[<<Содержание] [Архив] ЛЕХАИМ СЕНТЯБРЬ 2010 ЭЛУЛ 5770 – 9(221)
СТО ЛЕТ БЕЗВЕСТНОСТИ
Евгения Бродская, Афанасий Мамедов
27 сентября в 19.00 в зале «Амфитеатра» Московского еврейского общинного центра стартует новый проект – «Мой еврейский мир». В рамках проекта будут устраиваться выставки художников. Самый яркий из участников по итогам конкурса получит возможность издать каталог своих работ. Проект, рассчитанный на два года, откроется выставкой старейшего художника России Исаака Давидовича Дризе.
Автопортрет. 1995 год
«Благодаря Исааку Давидовичу мы чуть ли не впервые на нашей площадке устраиваем выставку музейного уровня, – делится мыслями куратор проекта Юлия Генриевна Королькова. – Не только потому, что это очень талантливый художник, но еще и потому, что в его творчестве отразилась, как в капле воды, вся история советского искусства. От авангарда 20-х до перестроечного творчества без оглядки на цензуру».
Советское искусство во многом было и остается «terra incognita». При советской власти разговор о нем можно было вести только внутри жестких официальных рамок – и в силу этого обстоятельства очень многое было тогда не понято и не осмыслено. Когда эпоха закатилась, поначалу многое отправили на свалку истории, в запасники, но потом спохватились. Тут свою роль сыграли и ностальгия, и непрекращающаяся традиция русской живописной школы.
Многие художники, «не вписавшиеся» в советскую эпоху, не были востребованы и после того, как она завершилась, – время проехалось по ним дважды.
И только в последние годы «советское искусство» обретает свои контуры и историю. Наряду с интересом к живописи довоенной и послевоенной – сталинской – эпохи появился интерес зрителей и искусствоведов к живописи 60–70‑х – той, которая была реалистична, но не официозна. Вновь возник спрос на «крепкую» живопись, на умение писать картины, а не рассуждать об отношениях социума и искусства. У коллекционеров все возрастающим спросом пользуется соцреализм – стиль, которому не суждено возродиться, что только повышает стоимость этих картин на рынке. Но сколько работ за это время ушло (хорошо бы с аукционов: там хоть «уход» документирован) в случайные руки?
Тех, кто плыл против течения в советские годы, сейчас признали и заметили. Но были и те, кто мужественно и спокойно, не изменяя призванию, делал свое дело. Художник Исаак Дризе, чья первая (!) персональная выставка будет проходить в МЕОЦе, – один из них.
Почти ровесник «века-волкодава» (родился в 1909 году), Дризе начал рисовать с четырех лет. Окончив школу, в восемнадцать поступил в училище при Академии художеств в Ленинграде, а с 1936 по 1939 год учился в Институте повышения квалификации при Московском художественном институте у Бориса Иогансона и Льва Крамаренко.
Родители. 1938 год
Художник-долгожитель, он успел поучиться у Роберта Фалька и воспринял от мэтра постимпрессионистское чувство цвета, отличавшее практически всех участников «Бубнового валета». Композиции, крепкому рисунку и безукоризненной технике письма его учил Борис Иогансон. Последний считался одним из столпов советской живописи – его вездесущий «Допрос коммуниста» изображался на вклейках в школьных учебниках по истории. Однако, несмотря на «советскую карму», Борис Владимирович был подлинным мастером. Тому порукой масса «профессиональных» анекдотов, ходивших о нем, среди которых были и академические, дореволюционной выдержки, специально перелицованные под Иогансона, как-то: сидит в ресторане Борис Владимирович, поджидает, когда официант принесет заказ, и в шутку тихонько рисует на скатерти муху – да так, что пришедший наконец официант принимается ее изгонять… То, что Иогансон в этом анекдоте подменяет Сурикова, в свое время заменившего с сибирской мухой великого Леонардо с его чудовищем, о многом говорит.
Когда Российская империя в одночасье прекратила свое существование, многие художники поверили, что на ее руинах зарождается новый мир. Достаточно вспомнить, с каким энтузиазмом Шагал воспринял свое назначение комиссаром по делам искусств Витебской губернии, а его учитель, Иегуда Пэн, прежде писавший евреев-книжников, принялся за портреты евреев-комсомольцев.
