[<<Содержание] [Архив] ЛЕХАИМ НОЯБРЬ 2011 ХЕШВАН 5772 – 11(235)
ЧИТАЛИ?
Михаил Липкин. Москва, Владыкино — Караганда, Тайшет: подцензурные письма 1940—1956
2011.10
Частные письма, бесспорно, занимают высшую ступень в неформальной иерархии свидетельств эпохи. Книга «Москва, Владыкино — Караганда, Тайшет. Подцензурные письма. 1940–1956», выпущенная издательством «Возвращение», состоит, главным образом, из переписки Якова Матвеевича Гольмана, ученого-гуманитария, литератора, переводчика Леви-Брюля, Фрэзера и Тайлора, со своей женой, Александрой Александровной Чернавской. С моей точки зрения, многолетняя переписка между мужем и женой в любом случае является ценнейшим историческим источником и заслуживает внимания. Но данный случай — особый.
Яков Гольман — заключенный Карлага (1940–1944), затем «ограниченец» без права выезда, полузэк, закрепленный за лагерем «до особого распоряжения» (1944–1946 годы). В последней же главе (хочется сказать — «в последней главе романа»), относящейся к 1955–1956 годам, когда переписка после многолетнего перерыва возобновляется, Гольман вновь оказывается заключенным, дотягивающим последние годы своего срока в Озерлаге. И это обстоятельство многократно усиливает значимость семейной переписки: письма из неволи и в неволю — это не просто письма.
Письма из неволи — это всегда акт преодоления навязанной разлуки и тем самым — акт сопротивления несвободе. Это акт самоосвобождения, символический побег через проволоку. Это же, разумеется, касается и писем в лагерь: они — рука, протянутая тем, кого вычеркнули из жизни и стерли в лагерную пыль.
Помимо того что речь идет о письмах как фрагментах исторического полотна, переписка, выпущенная издательством «Возвращение», — это еще и адресованное читателям послание о свободе. Но и это не самое главное. Главное — это авторы писем.
Яков Матвеевич не пишет — или пишет мало — о тяготах лагеря, прежде всего, потому, что это не самая интересная и важная для него тема. Сосредоточенность на тяготах быта была бы для него чем-то вроде капитуляции; это ниже его человеческого достоинства.
Александра Александровна, наоборот, много пишет о бытовых проблемах: она одна, с четырьмя детьми на руках, и гордо игнорировать эти проблемы она просто не может. Ее письма мужу — это рассказ о бесконечной и безнадежной борьбе с безденежьем, доходящим до нищеты, с болезнями, с бытовым неустройством. Но и она, повествуя почти исключительно о кошмаре военного и послевоенного быта, предстает перед нами человеком, борющимся с этим кошмаром не механически-рефлекторно, а во имя сохранения человеческих ценностей, во имя сохранения семьи, во имя будущего. Иными словами, опять-таки во имя человеческого достоинства, своего и своих близких.
Письма Я. М. Гольмана и А. А. Чернавской удивительны. «Век-волкодав» ни на йоту не сумел заставить их пригнуться: каждая строка и каждое слово этих писем дышат свободой и достоинством. Самое страшное в этой книге — это то, чего в ней нет: годы молчания. Лишь одно письмо Якова Гольмана из Чуны от 13 января 1951 года, трагическое, пронзительное, оставшееся без ответа, прерывает это молчание.
Казалось бы, тупик, конец, трагедия без катарсиса? Но в колоде осталась еще одна карта, и эта карта — козырной туз: любовь. Только закрыв книгу, настоящий читатель поймет, что он читал не просто сборник документальных свидетельств времени и не только послание о свободе и достоинстве человека, но и — прежде всего — историю любви.
Хотелось бы добавить несколько слов о составителях этого сборника. Я был в их шкуре, когда готовил к публикации сборник писем своего отца из Мордовских лагерей и Владимирской тюрьмы. И хотя эпоха, география и, самое главное, обстоятельства совсем иные, я-то знаю: непросто готовить к публикации, предварять предисловием и снабжать комментарием повесть, в которой главные герои — близкие тебе люди, а один из центральных персонажей — ты сам. Сергей Яковлевич Чернавский и Ольга Яковлевна Гольман справились с этой нелегкой задачей блестяще, ни в одном слове не отойдя от публикаторского и человеческого такта. Редко кому в их положении это удается в полной мере.
Им — удалось.
Александр Даниэль,
общество «Мемориал»
ЛЕХАИМ - ежемесячный литературно-публицистический журнал и издательство.