25 января исполняется 80 лет со дня рождения Владимира Высоцкого. К юбилею «Лехаим» изучил еврейскую тему в творчестве поэта.

У НАС давно спустилась мгла –
В Стране чудес – светлей…

В. Высоцкий

Путь БЛЕСТЯЩИЙ НАШ – смех
и загадка,
Вот и время всех бледных времен…

В. Высоцкий

В публикациях о Высоцком уже много раз говорилось о бесконечном разнообразии тематики в его песнях. Но, кажется, никто еще не обратил наше внимание на то, что была в его поэтико-музыкальном творчестве тема еврейская. Как-то не принято было в нашем литературоведении, в филологии советской рассуждать об этом скользком предмете. Тема эта, быть может, не магистральная, не дежурная, но так или иначе она присутствует, видимо, в творчестве почти каждого русского поэта, писателя.

Хотя оговорюсь. А разве сегодня не существуют возникшие из-за непомерных амбиций многих наших бездарных политиков «темы» – грузинская, чеченская, ингушская, казахская, украинская, белорусская, да русская, в конце концов? Какие-то из них давно, другие объявились совсем недавно…

Обращение поэтов и писателей к еврейской теме вполне естественно. Любой серьезный поэт, который «отражает СВОЕ время», считает себя не вправе пройти мимо этой довольно щекотливой и часто болезненной для общества темы, проблемы которой, похоже, существовали во все времена и во всех государствах.

Саша Черный в 1909 году написал «проблемное» стихотворение, «Еврейский вопрос»,  где сразу в первой же строке заостряет эту проблему: «Не один, а четыре еврейских вопроса!..», а потом, как вывод, пишет

Для всех, кто носит имя человека,

Вопрос решен от века и на век –

Нет иудея, финна, негра, грека,

Есть только человек

Есть у Иосифа Уткина стихотворная «Повесть о рыжем Мотэле, господине инспекторе, раввине Исайе и комиссаре Блохе», которую Маяковский назвал шедевром. Осип Мандельштам, Михаил Светлов, Самуил Маршак, Борис Слуцкий, Михаил Матусовский… (список этот бесконечен) так или иначе освещали еврейскую тему в своем творчестве. Даже узбекский поэт Гафур Гулям написал в 1943 году поэму под «вызывающим» заглавием: «Я – еврей». В этом же длинном ряду стоят поэма в песнях Александра Галича «Кадиш», трагическое стихотворение Евгения Евтушенко «Бабий Яр». …Ну а стихи еврейских поэтов переводили на русский многие (назовем их по-старому) советские поэты: Анна Ахматова, Елена Благинина, Евгений Евтушенко, Борис Пастернак, Давид Самойлов и др.

И в музыкальном искусстве, и в кино также постоянно присутствует тема страданий еврейского народа.

Во времена Брежнева ходил анекдот, возникший из жизни.

– Леонид Ильич, мы открыли в Москве Камерный еврейский театр.

– Да? А на сколько камер?

Действительно, в 1970-е в Москве был создан Камерный еврейский музыкальный театр, вскоре прекративший свое существование.

Тема страданий еврейского народа многократно отражена в камерных и симфонических произведениях Дмитрия Шостаковича, которые, увы, не звучали на советской сцене. На два десятка лет был «положен на полку», т.е. отправлен в своеобразный ГУЛАГ для произведений киноискусства, замечательный фильм режиссера Александра Аскольдова «Комиссар» (1967 год, в главных ролях Нонна Мордюкова и Ролан Быков). Советский фильм о гражданской войне, о природе зла, фильм, где блюстители чистоты коммунистической идеологии, коммунистической морали увидели антисоветские настроения. Именно в конце 60-х – начале 70-х, в связи с массовым выездом евреев из СССР, еврейская тема стала крайне нежелательна в советском искусстве и в советской прессе.

О другой войне в Европе, о массовом насилии и о страдальческой судьбе евреев жестоко и жестко рассказал выдающийся фильм американского режиссера Стивена Спилберга «Список Шиндлера», который вышел на российские экраны в 1994 году.

