[<<Содержание] [Архив] ЛЕХАИМ СЕНТЯБРЬ 2013 ЭЛУЛ 5773 – 9(257)
Сердце Ангела
Ирина Кордонская
Спектакль «Полеты с ангелом», поставленный Сергеем Юрским в Театре им. Ермоловой, обещает стать одним из хитов сезона. По крайней мере, первые его представления прошли с аншлагом: зрителей явно привлекли имена режиссера, сыгравшего главную роль, и героя пьесы — Марка Шагала.
Литературной основой для совместного проекта Театра им. Ермоловой и театрального агентства «Арт-Партнер ХХI» стала пьеса Зиновия Сагалова, случайно попавшая в руки Юрскому. Драматург, чьи пьесы нередко ставились когда-то в Харькове, где он прожил много лет (с 2001-го Сагалов живет в немецком Аугсбурге), специализируется на байопиках — его перу, как оказалось, принадлежат сочинения о Кафке и Михоэлсе, Илье Репине и Тарасе Шевченко, Саре Бернар, Айседоре Дункан, Петре Ильиче Чайковском etc. Шагал в их числе. Причем пьеса о нем — в стихах, что само по себе удивительно, но почему бы нет?
Юрский больше года искал театр, который заинтересовался бы подобной постановкой. Многие отказались, включая, видимо, и Театр им. Моссовета, где актер играл много лет. Он кропотливо собирал команду: художником стала известный еще в 1980–1990-х годах сценограф Мария Рыбасова, на сцене, помимо самого Сергея Юрьевича, мы видим маленький оркестр, а из актеров — Анну Гарнову (Бэлла и Ангел — почти у всех тут по несколько ролей, сам Юрский играет еще и художника Сандрара и министра Луначарского), Людмилу Дребневу (большевичка Лушка и «Сожженная картина») и блистательную Наталью Тенякову, многолетнюю партнершу Юрского на сцене и спутницу в жизни. Она очень убедительна в роли матери Шагала.
Режиссер настаивает, что привлекли его не столько тема и личность великого художника, сколько текст. «Шагал, — признается он, — фигура для меня не столь близкая. Он мне нравится, но в ряду других художников; здесь вопрос был именно в пьесе Зиновия Сагалова». По мнению Сергея Юрского, это «фантазия, а не биография Шагала — родился, женился и так далее. Это последняя секунда жизни старого человека. Это отлет на небо, поэтому и называется пьеса “Полеты с ангелом”».
Заметим, что название — как раз первая ассоциация, которую вызывает имя Шагала. Самая типичная. И не только потому, что ангелы летают на многих его полотнах — ведь и сын живописца назвал свою книгу об отце «По следам ангела» и, рассуждая о характере Марка Шагала, писал, что «его наивность сродни ангельской».
В самом спектакле тоже много типического, узнаваемого каждым, кто помнит другой театр, существовавший в прежнюю эпоху, в исчезнувшей стране. Уютные спектакли, которые не выбивались за рамки традиций, игнорируя современный им театральный язык… Те, о ком у Чехова: «Как меня в Харькове принимали, батюшки мои…» Эдакое ретро, пусть неосознанное и, возможно, неспециальное. Однако именно такой театр, исчерпавший себя лет 40 назад, как раз и близок тем, кто другого часто не знает, не видит. И возможно, продюсеры не ошиблись, сделав на него ставку: слезы на глазах лучшее тому доказательство.
Но трудно согласиться с режиссером, утверждающим, что ставил он не
биографию, а фантазию на тему. Только неоспоримые факты из жизни Шагала мы и
видим. Тогда как высказывание собственно режиссера — а спектакль есть прежде
всего личное высказывание его автора — не прочитывается вовсе за
навязчивой атрибутикой спектакля. Все здесь, начиная с костюмов, списанных с
шагаловских полотен, и кончая задником с домиками штетла (в стиле актуального
театра 1970-х) и лестницей — конечно же, «лестницей
Яакова», становящейся центром действия в финале, — словно напоминает нам: это
все о нем, о Шагале, и ничего кроме. Тема из Восьмой (неоконченной) симфонии
Шуберта, венчающая спектакль, усугубляет его пафос — но не выявляет сути.
ЛЕХАИМ - ежемесячный литературно-публицистический журнал и издательство.