[<<Содержание] [Архив] ЛЕХАИМ АВГУСТ 2012 АВ 5772 – 8(244)
йохевед сегаль
Так поступали наши мудрецы
Перевод с иврита Марины Карповой
В ближайшее время в издательстве «Книжники» выйдет в свет книга Йохевед Сегаль (1911–2006), представляющая собой переложения мидрашей и Талмуда для детей. Эта книга положила начало обширной и разнообразной детской литературе на иврите, существующей в наши дни. Предлагаем вниманию читателей ее фрагменты.
ВЕРА
Все к лучшему
Вавилонский Талмуд, Брахот, 60б
Как-то раз рабби Акива отправился в дальний путь, взяв с собой осла, петуха и светильник.
Вы спросите: зачем он взял осла? Чтобы осел нес его вещи, а если у хозяина устанут ноги, так и его самого в придачу. А петуха зачем прихватил? Чтобы утром он разбудил рабби громким криком: кукареку! А светильник? Чтобы зажечь ночью и при его свете учить Тору.
Когда спустилась ночь, подошел рабби Акива к воротам незнакомого города и решил остановиться на постоялом дворе. Но, как ни странно, постоялого двора в городе не оказалось. Тогда рабби Акива спросил у горожан, не могут ли они пустить его к себе на ночлег, но в ответ услышал:
— У нас нет для тебя места! Уходи!
И рабби Акива остался на улице, где было холодно и темно. Однако он сказал себе:
— Все, что ни делает Б-г, — все к лучшему.
Не захотел он оставаться в этом негостеприимном городе и пошел ночевать в поле. Там он сел под дерево, зажег светильник, накормил осла и петуха и так глубоко погрузился в изучение Торы, что совсем забыл о том, что на дворе ночь, а он один-одинешенек в чистом поле.
Вдруг рабби Акива услышал грозное рычание, из кустов выскочил огромный лев и загрыз его осла.
Не успел он опомниться, как из соседних зарослей появился дикий кот и схватил петуха. Рабби хотел отобрать птицу у хищника, но тут внезапный порыв ветра погасил светильник, и наступила полная темнота.
Теперь у него не было ни осла, ни петуха, ни светильника. Тем не менее рабби Акива сказал себе:
— Все, что ни делает Б-г, — все к лучшему.
Внезапно из города послышался страшный шум, а потом громкие крики и плач. Рабби Акива на всякий случай затаился. Что же случилось?
Оказывается, на город напали разбойники и захватили в плен всех его жителей.
Возвращаясь с добычей, они пошли тем самым полем, где ночевал рабби Акива, однако, на счастье, в темноте его не заметили.
Когда все закончилось благополучно, рабби Акива произнес:
— Разве я не говорил: «Все, что ни делает Б-г, — все к лучшему»? Если бы лев не загрыз осла, он выдал бы меня своим ревом; если бы кот не утащил петуха — он бы закричал; если бы ветер не задул светильник — разбойники увидели бы свет и взяли бы меня в плен вместе со всеми остальными.
Поблагодарил рабби Акива Всевышнего за то, что Он спас ему жизнь, и снова пустился в путь.
Надежда на Б-га
Из «Книги деяний» рабби Саадьи Гаона
В одном городе, в большом, роскошно обставленном доме жил очень богатый человек. Дом стоял в саду, в котором росло множество цветов и деревьев. Денег у богача было столько, что он мог купить все, чего душа ни пожелает. Но, несмотря на это, он пребывал в печали — ведь в своем огромном доме он жил в полном одиночестве. Не было у него родных: ни отца с матерью, ни жены, ни детей.
Порой богач думал: «Зачем мне все эти деньги? Купить еще еды? Но я уже перепробовал все самые изысканные яства. Может быть, запастись новой одеждой? Так куда ее класть? Все шкафы и сундуки и так забиты доверху. Приобрести побольше драгоценностей? Но у меня нет никого, чей взор они могли бы порадовать. А когда я умру — кому достанутся все мои богатства? Эх, если бы я мог поделиться с кем-нибудь всем, что имею».
Дни и ночи пребывал богач в печали. Заметили соседи, что его лицо темнее тучи, и решили помочь:
— Послушайте, уважаемый, мы хотим дать вам один добрый совет. Поделитесь своим богатством с бедняками. Они порадуются, что кто-то готов им помочь, а вы исполните важную заповедь Торы, которую дал нам Всевышний.