Настоящие художники – писатели, поэты – всегда прозорливее правителей, ангажированных ими политиков, а также их защищающих, оправдывающих и подпирающих идеологов, философов.

Евреи – страдательная фигура в контексте и российской, и мировой истории человечества. Судьба евреев – весьма существенная во все времена и болезненная часть жизни цивилизованного, казалось бы, общества. В жизни еврейского народа больше серых, черных будней, чем светлых, радужных праздников. Далеко не счастливого, но плодовитого на таланты во всех сферах человеческой деятельности – в науках, искусствах – народа, стремящегося умом, трудолюбием из бедных, обижаемых «выбиться в люди». Тут и вековая печаль, некая национальная ущемленность без вины виноватых – вечно гонимого еврейского народа.

Так существует ли еврейская тема, еврейский вопрос в России? Безусловно. А в чем тут проблема? Вспомним крылатое выражение из «Двенадцати стульев» Ильфа и Петрова: «У нас евреи – есть, а вопроса – нет». Умолчание – удобная позиция.

Ну кто же санкционирует в насквозь процензурованном государстве такие вот убийственно разящие строчки:

Опять холодным утром синим

Иду еврея провожать.

Бегут евреи из России.

А русским – им куда бежать?

Молва приписывает авторство Геннадию Шпаликову, человеку трагической судьбы. Тут только в четырех строках, не только еврейская, но и русская тема поднята! Конечно, можно это и не печатать. Но ведь проблемы-то существуют, и от них невозможно отмахнуться запретами и умолчаниями.

Я не говорю об эмиграции в эпоху перелома 20-х годов в нашей стране. И не только евреев. Там это, видимо, можно объяснить. Но за все 70 лет советской власти сколько же покинуло нашу страну людей творчества – музыкантов, скульпторов, художников, писателей! Почему? Да потому что им не давали говорить честно, так, как им велела их гражданская совесть, совесть патриотов-художников. Все эти переезды за границу я расцениваю именно как политический протест, когда ничего другого Художнику не остается, как покинуть Родину, где творить свободно не дадут.

Антисемитизм в России существовал и на государственном уровне, и на уровне бытовом: с дискриминацией гласной и негласной, с вынужденными переменами фамилий, с вынужденными выездами евреев из страны… На бытовом уровне – это погромы, избиения, поджоги, в крайнем выражении – убийства. С антисемитизмом в России вроде бы боролись, но только формально, декларативно. На деле он существовал на уровне непровозглашенной государственной политики в виде негласных запретов на возможность занимать некоторые должности, поступать в какие-то вузы, были указания не брать на некоторые работы, в так называемые «почтовые ящики» и т.д. Случались еврейские погромы, формально не санкционированные, конечно же, властями, но при их молчаливом одобрении и согласии.

Гонения на евреев в России были и в самом начале XX века, и в середине, и на его исходе.

Во время второй мировой войны немцы повсеместно в Европе разбудили антисемитизм, провоцировали и поощряли его, мотивируя тем, что евреи, якобы, стремились к мировому господству (?!). После войны, в 1948 году, Госбезопасность уничтожила в Минске Соломона Михоэлса, инсценировав автомобильную аварию. В 1953 году возникло знаменитое дело врачей.

Проблемы еврейского вопроса во многом происходят от предрассудков в обществе, нередко на религиозной почве.

К слову, о перемене евреями фамилий. Этот процесс начался в благословенной России уже давно. Еще соратники Ленина это практиковали. В самом начале XX века мало кому известный Лейб Бронштейн превратил себя в Льва Троцкого и под этим именем приобрел всемирную известность. И Яков Михайлович Свердлов был сначала Янкелем Мовшевичем.

В свете всех этих рассуждений весьма симптоматичным является следующий факт, раскрученный журналистами недавно. История повторилась уже в самом конце века.