Впоследствии кто-то оставил живопись и стал работать оформителем в издательстве или декоратором при театре. Кто-то пытался писать «для себя» – но тогда становилось не на что жить, ибо к 30‑м годам в СССР уже не было рынка художественных работ и продать свои картины стало невозможно.
Партия требовала от художников живописать «стройки социализма», создавать портреты стахановцев. Всплеск пейзажной живописи в советском искусстве первой половины 30‑х годов – своеобразное бегство от требуемых властью агиток, способ «внутренней эмиграции», тихое несогласие.
Исаак Дризе тоже выбирал этот путь. Писал пейзажи, портреты не только партработников и героев труда, но и просто друзей, соседей, случайных знакомых и детей. Детская тема и тема материнства стали для художника‑еврея той отдушиной, которая позволяла работать в полную силу. Исаак Дризе не выставлялся, не продавал и не дарил своих картин. Чтобы прокормиться, работал над заказами от Комбината художников.
Большую часть своей жизни Дризе так и работал – и «под заказ», и «для себя». Так работали многие, несмотря на то, что в роли единственно возможного покупателя художественных произведений выступало государство. Имелась даже соответствующая статья Уголовного кодекса, закрепляющая за государством это право.
Спящий ребенок. 1950 год
Исаак Давидович, возможно не вполне осознанно, избрал свой путь отношений с властью в согласии с еврейской традицией, ибо сказано в Торе: «Особенно же кровь вашей жизни взыщу я» (Берешит, 9:5). Еврей должен сделать все для того, чтобы выжить.
А чтобы выжить, нужно было молчать, оторваться от своих «корней». Так поступали многие поколения наших предков, вспомним насильно крещенных испанских евреев, тайно соблюдавших свои обычаи.
Исаак Давидович существовал в собственном измерении. Немудрено, что у него никогда не было персональной выставки, хотя он участвовал во многих групповых, проводимых МОСХом. Роберт Фальк советовал ему: «Вам надо уезжать из этой страны. Вы им никогда не понравитесь». И Дризе, запомнив эти слова на всю жизнь, все-таки остался и... сохранился, невзирая ни на что, как самобытный художник. Лишь в 2005 году в ЦДХ была представлена совместная экспозиция работ Дризе и художницы А. Софроновой, которая тоже никогда не была обласкана советской властью.
Как многие художники его поколения и как его учитель Фальк, он – поклонник Сезанна, и печать этого поклонения лежит на его творчестве.
Импрессионизм – сугубо индивидуальный способ отображения реальности – никак не подходил советской идеологии, его агрессивно не принимали. Чего стоит история с художником Аркадием Пластовым: в 1945 году он написал свой «Сенокос» в импрессионистической манере, после чего его буквально разгромила советская художественная критика.
Художник Александр Тихомиров. 1953 год
В «казенном» искусстве спрос был даже на определенный тип лица: это могли быть представители рабочего класса, ударники производства, политические деятели, известные люди науки и герои советского мифа.
Целая когорта талантливых художников следовала заданным стандартам. Борис Пинхасович (близкий друг Исаака Давидовича), Александр Тихомиров, Моисей Фейгин и многие другие.
Тем не менее у Дризе есть много работ, которые заказывали на Комбинате, а потом не принимали: слишком самобытным было видение художника. Ему удачно удалось изобразить «эпоху в лицах». Это советские люди, «построившие» другое государство, без веры в Б‑га, но с верой в партию. Интеллигенты, загнанные на кухни, девочки-пионерки, военные, уставшие женщины с младенцами.
В каждом портрете Дризе – история человека. При этом он умудряется писать с импрессионистической легкостью и насыщенностью.
Художник Борис Пинхасович (фрагмент). 1979 год
«Обычно галерист стремится найти уже состоявшихся художников для своих проектов, – продолжает Юлия Генриевна, – у нас иная задача – дать возможность художникам, по той или иной причине не попавшим в обойму, заявить о себе. Яркий пример – Исаак Дризе. На протяжении всей своей жизни, даже сейчас, в столь почтенном возрасте, он остается почти неизвестным художником.
Живет в квартире, полной картин, эскизов, этюдов, созданных почти за век непрерывной работы. Открыть их нашим современникам и есть задача проекта “Мой еврейский мир”».
ЛЕХАИМ - ежемесячный литературно-публицистический журнал и издательство.