Услышав эти слова, богач подумал: «Прекрасная мысль! Я так и сделаю. Однако я не стану помогать всем, кто просит подаяние на улицах. Я дам деньги только такому человеку, который уже совсем отчаялся, и не осталось в его жизни никакой надежды. Уж он-то по-настоящему обрадуется, если я помогу ему».
И вот в один прекрасный день богач отправился прогуляться в поле неподалеку от города и встретил там жалкого бедняка. Человек был очень худ, одет в жалкое рубище, лицо его иссохло и почернело.
Богач спросил его:
— Зачем ты здесь сидишь?
Ответил тот:
— Мне некуда идти. Нет у меня ни дома, ни крыши над головой, ни сада, ни поля.
— А почему у тебя такой измученный вид? — спросил богач.
— Оттого что вот уже несколько дней у меня во рту не было ни крошки, — терпеливо объяснил несчастный.
Богач не отставал:
— А почему ты одет в такие драные лохмотья?
— Эта одежда очень старая, а другой у меня просто нет, — сказал нищий.
Тогда богач спросил:
— Неужели у тебя нет ни одного родственника, друга или соседа, который мог бы тебе помочь?
И когда бедняк отрицательно помотал головой, богач обрадовался и подумал: «Неужели я наконец нашел того, кого искал? Человека, который отчаялся так, что смерть для него краше жизни? Вот кому я смогу отдать свои деньги!»
Богач достал из-за пазухи сто динаров и протянул их бедняку. Удивленно взглянув на богача, тот спросил:
— Зачем ты даешь мне так много денег? Если ты хочешь дать милостыню — так в нашем городе полно бедняков. Почему ты хочешь отдать все мне?
— Потому что я решил помочь только тому, у кого не осталось в этом мире никакой надежды. А ты — именно такой человек! — радостно провозгласил богач.
Услышав это, бедняк решительно вернул ему деньги и закричал:
— Б-же упаси! Я не говорил ничего подобного! Только невежественный глупец, не верящий в Б-га, сотворившего этот мир, может отчаяться и утратить надежду! Но я?! Б-же сохрани! Я надеюсь на Всевышнего и Его милосердие и каждую секунду ожидаю Его милости. Ведь я помню слова царя Давида, который сказал про Святого, благословен Он: «Поднимающий из праха бедняка, из сора возвышающий нищего, чтобы посадить его со знатными, со знатными народа его»[1]. И я верю во Всевышнего искренней и полной верой, и надеюсь, что Он спасет меня от всех бед. Ничто не может помешать Ему сделать все, что Он пожелает! Поэтому знай, богач, что в этом мире нет отчаяния. Запомни и прогони прочь глупые мысли.
Услышав это, богач подумал: «Если он прав, то, значит, в этом мире вовсе нет отчаявшихся людей — ведь только у тех, кто умер, больше не может быть надежды. Так что придется мне пойти на кладбище и оставить свои деньги между могилами».
Богач так и сделал. Он отправился на кладбище и закопал там кошелек с деньгами.
Не был этот поступок хорош в глазах Всевышнего. И вскоре богач обеднел. Сначала ему пришлось продать богатую обстановку своего дома, потом и сам дом и, наконец, все, что у него было, пока он не остался с пустыми руками.
Вот тогда он вспомнил про кошелек, который закопал на кладбище:
«Пойду и найду его, тогда у меня будет хоть немного денег».
Бывший богач пошел на кладбище и начал копать, но только он достал свои динары, как перед ним появились стражники.
— Что ты здесь делаешь? — грозно спросили они.
Бывший богач ответил:
— Я откапываю свои деньги, которые здесь спрятал.
— Какие еще деньги? Ты наверняка вор или разбойник, который ищет клады, зарытые на кладбище! Ну-ка пойдем к правителю города, и пусть он решит, как наказать тебя по заслугам!
С этими словами стражники схватили беднягу и потащили его к правителю, которым оказался бывший бедняк, который еще недавно ходил в рубище.
Вы спросите: как такое могло случиться? А вот как. Когда умер прежний правитель, жители вспомнили, что этот нищий происходит из знатной, уважаемой семьи, и избрали его своим правителем.
Бывший бедняк решил преподать бывшему богачу полезный урок. Он грозно взглянул на арестованного и спросил его:
— Что это за мешочек с динарами, который ты выкопал на кладбище?
Тот горько заплакал и сказал:
— Поверь мне, о светлейший, эти деньги действительно мои. Я закопал их потому, что не нашел достойного человека, которому мог бы их отдать.
— Что это значит? — холодно спросил правитель. — С каких это пор люди дарят свои деньги могилам?