В 1998 году не один месяц вся страна и весь мир следили за тем, как российский президент упорно сквозь Госдуму проталкивал Сергея Кириенко в кресло премьер-министра страны. И добился своего. Зато оппоненты докопались до того, что Кириенко – не Кириенко вовсе, а Израитель по отцу, чью очень выразительную фамилию он поменял когда-то на фамилию матери, более благозвучную, не вызывающую отрицательных эмоций. Значит, ЕСТЬ вопрос? Значит, БЫЛИ к тому веские основания? Может, и нет государственного антисемитизма сейчас у нас в стране, но, видимо, евреи могут в любой момент оказаться (при очередной заварушке) козлами отпущения. И это осознается правителями даже на самом высшем уровне. Надо отдать должное Борису Николаевичу Ельцину в этой ситуации: он наверняка знал о таком факте в биографии недолго остававшегося премьер-министром Кириенко.

В настоящее время в стране издается более 150 антисемитских изданий. Среди них оказались и московские журналы «Наш современник», «Молодая гвардия»… В Германии сегодня невозможно, говорят, напечатать что-либо антисемитское, фашистское – за этим следит государственная машина. Чего требуют сегодняшние антисемиты, «патриоты»? Ни много, ни мало: «Покончить с еврейской оккупацией России!»

Вспомните известные дебаты в Российской Госдуме в октябре–ноябре 1998 года, когда некоторые депутаты от коммунистов и либерально-демократической партии России выступили с откровенно антисемитскими призывами. Видимо, все эти издержки нынешней российской демократии, больше похожей на анархию.

Короче говоря, весь XX век снискал себе сомнительную славу зловещего антисемитского века.

Когда наши устои уродские

Размела революция в прах, –

Жили в Риме евреи Высоцкие,

Неизвестные в высших кругах.

В. Высоцкий

… хоть еврей, но – хороший!

А. Галич

Владимир Высоцкий – русский поэт XX века. И не семитский, и не антисемитский, но интернациональный художник слова, чуткий к проблемам современного ему общества. Проблемы еврейского народа (как и других народов) в его творчестве – к счастью, не пережитые, не испытанные им на себе – он услышал и увидел в окружающей его жизни.

Еврейская тема у Высоцкого – сквозная, она проходит через все его песенно-поэтическое творчество, с начала 1960-х до 1980 года.

Очень чуткий к проблемам советского общества, Высоцкий сочинил в 1972 году и спел нам ядовито-сатирическую песню «Мишка Шифман башковит…», герой которой

… говорит, что за графу

не пустили пятую.

Куда его не пустили? Конечно, за границу. Почти каждое стихотворение-песня Высоцкого имели множество вариантов и куплетов, отброшенных в конечном итоге по разным соображениям самим автором. И в этой песне, в первой редакции, была еще такая строфа:

Почему же мне лафа,

А ему не светит?

Видно пятая графа

Подвела в анкете.

Действительно, многих в Советском Союзе «подвела» пресловутая эта «пятая графа в анкете». Ситуация дикая, чисто советская.

И, вообще, если возникают разговоры о сионизме или антисемитизме, значит, ЕСТЬ проблемы; если вдруг звучит слово «жид», – значит, ЕСТЬ еврейский вопрос. Если травят анекдоты о правителях наших или о евреях – значит, ЕСТЬ проблемы.

Владимир Высоцкий – выдающийся русский художник-сатирик, художник-философ. Поэт с зорким глазом и острым мышлением, который в так называемом советском социалистическом обществе, где прожил свои 42,5 года, увидел множество несуразностей и бесконечное количество диких проблем. Увидел и поднял их до всеобщего обсуждения и осуждения. Это стало особенно ясным для него, когда в 1970-е годы он сделался (наконец-то!) выездным и получил возможность видеть и сравнивать: как у «них» и как у «нас».

