[<<Возрождение] [Архив]        ЛЕХАИМ  ДЕКАБРЬ 2005 ХЕШВАН 5766 – 12 (164)

110 лет одиночества

«В памяти моей остались аллеи городского сада, спуск, ведущий к морю, вид зеленых, с акацией из-за забора улиц. Окна раскрыты, и из каждого окна несется музыка…» Нет, это не об Одессе. Это – о Таганроге. Здесь родилась великая актриса Фаина Раневская.

В 1895 году в семье одного из самых богатых людей города Гирши Фельдмана (свое миллионное состояние он сделал на операциях с недвижимостью, ювелирном промысле и нефти) родилась дочь, Фаина Фельдман, ставшая известной миру под псевдонимом Раневская.

Отец ее владел двухэтажным кирпичным домом (считается, что в нем и родилась будущая актриса) по ул. Николаевской, 12 (ныне ул. Фрунзе, 14), а также другими зданиями, амбарами, оптовым магазином и пароходом «Св. Николай». С 1899 года отец считался купцом, приписанным сначала к Екатеринославу (1900), затем к Екатеринодару (1905). Отец Ф. Г. Раневской был богатым предпринимателем, поэтому имел возможность возить семью на отдых в Крым, Австрию, Швейцарию и другие страны. В 1909–1911 годах Гирш Фельдман избирался членом правления Таганрогской синагоги, а с 1912-го по 1917 год был ее старостой. Мать Фаины была страстной любительницей музыки.

Уже будучи ученицей Мариинской гимназии, Фаина часто ездила в Ростов-на-Дону на спектакли труппы Н. И. Собольщикова-Самарина, а затем начала участвовать в ее массовках.

Окончив в 1915 году гимназию, она порвала с родителями, осуждавшими ее желание стать актрисой, и уехала в Москву, чтобы поступить в театральную школу. Однако все экзамены во всех театральных учебных заведениях провалила «по неспособности». Поступила в частную школу, но денег ни на учебу, ни на жизнь не было.

Балерина Екатерина Гельцер, с которой она познакомилась, устроила девушку на роли без слов в летний театр в Малаховке, под Москвой. Так началась ее театральная карьера. Наблюдения за игрой прославленных мастеров – О. Садовской, И. Певцева, Н. Радина, М. Петипа, позже П. Л. Вульф – заменили ей театральную школу.

В том же 1915 году Фаина Раневская уехала в Крым, участвовала в спектаклях в Керчи (здешний театр скоро прогорел) и Феодосии, влача жалкое существование. Весной 1917 года ее родители уехали на собственном пароходе в Турцию (она приехала попрощаться с ними, и это оказалась последняя встреча с родными). Больше в Таганроге она не бывала. Перед революцией она перебралась в Ростов-на-Дону, познакомилась с ученицей Комиссаржевской П. Л. Вульф, помогавшей ей и ставшей ее другом на всю жизнь. В дни революции играла в красноармейских и рабочих клубах, читала стихи. После революции, в трудный момент, она обратилась за помощью к одному из приятелей отца. Тот ей сказал: «Дать дочери Фельдмана мало – я не могу. А много – у меня уже нет».

По воспоминаниям П. Л. Вульф, среди начинающих актрис Феодосийского театра зимой 1918–1919 годов была и Ф. Г. Раневская, дебютировавшая в роли Маргариты Кавалини (пьеса «Роман»). Затем она сыграла роль Шарлотты («Вишневый сад»), добившись первого успеха. Это была неопытная актриса с большим дарованием, которая вызывала восхищение товарищей и зрителей, несмотря на длинную нескладную фигуру, смешную до невозможности и в то же время трагически одинокую.

Начиная с 1920-х годов она играет в театрах Симферополя, Баку, Архангельска, Смоленска. С 1931 года работает в Камерном театре в Москве, в 1933–1939 годах – в Центральном театре Красной Армии.

С 1934 года Раневская начала сниматься в кино. Среди ее ролей были госпожа Луазо в кинофильме «Пышка» (1934), мать невесты в «Свадьбе» (1944), Маргарита Львовна в «Весне» (1947), мачеха в «Золушке» (1947). Лучшей ее ролью в кино считается Роза Скороход в кинофильме «Мечта» (1943). Блестяще исполняла она эпизодические роли: Попадья в «Думе про казака Голоту» (1937), жена инспектора гимназии в фильме «Человек в футляре» (1939), мадам Бергер в «Ошибке инженера Гарина», Леля в «Подкидыше» и другие.

В поисках «своего театра» она не раз переходила из одного коллектива в другой: играла в Московском драматическом театре (ныне им. Маяковского), Театре им. Моссовета, Театре драмы им. Пушкина.

Небольшая роль Маньки-спекулянтки («Шторм» Биль-Белоцерковского, 1951) благодаря исполнению Ф. Г. Раневской стала одним из ярчайших образов. Многие зрители ходили только для того, чтобы увидеть великую артистку и после ее сцены уходили из театра. Возмущенный руководитель театра Завадский эту сцену из спектакля убрал, тем более что Ф. Г. Раневская давала ему нелицеприятные оценки: «Завадский – маразматик-затейник», «уцененный Мейерхольд», «перепетум-кобиле» и «Завадскому дают награды не по заслугам, а по потребностям, у него нет только звания “мать-героиня”».