Богач тихо ответил:
— Я искал бедняка, совсем потерявшего надежду. И когда не нашел такого, то решил…
Услышав это, правитель широко улыбнулся:
— А ну-ка, посмотри на меня повнимательней. Неужели ты не узнаешь? Ведь я — тот самый нищий, который не захотел взять твои деньги! Теперь ты видишь, что Святой, благословен Он, может помочь всем и каждому — даже бедняку, у которого нет ни кола, ни двора? Смотри, Всевышний сжалился надо мной, я стал правителем города и ни в чем не нуждаюсь!
Сказав это, правитель поднялся со своего места, подошел к богачу, крепко обнял его и произнес:
— Возьми эти деньги, они твои. Но зачем тебе жить в одиночестве и пребывать в печали? Я приглашаю тебя жить в моем доме и есть за моим столом.
И бывший богач поселился в доме правителя, чтобы научиться радоваться и никогда не терять надежды на Бога и Его милосердие.
Нахум Иш Гам-Зу
Вавилонский Талмуд, трактат Таанит, 21а
Много лет назад жил в Земле Израиля праведный мудрец по имени Нахум Иш Гам-Зу. Вы спросите: почему его так прозвали? Что бы ни случилось, он говорил: «Это к лучшему. Ведь все, что ни делает Г-сподь, — к лучшему». На иврите это звучало так: «Гам зу ле-това». Вот и прозвали его «Гам-Зу».
Как-то евреи, жившие в Земле Израиля, решили:
— Пошлем подарок римскому императору, чтобы он не пошел на нас войной.
Как решили, так и сделали: наполнили ларец отборными жемчужинами и драгоценными камнями искусной работы, чтобы отправить его в подарок римскому императору. Но кому доверить столь ценный груз? Кто сохранит его во время долгого опасного пути из Земли Израиля в Рим? Вдруг в это время разыграется буря? Вдруг нападут разбойники и отберут ларец с драгоценностями?
Подумали евреи и решили:
— Пошлем наш подарок с Нахумом — он праведный человек и, как известно, умеет творить чудеса.
Нахум согласился с радостью, ведь он всегда был готов помочь своим братьям-евреям, и бесстрашно отправился в долгий опасный путь. Конечно же, он не забыл сказать себе: «И это — к лучшему».
Много дней Нахум плыл на корабле, а когда сошел на берег, целый день шел пешком. К вечеру он очень устал и остановился отдохнуть на постоялом дворе.
Помолившись, Нахум лег спать, а ларец с драгоценными дарами положил рядом с постелью. Увидел ларец прекрасной работы хозяин постоялого двора, и стало ему очень интересно, что внутри. Как только Нахум покрепче заснул, хозяин тихонько подкрался к его ложу, открыл ларец — а там драгоценные камни и отборный жемчуг! От удивления он долго не мог сдвинуться с места. Так поразило его сокровище, что он решил украсть драгоценности. А пустой ларец вор наполнил песком и обычными камнями, которые валялись во дворе.
Проснувшись, Нахум произнес утреннюю молитву «Шахарит», взял ларец и пошел к императорскому дворцу.
Придя к императору, Нахум сказал:
— Мир тебе, о великий царь. Я принес тебе ценный подарок из Земли Израиля.
Император увидел прекрасный ларец и, так же как хозяин постоялого двора, захотел немедленно узнать, что же находится внутри. Он поднял крышку — и увидел кучу песка и несколько серых камешков!
Представьте себе, как разгневался император.
— Что это значит? — грозно закричал он. — Это ты называешь дорогим подарком?! Ты думаешь, мне не хватает песка и камней?! Я вижу, евреи решили надо мной посмеяться. Но ничего, я накажу их по заслугам. А негодяя, который принес мне этот ларец, приказываю немедленно казнить!
Однако Нахум не испугался. Как всегда, он сказал себе:
— И это — к лучшему; все, что ни делает Г-сподь, — к лучшему.
Когда Всевышний увидел, что Нахум не утратил веры, он послал ему на помощь пророка Элияу. Элияу прикинулся советником императора и сказал:
— Ваше императорское величество, зачем гневаться? Мне кажется, что это не просто камни. Подумайте, разве могло евреям прийти в голову подшутить над самим императором, чтобы рассердить его? Наверное, здесь есть какая-то тайна. Давайте бросим горстку песка в воздух — вдруг песчинки превратятся в мечи и стрелы, и тогда мы сможем побеждать наших врагов так же, как Авраам, праотец евреев, у которого, я слышал, был такой волшебный песок.
