Введение

Гомосексуальные отношения между мужчинами запрещены под страхом смертной казни в Торе Моисея: «Если мужчина лег с мужчиной, как с женщиной, то оба они сделали мерзость. Их следует предать смерти; вина за их кровь — на них самих» (Ваикра, 20:13, здесь и далее перевод РБО). Восемнадцатая глава книги Ваикра, в которой перечисляются запретные половые связи, начинается с предостережения: «Не подражайте обычаям Египта, где вы жили, и обычаям Ханаана, куда Я вас веду. Не следуйте их законам. Мои законы соблюдайте, Мои предписания исполняйте и следуйте им: Я — Г‑сподь, ваш Б‑г» (18:3‑4). За запретом половых сношений между мужчинами «Не ложись с мужчиной, как с женщиной: это мерзость» (18:22), следует запрет сношений с животными, после чего авторы Торы предупреждают Израиль, что именно из‑за грехов сексуального характера Б‑г решил истребить народы, населявшие Ханаан:

 

Не совокупляйся с животным, оскверняя себя, и пусть женщина не отдается животному: это гадость. Не оскверняйте себя такими делами. Всем этим оскверняли себя народы, которых Я изгоняю, расчищая вам место. Из‑за них эта земля стала нечистой, Я призвал ее к ответу за грех, и она изрыгнула живущих на ней. Вы же должны соблюдать Мои предписания и Мои законы; пусть никто из вас, ни коренной житель, ни живущий среди вас переселенец, не делает таких мерзостей. Те, кто жил на этой земле до вас, делали все эти мерзости — и земля стала нечистой. Да не будет такого, чтобы эта земля из‑за вас осквернилась и вас изрыгнула, как изрыгнула она тот народ, что обитал здесь перед вами! Всякий, кто делает такие мерзости, будет истреблен и отторгнут от народа своего. Соблюдайте Мои установления: не следуйте тем мерзким обычаям, по которым здесь жили до вас,— не оскверняйте себя ими. Я — Г‑сподь, ваш Б‑г» (18:23‑30).

 

Итак, уже в Торе разнообразные сексуальные девиации — девиации в понимании Торы — описываются как характерные для неевреев. Это очень важно. Как мы увидим далее, авторы иудейской литературы, написанной на греческом в период Второго храма, считали гомосексуальность характерным для языческого мира ярким признаком интеллектуальной и нравственной деградации, и поэтому критика гомосексуального поведения занимала в этой литературе центральное место. Краткому обзору темы гомосексуальности в иудео‑греческой литературе греко‑римской эпохи будет посвящена первая часть этой статьи. Во второй части я попытаюсь показать, что видение языческого мира как по сути гомосексуального, педерастического, лежало в основе мировоззрения апостола Павла и было почерпнуто им из иудео‑эллинистического дискурса. В наиболее композиционно продуманном и теологически захватывающем из своих посланий — Послании к римлянам Павел описывает весь языческий мир — мужчин и женщин в равной степени — как погрязший в гомосексуальности вследствие отвержения знания об истинном Б‑ге. Павел вполне мог почерпнуть мысль о том, что гомосексуальные отношения характерны для язычников, из книги Ваикра, но скорее всего он изложил воззрения, бытовавшие в современной ему иудео‑эллинистической литературе, или, как полагают некоторые ученые, заимствовал большую часть своих идей и даже фразеологии (в Рим., 1:18‑32) из древнееврейского произведения на греческом Премудрости Соломона.

Критика гомосексуальных отношений в иудео‑греческой традиции

Септуагинта

Обсуждение любой темы в древней иудео‑греческой литературе должно начинаться с древнегреческого перевода Торы, известного как Септуагинта (ок. 250 года до н. э.). Переводчики (Ваикра, 18 и 20) перевели запрет на мужские гомосексуальные отношения буквально: «И с мужчиной не ложись женским лежанием — ведь это мерзость» (18:22); «И тот, кто ложится с мужчиной женским лежанием, оба сделали мерзость; да будут умерщвлены; они виновны» (20:13). В этих стихах из Септуагинты нет ничего особенного, кроме того, что, возможно, сочетание слов «мужчина» и «лежание» впоследствии породило иудео‑греческий нео­логизм арсенокойтес (лежащий с мужчиной, мужеложец), впервые встречающийся у апостола Павла в 1 Кор., 6:9. Павел мог быть знаком с постбиблейским еврейским термином мишкав захар, а мог и сам придумать это слово — эллинистические евреи чувствовали себя как дома в греческом языке, изобретая все новые и новые неологизмы.

