[<<Содержание] [Архив] ЛЕХАИМ ОКТЯБРЬ 2005 ЭЛУЛ 5765 – 10 (162)
КруговаЯ порука
Моисей Гольдштейн
Историю политической борьбы в России можно разделить на периоды – соответственно тому, под каким лозунгом шла травля евреев. Период «жидокадетов» – это когда «черная сотня» воевала с партией кадетов. Эпоха «Керензона» – когда надо было свалить Керенского. Само собой разумеется, что теперь, когда идет борьба с большевиками, то по всем фронтам пущен лозунг: «Большевики – это жиды». Вот почему раньше, чем говорить о территориях, о суверенных правах, о самоопределении – обо всем том, что теперь так модно, и остро, и сложно, – еврейский народ мог бы обратиться к человечеству с простым и ясным требованием, требованием-примитивом: долой круговую поруку народа за отдельных лиц!
То, что стало азбукой в уголовном праве – что за величайшее преступление человека не может отвечать никто, кроме него самого, что вызвало бы возмущение, если бы за преступника был осужден его дядя, или племянник, или кузен, – то должно сделаться азбукой и в отношении целого народа. Народ не может, и не хочет, и не должен отвечать за те или другие действия тех или других евреев.
До и после Февральской революции 1917 года говорили: русское правительство – это одно, а русский народ – другое; русский народ не виноват, если русское правительство плохое.
Но позвольте: если русскому народу не ставилось в счет самодержавие, заявлявшее в продолжении трехсот лет, что оно действует от имени и в пользу русского народа, то как можно еврейскому народу ставить в счет Троцкого или Зиновьева, которые никогда и не смели заявлять, что действуют от имени еврейского народа? Не еврейский народ выбирал Троцкого, не еврейским государством правит Троцкий, и не еврейское дело делает он.
Ибо кто же – кроме тех, которые не могут и не хотят видеть истину, – не знает, что ни один народ в России не пострадал от большевизма в большей степени, чем еврейский? Благами большевизма воспользовался не он: землю получили крестьяне, фабрики-рабочие; зло же большевизма пало больше всего на еврейский народ: финансы, промышленность, торговля, либеральные профессии – все его экономические базы потрясены, подорваны, уничтожены. Что же касается нескольких сотен или даже тысяч еврейских комиссаров или спекулянтов (из которых первые расстреливают вторых), то они так же мало могут компенсировать бедствия миллионных масс, как процветание десяти тысяч помещиков могло утолить земельный голод русского крестьянства.
Как же произошла эта «перестановка» центра вопроса? Как совершился этот исторический, на глазах всех творимый подлог?
Чтобы ответить, нужно дать себе отчет: каков смысл большевистского движения в России? Есть ли это дело вожаков, или же большевизм, по тем или иным причинам, имеет корни в психологии народных масс? Эта психология в 1917 году была ясна и проста: народ прежде всего предъявил свое вековечное требование, требование земли; второе: он устал от войны, целей которой он не понимал и не признавал. Ибо вопросы мировой политики, мировых влияний, мировых рынков были абсолютно чужды народу. Он видел свои необъятные пространства, свои неисчерпаемые богатства, и ему было решительно всё равно, будет ли он, в обмен на свои хлеба, леса и лен, получать фабрикаты, сделанные в Берлине или в Манчестере. Не понимал народ целей войны. А когда народ их не понимает, то воевать невозможно. Эту истину отлично знают на Западе, где невозможность военного вмешательства в дела России объясняется именно тем, что западные народы не желают делать чужое для них дело. Весь смысл переживаемого миром момента заключается именно в том, что войну и мир хотят теперь делать сами народы, что на арену в качестве политических факторов выступили народы; и всё искусство и весь успех государственных людей зависит от того, умеют ли они или не умеют угадать желания этих масс. Ллойд Джордж меняет так часто свою политику не из-за одного оппортунизма, но и потому, что он считает нужным быть самым чувствительным аппаратом народных желаний. Успех Клемансо в том, что его лозунг: война с Германией и мир внутри страны – это истинные и могучие желания самого французского народа. Итак, народы делают политику.
