Как и следовало ожидать, перемирие по Сирии, достигнутое с таким трудом, приказало долго жить. Каких‑то особых надежд на успех этого соглашения не питали даже самые рьяные оптимисты, учитывая, что ни одна из сторон не изменила своих кардинальных позиций по ситуации в этой многострадальной части света, а известный прессе текст соглашения словно увековечил эти разногласия для грядущих времен.

То, что одни воспринимали как «умеренную оппозицию», для других являлось «террористическим интернационалом», да и по вопросу о том, какая роль будет отведена режиму Башара Асада после установившегося долгосрочного затишья, стороны так и не пришли к согласию.

В США, Саудовской Аравии, Турции и во многих европейских странах по‑прежнему убеждены, что переходный период в Сирии должен начаться уже без Асада, потому что считают его причастным к гибели большинства сирийских граждан. Россия, а вместе с ней Иран и, если судить по недавнему голосованию по проекту российской резолюции в ООН, Египет считают, что устранение Асада чревато установлением в Сирии радикального суннитского режима, тесно связанного с международным джихадизмом и геноцидом сирийских алавитов, а также прочих меньшинств — христиан, туркмен и др.

Очевидно, что Россия и США не смогут договориться даже о прекращении насилия, поскольку за пределами соглашения всегда будут оставаться ИГИЛ (террористическая организация, запрещенная в РФ. — Ред.) и сторонники «Аль‑Каиды», которые ежедневно меняют свою лояльность по отношению то к одним, то к другим, меняют название, униформу, флаги, но никогда не свою сущность.

В США считают, что до поры до времени сотрудничать с элементами, поднимающими черные флаги джихада, возможно, надеясь на то, что стоит насилию прекратиться, ослабнет и поддержка фундаменталистских элементов. В России эту тезу опровергают полностью, приводя в пример плачевный афганский и пакистанский опыт, обернувшийся для этих стран, а также и для всего мира полным кошмаром.

На этот раз речь идет не просто о неудавшейся попытке положить конец кровопролитию в Сирии, а о двух кардинально разных позициях и о разных представлениях о том, что же будет происходить в Сирии после того, как стихнет канонада. Во многих отношениях это противостояние определит позицию обеих сторон на Ближнем Востоке в целом, а не только в Сирии.

Сирия

Ситуация в Сирии во многом будет зависеть от того, какие шаги предпримет нынешний президент Барак Обама. Сможет ли он определить внешнюю политику США до 20 января, когда полномочия перейдут к новому президенту?

С одной стороны, в Вашингтоне многие, включая президента Обаму, убеждены, что США не должны идти на поводу ни у сирийской оппозиции, настаивающей на широкомасштабной американской операции с самого начала гражданской войны в стране, ни у России, форсирующей события и лишь недавно объявившей о намерении создать в Сирии новую воздушную базу.

Обама, который сдержал обещание и вывел американский контингент из Ирака, не намерен в конце своей второй каденции ввязываться в то, что он называет «сирийским болотом». Именно так американский президент охарактеризовал решение российского руководства помочь режиму Асада.

Год спустя после начала боевых действий российской группировки в Сирии ситуация резко усложнилась и теперь чревата чуть ли не развязыванием третьей мировой войны. Если смотреть с точки зрения будущего президента — предположим, что этим президентом окажется Хиллари Клинтон, — наследство, как говорится, так себе.

Как показывают заявления Клинтон на протяжении последних нескольких лет, она намерена проводить последовательную линию по ослаблению ИГИЛ и других радикальных исламистских движений в Сирии и в какой‑то момент даже обвинила в спонсировании этих движений ряд правительств в Персидском заливе, де‑факто поддерживающих террористические организации, такие как «Джабхат ан‑Нусра» (ныне «Джабхат Фатх аш‑Шам»), напрямую связанные с «Аль‑Каидой» и другими террористическими движениями в исламском мире. Как раз она как никто другой понимает и оценивает всю сложность ситуации в Сирии, где отношение к сильным мира сего меняется чаще, чем перчатки. Вряд ли Хиллари захочет усложнять и без того непростую ситуацию.

