[<<Содержание] [Архив] ЛЕХАИМ АВГУСТ 2011 АВ 5771 – 8(232)
ЕЛЕНА БОННЭР. КРАСИВАЯ НЕ КРАСОТОЮ ГЛАМУРНЫХ ЖУРНАЛОВ
17 июня в Бостоне (США) в возрасте 88 лет скончалась вдова академика Андрея Сахарова, правозащитник и общественный деятель Елена Боннэр.
Существует поверье, будто всякий человек с момента рождения ищет свою пару. И только редкие счастливцы находят. Одним из таких счастливцев был Андрей Дмитриевич Сахаров — с тех пор, как он встретил Люсю (Елену) Боннэр. Даже первая встреча их произошла при необычных обстоятельствах — они познакомились, стоя по колено в снегу перед зданием Верховного суда, где шел пересмотр смертного приговора А. Дымшицу и Э. Кузнецову по так называемому «самолетному делу». Я знаю это по показаниям очевидца, моего мужа Александра Воронеля, который тоже стоял там по колено в снегу — а снег был мокрый и много часов валил с неба без передышки.
Люся и Андрей Дмитриевич были идеальной парой — они ни в чем не были похожи, они дополняли друг друга. В то время как никакие действия Сахарова не сопровождались ни громкими заявлениями, ни демонстративными жестами, Люся подкупала своей энергией, открытостью, быстрым умом, точным, лишенным сентиментальности суждением об окружающих.
Сахаров поражал удивительным, беспрецедентным отказом от себя во всех своих поступках: что бы он ни делал, за что бы ни боролся, он никогда не преследовал никаких личных интересов. За свою долгую жизнь мне ни разу не привелось встретить человека, больше, чем он, подходящего под почти запретное сегодня определение «святой».
Люся же на святость не претендовала. Она была красивой женщиной — не красотой гламурных журналов времен фотошопа, а редкой духовной красотой значительного человека — и знала себе цену. Ее влияние на Сахарова было несомненным, но не на его взгляды и решения, а на его активность, на наступательный характер его поступков.
Помню, как-то Александр Галич пригласил нас участвовать во встрече семейства Сахаровых с группой заграничных борцов за мир. Борцов оказалось двое — типично англосаксонская общественно полезная дама и худой рыжий еврей в сиреневой сутане с огромным католическим крестом на тощей груди. Он объяснил нам, что во время второй мировой его спасли католические монахи и он навеки остался им верен. Нашими еврейскими делами борцы за мир интересовались мало. Они сосредоточили все свое внимание на Сахарове: назначив мне должность переводчика, они засыпали его градом вопросов типа «что академик Сахаров думает о том-то?..». Сахаров никогда не отвечал сразу — внимательно выслушав вопрос, он глубоко задумывался, автоматически макая в стакан чая кусочки сыра: он ел сыр только подогретым.
Пока он думал, над столом повисала почтительная тишина, которую прерывала Люся: «Академик Сахаров думает об этом так-то и так-то», — говорила она, и Сахаров согласно кивал. Нам было ясно, что Люся не навязывала собеседникам свое мнение, а просто точно знала, что думает ее муж.
Я не сомневаюсь, что и на съезде «Форума свободы» в Осло она высказала мнение Сахарова о современном статусе когда-то престижной Нобелевской премии мира: «Когда-то она была высшей нравственной наградой нашей цивилизации. Но после декабря 1994 года, когда одним из трех ее новых лауреатов стал Ясир Арафат, ее этическая ценность сильно поколебалась. Я до сих пор не могу понять и принять то, что Андрей Сахаров и Ясир Арафат, теперь оба посмертно, являются членами одного клуба нобелевских лауреатов».
Нина Воронель
ЛЕХАИМ - ежемесячный литературно-публицистический журнал и издательство.