[<<Содержание] [Архив] ЛЕХАИМ НОЯБРЬ 2010 ХЕШВАН 5771 – 11(223)
Рош а-Шана, наш Новый год, все-таки лучше общегражданского. Уж точно для журналистов. Никакого тебе мертвого сезона. Событий вокруг – хоть отбавляй. На этот раз особенно. Лужкова сняли (с. 55), вручение «ТЭФИ» превратилось в каскад скандалов (с. 61), широкая публика узнала о появлении замечательного учебника истории (с. 53, 63).
Да, еще Нобелевку дали. Лик раввина Лазара в связи с этим пару дней украшал топовую новость в блогах Яндекса. А вы можете узнать его столь необычное в клерикальных кругах мнение из первых рук (с. 12).
Надо заметить, в этом году Нобелевский комитет вообще отличился удивительной для него меткостью. И проблема ЭКО находится в сердцевине отнюдь не только научных дискуссий, и в кои-то веки литературную премию писатель получил не только за то, что живет в правильном месте, и премию мира – правозащитник, отсиживающий долгий срок за свои идеи не где-нибудь, а в «процветающем» Китае, – это тебе не долгомногообещающий жилец Белого дома…
Но для наших широт, кажется мне, наиболее резонансная Нобелевка этого года – главная, по физике. Двое выходцев из России, ныне работающие в Манчестере, – это нам и символ, и урок. Нет, они не евреи (на моей памяти, впервые Комитет во всех премиях обошел нашего брата), но путь прошли, проторенный сотнями советских евреев. Андрей Гейм, этнический немец, с юности столкнулся с дискриминацией на национальной почве. Он вспоминает, что при поступлении в МФТИ почувствовал подозрительность к «потенциальному эмигранту» (что ж, они не ошиблись!). Научная работа после университета, коллапс СССР, почти похоронивший нормальную исследовательскую деятельность в стране, эмиграция… Но главное, уверен, это атмосфера – гнетущая атмосфера безразличия государства и общества к странненьким, непрактичным людям, чего-то там ковыряющим без гарантированного результата. Где прибыль-то? На что мы тратим казенные средства?..
Этот ход мыслей без стеснения демонстрировали 20 с лишним лет не только чиновники всех уровней, но и широкие народные массы. В таком климате даже не каждый ура-патриот выдержит, а люди, далекие от идеологических мудрствований о родном гнезде, занятые отвлеченными от политической и общественной жизни проблемами, просто обречены на эмиграцию. Нет, теперь у нас есть потрясающий пример не уехавшего гения. Отказавшийсяполучатьвсевсепремиибуржуев Гриша Перельман. Гришей не я его называю, а премьер-министр Путин. «А вот известный Гриша Перельман без денег взял и опубликовал все в Интернете и подписался: Гриша Перельман. Он даже от денег отказывается. Мы пытаемся ему хоть как-то дать, а он их не берет». Вот только «мы» попытались ему дать, когда узнали от «них», что он существует.
Так же вдруг узнали о двоих наших бывших соотечественниках после того, как они получили высшее мировое признание своей научной деятельности. Хороший повод подумать. Подумали. И здесь, и там. Что же придумали здесь? Вице-президент РАН Геннадий Месяц: «Русский человек и в Манчестере пробьется». Мне отнюдь не хотелось вырывать эту фрейдовскую цитату из контекста, – дальше Геннадий Андреевич как раз и объяснил подробно, почему ученые бегут из страны, – но уж больно хорошо сказано: «и в Манчестере пробьется». А известный публицист Максим Соколов вообще не по-детски отчитал лауреата: «Сознание же о приличиях <…> было явлено после присуждения Нобелевской премии по физике выходцам из России А.Г. Гейму и К.С. Новоселову. Один из лауреатов, А.Г. Гейм, узнав, что один из деятелей Сколкова изъявил желание пригласить его к сотрудничеству, отвечал смело и брюзгливо: “Меня это никак не интересует. У меня нет российского гражданства, я гражданин Голландии, там у вас люди, что, с ума посходили совсем? Считают, что если они кому-нибудь отсыплют мешок золота, то можно всех пригласить?” Упоминание гражданства звучало как-то некстати – ему же не повестку в военкомат собирались вручать, но бывают такие настроения в минуту славы». Конец цитаты.
Любопытно, как одни и те же слова по-разному слышатся. Я в филиппике Гейма услышал боль и глубокое переживание за судьбы российской науки, опасения в бесплодности кампанейщины, а Соколов – лишь брюзгливость. К слову, через несколько дней Гейм пояснил свою «брюзгливость»: «Деньги меня не интересуют. Я не вижу, зачем и как можно меня привлечь. <...> Это глупость – импортировать большие имена, надо свои растить. <...> Чтобы в российской науке что-то изменилось, надо менять инфраструктуру, что за 5–10 лет не сделать. <...> Если 2–3 процента госбюджета вкладывать в науку, тогда через 50 лет она будет на надлежащем уровне».
Кстати, а что же придумали там? Английские нобелевские лауреаты обратились к правительству Великобритании с призывом отменить ограничения на въезд в Англию для ученых-эмигрантов из стран, не входящих в ЕС.
И все-таки боюсь, соколовская реакция куда распространеннее моей. Не за себя боюсь, а за страну, будущее которой мне совсем не безразлично.
Борух Горин
ЛЕХАИМ - ежемесячный литературно-публицистический журнал и издательство.