Услышав это, император сказал:
— Прекрасная мысль. Давай так и сделаем.
Император взял из ларца пригоршню песка, подбросил в воздух — и каждая песчинка превратилась в копье или стрелу. Раздав это оружие своим воинам, император одержал победу над врагами.
Узнав о победе своего войска, обрадованный император сказал Нахуму:
— Прости мне мой гнев. Ты действительно сделал очень хороший подарок. Поэтому вместо волшебного песка я наполню твой ларец золотом и жемчугом. Отнеси его евреям и передай им мою благодарность.
Услышав эти слова, Нахум подумал: «Разве я не говорил: “И это — к лучшему”?» Он откланялся, взял ларец и отправился домой, в Землю Израиля.
История хасида, который не стал прерывать молитву
Вавилонский Талмуд, Брахот, 32б
Как-то один еврей отправился в дальний путь. Пришло время молиться, но поблизости не было не только синагоги, но и вообще какого-либо жилья, только чистое поле. Тогда еврей просто встал у обочины дороги и начал молиться.
Когда еврей дошел до молитвы «Шмоне эсре», во время которой нужно стоять неподвижно и ни в коем случае не отвлекаться, на дороге показался знатный римский начальник. Римлянин ехал верхом, а перед ним бежали рабы, освобождая дорогу своему господину. Каждый, кто оказывался на пути всадника, должен был приветствовать его и желать счастливого пути. Все боялись знатного римлянина, поскольку знали, что он жестоко наказывает тех, кто нарушает его волю.
Вдруг римлянин заметил еврея, который молился в чистом поле и не только не приветствовал его, но даже не взглянул в его сторону. Тогда правитель сам обратился к еврею с приветствием, однако тот не ответил. Римлянин разгневался, но решил подождать. Стоило еврею произнести последние слова молитвы, как правитель обрушился на него с упреками:
— Глупец! Ты что, не видишь, кто перед тобой? Как ты посмел не поприветствовать меня? Если бы я зарубил тебя мечом — кто мог бы мне помешать? Но ничего, тебя еще ждет суровое наказание!
Подняв глаза, хасид, а так в те времена называли тех, кто особенно любил Всевышнего, ответил:
— Пожалуйста, подожди. Быть может, я смогу объяснить тебе свой поступок, и гнев твой утихнет. Скажи мне, мой повелитель, доводилось ли тебе стоять перед лицом самого императора?
— Разумеется, — ответил римлянин, — мне много раз приходилось стоять перед императором.
Тогда хасид спросил:
— А если бы в то время, когда ты стоял перед императором, рядом проходил другой человек, пусть даже знатный и влиятельный, и поприветствовал тебя, ты стал бы отвечать ему?
— Боже упаси! — воскликнул римлянин. — Ведь это строжайше запрещено! Как может прийти в голову мысль заговорить с кем-нибудь в то время, когда стоишь перед императором? Ведь это оскорбительно для императора.
— А как поступят с тем, кто все-таки ответит на приветствие? — спросил хасид.
— Его убьют! — ответил правитель.
Тогда хасид сказал:
— А теперь послушай: ведь во время молитвы я стоял перед самим Царем Царей, Святым, благословен Он. Так как же я мог прерваться, чтобы поприветствовать тебя?
— Ты прав, — улыбнулся римлянин, — я больше не гневаюсь.
И правитель отпустил хасида с миром.
ИерусалимскийХрам и его великолепие
Красота Иерусалимского храма
Мишна: Сукка, Йома, Таанит; Иосиф Флавий, «Иудейская война» и «Иудейские древности»; Иерусалимский Талмуд, Шкалим, 85:4
Иерусалимский храм был самым священным местом в мире. Хотя Святой, благословен Он, находится везде и всюду, Храм был его дворцом.
До разрушения Храма во время трех праздников — Песах, Шавуот и Суккот — множество евреев стекалось на Храмовую гору. Паломники шли из всех городов и сел Земли Израиля, и каждому находилось место в одном из нескольких больших дворов Храма.
Отправляясь в Храм, паломники брали с собой животных, которых приносили в жертву на специальном жертвеннике священники-коены.
Это были замечательные времена, когда люди непременно получали от Святого, благословен Он, ответы на свои просьбы!
А сколько чудес происходило в Храме! Иногда мясо жертвенных животных нужно было хранить несколько дней, пока доходила очередь до его сжигания на жертвеннике. Но даже в самые жаркие дни, сколько бы времени ни лежало мясо, оно не портилось. В здании, где мыли внутренности животных, никто никогда не видел ни одной мухи. А ведь все знают, что в подобных местах без множества насекомых не обойтись.