Имена многих знаменитых, известных евреев встречаются в стихах, песнях, эпиграммах Высоцкого. Начиная от событий времен Адама, пророка Моисея до наших времен. Библейские сюжеты, библейские персонажи использовали многие писатели и поэты. Не избегал этого и Высоцкий. Но наряду с этими высокими героями, возникающими у поэта, так сказать, перечислительно, появляется в «Балладе о детстве» («Час зачатья я помню неточно…») сегодняшняя соседка по коммунальной квартире, бедолага «тетя Гися Моисеевна» со жгучими проблемами ее и близких ее родственников. Песня, в которой биография не одного поколения советских людей, военного и послевоенного. Загнанные в коммуналки, где «на тридцать восемь комнаток всего одна уборная», люди жили в беспросветном быту, каждый на виду у каждого, и выплывал наружу тот же жгучий еврейский вопрос:

(…) И било солнце в три луча

Сквозь дыры крыш просеяно,

На Евдоким Кирилыча

И Гисю Моисеевну.

Она ему: «Как сыновья?»

«Да без вести пропавшие!

Эх, Гиська, мы одна семья,

Вы – тоже пострадавшие!

Вы – тоже пострадавшие,

А значит обрусевшие,

Мои – без вести павшие,

Твои – безвинно севшие!»

Обратите внимание на последние четыре убийственно сформулированные строчки, которые советская цензура, конечно же, никогда бы не пустила ни на печатные страницы, ни в эфир. Зато в жанре неподцензурной авторской песни, в записи на магнитофоны, строки эти проникли в уши и в души миллионов.

Боль детства. Боль с детства. И отзывчивость поэта на чужую боль.

У всех на слуху спетое Высоцким «Письмо в редакцию телевизионной передачи “Очевидное – невероятное” из сумасшедшего дома – Канатчиковой дачи». Экое название! Если «автор» этого «письма», от чьего имени пропет этот монолог, – сумасшедший, то очень уж своеобразный сумасшедший. Положите перед собой этот текст и всмотритесь в него внимательно: «Безумная больница» – не та ли страна, в которой всегда ТАСС уполномочивали сообщать миру важные сведения? Да и «графа пятая» у иных не давала клиенту психушки покоя, заставляла его кричать тоже на весь мир.

Р-развяжите полотенцы,

ИНОВЕРЫ, изуверцы!

И врач Маргулис никак не вызывает симпатий у этого «безумного». Правда, там и «врачи-то» еще те были!. От чего врачевали-то?! И поглядите, как «умалишенный» этот призывает к радикальным мерам. (Все закавыченные слова в этом абзаце – из текста Высоцкого).

Больно бьют по нашим душам

«Голоса» за тыщи миль.

Зря Америку мы глушим,

Зря не давим Израиль!

Ох, все песни-то у Высоцкого с двойным дном, как чемоданы были у революционеров, ленинских помощников.

В песнях Высоцкого, надо сказать, собран целый букет ученых – представителей еврейского народа. А из знаменитых евреев больше всего повезло Нобелевскому лауреату физику Альберту Эйнштейну, который чаще других и по-разному фигурирует в песнях Высоцкого. В 1960 году у него появляется стихотворение-песня частушечного склада «Ни о чем» («Есть у жизни много сторон…»). Один из куплетов звучит так:

Академик на досуге

Про Эйнштейна пишет стих.

И вдруг поэт, продолжая СВОЙ стих, «прокидывает» неожиданную параллель с репертуаром блатных:

В магазине три пьянчуги

Пьют пол-литра на троих

Все вполне в рамках народного творчества, с его так называемым параллельным действием в песнях.

Снова и снова возникает имя этого ученого в песнях Высоцкого. Как иллюстрация к размышлениям поэта-певца:

А мы, склонив колени,

Глядим благоговейно.

Таких, как он, – не много –

четыре на мильон!

Возьмем к примеру, Бора

и старика Эйнштейна,

Раз-два да и обчелся –

четвертый Кокильон.

Ах, как замечательно звучит это «благоговейно» в адрес евреев Бора и Эйнштейна! Вообще, надо сказать, Высоцкий запросто, накоротке «общается» с мировыми учеными величинами, «поручая» им выполнение самых неожиданных работ. Вспомним известнейшую смешную и озорную «Утреннюю гимнастику», а в ней:

Главный академик Йоффе

Доказал – коньяк и кофе

Вам заменит спорта профи-

лактика.