В 1961 году Ф. Г. Раневской было присвоено звание народной артистки СССР. Огромный успех, которым она пользовалась, не радовал ее, а мучил, потому что способна она была играть выдающиеся роли, а вынуждена была сниматься в незначительных фильмах, не имея возможности реализовать свое незаурядное дарование.

Всем известны ее талантливые афоризмы, изданные отдельной книгой. Общественная атмосфера оценивалась ею так: «Терплю невежество, терплю вранье, терплю убогое существование полунищенки, терплю и буду терпеть до конца дней»; «Когда нужно пойти на собрание труппы, такое чувство, что сейчас предстоит дегустация масла с касторкой»; «Если человек умный и честный, то беспартийный. Если умный и партийный, то нечестный. Если честный и партийный, то дурак». Поэтому она не вступила в Коммунистическую партию и отказалась стать агентом КГБ.

Сергей Юрский говорил: «Я нахожусь через одно рукопожатие с великим Качаловым: с ним дружила Раневская, а я имел счастье дружить с ней». Она дружила не только с Качаловым. Задушевная подруга Ахматовой, близкий человек Таирову, Алисе Коонен, Михаилу Ромму, Дмитрию Шостаковичу, Борису Пастернаку… Они видели ее большой, практически невостребованный актерский талант, но главное – талант ее личности.

Долгая жизнь Раневской – трагедия одиночества, счет потерь. Она имела всё, о чем может мечтать любой человек, – и всё потеряла. Наследница миллионов – после революции страшно бедствовала, падала в голодные обмороки (свою так и не опубликованную «Автобиографию» Фаина Георгиевна начала так: «Я – дочь небогатого нефтепромышленника…»). Актриса огромного дарования – она могла заменить собой всю труппу – знаем же и цитируем мы ее крошечные, эпизодические роли, изначально даже бессловесные: главных ролей за ее рекордно долгую сценическую жизнь можно насчитать единицы. Раневская сокрушалась: «Когда мне не дают роли в театре, я чувствую себя пианистом, которому отрубили руки».

Она потеряла семью, эмигрировавшую в Америку, потому что, как многие еврейские дети из состоятельных семей, была отравлена романтизмом революции и фанатически предана театру. Друзья – смысл ее существования – уходили из жизни раньше нее и уносили души и осмысленность бытия. Она оставалась – огромная и цельная, как глыба; язвительная дама с «толстым голосом», но с нежной и ранимой душой. Бесконечно одинокая, обладавшая редкостным даром остроумия – едкого, но философического, с привкусом горечи: «Б-же, какая я старая! Я ведь еще помню порядочных людей»; «Всю жизнь я проплавала в унитазе стилем баттерфляй»; «Когда у попрыгуньи болят ноги, она прыгает сидя»; «Сняться в плохом фильме – всё равно что плюнуть в вечность»; «Одиночество как состояние не поддается лечению»; «Если больной хочет жить – врачи бессильны»…

Раневская умерла 19 августа 1984 года и, как и Михоэлс, похоронена на кладбище крематория около Донского монастыря.

Британская энциклопедия включила Фаину Раневскую в десятку великих актеров ХХ века. А что касается любви народной… Кассирша одесского театра говорила так: «Когда Раневская идет по городу, вся Одесса делает ей апофиёз!»

Апофеоз Раневской – не на целлулоидной пленке и не в перечислении ее наград и регалий. Она живет в нашей памяти, в нашем сердце, в каждом «как говорила Раневская…».

И. Шварцман,

Е. Моршович

Театральная общественность России в следующем году готовится широко отмечать юбилей – 110 лет со дня рождения великой актрисы Фаины Раневской. Однако, как выясняется, эта дата уже миновала – вопреки всем источникам, включая энциклопедии.

Во всех воспоминаниях и рассказах о жизни Фаины Георгиевны Раневской, как ее называли все окружающие (несмотря на официально зафиксированное отчество Григорьевна), отсутствуют многие полные и точные сведения о ее родителях и даже о годе ее рождения. Между тем в ряде архивных документов Таганрога такие сведения можно найти. Так, в «Книге для записи сочетания браков между евреями на 1889 год» таганрогский раввин Гирш Моисеевич Зельцер зарегистрировал 26 декабря 1889 года (9 января 1890 года по новому стилю) брак мещанина местечка Смиливичи Игуменского уезда Минской губернии Гирша Хаимова Фельдмана (26 лет) и девицы, лепельской мещанки Витебской губернии, Милки Рафаиловны Заговаловой (17 лет). А «Метрическая книга для записи родившихся евреев на 1895 год», которую вел таганрогский раввин, свидетельствует, что в этом браке 14 (27) августа 1895 года (!) родилась дочь Фаина Фельдман (псевдоним Раневская она взяла по имени героини чеховской пьесы «Вишневый сад» в 1915 году, в Феодосии).

[ << Назад ]  [ Содержание ]

ЛЕХАИМ - ежемесячный литературно-публицистический журнал и издательство.

E-mail:   lechaim@lechaim.ru