Его короткая, как выстрел кольта, фамилия — Трамп — давно на слуху. Еще со времен его отца, Фреда. В какую бы сторону я ни пошел от бруклинской квартиры моих родителей, навстречу мне поползут бесконечные «дома Трампа»: многоэтажные жилые комплексы, парадоксальным путем ставшие символом «одноэтажной Америки» второй половины XX века. Их прообраз не зря восхитил Никиту Сергеевича Хрущева, подарив СССР масштабный проект «хрущевок», малогабаритных домов, в которые переехало полстраны из бараков и землянок.

Старик Фред, славившийся своей экономностью в личной жизни, заработал на американском социалистическом жилищном строительстве около четверти миллиарда еще тех долларов.

Дональд, сын Фреда, стоит сегодня около четырех миллиардов. И уже сейчас его имя связывают гораздо чаще с предвыборной кампанией, нежели с бесчисленными башнями от Манхэттена до Гонолулу.

По данным последних опросов, он опережает ближайшего соперника среди республиканцев почти втрое: 41 процент против 14 у техасского сенатора Круза.

Трамп нарушает все правила игры. Он не только участник теледебатов, он судья: «очень слабая харизма», — подводит он итоги выступления в дебатах Джеба Буша, своего неудачливого конкурента, плетущегося в хвосте республиканских опросов. Он не просто неполиткорректен, он — провокатор. После декабрьского побоища в Сан‑Бернардино, устроенного выходцами из Пакистана, Трамп предлагает запретить мусульманам въезд в США, «пока наши ответственные лица не разберутся, что же к черту происходит».

Каждый новый неполиткорректный выпад Трампа дает возможность конкурентам предать его очередной анафеме и… приносит «плохому парню» американской политики новые голоса.

Важно то, к кому апеллирует Дональд Трамп. И тут мне видится (и представляется самому себе немного сомнительной) параллель с 86 процентами, поддерживающими все действия нынешнего президента России.

Фрустрация — обида и неудовлетворенность — вот что мне кажется движущей силой успеха Трампа. Две американские войны «за 11 сентября», в Афганистане и Ираке, слишком дорого обошлись американскому народу, слишком неочевидны их результаты. Китай дышит в спину, Путин откровенно пренебрегает, — да что же это, Америка больше не решающий игрок на мировой арене?!

А Трамп уверен в себе, как Александр Македонский: врагов уничтожим, с друзьями помиримся, с парт­нерами возобновим отношения. «Я уважаю Путина и рад, что он уважает меня». А Обаму не уважаем мы оба.

Отдельная история — евреи и Израиль. Израиль в риторике Трампа занимает место как раз того самого разочарованного друга: «Мы любим Израиль, мы будем на 100 процентов защищать Израиль, на 1000 процентов. И так будет вечно!» А что до евреев, то полунемец‑полушотландец Трамп так прокомментировал принятие иудаизма дочерью Иванкой, вышедшей замуж за крупного инвестора, традиционного еврея Яреда Кушнера: «Не только мои внуки, но и моя дочь еврейка, и я этим очень горд!»

Портрет избирателя Трампа вырисовывается весьма явственно: он хочет гордиться своей страной, карать ее врагов, иметь много друзей. Правда знакомо? Да и «цитаты из Путина» по еврейскому вопросу не так уж далеки от трамповских. Так что если вы хотите побольше узнать о Трампе и его избирателе, ехать в Америку необязательно.