[<<Содержание] [Архив] ЛЕХАИМ АПРЕЛЬ 2008 НИСАН 5768 – 4(192)
НЕСКОЛЬКО НОВЫХ ШТРИХОВ К «СЛОВУ О ПОЛКУ»
Владимир Хазан
В издательстве «Гешарим» – «Мосты культуры» готовится новая книга В. Хазана «Пинхас Рутенберг: от террориста к сионисту». На материале многочисленных документов, с которыми читатель познакомится впервые, раскрываются новые страницы жизни и деятельности известного русского революционера-террориста, убийцы попа Гапона, ставшего впоследствии одним из лидеров международного сионизма, основателем электрической компании в Эрец-Исраэль и, по существу, ключевой фигурой в торгово-промышленной, финансовой и политической жизни страны. Предлагаем вниманию читателей фрагменты из книги.
П. Рутенберг (второй справа) в Палестине. 1930-е годы.
1. ЦАРСКАЯ ОХРАНКА И ЕВРЕЙСКИЙ ЛЕГИОН
После казни попа-расстриги Георгия Аполлоновича Гапона (1870–1906), возглавившего шествие многотысячной толпы рабочих к царю 9 января 1905 года («Кровавое воскресенье»), а после этого ставшего провокатором и агентом царской охранки, Пинхас Рутенберг был вынужден бежать за границу. Он поселился в Италии, где произошло его сближение с сионистскими кругами и вызрело решение посвятить себя борьбе за независимость еврейского народа. Главной акцией на этом этапе жизненных трансформаций вчерашнего революционера-террориста стало участие в создании Еврейского легиона, которому предстояло сражаться в составе Британской армии.
Политический сыск, который глаз не спускал с Рутенберга в России, продолжал вести за ним наблюдение и за границей. При этом секретных осведомителей Иностранного отдела Департамента полиции интересовал не только Рутенберг-революционер, но вся его деятельность в полном объеме. Это – с одной стороны. С другой же – уже безотносительно к самому Рутенбергу охранка не могла быть равнодушна к процессам, которые происходили за пределами России, но – пусть и косвенным образом – оказывались тесно с ней связаны. Одним из таких внешних процессов была организация еврейских колоний в Палестине, о которых зарубежная агентура исправно информировала петербургское начальство. Этот интерес сыскного управления к тому, что происходило за тридевять земель, в далекой Палестине, мог бы показаться чрезмерным, если не учитывать того, что большинство колонистов составляли евреи из России. К их взглядам и настроениям политическая полиция не могла быть безразлична, поскольку речь шла о русских подданных, проживавших на территории государства, с которым Россия находилась в состоянии войны. После того как евреи Палестины отвергли предложение принять турецкое подданство и вступить в турецкую армию, они были выдворены в Египет и оказались в положении изгнанников. Но даже и тогда, опрошенные англичанами, под чьим протекторатом Египет в то время находился, они не захотели возвращаться в Россию, полагая, что попадут под еще более тяжелый гнет.
Офицеры турецкой кавалерии разрабатывают план боевых действий в Палестине. 1917 год.
Обо всем этом и о том, что данные события привели к формированию Еврейского легиона, сообщалось в донесении агента Департамента полиции от 10/23 ноября 1915 года, отправленном из Парижа в Петербург. Донесение любопытно тем, что содержащаяся в нем информация, несмотря на то, что сообщает о «врагах отечества» – палестинских евреях-сионистах, беглеце-эсере Рутенберге, о требовании создания еврейского государства – словом, о вещах для российских властей предержащих малопривлекательных и малосимпатичных, в общем-то лишена откровенно негативных рефлексий: ведь речь все-таки идет о военном формировании, пусть еврейском, однако сражающемся на стороне союзников.
Печатается по копии, хранящейся в архиве П. Рутенберга (Хайфа, Израиль).