И вот в условиях такого исторического момента выступил на мировую арену в качестве политического фактора выкинутый на нее великой войною русский народ. Лишь 50 лет назад он вышел из крепостного рабства; три столетия был придавлен железной пятой самодержавия, когда за найденную при обыске книжку ссылали в Сибирь, а за устройство еврейского погрома награждали орденами; когда вся внутренняя политика состояла в том, что каждый должен заниматься только своим делом, а вмешательство в общее дело есть преступление. При этих условиях вдруг, сразу, без подготовки исторический момент потребовал от народа, чтобы он встал рядом с французами, англичанами, американцами – светочами культуры и цивилизации и чтобы он делал собственную судьбу.
Неподготовленный, застигнутый врасплох, народ желал только двух вещей: земли и мира. Навстречу первому требованию шли многие партии. Но навстречу второму – немедленному прекращению войны – шла только одна партия: партия большевиков. За большевиками, не скупившимися ни на яркие демократические обещания, ни на самые несбыточные посулы, пошли не только массы и низы, но и подонки. Землю, фабрики, сапоги и брюки с буржуя, его последнюю рубашку – бери всё, что хочешь. Всем самым низменным инстинктам народной разнузданности были приданы пышные формы народного блага. Вот в чем оказалась сила большевиков: не в том, что они повели народ за собой, а в том, что они пошли за ним. Дальнейшие события ежедневно подтверждали это и в крупном, и в мелком. Народ принял землю – тут он был заодно с большевиками, ибо на самом деле большевики были с ним. Ну а отдать землю? Завести коммуну? Отдать городу часть урожая? Нет, здесь никакая большевистская пропаганда ничего сделать не может, и приходится прибегать к карательным отрядам. Забрать у буржуев тысячи домов – полное послушание. Ну а выстроить хотя бы один дом или фабрику? Абсолютное неповиновение. Вот почему все – и в том числе сами большевики – признают, что никакая творческая работа не налаживается; когда надо творить – большевиков вдруг перестают слушаться, и вся их хваленая агитация и пропаганда ничего сделать не могут.
На карикатуре изображен император Николай II, который был подвергнут резкой критике со стороны борцов за права человека в связи с еврейскими погромами.
Надпись гласит: «Таков конец царя!»
Не значит ли всё это, что большевики идут не во главе движения, а в хвосте его; что дело не в большевиках, а в большевизме? В Киеве, при гетмане, повторялась формула: «На севере есть еще большевики, но уже нет большевизма; на юге нет большевиков, но есть большевизм».
Большевизм, а не большевики – вот болезнь России, от которой она должна выздороветь. Но если это так, то при чем же тут еврейский народ? Да, есть большевики... – евреи. Но чтобы был большевизм как еврейское национальное движение – этого не скажут даже самые недобросовестные антисемиты. Вот почему иногда делается просто стыдно, когда приходится торговаться из-за количества еврейских комиссаров и доказывать, что Раковский румын, а не еврей. Конечно, это необходимо делать, ибо нужно спорить против всякой клеветы и опровергать всякую ложь. Нужно опровергать всякую ложь, но чувствуешь и понимаешь, что самая постановка вопроса, как вопроса о лицах, есть извращение вопроса и затемнение его смысла. Одно из двух: если дело не в вожаках, а в народе – в его инстинктах, в его культуре, в его чаяниях – то кто же скажет, что большевизм есть движете еврейского народа? Конечно, это явление чисто русское. Вы не согласны? Вы говорите, что нельзя уйти от большевиков к большевизму; что Ленин, Крыленко, Чичерин не есть русский народ, что нельзя поэтому переносить ответственность с лиц на народ? Так неужели вы не задумаетесь раньше, чем возложить на еврейский народ ответственность за Троцкого, Зиновьева и Нахамкеса?
Вот прямой и честный вопрос. И надо верить, что настанет день, когда русский народ, обращавшийся устами Достоевского и Толстого к совести всего человечества, даст на этот вопрос прямой и честный ответ.
«Еврейская Трибуна», №1, 1920
ЛЕХАИМ - ежемесячный литературно-публицистический журнал и издательство.
E-mail: lechaim@lechaim.ru