[<<Содержание] [Архив] ЛЕХАИМ АВГУСТ 2013 АВ 5773 – 8(256)
Анжел Вагенштайн: «Антисемитизм в Болгарии — импортный товар»
Беседу ведет Ирина Мак
Специальным гостем VIII Московского международного открытого книжного фестиваля стал Анжел Вагенштайн, известный болгарский писатель и еще более известный киносценарист. Поводом для визита 91-летнего автора в Москву стал выход в издательстве «Рудомино» трех его романов, объединенных в одну книгу под названием «Двадцатый век. Изгнанники». В их сюжетах много личного. И жизнь самого Вагенштайна, родившегося в Болгарии, выросшего в Париже и окончившего советский ВГИК, — лихо закрученный сюжет.
Ирина Мак Ваша книга включает три романа. Помимо «Пятикнижия Исаакова» в нее вошли «Вдали от Толедо (Жизнь Авраама Гуляки)» и «Прощай, Шанхай!». Что в вашей жизни было связано с местами, о которых идет речь в этих романах?
Анжел Вагенштайн В моей жизни — ничего. Хотя «Вдали от Толедо» — это как раз история болгарских евреев. Но мне важно было проследить судьбы евреев в XX веке в разных странах. Еврейское гетто в Шанхае — малоизвестный эпизод. Причем это было целиком немецкоязычное гетто: там оказались немецкие и австрийские евреи, главным образом интеллектуалы, успевшие ускользнуть в последний момент, когда никто больше не принимал евреев. И Шанхай оказался спасением для этих людей — их было немногим больше 30 тысяч. Это было очень тяжелое, очень дорого оплаченное спасение. А «Пятикнижие Исааково» — это весь XX век: первая мировая война, вторая мировая война, нацистские концлагеря. И здесь уже попытка через судьбы евреев рассказать о судьбах Европы, человечества. О веке политического насилия, дегуманизации…
ИМ Вы больше человек литературы или кино?
АВ Не могу сказать. Это как спрашивать, кого из детей ты больше любишь. У меня ведь и книги в какой-то степени как сценарии, для меня очень важно действие.
ИМ И не только в творчестве. Ваша жизнь обросла легендами, в которые иногда трудно поверить.
АВ Тем не менее… Знаете, есть город Пловдив? Один из древнейших городов Европы, старше Рима. Я там родился в 1922 году. Я почти такой же древний, как мой город. Очень скоро наша семья эмигрировала, по политическим причинам. Отец сидел на родине в тюрьме, с 1923 года, когда у нас случился фашистский переворот. Папа исповедовал левые взгляды, и пришлось уехать. Поэтому вырос я во Франции. А когда в Болгарии была объявлена амнистия, мы вернулись, но уже не в Пловдив, а в Софию. Папа продолжил подпольную борьбу с режимом, и я, когда вырос, в нее включился. Потом были приняты антиеврейские законы — Болгария стала союзником Третьего рейха. Я попал в лагеря, откуда сбежал к партизанам. Во время одной операции нас предали, я оказался в плену и был приговорен к смертной казни.
ИМ Насколько я понимаю, вас спас приход Советской армии.
АВ Именно так. И буквально через семь дней после выхода из тюрьмы я пошел добровольцем на фронт. Как раз переменилась власть, Болгария вступила в войну против Германии, и наша армия вошла в состав Третьего Украинского фронта. А после фронта я приехал в Москву учиться.
ИМ Вы действительно первый иностранный студент, получивший диплом ВГИКа?
АВ Да, я учился как сценарист у Лео Арнштама и Михаила Ромма. На первом курсе мне пришлось писать сценарий для первого фильма в истории Болгарии. Он назывался «Тревога». И когда картину перевели на русский, меня тоже перевели — с первого курса на четвертый.
ИМ Но вы же не только сценарист, но и режиссер.
АВ Только в документальных картинах, которых около половины из 52 моих фильмов. Но моя работа в кино закончилась, когда в Болгарии перестали снимать фильмы. И может быть, хорошо, что закончилась, — началось что-то другое. Книги. Везде издают, по всему миру. Для меня загадка, почему в России издали только сейчас.
ИМ Но «Пятикнижие Исааково» выходило несколько лет назад.
АВ В очень неудачном переводе.
ИМ В Израиле ваши книги изданы?
АВ Давно.
ИМ Я спросила, потому что знаю, что ваш фильм «Звезды» был в Израиле запрещен.