Совершенно секретно
ЕГО ПРЕВОСХОДИТЕЛЬСТВУ
Господину Директору Департамента Полиции
Вследствие предписаний от 30 июля с<его> г<ода> и 3 сентября с<его> г<ода> за №№ 171753 и 172910 имею честь доложить Вашему Превосходительству, что, по полученным от агентуры сведениям, под влиянием палестинофильских и сионистского движений среди евреев в последние годы в Палестине сорганизовались целые сети еврейских земледельческих колоний и в некоторых городах, особенно в Яффе, выстроились целые кварталы в европейском стиле. Сионистское движение, которое в последнее время перешло на практическую почву, казалось, медленно, но постепенно достигало своих целей: процент еврейского населения в Палестине увеличивался; еще более увеличивалось общественное значение его в Палестине ввиду сильно развившегося уровня его культурного развития (среди эмиграции было много людей с высшим образованием). Сионисты благодаря этому значению в стране надеялись в будущем принять управление краем в свои руки и даже образовать автономное государство или, по крайней мере, автономную провинцию в Турции. Но война разрушила все планы. В Палестине, где влияние и симпатии Франции и Англии весьма значительны и где среди русских евреев (а их большинство среди эмиграции), из-за борьбы с немецким влиянием в культурных еврейских учреждениях в Париже, отношение к Германии было неприязненное: общественное мнение склонилось к уверенности в победе тройственного согласия. Уже это одно настроение евреев в Палестине возбудило против них турок. Когда же в войне решила принять участие и Турция, то турецкие власти предъявили всем русско-подданным евреям требование принять турецкое подданство и поступление еврейской молодежи в ряды турецкой армии. Русско-еврейское население почти сплошь отказалось, что и послужило началом изгнания русско-подданных евреев из Палестины и разгромления их имущества как турецкими властями, так и местными арабами.
Вмешательство посла американских Соединенных Штатов, также еврея, спасло евреев от массового избиения, и благодаря его же помощи многие тысячи русских евреев были перевезены в Порт-Саид и Александрию. В пользу еврейских беженцев были устроены сборы в Египте, Англии, Италии, Франции и России. Итальянские евреи оказали особенно сильную помощь, и в несении этой помощи объединились в Италии и сионисты, и противники таковых. Английские власти в Египте облегчили несение этой помощи и энергично занялись устройством беженцев, среди которых было много женщин и малолетних детей. Когда же английские власти опросили, кто из беженцев желает отправления в Россию, то оказалось, что, несмотря на их отчаянное положение, они от поездки в Россию отказались, объясняя свой отказ тем, что в России обхождение с евреями, своими же подданными, еще хуже, чем в Турции. Среди беженцев было много молодежи, уклонившейся от воинской повинности, которая также отказалась идти в ряды русских войск.
Повлияла ли жажда мести к туркам <sic> и желание отнять у них свое имущество, действовало ли, с другой стороны, чувство признания к Англии, но среди этой молодежи распространилась пропаганда в пользу поступления добровольцами в английскую армию, действовавшую на востоке. Отчаянное и растерянное положение среди беженцев облегчило эту пропаганду, и число еврейских волонтеров быстро росло. Образовались еврейские легионы, к которым сочувственно отнеслись английские власти. В настоящее время эти легионы уже участвуют в сражениях.
Образование еврейских легионов вызвало новое движение среди сионистов, особенно в Италии. Оно характеризуется следующим лозунгом: образовать еврейские легионы в английской армии, усиливать таковые с целью поражения Турции и освобождения Палестины. Взамен за это их отношение и содействие евреи (сионисты) надеются получить впоследствии по крайней мере автономные права в Палестине, будет ли таковая принадлежать Франции или Англии. Эта идея, которая часто приводит к мечте о самостоятельном еврейском государстве под эгидой Франции или Англии, распространилась и среди некоторых несионистов и даже неевреев в Италии и Франции, например, идею о возрождении еврейского государства сильно пропагандирует редактор французской социалистической газеты «La Guerre Sociale» Эрве.
В Америке сторонником этой идеи стал известный социалист-революционер Пинхус (Петр) Рутенберг[1].