Филон Александрийский и Иосиф Флавий

Если бы мы решили подробно обсуждать критику гомосексуальности у Филона Александрийского (ок. 20 года до н. э.— ок. 45 года н. э.), нам, по меньшей мере, потребовался бы весь объем этой статьи. Филон считал проявления гомоэротизма верхом мерзости и нередко противопоставлял воздержание и целомудрие, присущие ученикам Моисея, распутству, в том числе и гомосексуальному, характерному для язычников. Однако необходимо помнить, что Филон в целом очень негативно относился к сексу — даже когда речь шла о разрешенных Торой интимных отношениях между законными мужем и женой. Филон считал, что половой контакт позволителен исключительно ради прокреации и никак иначе. Секс ради наслаждения плоти и удовлетворения телесных влечений был для Филона анафемой, а поэтому неудивительно, что он относился к гомосексуальным отношениям с отвращением и презрением.

Иосиф Флавий (37 год н. э.— ок. 100 года н. э.) в своих произведениях несколько раз ссылался на библейский запрет на сексуальные отношения между мужчинами. Наиболее подробно он обсуждает этот запрет во второй книге своего последнего труда «Против Апиона» (ПА). Именно эта часть произведения, по мнению многих ученых, была в немалой мере заимствована и переписана Иосифом из предшествующего иудео‑эллинистического источника. В ПА (2:199) мы читаем, что «совокупление же мужчин между собой закон почитает мерзостью, и смерть полагается тому, кто это [footnote text=’Перев. А. В. Вдовиченко, цит. по изд: Филон Александрийский. Против Флакка. О посольстве к Гаю. Иосиф Флавий. О древности еврейского народа. Против Апиона. Москва–Иерусалим, 1994/5755. ‘]совершит[/footnote]», а в ПА (2:215) Флавий заявляет, что «наказание для большинства преступников — смерть, будь то прелюбодей, насильник, мужеложец или тот, кто на это согласился». В ПА (2:275), в контексте сравнения иудейского закона с законами греков, Флавий пишет следующее:

 

Чего ради стали бы мы подражать чужим законам, если мы видим, что они не исполняются даже теми, кто сам их учредил? Ведь почему бы лакедемонянам не отказаться от полностью закрытого устройства своего государства и от презрительного отношения к браку, а элейцам и фиванцам — от своего противоестественного и уж слишком откровенного мужеложства? Так, всего того, что ранее признавалось у них полезным и прекрасным, пусть даже на деле им и не удалось избавиться от этого совершенно, они теперь не признают, но дополнительно вводят об этом законы, которые некогда обладали у эллинов такой силой, что даже богам приписывали мужеложство, а уж потом, естественно, допускали крово­смесительные браки с родными сестрами, тем самым оправдывая свой разврат в самых противоестественных и непристойных удовольствиях.

 

Приведенные выше отрывки не являются единственными местами в произведениях Флавия, где он открыто критикует гомосексуальное поведение. Так, он осуждает жителей Содома за их попытку вступить в интимную связь с ангелами, которых они приняли за молодых людей (Иудейские древности, 1:200), и критикует Марка Антония за его похотливость при виде портрета молодого Аристобула III (там же, 15:25‑29). Как и другие иудео‑эллинистические авторы, Флавий считал, что гомосексуализм характерен для язычников, но не для евреев. Однако в одном пассаже он намекал, что в ходе Иудейского восстания 66–74 годов н. э., революционеры‑зелоты (каковых он стремился дистанцировать от истинного иудаизма) вели себя низко во всех смыслах:

 

Из пресыщения они бесстыдно предавались женоподобным занятиям: убирали себе волосы, наряжались в женские одежды, умащались благовониями и, чтобы казаться привлекательными, подводили глаза. Они подражали не только нарядам, но и страстям женщин и в крайностях своего разврата изобретали беззаконные наслаждения. Превратив весь город в дом разврата, они осквернили его нечистыми делами, однако, видом уподобившись женщинам, руки свои использовали для убийства (Иудейская война, 5:561‑562).