АВ Это странная история: «Звезды» запретили тогда в арабских странах и в Израиле. В Израиле потому, что герой — добрый немец, влюбившийся в еврейку. А арабы потому, что добрые евреи. Но израильский запрет быстро сняли. А два года назад мне вручили в Нью-Йорке диск: американцы выпустили этот фильм с английскими субтитрами — к 50-летию показа его в ООН.
ИМ По поводу сюжета этого фильма. Вот что меня удивляет: известно, что большая часть болгарских евреев уцелела благодаря царю Борису III и согражданам, которые им помогали. Значит ли это, что нюрнбергские законы в Болгарии не действовали?
АВ Это очень сложный вопрос. В Болгарии с 1941 года действовал Закон защиты нации — абсолютная копия Нюрнбергских законов. Царь Борис III пытался договариваться с Гитлером по поводу евреев, и многие болгарские интеллектуалы писали царю письма в их защиту — евреи были такими же болгарскими гражданами. Но летом 1943 года царь умер. А 25 тысяч болгарских евреев переселили из Софии в болгарскую Македонию, где они жили в ужасающих условиях, по три-четыре семьи в одной комнате.
ИМ Это было гетто?
АВ Все-таки не гетто, потому что не было стен с колючей проволокой. Всех мужчин, с 18 до 58 лет, забирали в трудовые лагеря. Оттуда я и сбежал. Почти одновременно с этим, в марте 1943 года, болгарское фашистское правительство выселило македонских и фракийских евреев, и все они — 11 300 человек — окончили жизнь в Треблинке. Евреев, кстати, было очень много в партизанском движении в Болгарии, и погибших партизан-евреев оказалось в шесть раз больше, чем болгар. Муки, унижения, желтые звезды — все это было в Болгарии, и отобранное имущество никто после войны не вернул. Это стало причиной массовой репатриации болгарских евреев в Израиль. Из 50 тысяч уехало 45. Сейчас в Болгарии живет около 3 тысяч евреев, и в основном семьи уже смешанные.
Я хочу сказать, что не стоит красить происходившее во время войны розовой краской. Но антисемитизм в Болгарии не имеет глубоких корней. Фашисты в Болгарии в каком-то смысле оказались в изоляции. Болгары все-таки почти не выдавали евреев, как на Украине или в Польше. Было много случаев солидарности с евреями. Я бы сказал, что антисемитизм в Болгарии — импортный товар. Он попадал к нам дважды, из Германии и из СССР. Но он чужд болгарам. И благодаря этому все-таки многие евреи выжили.
ИМ «Звезды» снял Конрад Вольф, ваш друг. Но одновременно и брат Маркуса Вольфа, главы Штази, впоследствии осужденного.
АВ Это правда. Знаете, во время войны всякое бывает — так распорядилась судьба. Один брат пошел в одну сторону, другой в другую. Хотя Маркус Вольф, как и Конрад, был офицером Красной Армии. И немецкую карьеру Маркус начал после войны как журналист на Нюрнбергском процессе. А Конрад вернулся в Советский Союз, поступил во ВГИК.
ИМ Где вы и подружились. Конрад возглавлял Академию искусств ГДР — должность для функционера. При этом считается, что с его помощью многим людям искусства удалось перебраться на Запад. Это правда?
АВ Да, но это делалось абсолютно легально. Как президент академии и член ЦК СЕПГ, но одновременно человек прогрессивных взглядов, если он видел, что кому-то действительно невмоготу, то нажимал на какие-то рычаги, и людей выпускали. Таких случаев было много.
ИМ Самым известным вашим фильмом в СССР был «Гойя, или Тяжкий путь познания» с Донатасом Банионисом. И для показа на книжном фестивале директор Музея кино Наум Клейман выбрал именно эту картину. Я слышала, что от вас требовали другого финала для нее.
АВ Да, Баскаков, зампредседателя Комитета по кинематографии. В Ленинграде мы показали ему картину, при закрытых дверях. После чего Баскаков повел нас в грузинский ресторан и сказал: «Умоляю, переделайте финал!» Из-за скандала с Солженицыным. Художник и власть — это всегда больная тема. А тут двойное дно было очевидно. Меня Баскаков просить бы не стал — кто я такой! А Конрад был фигурой. И поскольку он наотрез отказался менять, так и осталось.
ЛЕХАИМ - ежемесячный литературно-публицистический журнал и издательство.