Мудрецы рассказывали, что, сколько бы паломников ни приходило в Храм, места хватало всем. В Йом Кипур — Судный день — в небольшом дворе, примерно восемьдесят метров в длину и шестьдесят в ширину, собиралось огромное множество людей. Давка была такая, что многие висели в воздухе, не касаясь ногами земли! Но когда дело доходило до молитвы «Видуй», в которой евреи исповедовались в своих грехах, и все, кто находился в Храме, должны были падать ниц, Святой, благословен Он, совершал чудо, и между молящимися оказывалось расстояние в четыре локтя, то есть почти в два метра. Вы спросите: для чего Всевышний совершал такое чудо? Чтобы никто не слышал, в каких грехах исповедуются его соседи, и не заставил их стыдиться.
Ни разу змея или скорпион, которых было много в горах Иерусалима, не осмелились ужалить ни жителя города, ни его гостя. Еще одна поразительная вещь: дым, поднимавшийся с жертвенника, шел вверх прямо, как стрела. Даже зимой, когда в городе дули сильные ветры, он не отклонялся ни вправо, ни влево. А огонь жертвенника, стоявшего во дворе под открытым небом, не мог погасить даже сильный дождь.
Каждую неделю, в субботу, священники вносили в Храм двенадцать хлебов, а хлебы, находившиеся там с прошлой субботы, забирали, чтобы съесть. И что же? Хлебы, которые всю неделю лежали на особом столе, оставались такими же свежими и горячими, как и семь дней назад. Не думайте, что под столом была какая-нибудь специальная печка или жаровня! Священники нарочно открывали двери Храма, чтобы паломники могли своими глазами убедиться в этом чуде.
Мусор, упавший на мраморный пол Храма, исчезал сам собой. От птиц и других жертвенных животных было много грязи, но она пропадала, едва коснувшись земли. Глиняные горшки, в которых варили мясо, запрещено было использовать дважды, и их тут же разбивали. Осколки исчезали на глазах, пепел, который сметали с жертвенника, мгновенно улетучивался — чудесным образом пол раскрывался, поглощал весь мусор и смыкался, как прежде.
В Иерусалиме весь год царили радость и веселье. Ведь каждый человек, который искренне раскаялся в своих грехах, мог прийти во Дворец Всевышнего, дать обещание впредь не поступать дурно, принести покаянную жертву — и получить прощение. Поэтому Иерусалим называли «Радостью всей земли».
Во всем мире не было такого прекрасного здания, как Иерусалимский храм. Его построили из огромных крепких камней и покрыли зелено-голубым мрамором, цвет которого напоминал цвет морской волны. Все двери Храма и жертвенник, на котором курились благовония, были сделаны из чистого золота.
Самая священная часть Храма называлась «Кодеш а-Кодашим» — Святая Святых. Она была отделена от прочих помещений двумя завесами, расшитыми золотыми нитями. Никто и никогда не имел права заходить в Святая Святых, кроме Первосвященника в Йом Кипур.
Множество светильников, сделанных из чистого золота и украшенных золотыми цветами и бутонами, освещали Храм. Все остальные храмовые сосуды тоже были золотыми или серебряными. Их было так много, что никому не удавалось их сосчитать.
Золотая виноградная лоза, совсем как настоящая, с филигранно вырезанными ягодами и листочками, украшала Храм. Если еврей хотел сделать пожертвование, он покупал золотой лист или ягоду и подвешивал к этой лозе. Время от времени священники собирали дары и использовали их для различных храмовых надобностей.
В Первом храме, построенном царем Шломо, росло настоящее дерево с золотыми плодами. Когда дул ветер, плоды падали с ветвей, священники продавали их ювелирам, а деньги тратили на Храм.
Комнату для благотворительности в Храме называли «Тайной палатой» — добрые люди в тайне от всех клали туда деньги для помощи бедным. Бедняки могли войти в эту палату так, чтобы их никто не видел, и имели право взять оттуда столько денег, сколько им было необходимо.
Каждый, кто хотел пожертвовать Храму какой-нибудь сосуд, оставлял его в «Палате сосудов». Священники заходили туда и брали то, что им было нужно для службы.