Несколько слов о Дональде Трампе. До сих пор его публичные заявления показывали, что представления этого кандидата в президенты США о ближневосточной политике являются в лучшем случае упрощенными, в худшем — ошибочными, причем в корне. Сложно представить, как Трамп поведет себя, если станет президентом. Если вспомнить все, что он говорил до сих пор, трудно поверить, что именно он примет решение о вводе многотысячного американского воинского контингента в Сирию. Если до конца января не последует каких‑либо жестких американских действий, Россия сможет продолжать свои маневры в Сирии, направленные на усиление режима Асада и распространение его власти во многих сирийских регионах. Эта тенденция существует уже длительное время, и можно предположить, что к окончанию правления Обамы она сохранится.

Египет

Ситуация в Сирии оказывает влияние и на другие ближневосточные страны. Так, например, после недавнего голосования по российскому проекту резолюции по Сирии в СБ ООН Египет поддержал предложение РФ и тем самым навлек гнев своих ближневосточных партнеров — Саудовской Аравии и Иордании. Негодовали также и в Дохе, но поскольку Катар активно поддерживал руководство запрещенной в Египте организации «Братья‑мусульмане», эта позиция не стала сюрпризом. А вот в Эр‑Рияде разгневались не на шутку и даже решили прекратить поставки топлива Египту через национальную нефтяную компанию «Сауди Арамко». Таким образом, ситуация в Сирии уже вызвала раскол в арабском мире, и, как и 60 лет назад, в одном лагере оказались монархии, а в другом — республиканские режимы. Правда, в отличие от того противостояния, Египет во многом зависит от Саудовской Аравии, которая лишь недавно предоставила Каиру займ в размере 10 млрд долларов. Без этого займа египетская экономика оказалась бы в крайне затруднительном положении.

Для того чтобы обеспечить лояльность Каира, России придется увеличить темп инвестиций в египетскую экономику и подкрепить делами свои слова о развитии новых индустриальных и коммерческих зон в районе Суэцкого канала. Пока египетские военные проведут совместные учения с российскими коллегами, но страной, которая по‑прежнему готовит египетский офицерский состав и снабжает египетскую армию необходимым оружием, являются США. Возвращение к былым временам двухполярного мира кажется невозможным, да и ненужным. Египет намерен поддерживать добрые отношения с обеими державами, по крайней мере до тех пор, пока это позволяет ситуация.

Израиль

Обострение войны в Сирии вызывает серьезное беспокойство и в Израиле, поскольку сирийские ракеты все чаще и чаще перелетают через границу с еврейским государством на Голанских высотах. С одной стороны, Израиль активно сотрудничает с российскими военными, действующими в Сирии, — создан специальный деконфликтный центр, в котором решают или пытаются решить ежеминутные проблемы. С другой — приближение к израильской границе подразделений ливанской шиитской террористической группировки «Хизбалла» или иранского Корпуса стражей исламской революции (КСИР), которые являются партнерами режима Башара Асада, есть воплощение одного из самых худших израильских кошмаров. В данный момент ситуация на границе, на взгляд израильтян, удовлетворительная, позволяющая поддерживать нормальные отношения и с США, и с Россией, оказывать посильную гуманитарную помощь жителям близлежащих деревень, предотвращать поставки стратегически важного оружия ливанской «Хизбалле», отражать удары террористов. Изменение статус‑кво на границе чревато сменой координат в отношениях между большими державами и Израилем, поскольку, в отличие от всех иностранцев, вовлеченных в конфликт в Сирии, Израилю отступать некуда. Попытка «Хизбаллы» или Ирана приблизиться к израильским границам — ситуация уже складывалась похожим образом полтора года назад — может быть приравнена к объявлению войны против Израиля. В случае серьезного столкновения РФ и США на сирийской территории взрывные волны дойдут и до Израиля.