[<<Содержание] [Архив] ЛЕХАИМ ФЕВРАЛЬ 2008 ШВАТ 5768 – 2(190)
ГРОМКАЯ ГИТАРА ТИХОГО АРТИСТА
Михаил Визель
12 ноября в хорошо известном любителям необычной музыки далеко за пределами Москвы культурном центре «Дом» прошел сольный концерт одного из самых разносторонних музыкантов современности – знаменитого нью-йоркского гитариста Марка Рибо.
При словах «знаменитый гитарист» обычно перед глазами возникает расхожий романтический образ а-ля волосатый «гитарный герой» британского рока 70-х: Ричи Блекмор, Эрик Клэптон и их бесчисленные эпигоны. Рибо совсем не такой. Это тихий пятидесятилетний седовласый человек с интеллигентным лицом, в спущенных на нос очечках и с маленькой лысинкой (на которую так и хочется надеть кипу). Таких немало можно встретить в еврейских кварталах Бруклина – где Рибо, собственно, и живет.
Но этот тихий человек – один из самых ярких и разносторонних музыкантов Нью-Йорка. Хотя этот город трудно чем-либо удивить. Помимо работы с Элвисом Костелло, Танитой Тикарам и множеством других «нормальных» артистов (включая даже совместный альбом 2007 года рок-динозавра Роберта Планта и звезды кантри Элисон Краус) участвовал в записи четырех, едва ли не лучших, альбомов великого «неформатчика» Тома Уэйтса: Rain Dogs, Franks Wild Years, Mule Variations и Real Gone, и именно его скребущее по нервам, тянущее жилы соло заставляет навсегда врезаться в память песню Уэйтса Clap hands.
А главное, Рибо – один из наиболее активных соратников яростного Джона Зорна, постоянный член его ансамбля «Моссада» (название говорит само за себя) и деятельный участник «Радикальной еврейской культуры» (Radical Jewish Culture) – основанного Зорном течения «нового джаза», представители которого не просто окончательно оторвались от новоорлеанских диксилендов и чикагских блюзов, но и стараются стряхнуть с еврейской музыки этнографическую пыль, доказать, что она не обязательно исчерпывается скрипочкой и кларнетом шолом-алейхемовских времен.
Рибо, можно сказать, заслуженный москвич и вообще неровно дышит к России. Даже во время первого своего приезда обещался выучить русский язык – правда, во время последнего визита признал, что дело с места не сдвинулось. Между тем могло бы: с 2002 года он выступал здесь уже четырежды – и все время в разных ипостасях. Сначала – как концептуальный артист с нарочито дешевой гитарой, дека которой была подклеена скотчем, а звукосниматели явственно поскрипывали. Что не мешало Рибо создавать задумчивые, недоговоренные музыкальные ландшафты. Потом – как лидер ансамбля якобы латиноамериканской музыки Los Cubanos Postizos («Подложные кубинцы»), в котором из пяти музыкантов кубинцем был всего один (и того увезли от Фиделя ребенком), зато деятелей «Радикальной еврейской культуры» – трое, так что вышло по известному анекдоту про цыганский хор, в котором всего двое цыган – я да Хаим…
В 2004 году Рибо приехал в Москву и Питер как полноправный участник «Электрической Моссады» Джона Зорна. На том концерте больше всего запомнилась группа сидевших в зале явно академических музыкантов, которые, когда «Моссада» в полный голос «дала джазу», закрыли уши ладонями… и, снизив таким образом громкость, продолжали внимательно слушать. И наконец, совсем недавно Рибо выступал в Москве как специальный гость на рок-концерте – презентации нового альбома группы «АукцЫон» под названием «Девушки поют», записанного в Нью-Йорке с активным участием самого Рибо и еще трех других «зубров» нью-йоркского «нового джаза». И это оказалось новым неожиданным опытом как для бывших питерских рок-н-ролльщиков (называть «АукцЫон» рок-группой сейчас как-то даже неловко), чей лидер Леонид Федоров с восторгом рассказывал потом, какой это кайф – работать с лучшими музыкантами в мире, так и для самого Рибо: «Это было очень весело – тусоваться с “АукцЫоном” и записывать с ними музыку, – делился он впечатлением, – у них дух настоящей группы».
Так что если пять лет назад промоутеры представляли Рибо как «гитариста Джона Зорна» (над чем он сам страшно смеялся), – и, несмотря на такое громкое представление, все равно продан оказался ровно тридцать один билет, то теперь его с таким же успехом можно было предъявлять публике как «гитариста АукцЫона» – и в этом не было никакой нужды, потому что, несмотря на «неконцертный» день – понедельник, зал «Дома» оказался забит до отказа – «отказа» в прямом смысле слова, продажа билетов была прекращена задолго до назначенной даты.
На сей раз Рибо снова выступал один, и снова со своей нарочито дешевой электрогитарой. Правда, теперь он вооружился также хорошей акустической шестистрункой, но не академической, а «фолковой» или скорее даже «бардовской» – со стальными струнами. Но вещи на ней исполнялись совсем не из репертуара каэспэшников. Это были джазовые пьесы с элементами авангарда, например, один раз гитарист начал елозить послюненным пальцем по деке, отчего та начала противно скрипеть… и порою с жесткими акцентами и сложными ритмами. Хотя Рибо и говорит постоянно в интервью, как он не любит «виртуозов», выхолостивших саму душу музыки, когда надо, собственную технику он тоже в карман не прячет. Он так искусно вел одновременно басовую линию и мелодию, что возникало ощущение, будто где-то прячется электронный процессор, в котором «закольцована» басовая партия.
Каждые двадцать минут он откладывал «акустику» и брался за «электричку». На ней прозвучали джазовые и блюзовые стандарты (и прозвучали довольно необычно в саркастической трактовке нью-йоркского интеллектуала). А также – бескомпромиссные шумовые композиции Джона Зорна. Тут-то и стало понятно, почему Рибо предпочитает дешевую электрогитару: в этих пьесах ей изрядно доставалось, в прямом смысле слова – шлепков и полноценных ударов по корпусу. «Сейчас прозвучала пьеса Зорна, – как ни в чем не бывало сообщил ошарашенной публике музыкант, завершив одну такую серию ударов, – но не все, а только последние три-четыре минуты». После чего снова принимался играть тихие задумчивые пьесы.
Под конец Рибо исполнил цикл собственных этюдов для акустической гитары под ироничным названием «Бесполезные занятия» и – на бис – архаичный госпел Close to heaven. А потом сделал то, чего от него ждали все, кто слышал его сольный альбом 2001 года Saints, – исполнил свою версию битловской Happiness Is a Warm Gun. Это звучало совсем не так, как мы привыкли слышать в бравурном ленноновском исполнении на «Белом альбоме». А так, словно музыкант наигрывает что-то в гримерке после изнурительного концерта: вроде сам для себя, вроде небрежно, а на самом деле со смыслом и подлинной страстью. В такие минуты и понимаешь, чем настоящий артист отличается от виртуоза – пусть и самого искусного.
ЛЕХАИМ - ежемесячный литературно-публицистический журнал и издательство.