Женщины и девочки собирались в «Эзрат нашим», то есть Женском дворе, а еврейские мужчины — в следующем за ним дворе, который называли «Эзрат Исраэль» — Двор Израиля. Оттуда три ступеньки вели в «Эзрат коаним» — Двор священников. Там находилось специальное возвышение, которое называли «Духан». Когда священники приносили жертвы, на «Духан» становились левиты и под музыку пели псалмы и гимны, восхваляющие Всевышнего. В праздник Суккот, во время церемонии возлияния воды, левиты стояли на пятнадцати ступенях, ведущих из самого первого — Женского — двора во Двор Израиля, и пели псалмы Давида, царя Израиля, начинающиеся словами: «Песнь ступеней». Некоторые из этих псалмов мы и сегодня читаем в субботу, новомесячья и праздники. Левиты аккомпанировали себе на флейтах, арфах и других музыкальных инструментах, которых в наше время уже не найти. Эта музыка и пение были удивительно прекрасны.
Со всех концов земли в Иерусалим приезжали люди, чтобы своими глазами увидеть великолепие Храма. Все знали, что Всевышний отвечает каждому, кто сюда приходит, и исполняет его просьбы. Поэтому даже иноверцы относились к Храму со страхом, трепетом и величайшим почтением. Однако для евреев он был подлинным средоточием всей их жизни! Там они служили своему Небесному Отцу, там совершали жертвоприношения, там Всевышний отвечал на их молитвы и прощал их прегрешения, оттуда Он благословлял их во всех делах и начинаниях. Поэтому каждый, кто входил в ворота Храма, выходил обратно радостным и счастливым.
Храм был разрушен, и сегодня у нас нет ни Храма, ни Святая Святых, ни жертвенника. Это огромная потеря, которую ничто не может восполнить. Однако у нас остались синагоги, которые называют «малым святилищем», где мы молимся и просим Всевышнего, чтобы Он простил все наши грехи, исцелил наши болезни и дал нам мир; чтобы вскорости, в наши дни был отстроен Храм и пришел Машиах. Когда мы этого удостоимся, Всевышний восстановит Храм на прежнем месте, и он будет даже прекраснее и величественнее, чем тот, который стоял на этом месте когда-то.
Йом Кипур в Иерусалимском Храме
Махзор на Йом Кипур; Элияу Ки-Тов, «Книга нашего наследия»; Мишна, Йома
Хотите знать, как праздновали Йом Кипур в те времена, когда Храм еще не был разрушен? Сейчас узнаете...
За неделю до Йом Кипура первосвященник отправлялся в Храм в сопровождении всего народа.
Впереди первосвященника шествовали царь и его министры, за ними — левиты, облаченные в шелковые одежды небесно-голубого цвета. За левитами шли священники в белоснежных одеждах из шелка. Следом — певцы, музыканты, трубачи, а также все служители Храма: даже привратники, охранявшие ворота, и мастера, исполнявшие всевозможные работы.
Дальше шли мудрецы, за мудрецами — священники с серебряными жезлами, которыми они расчищали путь, а за ними уже ступал первосвященник в сопровождении самых старых и уважаемых священников. Множество людей — мужчины, женщины и дети — в этот день выходили на улицы, чтобы своими глазами увидеть, как первосвященник направляется в Храм.
В Йом Кипур в Храме совершалось больше жертвоприношений, чем в любой другой день. Вы спросите — почему? Потому что в этот день решалось, простит ли Всевышний народу Израиля грехи, которые тот совершил в течение года.
Невозможно описать тот трепет перед Б-гом и чувство искреннего раскаяния, которые ощущали евреи, видевшие служение первосвященника в Йом Кипур.
В этот день святость, чистота и желание приблизиться к Творцу были буквально разлиты в воздухе! Храм особым образом влиял на тех, кто в нем находился. Горевшая в нем золотая Менора наполняла светом душу каждого еврея. Говорили, что стоило человеку ступить на камни храмового двора, как его сердце преисполнялось мудростью. Одна из причин, почему Тора предписывает ходить в Храме босиком, — чтобы между человеком и священными камнями не было никакой преграды.
У каждого, кто касался золотой пластины, закрепленной на лбу первосвященника, сразу возникало желание раскаяться во всех своих прегрешениях; запах благовоний, курившихся на золотом жертвеннике, очищал сердце от дурных помыслов. Даже сама одежда первосвященника, которую он надевал в этот день, искупала различные грехи. Рубаха до пят искупала грех убийства, которое не было наказано судом, поскольку не нашлось свидетелей, льняные штаны до колен — распущенность, головной убор — дерзость, кушак — злые мысли, нагрудник — грех неправильного решения суда, эфод, специальная накидка, — идолопоклонство.