Наверное, советский физик, академик Абрам Федорович Иоффе (1880-1960) был бы весьма удивлен, узнав, что он доказывал своей работой преимущества спорта перед коньяком и кофе! Он умер за восемь лет до того, как прозвучала эта звонкая песня Высоцкого, одна из любимых в народе.

А совершенно роскошная озорная песенная дилогия «В честь шахматной короны» («Я кричал: «Вы что ж там, обалдели?…»), где Высоцкий обыгрывает еще одну гениальную фамилию талантливого народа, Фишер – Шифер, и рисует, ох, какие знакомые нам нравы, НАШИ нравы («ндравы!»). Поиграл наш герой с Фишером-Шифером. Да и с Талем-евреем сразился. Десять партий. Думаете, в шахматы? «В преферанс, в очко и на бильярде».

В своих стихах, песнях, эпиграммах Высоцкий вывел в свет, обозначил, воспел многих евреев – своих друзей, знакомых, коллег по работе. Увековечил их, посвятив им либо короткие юмористические эпиграммы, либо целые сюжетные стихотворения. С огромной симпатией ко всем этим персонажам.

Вот, к примеру, нежное посвящение его своему соратнику по театру, артисту «Готлибу Михайловичу Ронинсону в день его, Готлиба Михайловича, пятидесятилетия». Так назвал Высоцкий свое восьмистишие.

Если болен морально ты

Или болен физически,

Захандрил эпохально ты

Или эпизодически, –

Не ходи ты по частникам,

Не плати им ни грошика.

Иди к Гоше, несчастненький,

Тебя вылечит Гошенька.

В связи с прозвучавшей фамилией Ронинсона я вспомнил совсем короткую сцену в конце фильма Леонида Гайдая «Двенадцать стульев». Сцену в летнем кафе на берегу теплого южного моря, где предприимчивый Остап Бендер вылавливает в толпе шапочно знакомого ему гражданина в белой панамочке, которого, ошарашив, тут же мгновенно заставляет раскошелиться на 500 рублей для спасения отца русской демократии Кисы Воробьянинова. Вот этого смертельно перепуганного, заикающегося человека, с трясущимися губами, выпученными глазами, играет Готлиб Ронинсон.

Высоцкий в буквальном и в переносном смысле воспел три творческих дуэта, с которыми довелось ему в жизни тесно общаться и работать.

Вот и кончился процесс.

Не слыхать овацию –

Без оваций всё и без

Права на кассацию (…)

Стихотворение это было написано по поводу скандально известного судебного процесса советских властей над писателями Андреем Синявским и Юлием Даниэлем. По форме стихотворение представляет собой будто бы услышанные автором обрывки разговоров, разные реплики, комментарии к тому позорному для страны действу (расправе!), когда шельмовали (и уничтожали!) достойных людей, организуя «отклики масс», тех масс, которые сами не читали, сами не слышали, но гневно осуждали содеянное кем-то.

Тема получила продолжение у Высоцкого в другом стихотворении. А называется стихотворение «В день рождения Валерию Фриду и Юлию Дунскому». («У вас все вместе – и долги, и мненье…») – талантливым и плодовитым авторам сценариев многих фильмов, в том числе «Служили два товарища» и «Сказ про то, как царь Петр арапа женил», в которых Высоцкий сыграл главные роли. Талантливые литераторы, кинодраматурги, которым пришлось испытать

Две пятилетки северных широт,

Где не вводились в практику зачеты, –

Ни день за три, ни пятилетка в год,

А десять лет физической работы (…)

Я вас люблю – не лгу ни на йоту.

Ваш искренне, – таким и остаюсь –

Высоцкий, вечный кандидат в Союз,

С надеждой на совместную работу (…)

Надо ли говорить, что удачный, интересный сценарий – основа будущего удачного фильма.

Существенная разница в возрасте Дунского – Фрида и Высоцкого не помешала им стать друзьями. Хочу обратить внимание читателей на эту горькую строчку: «Высоцкий, вечный кандидат в Союз…» – Союз писателей имеется в виду.