Вообще все это движение, хотя и сильно захватило еврейских беженцев, сумело охватить более широкие сферы лишь в Италии, и то, по мнению агентуры, лишь временно. Опасение, что победа может быть на стороне германцев, делает это движение менее популярным и несвоевременным.
Статский советник
Париж
10/23 ноября 1915 года
Британские солдаты в Иерусалиме.
1917 год.
2. ПИНХАС РУТЕНБЕРГ И ОРГАНИЗАЦИЯ ЕВРЕЙСКОГО ЛЕГИОНА
История создания Еврейского легиона, или, как его еще называли, Отряда погонщиков мулов, давно стала хрестоматийной. Прибавить что-то новое к событиям, основательно и подробно описанным самими их непосредственными участниками, включая книгу командира еврейских легионеров полковника Д. Паттерсона «With the Zionist in Gallipoli» (1916) или воспоминания В. Жаботинского «Слово о полку» и «Повесть моих дней», вроде бы невозможно. Тем не менее инициатива Пинхаса Рутенберга в этом отношении, как кажется, до конца недооценена, хотя она была, по всей видимости, более ранней, чем инициатива самого Жаботинского. Существует, пожалуй, только одна статья израильского историка М. Минца, в которой дается серьезный анализ деятельности Рутенберга как одного из главных инициаторов и создателей Легиона – «Йозмат Пинхас Рутенберг ле-акамат гдудим ивриим им протц милхемет а-олам а-ришона» («Инициатива Пинхаса Рутенберга в формировании еврейских военных отрядов в начале первой мировой войны»)[2]. Cтатья написана на труднодоступном для широкого читателя иврите и в России почти неизвестна. Публикуемые далее письма Рутенберга Д. Гольдштейну в ней упоминаются, но сами по себе, написанные на русском языке, не приводятся. На самом деле рутенберговских писем гораздо больше, но для иллюстрации тех проблем, которые волновали их автора, мы выбрали лишь два.
Проблемы эти сводились к тому, чтобы в связи со вспыхнувшей первой мировой войной евреи – из тех, кто пассивно мечтал о Палестине или добивался ее по дипломатическим каналам, – превратились бы в тех, кто способен завоевать ее с оружием в руках. «Параллельно с дипломатической активностью, проявленной сионистами в союзных столицах, – писал по этому поводу далекий от сионизма М.В. Вишняк в книге о Х. Вейцмане, – в более молодых, но не менее энергичных головах русских сионистов за границей возникла мысль подкрепить еврейские притязания на Палестину физической силой. Владимиру Жаботинскому, Иосифу Трумпельдору, Пинхасу Рутенбергу пришло в голову образовать особый отряд или легион из евреев-добровольцев, которые бились бы на стороне Антанты за еврейскую Палестину. Эта идея шла в прямой разрез с традиционной для сионизма, еще с герцлевских времен, политикой нейтралитета во внешних и внутренних делах различных государств»[3].
Рутенберг, живший как политический эмигрант в Италии, которая должна была вступить в войну, но еще не сделала свой окончательный выбор, на чьей стороне она выступит – то ли стран тройственного согласия, то ли Германии, стремился сделать все от него зависящее, чтобы предотвратить итало-германский союз. Пока же итальянцы сохраняли нейтралитет, нельзя было рассчитывать на поддержку официальными кругами еврейского военного формирования, которое выступило бы на стороне Англии. Да и сами эти «официальные круги», в которых основной расчет Рутенберга был естественным образом связан с представителями еврейства, в целом не оправдали его надежд. Имевшие какой-нибудь вес на политической арене итальянские евреи были, как правило, далеки от сионизма и равнодушны к нему, как, например, Луиджи Люццатти (1841–1927), депутат и сенатор, возглавлявший в 10-х годах Министерство финансов (а затем сельского хозяйства). В ноябре 1914 году Рутенберг, посредством сочувствующего сионизму Анжело Сюллама встречался с Л. Люццатти в Генуе[4]. Несмотря на то что обильных результатов эта встреча не принесла, Рутенберг в будущем, когда отправится в Америку, воспользуется рекомендательными письмами, данными ему Люццатти[5].