Поэтому, если еврей удостаивался побывать в Йом Кипур в Храме и увидеть служение первосвященника, у него возникало искреннее желание исправиться. Он жалел обо всех дурных поступках, которые совершил в течение года, обещал жить по Торе и с радостью исполнять все заповеди Творца.
В этот день евреи отдавали себя служению от всего сердца и с огромным чувством, как будто они находились пред лицом Царя; особенно когда они удостаивались услышать из уст первосвященника святое непроизносимое Имя Всевышнего.
Весь Йом Кипур первосвященник не смыкал глаз. Чтобы ночью он случайно не заснул, другие священники не оставляли его в одиночестве и вместе с ним учили Тору. Когда наступало утро, первосвященник облачался в золотые одежды и совершал жертвоприношения Йом Кипура. Прежде чем зайти в Святая Святых, вход в которую был разрешен только ему, первосвященник переодевался в белые одежды и становился похож на ангела. Зайдя в Святая Святых, он молился Всевышнему, просил простить все грехи народа Израиля и сделать следующий год временем удачи и процветания.
Весь народ, священники и левиты целый день, с утра до вечера, стояли в безмолвии и не спускали глаз с первосвященника. Когда во время молитвы он изрекал Непроизносимое Имя, все склонялись, падали ниц и восклицали: «Благословенно имя славы царства Его во веки веков!» Они кричали так громко, что птицы, пролетавшие над Храмом, глохли и едва не падали на землю.
Воистину величествен и прекрасен был первосвященник, когда он благополучно выходил из Святая Святых. Люди смотрели на него во все глаза, не чувствуя ни голода, ни жажды, ни усталости, ибо лик первосвященника в самый святой день был прекрасен, как венец на челе царя, как цветущая лилия…
К воротам Храма привязывали красную ленту. Но вот чудо — когда Всевышний прощал Израиль, она становилась белой на глазах всего народа!
Вечером, когда праздник заканчивался, никто не спешил домой на трапезу, хотя все постились уже целые сутки. С факелами в руках евреи провожали первосвященника домой. Каждый старался подойти к нему и поздравить. Все окна были украшены цветами, коврами и расшитыми платками. Народ веселился и радовался тому, что Всевышний простил евреям все прегрешения. Счастливо око, видевшее все это!
Празднование возлияния воды на жертвенник
Вавилонский Талмуд, Сукка, 51а-б; Тосефта, Сукка, гл. 4
Говорили наши мудрецы: «Тот, кто не видел праздника в честь возлияния воды на жертвенник, — не видел настоящего веселья»[2].
Как же отмечали этот день?
Во вторую ночь праздника Суккот весь народ собирался в Храме. Молодые священники по специальным лестницам поднимались к светильникам золотой Меноры, заполняли их маслом и зажигали. Менора излучала такой яркий свет, что его видели во всех концах Иерусалима — в городе не было ни одного двора, который не освещался бы светом, идущим из Храма. Левиты играли на музыкальных инструментах и пели прекрасные песни, прославляющие Всевышнего.
Великие мудрецы, которые в течение всего года обучали еврейский народ Торе и заповедям, глава суда и другие почтенные старцы в этот день не только пели и плясали вместе со всеми, но и жонглировали зажженными факелами на потеху собравшимся. Глава собрания еврейских мудрецов — Сангедрина — раббан Шимон бен Гамлиэль умел управляться сразу с восемью такими факелами — он ловил их и снова подбрасывал в воздух, да так ловко, что ни один факел не касался другого. Люди пели, плясали и веселились всю ночь.
Когда же наступал день, два священника брали специальные трубы и издавали три громких звука: протяжный, короткий и снова протяжный.
После этого все шли к источнику Шилоах, который находился неподалеку от Храма. Воду из источника наливали в специальный сосуд из чистого золота, и народ возвращался обратно в Храм. Дойдя до Женского двора, священники снова начинали трубить в трубы, не останавливаясь, пока не достигали Восточных ворот. От Восточных ворот следовали к Водным воротам и там снова трубили. В конце концов водой из золотого сосуда наполняли одну из двух серебряных чаш, стоящих на жертвеннике. Во вторую чашу наливали вино.
Когда наполнены были обе чаши, левиты вновь начинали играть на арфах, флейтах и других музыкальных инструментах. Священники трубили, и все евреи простирались ниц; а потом, обойдя вокруг жертвенника с этрогами и лулавами в руках, отправлялись домой на веселую праздничную трапезу.
Уважение к ближнему
Рабби Эльазар бен Шамуа и римлянин
Мидраш «Когелет раба», 11
Как-то раз несколько евреев отправились в Иерусалимский храм. Среди них был известный мудрец по имени Эльазар бен Шамуа. Дорога шла вдоль берега моря, и в какой-то момент путники увидели плывущий по волнам корабль.