Последний год жизни Высоцкого подарил ему счастье сотрудничества с дуэтом писателей-сценаристов братьями Георгием и Аркадием Вайнерами, «родителями» незабвенного Глеба Жеглова в сериале «Место встречи изменить нельзя». А Высоцкий подарил им свою стихотворную трилогию (стихотворение и две песни):

а) «Я не спел вам в кино, хоть хотел…»

б) «Граждане, ах, сколько ж я не пел, но не от лени…»

в) «Письмо торговца ташкентскими фруктами с центрального рынка» («Жора и Аркадий Вайнер! Вам салям алейкум…»)

Нельзя, конечно же, не назвать тут еще одну песню Высоцкого – «Если ночью был ты пьяный…», написанную в содружестве с Артуром Макаровым (ныне тоже покойным), другом поэта. А тут есть замечательные выразительные слова:

(…) И артисты, и юристы –

Тесно держим в жизни круг.

Есть средь нас жиды и коммунисты,

Только нет средь нас подлюг!

Как видите, песни Высоцкого, в том числе и с еврейской тематикой, весьма социальны.

В 1963 году Высоцкий пишет, ставшую широко известной, песню «Антисемиты», уже в названии ее обозначая конкретную проблему, разоблачая ее «героя». Точнее, сам персонаж, от имени которого она поется, саморазоблачается:

Зачем мне считаться шпаной и бандитом –

Не лучше ль податься мне в антисемиты:

На их стороне хоть и нету законов –

Поддержка и энтузиазм миллионов (…)

А дальше, если послушать песню, внимательно послушать все восемь ее куплетов, – как говорится, есть информация к размышлению.

Есть набросок песни (две строфы), которую, как сказано в примечании к ней, «Володя обещал дописать». Но, увы, теперь нам не дано знать, во что это могло бы развернуться:

И фюрер кричал, от завода бледнея,

Стуча по своим телесам,

Что если бы не было этих евреев,

То он бы их выдумал сам.

Но вот запускают ракеты

Евреи из нашей страны…

А гетто, вы помните гетто –

Во время и после войны?

«Он бы их выдумал сам». Чтобы иметь повод для репрессий. Как часто нужен кое-кому только повод, любой внешний повод. Который ведь можно и организовать. Например, покушение, взрыв, поджог. И свалить на «нужных» людей, с соответствующими действиями в отношении их. Что и было в мировой истории проделано неоднократно. Технология за века отработана! Так появляются «сбежавшие евреи», среди которых несчастные, нищета коих не позволяет им ехать первым классом:

Стареют все – и Ловелас,

И дон Жуан, и Греи.

И не садятся в первый класс

Сбежавшие евреи (…)

Широко известна песня Высоцкого с изящным названием: «Лекция о международном положении, прочитанная посаженным на 15 суток за мелкое хулиганство своим соседям по камере». Здесь приводится одно из 22 (!) авторских названий ее. Лектор в разговоре с коллегами по нарам на популярные когда-то по линии Общества «Знание» международные темы, конечно, не мог обойти своим вниманием еврейский вопрос в его собственной, весьма специфической острой постановке. И выглядит это так:

В Америке ли, в Азии, в Европе ли –

Тот нездоров, а этот вдруг умрет.

Вот место Голды Меир мы прохлопали,

А там – на четверть бывший наш народ.

Моше Даян без глаза был и ранее –

Другой бы выбить, ночью подловив!

И если ни к чему сейчас в Иране я,

То я готов поехать в Тель-Авив (…)

«На четверть бывший наш народ» – слова поэта, поистине ставшие крылатыми. Сейчас, спустя двадцать с лишним лет, наверное, надо петь: «наполовину бывший наш народ!»

Ну и если уж мы заговорили на международные темы, то нельзя пройти мимо «разоблачительной» песенной концепции Высоцкого в песенке «Мао Цзэдун – большой шалун…»:

(…) Кто с Мао вступит в спор, тому дадут отпор

Его супруга с Линем Бяо.

А кто не верит нам – тот негодяй и хам.

А кто не верит нам – тот прихвостень и плакса.

Марксизм для нас азы, ведь Маркс не плыл в Янцзы.

Китаец Мао раздолбал еврея Маркса!