 

Флавий ненавидел зелотов и, я полагаю, приписал им гомосексуальное поведение лишь для того, чтобы подчеркнуть их немужественный и неиудейский характер.

Псевдо‑Фокилид

«Сентенции Псевдо‑Фокилида» — это нравоучительная иудейская поэма, написанная между I веком до н. э. и последней третью I века н. э. от имени греческого поэта, проживавшего в Милете в VI веке до н. э. Как и авторы Книг Сивилл, так и Псевдо‑Фокилид, с одной стороны, выдавали себя за языческих мудрецов и пророчиц, а с другой — проповедовали традиционные иудейские идеи и ценности. Запрет на гомосексуальные отношения между мужчинами — это то, с чего практически начинается поэма — в третьей строке автор провозглашает: «Не прелюбодействуй и не возбуждай мужскую (т. е. гомосексуальную) страсть». Так начинается его резюме десяти заповедей!

Псевдо‑Фокилид возвращается к теме гомосексуальных отношений также в строках 190–192: «Не преступай ради незаконной страсти границы природной сексуальности. Секс между мужчинами [т. е. самцами] неугоден даже животным. И да не имитируют женщины сексуальную роль мужчин». Хотя представление о том, что гомосексуальные отношения нехарактерны для животных, ошибочно, оно являлось общим местом в древнегреческом мире. В Торе нет запрета на половые отношения между женщинами, но, как мы видим здесь, критика однополой женской любви иногда встречается в постбиблейской иудейской литературе, а затем становится частью «теологии языческого мира» у апостола Павла.

Иудейские Книги Сивилл

Подобно Псевдо‑Фокилиду, иудейские Книги Сивилл выдают себя за языческую литературу, при этом проповедуя иудейские идеи и призывая язычников к вере в единого Б‑га евреев; критика гомосексуальных отношений встречается в Книгах Сивилл нередко. Во 2 Кн. Сивилл содержится призыв отдалиться от клеветы, мужеложества и убийства; в следующий раз мы неоднократно сталкиваемся с критикой гомосексуальных отношений в 3 Кн. Сивилл (которая приняла свою окончательную форму в Александрии в I веке до н. э.):

 

Низко падут нечестивцы надменные, мерзостью жуткой

Жизнь их наполнится вся, мужчина с мужчиною станут

Здесь предаваться разврату, а малых детей на продажу

Будут в позорных домах [footnote text=’Книги Сивилл / Перев. М. Витковской и В. Витковского. М., 1996.’]выставлять[/footnote] (183–186).

 

Автор 3 Кн. Сивилл подчеркивает, что в отличие от язычников евреи гнушаются пайдерастии:

 

В мысли имеют они сохранять целомудрие ложа,

С детьми пола мужского не водят позорную дружбу,

Как Египтяне и как Финикийцы, а также Латины,

Эллины разных племен и множество прочих народов:

Персы, Галаты и целая Азия — все, кто забыли

И преступили священный закон бессмертного Б‑га (595–600).

 

В конце книги автор призывает язычников к вере в иудейского Б‑га, призывая их оставить идолопоклонство, мужеложество, убийство нежеланных детей:

 

Так поспешите же, люди, слова мои сердцем усвоить:

Идолов мерзких оставьте, живому Б‑гу служите;

Остерегайтеся блуда и грязного ложа мужского,

Если дети родятся, растите их, не убивайте — 

Все прегрешения эти влекут Б‑жий гнев за собою (762–766).

 

4 Кн. Сивилл является самой короткой из обсуждаемых здесь, и она была написана ок. 80 года н. э. Автор, призывающий языческие народы Европы и Азии покаяться и поклоняться единому Б‑гу, пишет, что люди, изведовавшие счастье из‑за почтения к великому Б‑гу и его прославления, будут избегать секса с чужими женами так же, как и «мерзкого и отвратительного мужеложества» (34).

В 5 Кн. Сивилл (первая треть II века н. э.) критика гомосексуальных отношений встречается три раза: Рим осуждается за прелюбодеяния и гомосексуализм, автор описывает римлян как тех, «кто на ложе свое нечестиво детей возводили». В строках 414–434 автор описывает явление небесного избавителя, вследствие которого

 

Злу среди рода людского отныне места не будет:

В браке изменам, с детьми не дозволенным Богом сношеньям,

Смертоубийству, вражде — лишь законному единоборству (429–431).

