Конфликт с Россией способствует еще большей радикализации украинского подхода к исторической памяти.

После распада Советского Союза чуть более четверти века назад вопрос об участии местных коллаборационистов в нацистских преступлениях, прежде всего в Холокосте, стал камнем преткновения в странах Восточной Европы. Вместо того чтобы принять западные представления о Второй мировой войне и Холокосте, посткоммунистические режимы во многих восточноевропейских странах постарались создать собственный, альтернативный нарратив об этих событиях, стремясь достичь двух основных целей.

Первая цель — скрыть или, по меньшей мере, минимизировать роль местных коллаборационистов в уничтожении европейского еврейства. Здесь следует отметить, что только в Восточной Европе содействие нацистским оккупантам подразумевало активное соучастие в массовых убийствах. По всей Европе нацистские пособники из числа местного населения участвовали в реализации «окончательного решения» на начальных стадиях (что тоже делает их соучастниками убийств), но только в Восточной Европе, где большинство жертв были застрелены у себя на родине, а не депортированы в лагеря смерти на территории оккупированной немцами Польши, коллаборационисты повсеместно участвовали в массовых расстрелах.

Соответственно, не то чтобы на Украине, в Венгрии, Румынии, Хорватии и балтийских странах отрицали Холокост — его не отрицают, но изображают так, будто геноцид евреев был почти исключительно делом рук немцев и австрийцев, которым местное население практически никак не помогало. А в тех редких случаях, когда вину коллаборационистов нельзя не признать, их относят к числу маргинальных и преступных элементов местного общества.

Вторая цель состоит в том, чтобы убедить мировую общественность в равноценности коммунистических преступлений нацистским. Преступления Советского Союза и зависимых от него коммунистических режимов описываются как такие же чудовищные, как и преступления Третьего рейха, и утверждается, что они тоже представляют собой геноцид. С исторической точки зрения эта параллель некорректна, но она занимает центральное место в современном политическом дискурсе в некоторых регионах Восточной и Центральной Европы, где, объявляя себя жертвами невообразимо ужасных преступлений, стараются уклониться от обсуждения местного участия в проводимом нацистами геноциде евррев.

К этой логике особенно активно прибегают на Украине.

Подтекст этого аргумента в том, что среди коммунистических преступников были евреи, и этот факт как будто помогает нейтрализовать еврейские обвинения в адрес местных коллаборационистов. Здесь важно также учитывать, что многие лидеры антисоветского сопротивления на Украине во время и/или после Второй мировой войны, которые с момента провозглашения независимости чтятся как национальные герои, играли заметную роль в массовых убийствах евреев во время Холокоста, и этот фактор, конечно, затрудняет честное и открытое признание грехов прошлого. Кроме того, на наших глазах принимаются новые законы, объявляющие преступлением отрицание геноцида, якобы устроенного коммунистами (в странах Балтии), и критику поведения поляков по отношению к евреям в годы войны (в Польше).

Недавно в Париже, в Сорбонне, прошла конференция, на которой собралось немало авторитетных ученых, занимающихся разными аспектами Холокоста. Среди приглашенных был также Володимир Вятрович, директор Украинского института национальной памяти (УИНП), государственного института, созданного в 2006 году с целью создания и укрепления националистического нарратива украинской истории.

Некоторые эксперты в этой области выразили сомнения в целесообразности приглашения Вятровича на конференцию.

Уже более десяти лет Вятрович сотрудничает с организацией под названием Центр исследования освободительного движения (на украинском — ЦДВР, Центр досліджень визвольного руху). Под освободительным движением здесь имеется в виду Организация украинских националистов (ОУН), радикальная националистическая организация, созданная в 1929 году, чье вооруженное крыло в годы Второй мировой войны называлось Украинской повстанческой армией (УПА).

А вот в чем причина озабоченности историков: ОУН была глубоко антисемитской организацией, и вооруженные отряды, сформированные ею летом 1941 года, активно участвовали в волне антисемитских погромов, которая смела десятки еврейских местечек в Западной Украине в первые же дни после вторжения Германии в Советский Союз в июне 1941‑го. Недавние исследования показывают, что тысячи, а возможно, десятки тысяч евреев были убиты в ходе этих погромов.

Нацистская Германия признала коллаборационистские государства, созданные словацкими и хорватскими ультранационалистами в 1939 и 1941 годах, но не имела намерения даровать независимость Украине. Поэтому отношения между ОУН и нацистами вскоре испортились, а лидеры движения были арестованы. После Сталинградской битвы, когда стало понятно, что страны Оси проиграют войну, ОУН порвала с немцами и сама взялась за оружие в начале 1943 года, направив его против польского меньшинства в Западной Украине и уничтожив по меньшей мере 70 тыс. поляков и тысячи евреев. После окончания войны ОУН‑УПА боролась с советской властью, и в этом причина того, что в современной Украине ее участников чтут как национальных героев, а обсуждение их причастности к Холокосту табуируется.

