[<<Содержание] [Архив] ЛЕХАИМ ИЮЛЬ 2007 ТАМУЗ 5767 – 7 (183)
Инопланетяне и стукачи
Ян Шенкман
Они говорят, а мы слушаем. Они пишут, а мы читаем. Публичные фигуры, каждое их слово на вес золота. Неосторожная или чересчур резкая реплика запросто может спровоцировать скандал. Слишком осторожная будет сочтена признаком слабости. И то и другое – симптом. Недаром же среди наших политических деятелей так много косноязычных людей. Их косноязычие – своего рода защитная реакция. Оно дает возможность сказать многое, не говоря ничего. Помните, как упоительно было слушать речи Горбачева и Черномырдина? Чистое искусство, не замутненное соображениями пользы и смысла. Какая звукопись, какой футуристический синтаксис! Андрей Платонов обзавидовался бы…
Теперь такие мастера попадаются все реже и реже. Но внятности в речах наших ньюсмейкеров не прибавилось. Каждой фразе требуется комментарий, а порою и не один. Этим мы и займемся в новой рубрике «Осторожно, реплика!». Будем искать двойное дно в словах, произнесенных на всю страну.
Виталий Третьяков, главный редактор газеты «Московские новости»:
Похоже, что Россия и мировое еврейство – две единственные антифашистские силы в сегодняшнем мире. Все остальные готовы сдаться на милость поверженного более 60 лет назад гитлеризма, а главное – на милость тех, кто сам или чьи отцы и деды с этим гитлеризмом сотрудничали. Что в уничтожении евреев, что в борьбе с Россией.
Сказано это в связи с эстонским кризисом. Все слова знакомы, новый здесь лишь контекст. Ведь выражение «мировое еврейство» – явно националистическое клише. Одно дело «еврейский народ» и совсем другое «мировое еврейство». Но логика вполне понятная: враг моего врага – мой друг. Приятно, конечно, такое проявление толерантности. Только ведь фашизм тут по большому счету ни при чем, не в нем дело. Дело опять-таки в отношениях вражды-дружбы. Слова легко меняют свой смысл в зависимости от политической конъюнктуры. Чужие – фашисты по определению. Свои – безусловно антифашисты. Особенно умиляет словосочетание «оранжевые фашисты». Примерно так же в советское время различались термины «шпион» и «разведчик». Если наш, то разведчик. Если вражеский, то шпион. Когда-то у Российской империи было, по словам Александра Третьего, «всего два союзника – ее армия и ее флот». Новая Россия гораздо более толерантна и дружелюбна. У нее много союзников. В борьбе против антирусских настроений в Эстонии – загадочное мировое еврейство. В борьбе против «оранжевой заразы» и американского засилья – Лукашенко и Ахмадинеджад. Известные интернационалисты и антифашисты.
Александр Храмчихин, заведующий аналитическим отделом Института политического и военного анализа:
Российскому руководству для укрепления режима очень полезна атмосфера «осажденной крепости», поэтому американская ПРО в этом смысле – лучший подарок. Российский обыватель, окормляемый программой «Время», легко верит в то, что «Россию окружают американские базы», и не имеет ни малейшего понятия о реальном потенциале США и НАТО, о технических возможностях американской ПРО и собственных стратегических ядерных сил.
Много справедливого в этом высказывании известного политолога, но есть одна нестыковка. Получается, что ради распространения демократии в России и смягчения внутреннего режима американцы должны отказаться от систем противоракетной обороны. Тогда мы не будем себя чувствовать в осажденной крепости и антиамериканские настроения потихоньку сойдут на нет. Не сойдут. Ведь никто не отменял еще программу «Время». Именно она нагнетает атмосферу, а не системы ПРО. Не будет ПРО, найдется другое средство запугивания. Дело, если вдуматься, вообще не в американцах и не программе «Время». Дело в том, что мы ее смотрим и верим именно ей. Попробуйте выключить телевизор и поставить на проигрыватель «Порги и Бэсс» Джорджа Гершвина. Раз – и никакого антиамериканизма.
Александр Хинштейн, депутат Госдумы:
Посягательство – это не значит, что кто-то кому-то наступил в трамвае на ногу. Политическая ориентация того, кто убивает, а равно и того, кого убивает, никакой роли не играет.