Внезапно налетела страшная буря. Огромные волны начали швырять судно, как мячик. Корабль треснул и развалился, и через несколько минут его мачта скрылась в морской пучине. Из тех, кто был на судне, не утонул только один человек, который сумел ухватиться за доску и начал грести изо всех сил, пока не оказался на берегу.
На спасшемся пассажире не было никакой одежды, он сбросил ее, чтобы она не мешала плыть. Увидев, что по берегу идет большая группа людей, пловец смутился, спрятался за большой камень, так что видна была только его голова, и закричал:
— Сжальтесь надо мной, добрые люди, дайте хоть какую-нибудь одежду, ибо все мои вещи утонули в море, и у меня не осталось ничего, чтобы прикрыться.
Евреи сразу поняли, что это римлянин, один из тех, которые правили в то время Землей Израиля. Они ненавидели всех римлян, поскольку Римская империя принесла им немало бед, и поэтому стали насмехаться над спасшимся:
— Этот наряд тебе очень идет. Дай Б-г, чтобы то же самое случилось с каждым из твоих соплеменников!
Бедный римлянин не знал, что ему делать. Вдруг в толпе евреев он увидел рабби Эльазара бен Шамуа и сразу понял, что это не простой человек, поскольку все выказывали ему уважение. И тогда римлянин обратился к раввину с такими словами:
— Я вижу, что ты старый и знатный человек и наверняка знаешь, как следует поступать, когда другие попадают в беду. Сжалься надо мной, дай мне хоть какую-нибудь одежду.
Рабби Эльазар тут же остановился и отдал римлянину одну из лучших своих одежд. Затем он пригласил спасшегося к себе домой, накормил, напоил и оставил отдыхать, поскольку римлянин совершенно выбился из сил. После этого рабби дал ему денег и коня и даже проехал с ним часть пути.
Прошло много лет, и римлянин, которому помог рабби Эльазар, стал императором. Все это время он помнил, как в трудную минуту евреи не только не помогли, но и высмеяли его. Долго он мечтал отомстить за свое унижение и теперь, став императором, написал своему военачальнику: «Иди и убей всех евреев, живущих в Земле Израиля!»
Узнав об этом страшном приказе, евреи очень испугались. Не зная, что делать, они кинулись к рабби Эльазару:
— Пожалуйста, поезжай в Рим к императору, попроси его простить нас. И принеси ему от нас в дар много золота.
Согласился рабби Эльазар, взял золото и пустился в путь. Приблизившись к воротам императорского дворца, он сказал стражникам:
— Идите и скажите императору, что у ворот его дворца стоит еврей и спрашивает, как он поживает.
Стражники передали императору эти слова, и тот распорядился:
— Приведите его ко мне!
Как только рабби Эльазар вошел, император сразу его узнал. Он никогда не забывал, как рабби помог ему, когда он оказался в беде. Император поднялся со своего трона, поклонился рабби и сказал:
— Мир тебе, рабби. Что привело тебя ко мне? Для чего ты проделал столь долгий и опасный путь? Быть может, я смогу тебе чем-нибудь помочь?
Рабби Эльазар ответил:
— Я пришел просить тебя, чтобы ты простил евреев и не стал бы им мстить.
Император возразил:
— Но ведь они не исполнили того, что написано в вашей Торе, — не только не сжалились надо мной, а, наоборот, насмехались и глумились. Поэтому они заслуживают смерти!
Рабби Эльазар сказал:
— Даже если они вели себя недостойно, все же, прошу тебя, прости их. И вот, взгляни на драгоценный дар, который они тебе прислали.
Ответил император:
— Мне не нужны никакие подарки. Только ради тебя я готов их простить. А золото забери себе. Я даю его тебе вместо тех денег, которые ты дал мне в тяжелую минуту. А кроме этого, я хочу, чтобы ты зашел в мою сокровищницу и выбрал себе семьдесят лучших одежд вместо той, что ты мне подарил. И возвращайся домой с миром.
Когда рабби Эльазар вернулся в Землю Израиля и рассказал евреям обо всем, что с ним случилось, радости и веселью не было конца. Все благодарили рабби Эльазара бен Шамуа, понимая, что еврейский народ избежал мести императора только благодаря тому, что много лет назад рабби сделал добро римлянину, спасшемуся с тонущего корабля.
ЛЕХАИМ - ежемесячный литературно-публицистический журнал и издательство.