не кто иной, как Авраам Гомес Сильвейра, которого упоминает Франко Мендес. В одной из строф стихотворения мы читаем:

великий Сильвейра, чьи искренние стихи

………………………………………………

ибо я Сильвейра и от его вечного сияния

мне досталось имя, но не слава его.

Из этого мы делаем вывод, что имя автора — Сильвейра и он родственник «великого Сильвейры», то есть поэта Мигеля Сильвейры. От него поэт якобы «унаследовал» «имя, но не славу». Мигель Сильвейра был одним из крупнейших поэтов-марранов первой половины XVII века. В 1634 году он бежал в Неаполь от мадридской инквизиции и там в 1638-м напечатал пространную поэму «El Macabeo» [footnote text=’См. о нем: Encyclopedia Judaica. Vol. 14. Jerusalem, 1971. Col. 1546.’](«Маккавей»)[/footnote]. А автор рассматриваемого нами антисаббатианского стихотворения, Авраам Гомес Сильвейра, известен как член литературной академии, основанной Мануэлем Бельмонте в Амстердаме в 1676 году.

Франко Мендес также предлагает вниманию читателя сонет и два катрена на португальском языке. Эти стихотворения были написаны Авраамом Гомесом д’Араухо против Шабтая Цви и «ашкеназа» рабби Натана:

В землях, где правит Осман,

поднялись два нечестивых мужа

………………………………………………

Невежественный ашкеназ сделал его пророком

и ради этого вознес [footnote text=’Franco Mendes D. Memorias do Establecimento e Progresso dos Judeos Portuguezes e Espanhoes nesta famosa cidade de Amsterdam / Еd. by L. Fuks and R. G. Fuks-Mansfeld // Studia Rosenthaliana. Vol. 9. 1975. Р. 68.’]Саббатая[/footnote].

По мнению автора, всякий, кто поверил, что Шабтай Цви — мессия, либо мечтал о том, чтобы появилась новая религия, либо просто лишился разума:

Тот, кто утверждает, будто Цви

Может быть искупителем,

или желает утвердить новый закон,

или вне себя.

Без всякого сомнения, перед нами остатки богатого литературного корпуса, который активно пополнялся в Амстердаме после обращения Шабтая Цви в ислам, однако большая его часть не дошла до наших дней.