 

Подытоживая обзор Книг Сивилл, можно сказать, что их авторы считали гомосексуальные отношения преступлением и пороком, характерным для языческого мира, и упоминали их в контексте других грубых преступлений против бога и человечества, таких, как идолопоклонство, убийство, прелюбодеяние, умерщвление нежеланных младенцев и торговля людьми.

Послание Псевдо‑Аристея и 2 Енох

Главной целью автора Послания (Псевдо‑)Аристея (II–I веков до н. э.) являлась легитимация «перевода» Торы на греческий — Септуагинты. Подобно Псевдо‑Фокилиду и Книгам Сивилл, Псевдо‑Аристей выдавал себя за язычника, однако — в отличие от них — не проповедовал иудаизм открыто, а, продолжая притворяться хорошим язычником, знакомящимся с иудаизмом, прославлял его все больше по мере своего ознакомления с евреями, их страной и Законом. Среди прочего он пересказывает разъяснения на тему иудейского Закона, якобы полученные из уст первосвященника Элиэзера:

 

Действительно, большинство остальных людей оскверняют себя [половыми] сношениями, совершая тяжкую несправедливость, и этим хвалятся [даже] целые страны и города; они не только вступают в сношения с мужчинами, но оскверняют матерей и дочерей. Мы же воздерживаемся от [footnote text=’Письмо Аристея к Филократу / Введ., перев. и комментарии В. Ф. Иваницкого // Труды киевской духовной академии. 1916. Т. 2. Кн. 7/8. С. 153–198; Т. 3. Кн. 9/10. С. 1–37; Кн. 11/12. С. 197–225.’]этого[/footnote] (152).

 

И снова мы видим, что гомосексуальные отношения описываются автором этого иудео‑греческого произведения как отличительный признак язычников, подчеркнуто несвойственный евреям.

До сих пор мы обозревали древнееврейскую литературу, написанную и сохранившуюся на греческом языке. Несмотря на то что 2 Книга Еноха сохранилась лишь на старославянском, немало ученых считают, что изначально она была написана на греческом, возможно, в иудейской общине Египта, около I века н. э. В одной из рукописей одной из редакций текста в описании посещения Енохом места загробных мучений нечестивых упоминается место наказания грешников, которые наряду с другими грехами (колдовством, воровством, развратом, убийствами) вопреки естеству практикуют «деторастление, в задний проход, по‑содомски» (10:4, J).

Премудрость Соломона

Прежде чем мы перейдем к заключительной части этого обзора, необходимо обсудить еще один важнейший документ греко‑римской диаспоры — Книгу Премудрости Соломона. Большая часть ученых полагает, что это произведение было написано в Александрии в I в. до н. э. Более того, немало ученых считают, что апостол Павел был знаком с Премудростью и полагался на главы 13–14 этой книги для построения собственной критики языческого мира в первой главе Послания к Римлянам.

В 13‑й главе автор Премудрости излагает свое видение процесса отступничества языческого мира от единого Бога, характер Которого очевидно явлен через Его творение. Сначала он критикует тех язычников, которые вместо Бога поклоняются силам природы, затем — тех, кто поклоняется истуканам и изображениям. Автор напрямую связывает идолопоклонство с половыми извращениями — «Ведь измышление идолов — начало разврата» (14:12). Чуть ниже тема идолопоклонничества и разврата раскрывается шире:

 

Далее, недостаточно было им заблуждаться относительно знания о Боге: даже проводя жизнь в великой войне неведения, они называют столь огромное зло — миром. Устраивая либо детоубийственные обряды, либо прикровенные таинства, либо неистовые пиршества по чужим обычаям, они уже не хранят в чистоте ни жизнь, ни брак, но либо коварно убивают друг друга, либо причиняют горе прелюбодеянием. И повсюду вперемешку — кровь и убийство, воровство и обман, растление, вероломство, бунт, клятвопреступление, тревога [для людей] порядочных, неблагодарность, осквернение душ, противоестественные извращения [смена пола], беспорядочные браки, супружеские измены и бесстыдный разврат. Почитание безымянных идолов — вот начало, причина и крайний предел всякого [footnote text=’Соломонова книга Мудрости / Перев. А. Н. Коваля. М.: Читра, 2002.’]зла[/footnote]…

 

Премудрость Соломона еще раз иллюстрирует тот факт, что евреи греко‑римского периода, писавшие на греческом, вплотную связывали язычество с сексуальными девиациями, особенно гомосексуализмом. Автор Премудрости высказал свое понимание вопроса крайне ясно — идолопоклонничество является корнем всего разврата, включая замену половых ролей между мужчинами и женщинами.