Рутенберг именно с Италией связывал будущие широкие планы строительства еврейского государства в Эрец-Исраэль. Во втором из публикуемых писем, написанном из Генуи в Милан, он просит своего корреспондента Д.Р. Гольдштейна отправиться в Швейцарию и привезти оттуда Х.-Н. Бялика, чтобы с его помощью повлиять на еврейскую общественность Италии в ожидании решающих событий. Первое же письмо отправлено из Англии, куда он отправился располагать европейское общественное мнение к идее создания Еврейского легиона. Там, в туманном Альбионе, где далеко не все сочувственно относились к этому проекту, он был даже арестован за излишний агитационный энтузиазм, пришедший в столкновение с суровыми английскими законами.
Не станем излишне идеализировать политическую дальновидность и реалистическое мышление нашего героя. По первоначальному плану военное еврейское формирование виделось Рутенбергу более чем туманно. В рамках нового – еврейско-сионистского – проекта он действовал неловко, как новобранец, без глубокого знания той реальности, которую декларировал как свою кровную, но которую на самом деле понимал с трудом. Основная ставка в мобилизации участников замысленного им отряда делалась на русских евреев, студентов итальянских и швейцарских университетов. Эта идея оказалась почти полностью неосуществимой по той простой причине, что данная категория молодежи, далекая от сионистских идеалов, вовсе не собиралась проливать кровь за крайне далекие и абстрактные для них цели. Судьба Эрец-Исраэль, мало волновавшая студентов-евреев из России и почти не находившая сочувствия у итальянских евреев, тем более была чужда итальянскому правительству, не спешившему ввязываться в военные действия: Италия до определенного времени сохраняла нейтралитет и вступила в войну на стороне Антанты только 23 мая 1915 года.
Несмотря, однако, на все разочарования и неудачи, деятельность Рутенберга по созданию Еврейского легиона никак нельзя назвать бесполезной или бесплодной. Напротив, в скором времени она принесла свои плоды, пусть и с «поправкой» на реальные жизненные условия и обстоятельства.
О создании Еврейского легиона знали и в России, и вовсе не только в еврейских кругах. Живший в это время в Италии и друживший с Рутенбергом писатель А.В. Амфитеатров, который был корреспондентом одной из крупнейших российских газет «Русское слово», сообщал телеграммой из Рима:
Из Милана мне сообщают дополнительные сведения о движении евреев в пользу создания Палестинского государства.
Образуется особый еврейский легион для будущей экспедиции англичан в Палестину. Ядро легионеров образуют американские евреи, эмигрировавшие из России, и к ним присоединяются добровольцы из всех европейских стран. В Милане русские студенты-евреи почти все записались в легион и ждут только для открытия действий нарушения Италией нейтралитета.
Из Каира мне также пишут об образовании еврейского легиона как о деле решенном, вполне одобренном английскими военными властями.
То же самое сообщил мне и инженер Рутенберг, который отложил свою поездку в Америку и недавно приезжал в Рим. Он рассказывал много интересного о симпатиях, которые встречают еврейские надежды в нейтральных странах, в особенности в Италии.
Из всех этих разнообразных сведений можно, видимо, заключить, что дело действительно на ходу[6].
Американские и канадские добровольцы в учебном лагере Еврейского легиона.
Новая Шотландия, Канада. 1918 год.
К сожалению, о корреспонденте Рутенберга Давиде Рафаиловиче Гольдштейне известно до обидного мало. Мы знаем, что это был один из видных деятелей движения Поалей-Цион, в котором идеи сионизма теснейшим образом переплетались с социалистической идеологией. Наряду с теоретиком и вождем Поалей-Цион Б. Бороховым (1881–1917) Гольдштейн являлся одним из самых горячих сторонников и единомышленников Рутенберга в деятельности «Pro causa Ebraica» – базировавшейся в Милане сионистской организации, которая осуществляла всю разнообразную работу по созданию Легиона. Известно, что через него и Борохова Рутенберг пытался привлечь к этой работе членов Бунда, которые в качестве беженцев жили в это время в Италии и Швейцарии, но данные попытки не принесли никакого результата.
