[<<Содержание] [Архив] ЛЕХАИМ СЕНТЯБРЬ 2012 ЭЛУЛ 5772 – 9(245)
Суповой набор
Ада Шмерлинг
В московском театре «Мастерская Петра Фоменко» состоялась премьера спектакля «Заходите, заходите», поставленного по роману Меира Шалева «Как несколько дней».
В постановке участвуют только два артиста — Владимир Топцов из старшего поколения учеников Фоменко и Николай Орловский, в 2010-м принятый в труппу театра. Актерский дуэт, вместе с режиссером принимавший участие в написании инсценировки, представляет на сцене всего одну линию романа. Это история непростых отношений Якова Шейнфильда, всю жизнь безответно влюбленного в загадочную и рано умершую красавицу Юдит Рабинович, и ее сына Зейде, который, не зная имени своего отца, считает себя сыном сразу троих мужчин своей матери. Четыре сцены спектакля соответствуют четырем совместным застольям Зейде с одним из его гипотетических отцов — Яковом: между ужинами проходят десятилетия.
В качестве постановщика выступил фоменковский ученик Юрий Буторин, чей режиссерский дебют (спектакль 2010 года «Рыжий») оказался среди кассовых хитов театра. И новая постановка Юрия Буторина идет нарасхват, но нет уверенности, что ажиотаж продлится долго. Слишком старательно постановщик следует режиссерскому стилю учителя, не демонстрируя при этом явных признаков собственной режиссерской индивидуальности. Большой стиль русского психологического театра, железно работающий в спектаклях самого Петра Фоменко, дает сбой в постановке его ученика, мучительной своей предсказуемостью, режиссерскими архаизмами и робкими попытками включения в действие спецэффектов. Причем прямолинейный нарратив как способ пересказа романа — еще не самый нестерпимый грех этого в общем добротного и честного спектакля.
Как нарочно, повествовательный характер инсценировки сопровождается целым букетом других постановочных неловкостей. И, в частности, слишком очевидной смысловой нагрузкой сценографии: декорация (художник Владимир Максимов) представляет собой громадную птичью клетку. Поскольку орнитологическая тема присутствует в романе и вообще является сквозной для творчества Шалева, такое визуальное решение — закономерная метафора. Однако из-за неумения режиссерскими средствами развить и этот образ концепция спектакля буксует на мысли о том, как грустна и скоротечна жизнь и маленькой птички, и человека. Что до обидного мало для инсценировки такого романа.
Тормозит спектакль и на гастрономической теме, столь важной для писателя. Просвещенному зрителю она позволяет надеяться на референсы, как минимум, из философского «Пира» Платона или гоголевских «Старосветских помещиков». Однако в качестве режиссерской поддержки этой богатой коннотациями темы в спектакле используется лишь один формальный ход: в начале спектакля Яков Шейнфильд ставит на огонь большую кастрюлю и, нарубив мяса для борща, бросает его в кипящую воду. Булькающее варево будет доходить до кондиции весь спектакль, распространяя по залу резкий аромат бульона.
При желании такой натурализм можно счесть экспериментом из области тотального театра. Но в действительности, кроме раздражающего запаха и опасений, доварятся ли к финалу огромные куски, этот прием ничего не добавляет спектаклю: и артисты на сцене, и мясо в кастрюле, и текст романа, и идеи тотального театра, и гоголевская традиция варятся в нем сами по себе. И потому единственным впечатляющим моментом этого спектакля с мизансценами, заимствованными из кулинарных телешоу, оказывается финал с куском недоваренной говядины, без удовольствия съеденным артистом, который играет Зейде.
Тем не менее на осенние показы театр еще в июле объявил sold out.
P. S. Накануне сдачи номера в типографию пришло известие о смерти Петра Наумовича Фоменко. О выдающемся режиссере читайте в октябрьском номере «Лехаима».
ЛЕХАИМ - ежемесячный литературно-публицистический журнал и издательство.