В те годы выступить с такой «концепцией»  марксизма-маоизма – надо было иметь немалую смелость.

Коллизии сегодняшней новейшей истории показывают, что национальный вопрос в России так и не был решен на протяжении всего XX столетия – ни при царской власти, ни при коммунистах (которые утверждали, что национальный вопрос в СССР решен окончательно), ни при нынешних демократах. Да и будет ли он когда-то решен?

Итак, в обойму писателей, поэтов, разрабатывавших в России (так называемую?!) еврейскую тему, надо поставить имя русского поэта, певца, философа Владимира Семеновича Высоцкого, чей вклад тут велик. А ведь одно из своих писем (из Свердловска в Москву, 4 марта 1962 года) к жене Людмиле Абрамовой он заканчивает словами:

«Теперь все.

Люблю. Я – Высоцкий Владимир Семенович, по паспорту и в душе – русский… 24 года от роду. Влюблен. В тебя. Высоцкий».

Интересно, с чего бы эта любопытная фраза – «по паспорту и в душе – русский» – появилась в частном письме? Не значит ли это, что спровоцирована она была окружающей обстановкой, существующими отношениями между людьми, какими-то разговорами?

В заключение хочу привести – как иллюстрацию – полностью три произведения Владимира Высоцкого по нашей теме. Очень показательные, как мне представляется.

***

Он был хирургом, даже «нейро»,

Хотя и путал мили с га,

На съезде в Рио-де Жанейро

Пред ним все были мелюзга.

Всех, кому уже жить не светило,

Превращал он в нормальных людей.

Но огромное это светило,

К сожалению, было еврей.

В науке он привык бороться.

И за скачком – всегда скачок!

Он одному первопроходцу

Поставил новый мозжечок.

Всех, кому уже жить не светило,

Превращал он в нормальных людей.

Но огромное это светило,

 К сожалению, было еврей.

Чувствуется какая-то незаконченность в этом, не успевшем стать песней, стихотворении с постоянным рефреном, некая сюжетная незавершенность. Вероятно, должно было последовать продолжение.

***

Запретили все цари всем царевичам

Строго-настрого ходить по Гуревичам,

К Рабиновичам не сметь, то же – к Шифманам!

Правда, Шифманы нужны лишь для рифмы нам.

В основном же речь идет за Гуревичей:

Царский род ну так и прет к ихней девичьей –

Там три дочки – три сестры, три красавицы…

За царевичей цари опасаются.

И Гуревичи всю жизнь озабочены:

Хоть живьем в гробы ложись из-за доченек!

Не устали бы про них песню петь бы мы,

Но назвали всех троих дочек ведьмами.

И сожгли всех трех цари их, умеючи,

И рыдали до зари все царевичи,

Не успел растаять дым от костров еще –

А царевичи пошли к Рабиновичам.

Там три дочки – три сестры, три красавицы

И опять, опять цари опасаются…

Ну а Шифманы смекнули – и Жмеринку

Вмиг покинули, махнули в Америку.

***

Наш киль скользит по Дону ли, по Шпрее,

По Темзе ли, по Сене режет киль?

Куда, куда вы, милые евреи,

Неужто к Иордану в Израиль?!

Оставя суету вы

и верный ваш кусок,

И – о! – комиссионных ваших кралей,

Стремитесь в тесноту вы,

в мизерный уголок,

В раздутый до величия Израиль!

Меняете вы русские просторы,

Лихую безнадежность наших миль

На голдомеирские уговоры,

На этот нееврейский Израиль?!

***

Итак, Высоцкий писал про евреев? Да. А от имени евреев? Кажется, нет. Окружающая его жизнь, опыт собственной бурной жизни определенно говорили поэту, что судьба евреев в СССР да и в других отечествах далеко не безоблачна. Несмотря на то, что взнос этого талантливого народа в мировое искусство, в мировую науку – огромен. Поэтому интонация стиха Высоцкого – горькая, сочувствующая незадачливому герою-еврею, но отнюдь не ироническая, не иронизирующая.

 (Опубликовано в №99, июль 2000)