Речь идет о новой статье Уголовного кодекса – сокрытие информации по особо тяжким преступлениям. Автор этого законопроекта сам Хинштейн. На первый взгляд ничего странного или особенно уж подлого в его идее нет. Подобное законодательство давно уже действует в Соединенных Штатах. Правда, как раз за это в России американцев некоторые считают нацией стукачей. Зато у них соблюдается порядок и капиталистическая законность. А у нас… У нас в этом отношении тоже большой опыт. Достаточно вспомнить тридцать седьмой год, когда одна половина страны писала на другую доносы. Не столько повинуясь закону, сколько по велению сердца. Так что традиция есть. А вот трамвай Хинштейн упомянул зря. Сам он вряд ли передвигается по городу этим способом. Не к лицу это депутату Государственной думы. Будем считать, что трамвай упомянут здесь просто для красоты слога. Говоря же о политической ориентации, депутат имел в виду, что новая статья не будет применяться в политических целях, против оппозиции. Хочется верить. Все-таки одно дело – критика власти, совсем другое – убийства и изнасилования. Но еще Салтыков-Щедрин заметил, что строгость российских законов компенсируется необязательностью их исполнения. Причем обеими сторонами: и обществом, и органами правопорядка. Верить хочется, но верится слабо. Тем более что для самого Хинштейна политическая ориентация действительно «никакой роли не играет». Он менял ее много раз. Если же серьезно, то закон этот рассчитан на прочное, сформировавшееся гражданское общество, которого у нас нет. И на доверие людей к правоохранительным органам, которого у нас тоже нет. Святое дело – сообщить властям о маньяке-убийце, но лучше вообще-то с убийцами не общаться. Лично я не общаюсь и никому не советую.
Александр Зданович, генерал ФСБ в отставке, президент Общества изучения истории отечественных спецслужб:
Если кто-то считает, что троцкисты, сконцентрированные в политуправлении и в разведуправлении, были малыми детьми в коротких штанишках, он ошибается. Это были реальные противники режима (нравится он нам или нет). А органы госбезопасности были орудием того режима и не защищать его не могли.
Примерно то же говорили офицеры и солдаты фашистской армии. Мы, дескать, только выполняли приказ. Тут ведь явное передергивание. Речь отнюдь не о внутрипартийной борьбе. Если бы так! Реальных, убежденных сторонников Льва Троцкого насчитывалось в СССР не так уж много. Расстреливали и ссылали (десятками тысяч) не троцкистов, а тех, кого было выгодно так называть. То есть речь идет совсем не об охране режима, а о самом настоящем, откровенном терроре. Не орудиями режима были органы безопасности, а орудиями террора, вот в чем штука. Но Россия, как известно, страна с непредсказуемым прошлым. Не раз мы наблюдали и не раз будем еще наблюдать, как «кровавые палачи режима» одним росчерком пера, одной репликой превращаются в честных солдат и людей долга. Или наоборот.
Дмитрий Быков, писатель:
Совместная борьба с инопланетными захватчиками могла бы немедленно упразднить все украинские противоречия. Осталось где-то взять инопланетян.
Вот с этим трудно не согласиться. И не только украинские, вообще все. Ведь иначе чем поисками общего врага никак не объяснишь ни украинский, ни эстонский, ни даже французский общественно-политический кризис. И уж тем более российский. Мы не самодостаточны. Оттого и ищем, кого бы победить, за чей бы счет самоутвердиться. Для жителя Донецка житель Львова – инопланетян. А для коренного француза – приезжий алжирец. Для эстонца – великодержавный российский патриот. Для россиянина вообще все: грузины, чеченцы, эстонцы, американцы. И конечно, евреи. Поскорей бы, что ли, прилетали к нам гости с иных планет. И пожертвовали собой ради умиротворения человечества.
Возвращаясь к напечатанному
Внимательные и любознательные читатели указали автору на ошибку в статье «Как мы погубили их всё» (№ 5, 2007). Как же так, дескать, ведь каждый знает, что Есенин покончил самоубийством в гостинице «Англетер», а вовсе не в «Астории». Еще Маяковский писал: «Окажись чернила в “Англетере”…» И так далее. Это, мол, даже детям известно.
Детям такого лучше вообще-то не знать. Самоубийство – не шутка. А для всех остальных рассказываю. Маяковский называл это здание «Англетером» по старой привычке. Дело в том, что до 1924 года там располагалась английская миссия, а до этого гостиница «Англия». Еще до революции союз расположенных по соседству гостиниц «Астория» и «Англетер» был скреплен юридически. На протяжении ХХ века они составляли единое целое. Но «Астория» была построена позже «Англетера», в 1911–1912 годах. Отсюда и путаница. Гостиничный комплекс петербуржцы привыкли называть по более старой гостинице. В 20-х годах «Астория» была отдана под жилье партийного и советского руководства. Ее стали именовать «1-й Дом Петросовета». А «Англетер» называли «Интернационалом». 28 декабря 1925 года дежурный по Ленинградской губернской милиции записал в «Сводке о происшествиях»: «В гостинице “Интернационал”, покончил жизнь самоубийством через повешение гражданин Сергей Есенин». Таковы детали. В них не стали вникать создатели сериала «Сергей Есенин».
«Астория» вместо «Англетера». Ошибка ли это? И да, и нет. Я бы сказал, нюанс. Знать историю литературы важно и хорошо. Но хорошо знать историю – еще лучше. Даже докторам наук это не повредит.
И наконец. «Астория» фигурирует в моей статье в одном ряду с отравленной водкой, влитой в горло Есенину, и железным конем. Это тоже ошибки или у кого-то нет чувства юмора?
Ян Шенкман
ЛЕХАИМ - ежемесячный литературно-публицистический журнал и издательство.
E-mail: lechaim@lechaim.ru