Апостол Павел и иудео‑греческая традиция критики гомосексуальности

Мой интерес к апостолу Павлу обусловлен моим стремлением в контексте изучения иудео‑греческой литературы выработать методологию, которая позволит нам использовать его аутентичные труды в качестве первоисточников для изучения еврейской диаспоры периода Второго храма. Никто из специалистов не спорит с тем, что Павел был иуде­ем, и даже если многие считают, что после своего «обращения ко Христу» он так или иначе изменил свои взгляды на «иудаизм» (что все эти слова означают, ученые все более затрудняются объяснить), то мало кто отрицает, что в целях артикуляции своего новообретенного откровения он продолжал использовать интеллектуальный багаж родного иудео‑­эллинистического наследия.

Основным текстом по нашей теме является Послание к Римлянам, однако начну я с 1 Кор., 6:9:

 

Или вы не знаете, что неправедные Божьего Царства не наследуют? Не заблуждайтесь: ни блудники, ни идолослужители, ни прелюбодеи, ни педерасты, ни мужеложцы, ни воры, ни любостяжатели, ни пьяницы, ни хулители, ни грабители — Царства Божия не наследуют, и такими были некоторые из вас; но омылись, но были освящены, но были оправданы именем Господа Иисуса Христа и Духом Бога нашего.

 

В Первом послании к Коринфянам — к общине, состоявшей из обращенных Павлом язычников,— он описывает некоторых из членов общины как бывших пассивных и активных гомосексуалистов. Как и другие сексуальные правонарушения («блуд», прелюбодеяние), в глазах Павла гомосексуальные отношения относятся к прошлой, языческой, жизни членов коринфского христианского микрокосма. Павел однозначно заявляет, что практикующие гомосексуальные сношения не наследуют Царства Божия — как и грабители, убийцы, алкоголики.

Наиболее интересным пассажем, в котором Павел обсуждает гомосексуальные отношения, является Рим., 1. При анализе этого текста важно не забывать, что в своем наиболее теологически продуманном послании к христианской общине Рима (не основанной им самим!) Павел подробно излагает суть проповедуемой им благой вести о Христе. В глазах Павла искупительная жертва Христа была необходима, поскольку, как он пишет в Рим., 3:23, «все [т. е. все человечество] согрешили и лишены славы Божией». Однако такой расклад далеко не всем очевиден, и поэтому Павел, начиная с середины первой главы, обосновывает свой аргумент, подводя все человечество — как язычников так и иудеев — «под монастырь». Во второй и третьей главах он объясняет, почему евреи нуждаются во Христе — по его мнению, они, имея Тору, не соблюдали или не были в состоянии ее соблюдать, как требовалось. У Павла нет сомнения в преимуществе иудеев перед язычниками — первым, прежде всего, были вверены глаголы Божии, но тем не менее, они не выполняли их, как полагалось. Теперь можно вернуться к обсуждению описания языческих грехов в Рим., 1:

 

Ибо я не стыжусь Евангелия, потому что оно есть сила Божия ко спасению каждому верующему: как Иудею, первому, так и Еллину. Ибо праведность Божия в нем открывается от веры в веру, как написано: праведный верою жив будет. Ибо открывается гнев Божий с неба на всякое нечестие и неправду людей, держащих истину в плену у неправды, так как то, что можно знать о Боге, явно для них, ибо Бог им явил. Ибо то, что незримо в Нем, созерцается от создания мира чрез размышление над творениями: и вечная Его сила и Божество, так что нет у них извинения, потому что, познав Бога, они Его, как Бога, не прославили и не возблагодарили, но осуетились в умствованиях своих, и омрачилось несмысленное их сердце. Называя себя мудрыми, они обезумели и изменили славу нетленного Бога в подобие образа тленного человека, и птиц, и четвероногих и пресмыкающихся. Поэтому предал их Бог в похотях сердец их нечистоте, так что они бесчестили свои тела: они заменили истину Божию ложью и поклоняются и служат твари вместо Творца, который благословен вовеки, аминь. Поэтому предал их Бог страстям бесчестным: ибо и женщины их заменили естественные сношения противоестественными; подобным же образом и мужчины, оставив естественные сношения с женщиной, разгораются в вожделении своем друг на друга, мужчины на мужчинах, делая срам и получая в самих себе должное возмездие за свое заблуждение. И поскольку они не рассудили иметь познание Бога, предал их Бог безрассудному уму делать недолжное: исполнены они всякой неправды, лукавства, любостяжания, злобы; полны зависти, убийства, ссор, коварства, злонравия, наговоров; они клеветники, богоненавистники, обидчики, высокомерны, хвастливы, изобретательны на зло, родителям непокорны, несмысленны, вероломны, нелюбовны, немилосердны. Они, познав суд Божий, что делающие таковое достойны смерти, не только то творят, но и делающих одобряют (Рим., 1:16‑32).