Письма приводятся по оригиналам, хранящимся в Центральном сионистском архиве (Иерусалим) АК 80/1.
Дорогой Давид Рафаилович.
О моих приключениях при приезде в Англию, включая арест, Вы, вероятно, знаете. Просил сестру Вам написать[7].
Видел вчера Зангвилла[8]. Он «территориалист», но не «сионист»; «моралист», а поэтому не видит возможности изгнать из Палестины арабов, которые там в большинстве. Его интересует равноправие евреев в России, и сэр Грей ему «обещал» сделать, что сможет... В территорию еврейскую не верит. Через 2–3 поколения русским евреям будет так же хорошо, как и английским.
Спорить с ним не время, конечно. И переубедить его, конечно, не удалось бы все равно ни в чем.
Сегодня у меня свидание с Ms Cowen – душеприказчиком Герцля, видным сионистом. Вид его магазина готового белья не говорит за большую воинственность его. Самого мистера еще не видел. Вообще настроение у меня здесь скверное. А сидеть приходится и, может быть, не на что будет уехать, не только не с чем.
Не унывайте. Желаю добра.
Крепко жму руку,
П. Рутенберг
Genova 1/11
/<1>914
Дорогой Давид Рафаилович.
Я не смогу двигаться отсюда до среды. Времени тратить ни в коем случае невозможно. Необходимо поехать Вам немедленно, с ближайшим поездом в Швейцарию, разыскать Бялика и привезти его сюда. Во что бы то ни стало и как можно скорее. Считаясь с тем, что каждый день очень дорог.
Придется огромную работу сделать здесь, в Италии. Придется поехать опять в Лондон. Надо кому-ниб<удь> поехать в Россию и в Америку. Нам вдвоем этого, конечно, не сделать. Поэтому привезите Бялика, если найдете еще кого-нибудь из главарей сионизма, и его. Объясните, в чем дело. Скажите о поездке моей в Лондон, о положении здесь, в Италии. Я в среду или четверг буду в Милане, а оттуда с Б<ороховым> поеду в Рим получить от пр<авительст>ва разрешение объявить в Италии, в месте, которое разрешат, сборный пункт еврейских волонтеров. Разумеется, когда Италия не будет нейтральной. А это случится на этих днях, очевидно. То же придется сделать в Англии, Америке, России. Если можете, поручите Драбкину собрать немного денег. Хотя к среде рассчитываю, что деньги у меня будут свои. Потом денег достанем. Возьмите с собой достаточно денег, чтоб иметь возможность привезти с собой двух человек. На всякий случай.
Посылаю Вам рекомендательное письмо сестры и ее подруги в Женеву. Жена сиониста. Я им сегодня утром телеграфировал, чтоб разыскали адрес Бялика. Это будет Вам зацепка. Адрес ее: Фея Николаевна Ниежевижский (Nieswisky), 5 rue Grands Philosophes, Gеnéve. Пишется ли точно так фамилия, не знаю. Пишу на почте. Но найдете, конечно.
Каждый день телеграфируйте, где Вы, что успели сделать. В случае надобности буду телеграфировать poste restante Вам в город, куда будете <sic>.
Посмотрите на этих Ниежевижских <sic>, нельзя ли и их привезти.
Рядовых людей с собой не везите. А условьтесь телеграфным адресом вызвать их. Условьтесь подпись <sic> русской или итальянской лучше фамилии. Я буду подписываться Metsola, а Вы подписывайтесь Давидов (Davidoff), а то с немецкими фамилиями нашими телеграммы несомненно будут задерживаться.
Ну, всего лучшего. Надеюсь еще завтра поговорить с Вами по телефону.
П. Рутенберг
ЛЕХАИМ - ежемесячный литературно-публицистический журнал и издательство.