Конфликт с Россией способствует еще большей радикализации украинского подхода к исторической памяти.

В мае 2015 года украинский парламент принял пакет законов, один из которых запрещает «выказывать неуважение» к «борцам за украинскую государственность в ХХ веке». Этот закон, № 2538‑1, не назначает наказания за «неуважение», но в родственном ему законе № 2558, запрещающем «советскую пропаганду», говорится о тюремном заключении сроком от пяти до десяти лет.

В сентябре 2016 года президент Израиля Реувен Ривлин посетил Украину в связи с 75‑летней годовщиной расстрела в Бабьем Яру (29–30 сентября 1941 года). Он выступил с речью в украинском парламенте, Верховной Раде, в которой осудил героизацию ОУН в сегодняшней Украине.

Вятрович, который отрицает участие ОУН в Холокосте и оспаривает антисемитский характер этой организации, публично обвинил Ривлина в бездумном повторении «советских мифов». Вятровичу в последнюю очередь пристало высказывать такие обвинения, поскольку его собственная кампания по героизации ОУН‑УПА отличается грубой мифологизацией прошлого. Среди прочего, Вятрович утверждает, будто боевики УПА убили руководителя немецких штурмовиков (СА) Виктора Лютце (тогда как на самом деле он погиб в автокатастрофе в Потсдаме), и распространяет известную послевоенную фальшивку, изготовленную ОУН, где говорится, что еврейка‑медсестра Стелла Кренцбах (или Кройцбах) пережила Холокост «благодаря Б‑гу и Украинской повстанческой армии».

В прошлом месяце возглавляемый Вятровичем УИНП запустил еще одну массовую кампанию «УПА — ответ порабощенного народа», нацеленную на прославление УПА как движения антинацистского сопротивления. Хотя недавние исследования показывают, что более 70% офицерского состава УПА ранее служили в прогерманских коллаборационистских военных формированиях, а главнокомандующий УПА до января 1943 года был офицером в Шуцманшафте, карательных батальонах, создаваемых немцами на оккупированных территориях, Вятрович настаивает на том, что УПА уничтожила более 12 427 «немецких нацистов» и до 18 тыс. немецких солдат и солдат стран Оси в совокупности.

Все эти цифры придуманы, у них нет никакой фактической основы.

Но еще более обескураживает тот факт, что в марте Вятрович открыл в Бабьем Яру памятник видному члену ОУН поэтессе Елене Телиге. Телига была поклонницей Адольфа Гитлера и Бенито Муссолини и мечтала об установлении тоталитарного режима на Украине. Осенью 1941 года она состояла членом редколлегии «Украинского слова», откровенно антисемитской коллаборационистской газеты, контролируемой оккупационной властью. В 1942 году немецкие власти стали пресекать деятельность ОУН, и несколько десятков украинских радикальных националистов, включая Телигу, были расстреляны. Точное место расстрела никому не известно.

В 1970‑х, когда на Западе стали много говорить о Холокосте, украинские националисты в эмиграции заявили, что Телигу расстреляли в Бабьем Яру. Это утверждение не было подкреплено никакими доказательствами, что не помешало УИНП повторять этот миф, а главное — поставить большой бронзовый памятник активистке ОУН прямо в Бабьем Яру — на месте крупнейшего единоразового уничтожения евреев в годы Второй мировой войны, и это при том, что новейшие исследования предполагают, что члены ОУН были среди тех, кто расстреливал там евреев в сентябре 1941‑го.

Ряд ученых, включая авторов этой статьи, экспертов по истории Холокоста, выразили серьезную озабоченность тем, что Вятровича пригласили и дали ему возможность пропагандировать ОУН‑УПА на конференции, посвященной Холокосту на Украине, притом что новые цензурные правила, в разработке которых он принимал участие, запрещают критику ОУН‑УПА на Украине.

С научной точки зрения его апологетика этих организаций подверглась уничижительной критике в ряде рецензируемых журналов как не соответствующая академическим стандартам. Сам Вятрович еще не публиковался в рецензируемых журналах. Его деятельность по модификации исторической памяти находит выражение в изданиях, выпускаемых издательским домом ЦДВР, который возглавляет его жена, и в пропагандистских кампаниях, проводимых УИНП, а также в упомянутых выше новых законах.

То, что Вятрович вводит в заблуждение украинское общество и распространяет ложную и недостоверную информацию об исторической роли ОУН, на данный момент хорошо известно и подтверждается документами. Проводимая им политизация истории уже омрачила отношения Украины с Польшей, Израилем и Евросоюзом.

Открытое, честное, правдивое признание роли, которую ОУН и УПА играли во время войны, вряд ли состоится, пока Вятрович возглавляет УИНП. Предоставление слова этому правительственному пропагандисту на международной научной конференции наносит вред академическим исследованиям, а также служит легитимации его деятельности.

Оригинальная публикация: THE FIGHT FOR HISTORICAL TRUTH ABOUT THE HOLOCAUST IN UKRAINE