 

Не углубляясь в подробный анализ источников, на которых основывался Павел, необходимо подчеркнуть несколько вещей. Вот как Павел видит языческий (неиудейский) мир:

1. Имея знание о Творце из творения, язычники поклоняются тварям.

2. Идолопоклонство ведет к утере разума, его «осуетлению».

3. Утеря разума ведет к половым извращениям.

4. Мужчины и женщины меняют роли, занимаются однополым сексом.

5. Извращенный ум и извращенный секс приводят к тому, что язычники нравственно деградируют, живут как преступники.

Как мы видели выше, критика гомосексуальных отношений среди язычников была хлебом насущным иудейских авторов греко‑римской диаспоры. Они рассматривали запрет на мужской гомосексуализм как часть десяти заповедей, вместе с запретом прелюбодеяния. Они рутинно считали своих соседей‑язычников извращенцами и безнравственными преступниками. Каждый из перечисленных выше пяти пунктов можно выявить в иудео‑греческой литературе, рассмотренной выше. Однако лишь в одном произведении все они присутствуют одновременно, более‑менее в том же порядке, при идентичной структуре аргумента и со многими дословными совпадениями.

Премудрость Соломонова, даже по самым скромным оценкам, была написана ранее Послания к Римлянам. Ученые, начиная со второй половины XIX века, привели немало филологических аргументов в пользу того, что Павел «штудировал» эту книгу. Я вполне согласен с их аргументами и на основе собственного филологического анализа Премудрости и Послания к Римлянам полагаю, что Павел воспроизвел и креативно развил стереотипную картину языческого мира, известную ему из Премудрости. Это не значит, что он не сталкивался с парадигмой «идолопоклонство — сексуальные извращения — полное нравственное падение» до того как прочел Премудрость; однако многочисленные параллели в идеях, фразеологии и структуре аргумента свидетельствуют в пользу того, что мы имеем дело со случаем литературного заимствования.

В процессе моих долгих попыток понять Павла в контексте других иудеев греко‑римской диаспоры я был вынужден признать, что он был неординарной личностью. Греческий язык Павел знал относительно хорошо, но кроме еврейско‑греческой Библии (которую он, возможно, знал наизусть или почти наизусть) и еврейской экзегезы мало чем интересовался в интеллектуальном плане — если, конечно, не принимать во внимание его многочисленные увлекательные путешествия вокруг половины западной части известного тогда света. Тем более интересно, что Павел, при своей «библейской» консервативности и отсутствии прямых связей с иудейской общиной Александрии (он никогда не был в Египте), перенял картину языческого мира и структуру аргумента, направленного на его осуждение, изложенную в александрийской Премудрости Соломона.

Если Павел был знаком с Премудростью, то это значит, что у нас в руках единственный пример того, что еврей из Малой Азии/Эрец‑Исраэль был знаком с этим произведением. Причем осуждение языческого мира как погрязшего в поклонении идолам, гомосексуализме и безумии, идущего к закономерному моральному распаду на уровне как личности, так и общества, легло в основу основ христианской теологии. Вот зачем людям нужен был Христос — чтобы спасти их от гомосексуализма. Так пишет апостол Павел в середине I века н. э., а последствия этого для цивилизации Запада пусть обсуждают историки более поздних периодов. Но не остается сомнения, что Павел принимает, а затем воспроизводит современный ему иудео‑эллинистический стереотип: все не наши — гомосексуалы.