Голос в тишине. Т. V. РЕЦЕПТ ЦЕМАХА ЦЕДЕКА

Перевод и пересказ Якова Шехтера 1 февраля 2016
Поделиться

«И когда страстно захочешь есть…»

Дварим, недельная глава «Реэ»

 

Ребецн Ривка, невестка ребе Цемаха Цедека — жена его сына Шмуэля, будущего ребе Моараша, — тяжело заболела. Прошло две недели, и врачи подняли руки.

— Нет надежды, — постановил консилиум. — Увы, медицина бессильна.

— «И врач вылечит…» — ответил им ребе Цемах Цедек. — Так написано в книге «Шмот». Это значит, что с Небес врачам дано право исцелять больных. Право исцелять, но не право приговаривать к смерти.

Затем он вошел в комнату больной и приказал ей каждое утро, сразу после омовения рук, съедать большой кусок хлеба с маслом.

— Но разве можно есть хлеб перед молитвой? — удивилась ребецн Ривка.

— Смотри на это как на рецепт, — сказал ребе. — И пусть Всевышний продлит твои годы.

Спустя несколько дней больная почувствовала себя значительно лучше и перестала есть хлеб после омовения рук.

— Я быстро читаю утренние благословения, — объяснила она ребе, — быстро молюсь, а уже после спокойно ем хлеб.

— Не так, — улыбнулся Цемах Цедек. — Лучше сначала поесть, чтобы потом не спеша молиться, чем быстро молиться, чтобы после спокойно поесть.

КОММЕНТАРИИ
Поделиться

Еврей — нацистский шпион

Он сражался против нацистов, не сделав ни единого выстрела. Его звали Ренато Леви. И именно он изменил характер войны на Ближнем Востоке. После войны историю Леви засекретили, его досье упрятали под замок, о его свершениях позабыли. Когда в 1954‑м он умер, его история едва не канула в Лету вместе с ним. Но недавно историки раскопали новые сведения о еврее, который дурачил немцев и изменил ход войны

Ревнитель. Недельная глава «Пинхас»

Пинхас не был царем и не действовал в качестве представителя суда. Он действовал по собственной инициативе, взял правосудие в свои руки («авид дина ленафшей»). В некоторых случаях, когда бездействие влечет за собой катастрофические последствия, такие действия оправданы. Но в общем и целом мы не уполномочены так действовать, иначе началось бы повсеместное беззаконие и насилие

Кто обвиняет?

За подписью Золя выражение «я обвиняю» обрело новую силу. Оно заставило французов взглянуть в лицо непреложному факту: их современная республика пронизана древним чувством ненависти... Лазар конечно же знал, что знаменитый писатель, нееврей, сможет с гораздо большим успехом защитить Дрейфуса во Франции конца XIX века, чем малоизвестный еврейский интеллектуал. Но своей опережающей письмо Золя третьей брошюрой он, видимо, хотел оставить историческое свидетельство существования этих слов и под его подписью